Истина в зеркалах.

Госпожа, что отказала, Ни слова не сказав. Молитвы петь та призывала, Из зала же удрав. Госпожа, что отказала, Что ненавистна миру. И вдруг однажды та сказала: Я ненавистна миру. Госпожа, что отказала, Что ненависти та полна. И вот, наслушавшись рассказа, Возненавидела себя. Госпожа, что отказала, Но богу та верна. Что ненавистный ею мир, Собою прокляла. Госпожа, что отказала, Что ненавидела себя. Боялась та услышать правду, И душу прокляла. Госпожа, что согласилась, Любимица же что всех миров. Но презирает та ночами, Всех тех кто под руку идет. Госпожа, что согласилась, Что обожает мир весь. Во мраке ночи собралась, Делится с миром местью. Госпожа, что промолчала, Никто не знал ее. Но ни старайся как она, Никто и не узнает. А госпожа, что отказала, Та руку наложила. Дрянное тело пахнет гнилью, Но не спасти тогда. А госпожа, что согласилась, Живет во благо всех. И не узнает ни один, подводный иль кощей, Что презирает она мир, Считаясь самой лучшей, Что лучше б не было ее, Чем притворяться бравой. А госпожа, что промолчала, Молчит и по сей день: Никто не знает правды той, Что от нее бежала. Никто не знает мысли той, Что от нее страдала. Ведь не узнают, верно быть. С собой в могилу унесет, Всю тайну двух сердец, Что так отчаяно милы, Но так прекрасно и несчастны. А та сестра, что отказала, и гнилью покрывает мир. И тело то дрянное- миф, Покоится оно. А та сестра, что согласилась, Надежды не лелеит. И всяко раз, забыв о сердце, Все душу развлекает. На мир озлобленна она, забыла о печали. О той сестре, что землю кормит, о той, что промолчала: Забудет все, потехи ради, Да будет та лишь рада. И госпожа, Mein Herrin, Ты помни об одном. Два сердца, что живут вдвоем, Скоро одно отстанет. Скоро одно отстанет, И время то замедлит. Прольет ведь та, что согласилась, Что ненависти та полна, Слезу скупую, над могилой, Её покоится сестра. Второй сестры пройдут века, не вспомнит уж никто. Останется одна сестра, одна лишь госпожа. Одна покоится в земле, Другая землю трупом кормит. А третья, ненависти что полна, Лишь рада будет для проформы. *** Никто не пришел на его похороны. Было некому. Никто о нем больше не вспомнил. Было тоже некому. И теперь, рядом покоится два тела: Арсения и Антона. Они герои. Но об этом никто не узнает. Не узнает Паша, не узнает Макар с Лешей, не узнает Нурлан и Дима, не узнает Сережа и Стас. Потому что больше никого нет.