Истина в зеркалах.

4-ая неделя. Вторник. Время перевалило за полночь, а я все так же сидел у могилы родителей, видя все, что происходит. Когда я уходил, во мне метались мысли, помочь или как последний трус уйти. Все определили голос Паши, что в унисон с Ляйсан крикнули “Беги!”. На кухне что-то происходило, я не заглядывал туда, но когда я вышел из квартиры, за дверью услышал грохот и снова отчаянный крик. Я бежал, бежал минут пятнадцать, пока сумка с книгой, телефоном, сигаретами и кошельком неприятно билась о бедро. И вот, я уже уйму времени сижу у их могил. Я успел даже прочесть дневник и потренироваться: Теперь я могу делать разные фигуры из огня и жонглировать ими, еще научился тушить огонь на посторонних предметах. Звучит тупо, но представьте, сколько у меня было времени, что я этому успел научиться. Паша на сообщения не отвечал. Он мне еще за ужином дал свой номер. Арсений тоже молчал. Я хотел написать друзьям, теперь я могу их так называть, та ситуация в моем мозгу уже потеряла красок, но увидев что осталось у меня всего двадцать процентов решил сохранить заряд. Мало ли, сколько мне еще придется тут сидеть. Я грел себя, прислонившись спиной к березе. Выходило хорошо, ночной прохлады я вообще не чувствовал, только легкий ветерок. В моей руке была сигарета, которую я поджег, делая затяжку. Сигарета почти истлела, когда на горизонте что-то зашевелилось, судя по всему, направляясь ко мне. С этим вот ночным зрением было проще все видеть. Крыльев не было, значит точно не Паша и Ляйсан. Вряд-ли друзья. Кто тогда? На секунду, я истерично хохотнул. Потом снова. И еще раз. Еще. И вот я уже смеялся. Над чем, я сам не понял, но остановился когда чья-то рука легла мне на спину. Подняв глаза, я ахуел. Сигарета вывалилась из руки. -Ты что, здесь, мать твою забыл? -Прошипел я, смотря в голубые глаза. В них не было издевки или чего-то еще. Сплошная обреченность. Арсений убрал руку, вставая напротив. -Это неважно. -Он смотрел прямо в глаза, гипнотизируя. -Важно другое. Пойдем. -Он развернулся и медленно пошел прочь с кладбища. Его плащ красиво развивался от его движений. Медля секунду, я пошел следом. -Мы куда-то идем? Зачем? Как же Ляйсан с Пашей? -В моей голове поток вопросов был нескончаемый, но эти маячили на первом плане. Больше всего меня интересовала судьба Воли с Ляйсан. Арсений повернул на меня голову. -С ними все в порядке. Я им помог. -Он замолчал, а мы вышли с кладбища. На первый вопрос он так и не ответил. Через пять минут молчаливой и очень странной дороги, мы зашли в многоэтажку, поднялись на девятый этаж, и Арсений ключом открыл квартиру. Он пропустил меня внутрь. Я зашел, оглядываясь: Минималистичная квартирка в белых тонах, прямо по коридору и направо кухня-гостинная, чуть раньше налево дверь в ванную, в самом конце коридора дверь в судя по всему спальню. Мы разулись, и я как хвостик пошел за Арсением в гостинную, где он сказал ждать, а сам пошел на кухню. Он открыл холодильник, я сел на диван. Через минуту, он сел рядом, протягивая мне стакан с виски. У самого в руках было вино. Я сделал обжигающий глоток, ничем не закусив. Тепло расползалось по телу, я стал все видеть в нормальной палитре, а не в черно-зеленой. Тепло, что окутывало меня на улице, пропало, теперь меня грел только стакан с виски внутри. По телу начала разливаться усталость. -Не забивай себе голову произошедшим, ладно? -Он сделал маленький глоток и взглянул на меня. Я кивнул. Арсений на мое удивление продолжил. -Паша, думаю, многое или хотя-бы часть тебе объяснил. Но я объясню по-своему. Нам всем крышка. Он не уйдет, пока не заберет одного из нас, или пока мы сами не умрем. Но нам умереть невозможно. Это не та тварь, о которой тебе рассказывал Паша. Эта другая. Далеко не человек, но и не животное. Хотя, по поступкам, то еще животное. Оно давно меня ищет, а благодаря тебе нашел. Только вот…Теперь не я его цель. А ты. Ты моложе, в тебе больше моих сил, его цель это ты. Он придет за тобой. Тебе негде прятаться. -Он говорил все это большой скороговоркой, как-то тихо, почти шепотом, буквально съедая некоторые слова. Потом он сделал снова глоток. Уже большой. -Он меня убивает. Начал убивать давно. Теперь взялся за тебя. Не верь ему. Не верь никому, кроме меня. Ты понял меня? -Теперь он говорил помедленней. Я заторможенно кивнул. Арсений будто расслабился, опять отпивая из почти опустевшего бокала. Я молчал. Переваривал речь. -Арсений. О ком идет речь? -Я просил тихо, испуганно, но как-то строго. Оно само так вышло. Арсений уставился немигающим взглядом в стену напротив. Потом выдал одними губами, будто говорил о чем-то запретном. -Сокар. -Я подзавис. Похоже на какое-то древнее слово, это, если честно, слегка пугало. Хотя, больше похоже на название нового робота из Терминатора. Или того робота, который мог бы уничтожить человечество… -Сокар? Что? -Переспросил я, хмурясь. Была слишком резкая смена настроения в диалоге: От бреда сумасшедшего до какого-то киношного поворота событий. Хотелось еще виски, но стакан был пуст. Арсений все так же пялился в стену. -Я его так называю. Увидел где-то слово и оно мне понравилось. Вроде, египетский бог смерти. Я не знаю. -Он как-то слишком легко для своего эмоционального состояния пожал плечами. Нет, с эмоциями у него все вроде как нормально, просто ведет он себя сейчас как психбольной, рассказывающий психотерапевту о своих кошмарах. Точь-в-точь прям. А если нормально, термин бога смерти мне ни-хе-ра не дает. Скорее делает похожий мою жизнь на фильм, где в какой-то вселенной Грин-Де-Вальда или Гарри Поттера есть всего один но супер-пупер-мега могущественный бог. Я уже прекрасно понял, что Арсений не любит простые пути. Вампиры? Точилки! Монстр или Пожиратель? Сокар! В его дневнике, который он отдал, было все так же: Все названия каких-то “заклинаний” были очень вычурными. Ночное зрение? Нет. Не-а. Взгляд сквозь тьму? О да-а! Хотя, и в этом был свой плюс. Сказать что: “Я могу использовать защиту!”,-слишком заезженно и как-то неправдоподобно, в отличии от: “Я могу испытать тебя на душу.”. Нет, это уже тоже как-то слишком. Мои размышления ушли слишком далеко, и в какой-то момент, все мысли были под толщей воды камнями, а на поверхности фанерой плавало одинокое “Арсений знает слишком много для него.”. Сука, я уже как Арсений говорить начинаю. И ведь хрен поймешь, хорошо это или плохо: Вроде, он говорит красиво, а вроде, как я говорил, слишком вычурно. Такой стиль подходит только ему. Не дал окончательно утонуть в мыслях мне шорох сбоку. Арсений поднял с пола бутылку вина, что поставил туда ранее, и налили себе снова. Он выразительно посмотрел на меня, а я помотал головой, отказываясь от бокала, вместо этого кивнув на стакан в руке. Попов ушел на кухню, забрав мой стакан. Ладно. Окей. Хорошо. Раз Арсений молчит, явно давая мне время на обдумывание, займу голову не ебанным стилем общения и Взглядом сквозь тьму, а реальными думами. Нет, это тоже убого звучит. Нормальными размышлениями. Во! Значит, тут есть что-то типо иерархии: В самом низу люди, как бы сказал Арсений…В этом отношении, я, конечно согласен с ним, но звучит неоправданно жестоко, по отношению к людям. Но, допустим сейчас я засуну всю свою жалость и сочувствие себе в жопу. Дальше, как я понял, идут эти вот Точилки. Так их все-таки удобней называть. Они же, как я понял, максимально приближены к людям, да и убить никого не могут. Вроде. На третьей, стоят такие как Паша с Ляйсан. Этакие падшие ангелы, как они говорили, они ж вроде сильные очень. Погодите, почему говорили? Говорят. Не хочу думать о том, что с ними что-то случилось, хоть это и очевидно. В своем мозгу, я ставил табу каждый раз, когда уходил от темы. На теме Паши с Ляйсан я поставил табу для себя в принципе. Я не так много времени провел с ними, но успел привязаться, как к тем людям, что забрали бы меня из детского дома. По ощущением это было примерно тоже самое. Сука, я снова ушел от темы. Так вот. А вот что дальше, не знаю. Вроде, сначала мы с Арсом, потом этот Сокар, раз он его так боится. Арсом? А ведь так его реально можно называть. Конечно, у нас с ним не настолько дружеские отношения, наверное, что бы я как Паша его вслух так называл, но почему бы не звать его так в мыслях? Разные мысли в моей голове с бешенной скоростью скакали с одной на другую, а я даже не понимал, что уже как минут пять сижу в полной тишине. Это была плохая тишина, потому что Арсений на кухне должен был производить хоть какие-то звуки, а со слухом у меня все всегда было хорошо. -Арсений? -Позвал я, не крича но говоря достаточно громко. Ответом мне была тишина, от которой я будто за пару секунд успел оглохнуть. Не только потому, что еще минуту назад в моей голове набатом орали тысяча и одна мысль: но и потому, что такой тишины быть не должно. Я медленно встал, идя на кухню. Она находилась через перегородку, но мне казалось расстояние от дивана до кухни слишком огромным: где-то изнутри меня грызло чувство опасности. Не успел я переступить порог, смотря себе строго в ноги, как послышался быстрый шорох. -Не открывай глаза!- Крикнул кто-то. Именно кто-то. Это был не Арсений. Я продолжил теперь уже по-настоящему испуганно с огромными глазами пялиться в пол, вроде и не закрывая их, но и не смотря на происходящие. А судя по внезапным шорохам и редкого стука копыт что-то происходило. Я услышал, как кто-то будто точит нож, а потом хрип. Отчаянный, жалкий и пронзительный хрип, как когда тебе перерезают горло, но не слишком сильно и ты вынужден еще какое-то время мучиться в агонии. Вначале, я, все так же не в силах двигать телом зажмурил глаза, будто туда плеснули кислоты, а потом, резко поднял голову, открывая большие как глобус глаза. Хрип принадлежал Арсению. Над его полу-живым телом, туманом стояло нечто. Именно нечто: По-другому я не смогу описать. Это было серьезно что-то в духе темного и очень плотного тумана, из-под которого внизу выглядывали только ноги, вроде не имеющие животный вид, прямые, человеческие, но оканчивающиеся на копыта, а чуть выше торчал облезлый, будто крысиный хвост. Крыс я всегда любил всей душой, но тогда моя любовь к ним пошатнулись. Туман, метра два ростом, почти с меня, глядел почему-то сверху вниз, будто между нами метры разницы своими черными глазами. Я не знаю, как я среди черного тумана увидел эти такие же черные волчьи глаза: просто почувствовал. Но когда я, по тем же ощущениям пересекся с ним глазами, оно пропало, заставляя всю реальность вокруг меня рассыпаться, будто перевернули песочные часы. Белые обои и стены рассыпались и пеплом катились к моим ногам, а через три секунды я стоял на пепле, пока меня окружали такие же серые скалы и почти черное небо. Что. Мать. Твою. Происходит. Мысль так до конца и не развилась: все внимание к себе приковал лежащий на пепле Арсений. Я подскочил к нему, до сих пор не понимая, что происходит. Его грудная клетка почти не двигалась, изредка вздымаясь в судорожном вдохе, от которого Арсений хрипел. Из его шеи, вместо стандартной крови текла черная жидкость, которая напоминала нефть. Я застыл перед ним на коленях, в ужасе смотря на его разрезанную шею, пока он умирал на моих глазах. *** Что-то нехорошее и плохое скоро будет здесь. Мой разум начинает подводить меня: Он близко. Бедному Огоньку некому помочь, даже мне, перед страшной силой. Его не должно было существовать: Моя старая и самая большая ошибка. И как его исправить, я не знаю. Пока друзья мои в тени, защищались от тех тварей, к нам, на свет как мотылек пришла более опасная и страшная тварь. Нам не выжить, теперь, похоже, обоим.

А госпожа, что согласилась, Живет во благо всех. И не узнает ни один, Что презирает она мир, Считаясь самой лучшей, Что лучше б не было ее, Чем притворяться ладной.