Пользователь "Лисичка" добавил Вас в видеочат

      В офисе жарко и душно, а также раздражающе шумно от скопления сотрудников у главного входа, отчего аль-Хайтам морщится недовольно, перекрывает все лишние звуки наушниками и тихой музыкой, раздающейся из них. До конца смены остаётся около часа — секретарь терпеливо перебирает бумаги и ждёт финальной минуты, чтобы после собраться впопыхах и отправиться домой, где мужчину уже наверняка ждут его любимые юноши, горячий душ и ароматный вкусный ужин.       В ответ на мимолётную мечтательную мысль секретаря на его телефон приходит короткое оповещение. Аль-Хайтам недоумённо вскидывает брови, видит знакомый ник в строке уведомлений и аккуратную кнопку приглашения в видеочат. Мужчина оглядывается по сторонам и, убеждаясь, что никого рядом нет, поправляет наушники, проверяет их подключение к телефону, а затем без задней мысли переходит по ссылке послушно, открывая чат.       — К-какого… — шокированно выдыхает аль-Хайтам и застывает, смотрит практически безумным взглядом, не отрываясь, на картинку в своём гаджете.       По ту сторону экрана Тигнари смеётся весело, откидывает голову назад, демонстрируя находящуюся на тонкой бледной шее тёмную полоску чокера, и после показательно качает бёдрами, красуясь перед ставшим вмиг голодным взглядом аль-Хайтама.       — Привет, родной. Не хочешь уйти пораньше с работы? — урчит фенек, а руками скользит по дрожащему телу, распластанному под ним на постели. — Мы так соскучились… Особенно по тебе скучает наш милый Сайно. Только посмотри, как ему хочется твоего внимания…       Тигнари слегка отодвигается в сторону, усаживает подрагивающего от возбуждения Сайно перед аккуратно стоящим на краю постели ноутбуком и разводит стройные бёдра в стороны, показывая всё смуглое тело секретарю. Сам фенек обнимает юношу со спины, укладывает ладони на рельефную грудь и ласкает нежную кожу кончиками пальцев.       У аль-Хайтама дрожат и потеют ладони, во рту становится сухо, а глаза темнеют от представшей перед мужчиной картиной. Сайно на экране телефона выгибается в руках Тигнари, раздвигает покорно ноги шире, демонстрируя секретарю всё безобразие, творящееся снизу. Аль-Хайтам видит, как из тела юноши выглядывает конец ярко-алой игрушки, а белоснежные кружевные чулки облегают стройные сильные ноги, подчёркивая манящую фигуру. Сайно выглядит очаровательно привлекательным, к нему хочется сейчас прикоснуться, дёрнуть за край кружевного белья, чтобы плотная резинка хлопнула по нежной коже, оставляя яркий след, а после потянуть за основание игрушки и посмотреть, насколько хорошо юноша растянут.       — Разве тебе не хочется сказать ему что-то, Сайно? — Тигнари мурчит тихо, скользит губами по мочке чужого смуглого уха и сжимает пальцами выступающие на груди юноши соски.       — Аль-Хайта-ам… — стонет Сайно, срываясь на тихое хныканье, и закатывает глаза, дрожа всем телом. — Пожалуйста… Я так хочу.       Пальцы фенека дёргают чувствительные горошины, тянут за них жарко и растирают, вынуждая соски затвердеть ещё больше. Тигнари скользит руками ниже, специально обходит стоящий колом член любовника и гладит внутреннюю сторону бёдер, ласкает кончиками пальцев, а затем хватается за игрушку, что сжимает в себе Сайно, тянет её из тесного податливого тела. Аль-Хайтам видит край дилдо, его толстое основание и рельефный ствол в течение нескольких секунд, после чего Тигнари с силой толкает игрушку назад. Сайно заходится в громком стоне, плавно перетекающем в скулёж, бьётся в руках фенека и закатывает безастоновочно глаза.       — Он так хочет тебя, твоего внимания… Мы оба хотим тебя увидеть, Хайтам. Нам так хочется тебя в нашей общей постели… — Тигнари будто специально понижает тон, урчит маняще и продолжает толкать дилдо в дрожащее смуглое тело. Сайно откидывает голову назад, на плечо фенека и хнычет, кусает губы отчаянно. Его член дрожит от перевозбуждения, из маленькой дырочки сочится полупрозрачная смазка, которую Тигнари затем распределяет ловкими пальчиками по всей длине чувствительной плоти.       Аль-Хайтам не может больше спокойно смотреть на всё происходящее, потому покидает чат поспешно, оставляя своих любовников перед тёмным экраном ноутбука. Сайно на это стонет разочарованно, но после визжит коротко, когда в него с силой вводят полностью игрушку, а затем вынимают её и отбрасывают в сторону. Тигнари смеётся хрипло, ёрзает на постели нетерпеливо и тянется к припрятанному на тумбочке другому дилдо.       — Хм, у нас есть около пятнадцати… нет, десяти минут, пока он добежит до дома, — комментирует фенек, толкает Сайно немного назад, вынуждая лечь поудобнее на спину и прижать колени к тяжело вздымающейся груди. Тигнари толкает в покорное тело конец крупной длинной игрушки, а после нависает над юношей и вводит в себя другой конец дилдо.       — А-ах… — Сайно откровенно трясёт, по его щекам бегут грязные струйки слюны и слёз, а глаза закатываются в экстазе. Юноша готов кончить прямо сейчас, от одного лишь хищного взгляда Тигнари и осознания того, что сюда уже летит съехавший с катушек Хайтам. А ведь его офис находится буквально в соседнем квартале…       — Похоже, аль-Хайтаму понравилось наше небольшое шоу… И тебе тоже, так ведь? — довольно хмыкает Тигнари, хрипло дыша и принимаясь сжимать в себе жадно часть игрушки. Фенек двигается бёдрами навстречу судорожным толчкам Сайно, насаживается на дилдо жарко и довольно поскуливает.       По смуглым щекам и дальше бегут солёные слёзы, а из приоткрытого рта раздаются протяжные стоны, постепенно переходящие в тихое хныканье и глухой скулёж. Сайно сходит с ума от всех этих приятных ощущений и собственных мыслей. Как он вообще согласился на подобное? Как Тигнари, бывшему лучшему другу юноши, удалось его уговорить? Позвонить Хайтаму под конец рабочего дня и устроить ему самую настоящую пытку… Всё это кажется фантастическим сном или самым настоящим безумством, вот только Сайно продолжает стонать и сжимать в себе рельефную игрушку, двигающуюся за счёт ярых толчков со стороны любовника, и осознавать в полной мере реальность всего происходящего.       А Тигнари тем временем уже предвкушает, что будет дальше: как в комнату ворвётся взбудораженный и перевозбуждённый аль-Хайтам, что он с ними обоими сотворит… Фенек от одной лишь картины в своей голове двигается активнее, виляет хвостом сильнее и вжимает хнычущего Сайно в постель. Он продолжает свои действия до тех пор, пока не улавливает с помощью острого слуха хлопок входной двери, отчего торопится сменить их с Сайно положение: укладывает юношу на себя и поворачивает его стройными ногами прямо к двери.       Тигнари мысленно отсчитывает десять секунд, прежде чем дверь в спальню с грохотом распахивается, и затем улыбается соблазнительно застывшему в проёме взъерошенному секретарю.       — Добро пожаловать домой, — урчит фенек довольно, а после ёрзает нетерпеливо на месте, когда мужчина срывается вперёд и спешит к ним, на ходу начиная стаскивать с плеч белоснежную рубашку.       Аль-Хайтам заведённо рычит, сверкает глазами яростно, упирается коленом в постель и затем одним резким движением отправляет игрушку, ранее развлекавшую его мальчиков, в другой конец комнаты. Сайно хватается пальцами за мягкую простыню и скулит тихо, когда его тянут назад, прижимают к горячей груди и через пару мгновений, наспех расстегнув и приспустив брюки, входят в разработанное тело одним грубым толчком.       — Хайта-ам! — стонет протяжно юноша, дрожа в горячих руках и покорно отдавая своё тело в полную власть секретаря.       Предупреждающе рыча, аль-Хайтам сминает в ладонях смуглую грудь, терзает губами тонкую шею и настойчиво толкается бёдрами вперёд. Сайно хнычет, сжимает в себе крепкое возбуждение мужчины, которое растягивает его столь восхитительно. Член секретаря ощущается внутри невероятно, идеально входит в него и давит на все чувствительные точки, вызывая у Сайно фейерверки перед глазами.       Хайтаму же окончательно сносит крышу: он глухо стонет, срывается на тихий звериный рык, оглаживает гибкое тело в своих руках, жадно щупает каждый его уголок и не перестаёт толкаться. Он двигается жарко, нетерпеливо и грубо, почти не думает об ощущениях своего любовника — благо, своими стонами и дрожанием Сайно наглядно показывает, насколько ему хорошо сейчас. Юноша послушно подаётся назад, на твёрдое возбуждение секретаря, сжимает его в себе жадно и скулит каждый раз, как аль-Хайтам проезжается головкой по особенно чувствительным местам.       Потемневшими от похоти глазами Тигнари неотрывно наблюдает за своими парнями, за их страстным соитием и жаркими движениями. У фенека дрожат руки, уши прижимаются к макушке, а хвост бьётся по постели от нетерпения и жуткого желания. Тигнари также хочется внимания, приятных ласк и грубых движений, но пока он лишь любуется сексом своих любовников. То, как Сайно выгибается в руках секретаря, насаживается на его член послушно и стонет громко, выглядя неестественно беспомощно и покорно, а аль-Хайтам скалится в жадной ухмылке и терзает смуглое тело в своих объятиях, вынуждает фенека практически кончить.       — Ах… Хайтам, Сайно… — Тигнари сглатывает скопившуюся во рту тягучую слюну, ёрзает на месте, размазывая по постели ароматную смазку, вытекающую из его подготовленного тела, и тянется к занятым друг другом любовникам.       В ответ аль-Хайтам сверкает глазами предупреждающе, тихо цыкает и бьёт юношу по руке, которую тот тянет к ним отчаянно, чем вызывает благоговейный скулёж и молящий взгляд.       — На живот, — рокочет секретарь, не переставая при этом брать стонущего и выгибающегося красиво в спинке Сайно. Тигнари покорно ложится на постель, смотрит влажно на Хайтама через плечо, нетерпеливо виляет хвостом, задирает его затем вверх и визжит довольно, ощущая сильную руку мужчины ниже своей поясницы.       Аль-Хайтам укладывает поудобнее Сайно, утыкает его лицом в хлопковую подушку, вынуждая кусать мягкую ткань от удовольствия, и слегка хлопает Тигнари по подтянутым ягодицам, гладит их жадно и затем скорее толкается длинными пальцами внутрь. Фенек довольно скулит, подвиливает чужим движениям нетерпеливо и сжимает гибкие фаланги горячими стенками. Он улавливает прекрасно настроение секретаря, потому не пытается сдвинуться с места, покорно предоставляет себя растягивающим его пальцам мужчины и стонет громко, наблюдая внимательно через плечо за удовольствием Сайно.       Последнему Хайтам не даёт какого-то перерыва или передышки: вновь толкается грубо, загоняет в тело любовника своё возбуждение на всю длину. Сайно под секретарём выгибается сладко, прячет лицо в сгибе локтя, податливо подставляется под жаркие движения и дрожит, становясь всё ближе к финалу. Аль-Хайтам прикусывает смуглую кожу на задней стороне тонкой шеи любовника, ведёт языком ниже, оставляет яркие следы на аккуратных плечиках и двигается всё энергичнее. Пальцы секретаря также не оставляют без внимания и радостно постанывающего Тигнари, подающегося послушно навстречу жарким движениям, что разрабатывают его ещё лучше.       — Я… Я п-почти, боже, Хайтам… — глухо скулит Сайно, раздвигая ноги шире и дыша чаще от приятной неги, разливающейся по всему телу. Через минуту он замирает, распахивает широко глаза, складывает губы в очаровательном «ох» и дрожит, пока кончает бурно, пачкая постель под собой.       — Это просто… — жадно наблюдая за юношей, которого охватывает оргазм в полной мере, Тигнари стонет заведённо и практически выскуливает на высоких тонах неприличное ругательство. Вот только аль-Хайтам сжимает в ладони основание его хвоста и притягивает ближе.       Фенек понимает всё без слов: послушно встаёт на колени, упирается локтями в мягкую поверхность кровати и прогибается в пояснице, подставляясь под горячие руки секретаря и его никуда не ушедшее возбуждение. Хайтам входит в него тут же, обнимает со спины и принимается набирать с каждым толчком всё больший и быстрый темп.       — Это ведь была твоя идея? — рокочет секретарь заведённо, кусает отзывчивого юношу за плечо и тянется рукой к пушистым ушам, которые можно жадно смять и приласкать любовно. — Развратный мальчишка…       — Вам это нравится, — смеётся тихо Тигнари, а после захлёбывается стоном, который аль-Хайтам вырывает из него сменой позы и следующим за этим грубым толчком.       Сайно выглядит сейчас просто очаровательно: он растрёпан, перепачкан смазкой и собственной спермой, на гибкой шее расцветает соблазнительная россыпь ярких засосов, его поплывшие глаза смотрят на любовников с ленцой и при том — ноткой страсти. Сам юноша явно не осилит ещё одного раунда, но он просто не может не любоваться, не вглядываться в перекошенное от удовольствия лицо Тигнари и довольный оскал аль-Хайтама.       — Нравится, как он на нас смотрит?       Вопрос секретаря вырывает из фенека очередной громкий стон. Тигнари хватается за смуглые бёдра распластанного на постели Сайно, утыкается лбом в плоский живот и отодвигает хвост в сторону, чтобы тот не мешал секретарю брать его жарко. Аль-Хайтам закатывает глаза от удовлетворения, лижет языком по тонкой линии собственных губ и тихо рычит, опуская руки на бёдра Тигнари, чтобы держать того за них крепко и откровенно натягивать юношу на своё крепкое возбуждение. Он двигается в одном быстром и сильном темпе, методично попадает по горячим стенкам и спрятанным в них чувствительных точках и доводит фенека до жалобного скулежа и звёзд перед глазами. Пушистый хвост Тигнари мечется из стороны в сторону, бьёт аль-Хайтама по бокам и дразняще щекочет кончиками стоящих дыбом волосков, чем вызывает у секретаря бегущие по коже мурашки.       — Давайте, ну… — Сайно звучит внезапно сладко и маняще, настолько, что и у Тигнари, и у Хайтама встаёт пелена перед глазами. В один момент фенек сжимается особенно сильно на члене секретаря, пачкает свои живот и колени и тихо хнычет, вдыхая судорожно запах Сайно, чьё тело пахнет новым гелем для душа с нотками какого-то цитруса и терпким кофе, который юноша пьёт каждое утро, дабы проснуться…       Ни Тигнари, ни Сайно уже не в силах видеть, как подходит к концу аль-Хайтам. Мужчина бурно изливается на дрожащую спину фенека, а после, начиная наконец-то приходить в себя постепенно, устало ложится рядом, стягивая при этом Тигнари с пластом лежащего Сайно.       — Ну, вы даёте… — хрипло бормочет Хайтам, хмыкая довольно, когда пушистые уши касаются его щеки. Тигнари устраивает голову на груди секретаря и урчит едва слышно, наблюдая из-под полуопущенных ресниц за тем, как Сайно подвигается ближе и жмётся к другому боку аль-Хайтама.       — Это всё он, — жалуется юноша с взъерошенными белоснежными волосами и хмуро тычется носом куда-то в бок секретарю. Хайтам без лишних слов обнимает Сайно свободной рукой и гладит по искусанному плечу, чем вызывает у парня довольную улыбку.       — Как будто вы были сильно против. Знал бы раньше, чем такая идея может закончиться, осуществил её б ещё тогда… — фырчит Тигнари, потираясь щекой о размеренно поднимающуюся при каждом вдохе грудь аль-Хайтама, а после тянет руку немного вбок и вскоре находит покоящуюся в стороне ладонь Сайно, которую затем и сжимает трепетно. — Вообще, мальчики, нам бы всем в душ сходить…       — Позже! — в один голос объявляют Хайтам и Сайно, вызывая у Тигнари весёлый смешок.       Фенек послушно замолкает и прикрывает глаза, позволяя себе и остальным насладиться моментом. Аль-Хайтам обнимает его и Сайно в две руки, прижимает к своему мягкому горячему телу и сонно поглаживает по спине и плечам, позволяя юношам расслабиться и просто понежиться в постели впервые за несколько недель. Тигнари щекочет своими ушами шею секретаря, а пушистым хвостом достаёт даже до стройных ног Сайно, который, кажется, успевает задремать и потому громко сопит, бормоча что-то невнятное, пока трётся щекой о плечо аль-Хайтама в поиске удобного положения.       Сейчас секретарю не требуются его любимые наушники и плейлист с успокаивающей музыкой. Тихое ворчание Сайно и открытое мурлыканье Тигнари приводят все мысли в порядок и облегчают каждую тяжесть, засевшую в душе, позволяя Хайтаму также воспользоваться предоставленной слабостью и немного вздремнуть перед тем, как вместе с мальчиками отправиться в душ.       — Люблю, — коротко мычит аль-Хайтам, дёргая губами в аккуратной улыбке.       — И мы тебя, — практически синхронно отвечают умотанные юноши. Тигнари хихикает глухо и мажет губами по крепкому плечу секретаря, при этом сжимая ладонь смущённо зардевшегося Сайно.       Они и правда могут немного отдохнуть, особенно в такой момент и в объятиях друг друга. И пусть весь мир их подождёт…