***
Именно с такого неожиданного пересказа древней легенды, в которую рассказчик привнёс множество доселе неизвестных Ворчуну деталей, почти пол века назад, началась его встреча с Торином Дубощитом. Наследник королевского рода и древний Король народа гномов, которому, как говорили, было уже больше трёх тысяч лет, говорил медленно и спокойно. Рассказчик восседал в кресле рядом с искусственным камином в своей личной комнате рядом с мостиком на борту флагманского корабля. Длинная борода и пронзительный взгляд, выдавали в нём гнома, пережившего множество обрушивающихся на его народ жестоких испытаний. Едва ли кто-то другой был способен даже заикнутся о том, чтобы присвоить себе титул «Короля под горой» — титул, который за шесть тысячелетий почти полностью утратил свой первоначальный смысл. Ворчун внимал его словам будучи до глубины души поражённым тем, сколь сильно первозданная версия легенды отличается от той, которую каждый из представителей народа гномов слышал в детстве от своих прабабушек и прадедушек. Разум гнома едва ли мог вообразить себе картину того, что описывал его Король. Замолчав на несколько минут, а может и на несколько часов, Ворчун полностью потерял счёт времени. Торин, глубоко вздохнув, достал из ящика своего письменного стола небольшой, покрытый едва заметными следами коррозии, металлический ключ. «Это, — сказал тогда Дубощит, — мне передал человек, до того мне неизвестный. Он представился как Гэндальф Серый Странник. Я едва ли предал значение словам и подаркам столь странного, одетого в архаичную одежду человека, если бы не два факта, которые до сих пор не дают мне покоя. Первый из них состоит в том что, как ты наверное знаешь, посещение флагманского корабля без специального приглашения запрещено всем, кроме представителей нашего народа, а этого человека не было ни в каких списках посетителей. Второй факт заключается в том, что впервые я увидел этого человека склонившемся над столом в моём кабинете. Любого, кто без спроса проникнет в покои Короля под горой ждёт смерть, но этого человека это совершенно не пугало. Он обратился ко мне спокойным тоном. Человек не шевелил губами — его слова напрямую проникали в мой разум… не знаю почему, но в тот момент я не мог пошевелиться. Гэндальф пересказал мне всю легенду о Смауге, сопроводив её такими подробностями происходящего в чреве одинокой горы, словно он сам был свидетелем описываемых событий. Он также рассказал мне о существовании древнего тайного хода, ведущего в самое чрево горы, где похоронено самое ценное из её богатств. В подтверждение сказанного Серый Странник вручил мне эту карту» — король Гномов достал из письменного стола ветхий пергамент, вид которого явно указывал, что свитку не одна тысяча лет. Древний артефакт содержал невероятно точную карту одинокой горы, а также все необходимые для верного позицонирования ориентиры. Большим чёрным крестом было отмечено место начала потайного хода — длинного коридора, уходящего глубоко в недра. Он вёл к чему-то, отмеченному на карте странным символом, нарисованным золотой краской поверх чёрного фона заштрихованного в виде чего-то на подобии щита или наплечника доспехов. Этот символ был единственной цветной меткой на почти целиком чёрно-белой карте. «Затем этот человек дал мне этот ключ, сказав что он открывает тайную дверь, ведущую в тоннель. После того, как я взял оба предмета и отвёл свой взгляд от серого странника, чтобы рассмотреть изображение на карте, человек просто растворился в воздухе, словно бы его никогда и не существовало». Если бы собеседником был кто угодно другой, а не сам Его Величество Король под Горой Торин Дубощит, Ворчун без сомнений решил бы, что услышанный им рассказ всего лишь бред умалишённого. Однако ни во взгляде, ни в голосе Короля Гномов не было и намёка на безумие. " Знаешь, о чём я сейчас подумал, мой друг? — Обращение «мой друг» было, наверное, последним, что Ворчун ожидал услышать от своего Короля. — Дракона Смауга никто не видел уже тысячу лет. Ходят слухи об одном вольном торговце, который спокойно приземлился на поверхность нашего родного мира и даже делал пиктограммы одинокой горы. Возможно, в данный момент богатства нашего народа всё ещё лежат там, в глубина горы, и нет никакого ужасающего чудовища, которое их охраняет. Если это так, мы можем… нет, мы должны! — вернуться и забрать то, что принадлежит нам по праву!» От силы, сквозившей в последних словах Короля, Ворчун даже отпрянул назад. Именно с них началась его экспедиция. Торин поручил ему отобрать команду наиболее проверенных гномов, и передал под его командование самый быстроходный фрегат во всём флоте гномов. Единственной целью Ворчуна и его команды было добраться до родного мира предков, спуститься на поверхность и войти в недра одинокой горы через отмеченный на карте тайный вход.***
Полвека спустя Ворчун и его команда были как некогда близки к исполнению своей затянувшейся миссии. Несколько недель назад их фрегат, носящий гордое имя «Возмездие Трора», вынырнул из нереального пространства на окраинах звёздной системы мира предков. Воспользовавшись близким соседством с газовым гигантом, фрегат сбросил скорость гравитационным маневрированием и вышел на орбиту единственной, некогда обитаемой, планеты в этой звёздной системе. Одинокая гора обладала настолько титаническими размерами что её вполне можно было разглядеть с орбиты невооружённым взглядом, пусть для этого взгляд и приходилось слегка напрячь. Весельчак же заявил, что никакой одинокой горы не видит и, возможно, за столько тысяч лет естественная эрозия сточила её до поверхности. Тем не менее, первые же наблюдения сенсоров корабля подтвердили что иглою возвышающийся над поверхностью шпиль не является коллективной галлюцинацией. Одинокая гора была цела и похоже, неизменна. Её пропорции полностью совпадали с теми, что были изображены на древней карте. Пока Умник проводил более подробное сканирование планеты, Скромник принялся в очередной раз точить свои длинные боевые когти. Он был самым молчаливым и загадочным членом команды «Возмездия Трора» — специалист по холодному оружию, он всегда носил на лице чёрную маску и обещал со всей жестокостью убить любого, кто посмеет взглянуть на его лицо. Сканирование установило, что атмосфера планеты, несмотря на исчезновение на ней любой растительности, всё ещё полностью пригодна для дыхания. Никаких следов жизни обнаружено не было, равно как и следов каких-либо строений. Лишь у подножия одинокой горы сенсоры обнаружили масштабный архитектурный комплекс, представляющий собой огромные ворота, суд по всему, ведущие внутрь горы. На древней карте эти ворота также были отмечены. Изображение удивительным образом почти в точности совпадало с данными сенсоров. Казалось, за прошедшие тысячелетия на поверхности не изменилось абсолютно нечего. Разве что, куда-то полностью исчез упоминаемый в любой из версий древней легенды город Дейл, равно как и любой другой из мегаполисов, коих на поверхности столичного мира должно было находиться в изобилии. Планета больше напоминала не столицу, а отдалённый форпост, разве что, к удивлению Умника и Ворчуна, лишённый всякой орбитальной обороны. Согласно древним предания оборона у планеты ранее была и состояла из двух больших орбитальных фортов на геостационарной орбите, однако ни один из них датчики «Возмездия Трора» зафиксировать не смогли.***
Где-то в глубине нематериального пространства. Сущность, что в Арде зовётся Илуватар, на других планетах Эру, на третьих — мировым змеем Уроборосом, на четвёртых — великим ткачом-кукловодом, и многими тысячами других имён на многих тысячах других планет, настолько древняя, что застала человечество во времена, когда даже ближайшие звёзды казались недостижимо далёкими, обратила поток своих неимоверно сложных и запутанных мыслей в короткие слова на одном из давно мёртвых языков, который использовали жители Аппенинского плато, когда оно ещё могло называться полуостровом: — Моя дорогая малышка Вайолет, к тебе пожаловали гости. Настало время просыпаться…***
В недрах одинокой горы, среди лабиринта противоестественно искажённых коридоров, стены которых покрывала бесконечная, постоянно движущаяся мозаика светящихся символов, существо, рождённое от союза могущественнейшего из когда-либо существовавших людей и древних, обитающих в глубине нематериального пространства, хтонических сущностей едва заметно зашевелилось. То, что некогда именовали одним из величайших представителей человечества, при том что оно лишь весьма формально имело к нему отношение, сделало едва слышимый вдох. Впервые за десять тысяч лет…