Не курортный роман

      Чу Ваньнин не хотел ехать. И только лишь настойчивость Сюэ Чжэнъюна, который просто вручил ему оплаченный тур и билет на самолёт в Тайвань, привели к тому, что он приехал на курорт. –Чу Ваньнин, ты слишком много работаешь, сколько ты уже не был в отпуске, пять лет, тебе не кажется, что ты заработался? – Мне не нужен отпуск, мне надо готовить лекции для нового семестра, у меня идёт работа над книгой и, вообще, я не представляю, что я буду делать на этом курорте две недели, лучше бы сам с женой съездил.       Сюэ Чжэнъюн возразил: – В любом случае, тур на твоё имя я оплатил и билет на самолёт тоже куплен, ты не можешь отказаться, так что собирай вещи и езжай, две недели не такой уж большой срок, отдохнёшь, поменяешь обстановку, посмотришь на других людей, да, в конце концов, роман курортный заведи, всё лучше, чем весь отпуск просиживать в четырёх стенах.       Чу Ваньнин нахмурился: –О каком романе ты говоришь? Ты же знаешь, я не заинтересован в отношениях, я привык жить один и меня всё устраивает, ты зря потратил деньги.       Сюэ Чжэнъюн, посмеиваясь, похлопал его по плечу: –Это, конечно, твоё дело, заводить или не заводить роман, но ты же и не пробовал никогда, может, стоит, наконец, начать, вдруг, тебе понравится? Тем более, это всего на две недели, что ты теряешь?       Именно так Чу Ваньнин оказался на одном из известных тайваньских курортов, в пятизвёздочном отеле и в полном одиночестве.       "Что за глупость была ехать сюда?"– подумал Чу Ваньнин. И чем ему заняться? Смешно признавать, но тридцатидвухлетний профессор впервые растерялся. Он никогда не позволял себе тратить время на такие глупости, как пляж и отдых на курорте, он всегда был занят наукой и преподаванием, в его жизни время было расписано по минутам, на отдых и тем более на отношения с кем-либо у него просто не было времени. Не то чтобы он никогда не думал о своём одиночестве, да и вниманием как женщин, так и мужчин, он не был обделён, однако мало кто мог выдержать его сдержанный и, скорее, даже холодный характер, он не умел показывать чувства и не мог позволить себе поддаться эмоциям, кто бы стал мириться с таким? Поэтому он просто решил для себя, что отношения это не для него, и просто запретил себе об этом переживать.       Однако, сейчас, сидя в шикарном номере отеля, он снова остро почувствовал, что он совсем один, зря он приехал, поддавшись на уговоры своего друга, что ему тут делать две недели?       Решив изучить всё, чем мог похвастаться курорт, Чу Ваньнин полез на форумы. Так–шикарные пляжи с кристально чистой водой, посещение национальных парков, экскурсии, чайная церемония, спа-салоны, тренажёрные залы–всё это, конечно, заманчиво, но хорошо, когда наслаждаешься сервисом хоть с кем-то за компанию, но он то один. Чу Ваньнин задумался. Пожалуй, завтра, он сможет сходить в какой-нибудь тренажерный зал, на йогу, например, дома, он всегда старался поддерживать себя в форме. Железо он не таскал, но бег, плавание, велотренажёр позволяли ему выглядеть молодо и подтянуто, привлекая взоры к его фигуре, как молодёжи, у которой он вёл занятия, так и более взрослых людей, только вот ему это было не нужно, единственная причина, по которой он поддерживал себя в форме, это здоровье, и ничего больше ("так ведь?")       Переодевшись, Чу Ваньнин спустился в ресторан на ужин. Устроившись за свободным столом, он принялся за еду. Однако, скоро количество народа увеличилось и свободных столов стало не хватать. К его столику подошли две девушки. –Простите, господин, мы можем присесть к вам, а то свободных мест нет?       Чу Ваньнину не очень хотелось общаться с кем-либо, однако, осмотревшись и убедившись, что свободных мест, действительно, больше не было, он не нашёл причин для отказа. –Да, пожалуйста, присаживайтесь.       Девушки переглянулись и заняли свои места. –Благодарим вас господин. Меня зовут Лу Синь, а это моя подруга Фэн Мянь, можем ли мы узнать имя господина?       Чу Ваньнин посмотрел на девушек, они были симпатичные, и с интересом поглядывали на него. Мужчина понял, что, видимо, тут на отдыхе, он как одинокий мужчина вызывает повышенный интерес, Чу Ваньнин глубоко вздохнул, размышляя, как ему стоит представиться: – Моё имя...Юйхэн Бэйдоу.       Глаза девушек расширились: – У вас такое необычное имя, господин Юйхэн Бэйдоу иностранец?       Чу Ваньнин слегка покраснел от своего вранья, однако, если уж врать, то до конца. –Мои родители китайцы, но я родился за границей, и не так давно вернулся на Родину. – Как интересно! – заворковали девушки, – а чем вы занимаетесь?       Чу Ваньнин постарался ответить так, чтобы это было почти правдой: –Я писатель, – в конце концов он ведь, действительно, пишет книги, правда, только научные.       Девушки, по которым было видно, что они очень редко читали книги, охнули: –Никогда не встречали настоящего писателя. А с кем вы отдыхаете? –Я, ээ...– замялся Чу Ваньнин, –через пару дней встречусь со своими друзьями, они приедут чуть позже. –О-о, так сейчас вы одиноки? –девушки снова переглянулись.       Чу Ваньнину показалось, что это единственное, что они услышали, и он непроизвольно вздрогнул, когда заметил, что выражение лиц девушек приобрело какое-то хищное выражение.       Вернувшись в свой номер, Чу Ваньнин чувствовал, будто пробежал марафон. Стоило его новым знакомым узнать, что он на данный момент абсолютно свободен, и они весь ужин изводили его своим флиртом и завуалированным непристойными намёками, попутно пытаясь выяснить о нём как можно больше информации. Видимо, девушки решили, что он хорошая добыча. Сейчас он был несказанно рад, что представился им ненастоящим именем. Он еле сбежал от назойливых поклонниц, пожалуй, следует быть внимательнее, уж слишком настойчиво они пытались выяснить, какие у него планы и чем он хочет заняться на отдыхе.       На следующий день Чу Ваньнин решил исследовать территорию отеля, в конце концов ему стоит узнать, за что же Сюэ Чжэнъюн заплатил такие деньги. Кроме того, его друг очень настойчиво просил его присылать ему фото своего отдыха, предупредив, что пусть Чу Ваньнин даже не пытается юлить, а отдыхает как положено.       Позавтракав почти в полном одиночестве, так как время было раннее, а он и дома никогда не позволял себе долго спать, Чу Ваньнин решил сходить к бассейну. Народу тоже было ещё немного, хоть с этим повезло, мужчина не любил, когда нарушали его личное пространство. Заняв один из шезлонгов, он сбросил шорты, футболку и полотенце, оставшись в одних плавках и направился к бассейну. Вода была прохладной и бодрящей. Чу Ваньнин с удовольствием плавал, также как и дома, наслаждаясь этим утренним временем, может, и не так плоха была идея с отдыхом. Народ потихоньку подтягивался, всё-таки жаркий климат всех влёк к бассейну. Спустя тридцать минут, Чу Ваньнин вышел из бассейна и с недовольством заметил, что его ждут. Две вчерашние девушки, игриво расположившись на соседних шезлонгах с коктейлями, однозначно дожидались его, и как только заметили? –О-о, господин Юйхэн, не ожидали вас здесь увидеть, вы ранняя пташка. – Не привык долго спать, – бесстрастно ответил Чу Ваньнин. –Вы, наверное, и спортом занимаетесь? У вас прекрасная фигура, такая мужественная и в то же время изящная– произнесла одна из девушек и уши Чу Ваньнина невольно покраснели. –Просто стараюсь держать себя в форме, – ответил Чу Ваньнин, делая вид, что очень увлечён полотенцем. – Наверное, ваша девушка восхищается вами, – произнесла та, которую звали Лу Синь. – У меня нет девушки, – слишком поспешно произнёс Чу Ваньнин, тут же понимая, что, видимо, совершил большую ошибку.       Девушки тут же оживились. "Зря я это сказал, надо было сказать, что я женат", - подумал мужчина. Через десять минут Чу Ваньнин поспешил скрыться от поклонниц как можно быстрее, наврав, что вернётся буквально через пять минут.       Вернувшись в номер, он принял душ и решил сходить за пределы отеля, поискать тот спортивный комплекс, о котором читал вчера и в котором должна была быть группа йоги.       Как можно незаметнее покинув отель, он направился вниз по улице, решив прогуляться пешком и заодно сделать для Сюэ Чжэнъюна пару фоток и собственного селфи на фоне достопримечательностей. Спортивный комплекс обнаружился через две улицы, рядом с небольшим кафе и недалеко от побережья. Делая фото, он обнаружил, что девушки из отеля снова преследуют его. Тяжело вздохнув: "Да как они находят меня?" он юркнул в здание. Спортивный комплекс включал в себя тренажерный зал, сауну и пару залов для йоги и стретчинга. Поговорив с администратором, Чу Ваньнин решил посетить занятие по йоге. Кроме него в зале было около пяти человек занятие уже началось, когда в зал ворвались его преследовательницы. Осмотревшись, девушки нашли взглядом Чу Ваньнина, улыбнулись и попросили у тренера разрешение присоединиться к тренировке. Занятие продолжалось около часа и всё это время Чу Ваньнин чувствовал, что его обтянутая спортивным трико задница просто горит от чужих взглядов. После йоги мужчина поспешил покинуть спорткомплекс как можно быстрее.       Едва выйдя на жаркую улицу, он заметил, что его поклонницы настойчиво следуют за ним. Готовый вот-вот сорваться, Чу Ваньнин подошёл к девушкам и спросил, едва сдерживая недовольство: –Уважаемые дамы, вы преследуете меня?       Девушки не растерялись и затараторили: – Нет, что вы, господин Юйхэн, просто вы такой сильный, а мы слабые девушки, мы впервые на этом курорте и немного побаивается ходить без сопровождения, а рядом с вами мы чувствуем себя спокойно.       Чу Ваньнин закатил глаза, понимая, что ему просто вешают лапшу на уши и пытаясь придумать хоть что-то, чтобы их отвадить. Наконец, поразмышляв, он произнёс: – Послушайте, дамы, моя компания вам абсолютно не подходит, поищите кого-нибудь другого для сопровождения. Понимаете, для меня находиться рядом с молодыми красивыми девушками некомфортно, это абсолютно не соответствует моим интересам, понимаете ли, я гей.       Произнесённое слово упало между ними камнем. Девушки неожиданно замолчали, а у Чу Ваньнина снова покраснели уши от собственного вранья. Не дождавшись, пока его поклонницы придут в себя, он развернулся и направился к ближайшему кафе, которое приметил ранее, чтобы купить что-нибудь из прохладительных напитков и немного посидеть под кондиционером. Уже почти подойдя к двери, он услышал за спиной лёгкие шаги. Девушки, придя в себя, видимо, решили ещё раз попытаться получить объяснения. "Блять, да неужели их даже такое моё признание не испугало, как их отвадить?" -нервно думал Чу Ваньнин.       Зайдя в кафе, он осмотрелся. Снаружи здание казалось меньше, чем было внутри. Вход находился прямо напротив барной стойки, а между ними был расположен довольно большой зал со множеством столиков. В зале людей было немного, занято было около пяти столиков, взгляд Чу Ваньнина зацепился за одну парочку, расположившуюся за угловым столиком– два парня мило держались за руки и что-то шептали друг другу на ухо. "Точно, это же Тайвань, здесь это в порядке вещей", – подумал Чу Ваньнин. Всё ещё рассматривая эту парочку, он, не спеша, направился по проходу к барной стойке, когда услышал, как дверь кафе открылась и в помещение зашли его преследовательницы. "Чёрт!" Ускорив шаг, он поспешил вперёд, там у барной стойки он заметил молодого мужчину, о чём-то лениво болтающего с официантом. Услышав негромкий смех этого мужчины, у Чу Ваньнина внутри что-то дрогнуло, порождая волнующее и тёплое чувство где-то глубоко в самом сердце, а в голове вдруг появилась "гениальная" мысль, которая стремительно повела его ноги вперёд. "Лишь бы в морду не дал,"– подумал Чу Ваньнин и поспешил к стойке. Подойдя к мужчине сзади, Чу Ваньнин приобнял его талию одной рукой, почувствовав, каким твёрдым и горячим оказался этот парень на ощупь. Чу Ваньнина бросило в жар, списав всё на волнение, он постарался не обращать внимание на собственную реакцию и громко произнёс: – Дорогой, я так рад тебя видеть, долго ждёшь меня?       С этими словами он скинул с плеча рюкзак со спортивной формой и присел на соседний стул, одновременно вглядываясь в черно-фиалковые глаза ("а он красивый!") и негромко произнёс так, чтобы его слышал только этот мужчина: –Подыграй мне ("только бы не послал к демонам").       После этих слов, надеясь, что парень окажется понятливым и адекватным, Чу Ваньнин наклонился ближе к его лицу, улавливая неповторимый, очень приятный аромат, и накрыл его губы нежным поцелуем ("чёрт, я даже не знаю, как целоваться!").       Мо Жань просиживал в этой кафешке уже больше часа. Чёрт, и надо же было ему с утра поссориться с братьями Ханьсюэ, договорились же, что сегодня поедут в один из национальных парков Тайвани на экскурсию, так нет же, они вчера притащили в свой номер пару девочек, а сегодня с утра заявили, что не в состоянии подняться с кровати, не говоря уже об экскурсии. Идея отдыхать с ними вместе, вообще, похоже, была не слишком удачной, жаль, что Сюэ Мэн так не вовремя сломал ногу перед поездкой и не смог поехать, планировали же ещё три месяца назад, может, хотя бы он составил бы компанию Мо Жаню. А теперь он совсем не представляет, чем ему заняться, и ведь тоже мог бы снять вчера кого-нибудь, тут и парни и девушки на любой вкус и цвет, курорт же, но что-то не срослось. Эта поездка, вообще, вызывала какие-то странные чувства у Мо Жаня с самого начала, словно должно было произойти что-то очень важное, а, может, он просто слишком устал за последний год. Закончив в прошлом году университет, они с Сюэ Мэном открыли небольшую фирму по установке оптических охранных систем и средств слежения, а также их починке, только вот дела шли туговато. Средства и время вложены, но клиентов ещё не так много, а ещё дядя настаивает, чтобы они с Сюэ Мэном закончили магистратуру на инженерном факультете, чтобы получить больше знаний, да и авторитет поднять, а там, глядишь и клиентов больше появится и штат можно будет расширить. Только вот Мо Жаню совсем не хотелось снова окунаться в учёбу, да ещё в другом университете. В итоге, кое-как отработав этот сложный год, они с Сюэ Мэном и братьями Ханьсюэ решили съездить на отдых в Тайвань, а там, уже с новыми силами после отдыха думать о будущем. Только вот отдых пока не получался, они находились здесь уже три дня, а Мо Жань всё никак не мог расслабиться. Это странное чувство внутри настораживало и заставляло волноваться. Что может произойти? Оставив братьев Мэй Ханьсюэ в отеле, он решил хотя бы прогуляться, раз уж экскурсия обломилась, но на улице стояла невыносимая жара, поэтому, он завернул в это кафе на побережье, чтобы немного остыть.       Талию Мо Жаня обхватила чья-то прохладная рука, его самого окружил аромат цветущей яблони, а рядом раздался мелодичный голос, который, казалось, самим своим звучанием принёс ему свежесть среди этого жаркого дня: – Дорогой, я так рад тебя видеть, долго ждёшь меня?       На соседний стул возле Мо Жаня опустился самый прекрасный мужчина в мире. Светлая кожа, глубокие антрацитовые глаза, изящные, заострённые черты лица, длинные чёрные волосы, Мо Жань подумал, что к нему спустилось Божество. Прекрасный голос тихо произнёс: – Подыграй мне.       Глаза незнакомца настойчиво смотрели на него, словно просили его услышать, а потом губы Мо Жаня оказались накрыты шёлковыми губами незнакомца, подарив ему самый нежный и самый восхитительный поцелуй в его жизни. В душе Мо Жаня словно поднялась буря, его внутренний пёс начал рваться с цепи, требуя схватить и унести незнакомца подальше от чужих глаз и ушей, пометить, подчинить, а потом ластится в ногах и вилять хвостом, желая получить хоть капельку внимания самого важного и единственного хозяина. Единственное, что чётко понял Мо Жань, сквозь бурю нахлынувших на него чувств, это то, что его поцеловали, это сокровище перед ним проявило инициативу, а Мо Жань же не идиот, чтобы отказываться от того, что само пришло в руки. Божество попросило подыграть, Мо Жань не смеет отказывать. Обхватив незнакомца за талию, он оторвался от нежных губ только лишь затем, чтобы произнести: –Баобэй, я так скучал по тебе!       После этого, перехватив инициативу, Мо Жань крепче прижал мужчину к себе и вернул ему поцелуй, только уже не нежный, а наполненный страстью и вспыхнувшим желанием. Чувствовалось, что мужчина в его объятиях абсолютно не умел целоваться, и это понимание ещё больше возбудило Мо Жаня. Божество судорожно всхлипнуло, а после, с трудом вырвавшись из плена его губ, задыхаясь, произнесло: –Дорогой, я понимаю, что мы давно не виделись, но тут же люди, притормози немного.       Мо Жань, словно только очнувшись, словил своё отражение в глазах напротив, которые сейчас смотрели на него с возмущением и просьбой остановиться, однако мужчина так и не попытался вырваться из его объятий, продолжая окутывать его своим яблочным ароматом. Мо Жань осмотрелся и увидел, что все посетители кафе смотрят на них,его взгляд остановился на двух девушках, которые, словно поражённые, стояли с открытым ртом и не отрывали от них взгляд, не произнося ни слова. Выпустив мужчину из своих объятий, но не отказывая себе в том, чтобы взять его за руку, Мо Жань провёл рукой по своим волосам и рассмеялся: –Ты прав, баобэй, здесь слишком много глаз, – Мо Жань с теплотой во взгляде посмотрел на своего спутника, –я просто слишком давно тебя не видел, поэтому не смог сдержаться. Может, пойдём уже?       Когда мужчина, не задумываясь ни на мгновение, поддержал его авантюру, Чу Ваньнин немного опешил, а когда он услышал, как этот парень назвал его "баобэй", а затем вернул ему поцелуй, заставив Чу Ваньнина задохнуться от потока ранее не испытанных ощущений, Чу Ваньнин смутно подумал, что в его жизни всё теперь будет совсем по-другому.       Мужчина с трудом вырвался из цепкой хватки губ и рук этого парня, он чувствовал, что если ничего не предпримет, то, пожалуй, тут же будет схвачен и растерзан. Кто же знал, что этот случайный мужчина окажется таким пылким, и совсем не смутившимся от той странной ситуации, в которую его втянул Чу Ваньнин. Тепло, исходящее от этого мужчины, рука, так и не отпустившая его ладонь, его взгляд и жар, исходящий от его тела, Чу Ваньнин чувствовал себя так, словно попал в поле электрического тока. Внутри что-то дёргалось, дрожало и хотело оказаться к этому мужчине как можно ближе. "Да что со мной происходит? – слишком взволнованный, размышлял Чу Ваньнин– с чем я связался?". –...я просто слишком давно тебя не видел, поэтому не смог сдержаться. Может, пойдём уже?       Голос парня вырвал Чу Ваньнина из его всполошённых мыслей. Только сейчас мужчина заметил, что все люди в кафе уставились на них, особенно поражены были две его преследовательницы.       Чу Ваньнин глубоко вздохнул, а потом повернувшись к парню, и натянув, как он надеялся, милую улыбку, сказал: – Да, конечно, пойдём, не будем больше никого смущать.       Подхватив свой рюкзак с пола, Чу Ваньнин направился к двери, затылком чувствуя, что парень не отстаёт от него ни на шаг. Пройдя мимо продолжавших молчать посетителей кафе, они вышли на улицу и талию Чу Ваньнина тотчас обхватила горячая ладонь. – Не переусердствуй, – прошипел Чу Ваньнин спутнику, продолжая улыбаться.       Тот лишь хмыкнул и не подумав убрать руку. Избегая лишних глаз и ушей, они направились на побережье, вдоль которого тянулась прогулочная дорожка. Отойдя на приличное расстояние от скопления людей, они присели на один из диванчиков под навесом, установленных специально для того, чтобы, сидя на берегу моря, наслаждаться прекрасными видами. Наконец, Чу Ваньнин решил повернуться к спутнику, встретившись с его черными глазами, словно отсвечивающими фиолетовыми искрами ("как же он красив, демон!"), он понял, что всё это время, пока они шли сюда, его новый знакомый не отводил от него взгляд. Щёки Чу Ваньнина опалило жаром. Пытаясь взять себя в руки и вернуть себе самообладание, он, подавляя волнение ("да чего я так нервничаю?") произнёс: –Хм, прежде всего я хочу извиниться за такую неожиданную импровизацию и поблагодарить вас за то, что вы меня поддержали. –Не за что, баобэй, я рад, что смог тебе помочь, – ответил мужчина, – может, расскажешь, что тебя заставило разыграть такую сцену? И, кстати, думаю нам стоит познакомиться. Меня зовут Мо Жань.       Чу Ваньнин снова покраснел. –Да, простите. Меня зовут...Юйхэн Бэйдоу, –Чу Ваньнин не смог понять, почему представился именно этим именем. – Юйхэн Бэйдоу? Больше похоже на прозвище, ну, или ты иностранец, – Мо Жань с интересом посмотрел на него, явно заметив, как он снова покраснел. – Впрочем, баобэй, я не буду настаивать на правде, если тебе так проще.       Чу Ваньнин дёрнул головой, придавая себе гордый вид. – Я ценю это. Но, позволь, я всё же объяснюсь, почему втянул тебя в это, – перейдя на "ты", произнёс Чу Ваньнин.       Мо Жань лишь улыбнулся, позволяя продолжить. – Дело в том, что я оказался в неловкой ситуации, – начал рассказывать Чу Ваньнин. – Те две девушки в кафе, они уже второй день преследуют меня, в итоге я сказал им, что интересуюсь мужчинами, ну а потом я зашёл в кафе, увидел тебя и решил на практике доказать то, что им сказал. И, – он неловко взглянул на Мо Жаня, – это было глупо.       Мо Жань рассмеялся. –Это, действительно, необычно. Зайти в кафе и поцеловать незнакомого мужчину, чтобы избавиться от девушек. Ты не боялся, что я мог бы отреагировать несколько агрессивно?       Чу Ваньнину снова стало неловко. Он наклонил голову, прикрыв глаза рукой ("боги, какой стыд!") – Ты прав, это было несусветной глупостью, ты мог просто послать меня к демонам или, вообще, избить и был бы прав. Ещё раз прошу прощения.       Мо Жань опустил его руку, а потом взял его за подбородок, повернув к себе. Его глаза излучали какие-то странные эмоции, от которых Чу Ваньнину снова стало жарко, хотя казалось, куда ещё дальше. – Баобэй, я принимаю твои извинения, хотя и не думаю, что тебе стоит извиняться, в конце концов, это оказалось самой необычной вещью, которая когда-либо со мной случалась в жизни. Лучше ответь мне на другой вопрос. Тебя на самом деле интересуют мужчины?       Чу Ваньнин дёрнулся, вырываясь из цепких, но одновременно таких нежных пальцев. – Я, нет! Меня не интересуют...– Чу Ваньнин резко замолчал, как только понял, что его реакцию на Мо Жаня за те несколько мгновений в кафе, да и сейчас тоже, трудно назвать безразличием. "Неужели я в самом деле?.." Осознание, пришедшее в его голову, опустилось на его разум беззвучным покрывалом. –Ты замолчал, -произнёс Мо Жань, продолжая наблюдать за ним с коварной улыбкой. – Значит ли это, что я тебе на самом деле интересен? Потому что ты мне очень даже.       Всё ещё ошеломлённый Чу Ваньнин посмотрел на Мо Жаня, чувствуя, как каждый раз, глядя на него, в каком-то бешеном ритме заходится его сердце. Он спрятал лицо в ладони и еле слышно ответил: –Я не знаю, – он резко опустил руки и вскинул голову, – на самом деле, у меня никогда ни с кем не было отношений, поэтому...я абсолютно… ничего…не знаю о себе.       На этот раз поражённым замер Мо Жань. –Ты это серьёзно? Как у такого красивого, восхитительного человека не могло быть отношений? Да на тебя все вешаться должны, пытаясь соблазнить. Ты шутишь?       Чу Ваньнин молчал.       Глядя на него, словно на чудо, Мо Жань прокашлялся и продолжил: –Так, ладно, пока отложим этот вопрос. Теперь скажи мне... Юйхэн, ты ведь приехал на отдых на этот курорт... с кем ты путешествуешь?       Чу Ваньнин поднял глаза. Этот абсолютно чужой человек ("но демоны, как же он прекрасен!"), за несколько минут узнал о нём все самые постыдные тайны, так чего уж дальше бояться? Поэтому он ответил: – Да, я приехал отдохнуть, сам. Но я не знаю, как это правильно делать. Это мой первый отпуск за последние пять лет и первый где-то ещё, кроме дома.       В глазах Мо Жаня сверкнуло что-то опасное, а в голосе появились какие-то новые хищные оттенки: – Если ты здесь сам, как смотришь на то, чтобы провести отпуск вместе?       Услышав это, Чу Ваньнин потерял дар речи, в голове замелькали какие-то уж слишком постыдные картинки, а сам он густо покраснел. Мо Жань, глядя на него, расхохотался. –Баобэй, ты что себе представил? Даже мне жарко стало от одного твоего вида.       Чу Ваньнин, почувствовав себя ещё более неловко, чем до этого, внезапно разозлился и вскочил с дивана. –Да что ты себе позволяешь? Делаешь какие-то намёки, а потом ещё издеваешься?       Чуть поддавшись вперёд, Мо Жань схватил его за руку, потянув его обратно на диван. – Эй, не кипятись, говоря о совместном отпуске, я, вообще, имел в виду экскурсии, прогулки, может быть посещение парочки ночных клубов, знаешь ли, немного скучно просто сидеть в отеле весь отпуск, а компании подходящей у меня нет, как и у тебя, вот я и предложил.       Мо Жань вдруг хитро улыбнулся, наклонился к уху Чу Ваньнина и весьма соблазняюще прошептал: – Хотя я ничего не имею против того, что ты там себе навоображал. Баобэй, я сделаю всё, что ты пожелаешь.       От этого шёпота Чу Ваньнин покрылся мурашками, а внизу живота болезненно заныло. Мужчина дёрнулся, стараясь отодвинуться как можно дальше от этого демона-соблазнителя, однако Мо Жань не позволил, и вместо того, чтобы отпустить, притянул Чу Ваньнина к себе ещё ближе, так что их губы оказались в опасной близости друг от друга. Его хриплый голос словно обволакивал и Чу Ваньнин опять почувствовал что-то странное внутри себя. –Баобэй, ты точно уверен, что хочешь сбежать от меня? Одно твоё слово и я отпущу тебя, просто ответь себе честно, это, действительно, то, что ты желаешь?       Чу Ваньнин чувствовал себя так, словно находился под гипнозом, он абсолютно не понимал, что Мо Жань делает с ним. Они были едва знакомы, но где-то в глубине своей души, он чувствовал, что этот мужчина имел право быть рядом с ним, словно он его знал когда-то, словно то, как реагирует на него сам Чу Ваньнин, это ощущение тепла и какой-то надёжности, которое он испытывал рядом с Мо Жанем –это единственная возможная истина, не подлежащая сомнению. Именно поэтому, услышав вопрос парня, Чу Ваньнин продолжал молчать, не смея отстраниться, тем самым, словно соглашаясь с этим горячим и страстным мужчиной рядом. Мо Жань видя, что возражений не последовало, принял это как само собой разумеющееся и, не долго думая, позволил себе снова поцеловать своего прекрасного спутника. На этот раз поцелуй вышел медленным, тягучим, нежным и соблазняющим. Мо Жань не спешил, словно давал возможность передумать в любой момент. Чу Ваньнин же тонул в этих ощущениях, абсолютно не обращая внимания на пытающийся образумить его, где-то на задворках сознания, внутренний голос.       Наконец, с трудом взяв себя в руки, Чу Ваньнин отстранился, переводя дыхание. Взглянув в эти бесстыжие глаза напротив, он уловил в них не только улыбку и восхищение("да почему он так смотрит на меня?"), но и что-то тёмное и обволакивающее в глубине, что-то заставляющее Чу Ваньнина почувствовать себя так, словно он попал в поле электрического тока, искрами разбежавшегося по каждой его клеточке. Сделав глубокий вдох, он постарался вернуть себе контроль и очистить свой разум от так неожиданно нахлынувших эмоций, в конце концов, он взрослый человек, уважаемый профессор, он давно выстроил свою жизнь по определённым правилам, которые никогда не подводили. Однако... –Хорошо, –неожиданно для самого себя произнёс Чу Ваньнин, –давай проведём отпуск вместе, в конце концов, действительно, нерационально будет потратить предоставленную возможность впустую.       Довольно улыбнувшись, Мо Жань продолжил: –Прекрасно, я, действительно, рад, что ты согласился. Обещаю тебе, Юйхэн, я сделаю всё возможное, чтобы этот отпуск стал для тебя незабываемым, просто доверься мне. А раз уж мы пришли к соглашению, ответь мне на вопрос, в каком отеле ты остановился?       Чу Ваньнин, всё ещё находясь в растерянности от того, на что он только что согласился и размышляя о том, к чему это всё приведёт, ответил: –Отель "Ocean Heart". Это недалеко отсюда.       Мо Жань снова рассмеялся. –Это всё-таки судьба, Юйхэн, я ведь тоже остановился в этом отеле. А раз так, давай вернёмся пообедаем, а потом посмотрим, какие экскурсионные программы нам могут предложить.       Вернувшись в отель, они договорились встретиться в ресторане через час. Поднявшись в комнату, Чу Ваньнин тут же отправился в душ. Стоя под горячими струями воды, он снова прокручивал в голове то, что произошло за это утро.       Мо Жань. Этот мужчина приводил Чу Ваньнина в смятение. Стоило лишь подумать о нём и профессора снова бросило в жар. Эти темные глаза с фиолетовыми искрами, бронзовая кожа, его аромат, фигура, высокий рост, он был даже выше, чем сам Чу Ваньнин, который был выше многих в своём окружении. Эти твёрдые мышцы под его холодными пальцами, и жар его кожи. Мо Жань был эталоном красоты, именно так Чу Ваньнин представлял себе кого-то из пантеона богов войны. Мужчина почувствовал, что возбудился, в полном потрясении он уставился на реакцию собственного тела, а в голове проносились воспоминания об утренних поцелуях. Чёрт, да его впервые в жизни целовали, и ведь ему понравилось, да и Мо Жань смотрел на него так, словно Чу Ваньнин его единственное сокровище, и это его "баобэй". Мужчина прикрыл глаза и, выругавшись, опёрся рукой о стену душевой, другую руку он опустил на свой возбуждённый член, пытаясь снять напряжение...       Выйдя из душа и переодевшись, Чу Ваньнин посмотрел в зеркало и застыл, рассматривая своё отражение. Был ли он красив? Могла ли его внешность заинтересовать кого-то по-настоящему? Да, люди, впервые видевшие его, пытались познакомится с ним поближе, но натыкаясь на его бесстрастность и, наверное, даже на какую-то холодность и отчуждение, быстро теряли интерес. Так мог ли он, действительно, понравиться кому-то как личность, как партнёр, как любимый человек?       "Баобэй, я сделаю всё, что ты пожелаешь"       Чу Ваньнин задумался, у него есть чуть меньше двух недель свободного времени, которое он может провести с Мо Жанем, тот явно заинтересован, а что на счёт самого Чу Ваньнина? Стоит ли рискнуть и попробовать что-то новое в своей жизни? Стоит ли позволить себе кому-то довериться? Ещё раз взглянув на себя в зеркало, Чу Ваньнин вдруг остро ощутил, насколько он на самом деле всю свою жизнь был одинок. В конце концов, у него всего две недели, а потом всё вернётся на круги своя– работа, привычное окружение, выверенная до мелочей его обычная жизнь. Даже если он позволит себе эту слабость, в конце концов, это всего несколько дней, они больше никогда не увидятся, и всё, что произойдёт здесь, здесь и останется навсегда, он просто сможет похоронить это в своей памяти, но, по крайней мере, у него будет представление о том, каково это, быть с кем-то. Расчёсывая свои длинные влажные волосы, Чу Ваньнин решился–он примет всё, что подарит ему этот отпуск.       Мо Жань поднялся в свой номер в превосходном настроении и с широкой улыбкой на лице. Жизнь перестала казаться скучной, а отдых неудачным. Юйхэн Бэйдоу. Всё-таки это, однозначно, не его настоящее имя, и Юйхэн- кажется, это название одной из звёзд, в детстве дядя когда-то рассказывал об этом им с Сюэ Мэном. Каким же может быть настоящее имя этого красавца? Хотя имя звёзды ему тоже подходит, он сам как звезда. "Баобэй, я точно не упущу тебя"– думал Мо Жань. Что самое странное, Мо Жань никогда и никого не называл этим прозвищем, ему даже в голову не приходило использовать такое слово, но назвать так Юйхэна, казалось, "баобэй" ему идеально подходит, это слово само внезапно всплыло на языке Мо Жаня, стоило ему только увидеть это Божество рядом с собой, это было их слово, только вот откуда взялось это ощущение? В любом случае, Мо Жань твёрдо намерен полностью присвоить это сокровище себе на время своего отпуска. Знание о том, что Юйхэн никогда не был в отношениях, только добавляло интерес. "Чёрт, да, он, вообще, наверное, ещё девственник, судя по тому, что совсем не умеет целоваться"– размышлял парень. И ведь на вид, он немного старше самого Мо Жаня, сколько, кстати, ему может быть лет? Хотя, какая разница, Мо Жаня это точно не остановит, уж слишком привлекательным был его "баобэй". Мо Жань рассмеялся. По крайней мере, за этот отпуск он точно приложит все усилия, чтобы его "баобэй" по-настоящему стал его, целиком и полностью.       В назначенное время, Мо Жань, уведомив братьев Ханьсюэ о том, что идёт обедать, спустился в ресторан. Юйхэн уже был на месте, заняв столик, недалеко от окна. На столе стояло несколько блюд. Вид этого прекрасного мужчины снова вызвал у Мо Жаня то странное ощущение, которое он уже испытывал, когда только приехал на курорт. "Может, встреча с ним и была причиной этого?"– подумал Мо Жань. Его сердце пустилось вскачь. "Как же ты мне нравишься, баобэй!"       Чу Ваньнин, спустившись в ресторан, взял себе несколько блюд и занял стол у окна, ожидая Мо Жаня. Тот появился, даже почти не опоздав. Через пару минут Мо Жань, выбрав себе блюда по вкусу, подошёл с подносом к столу и уверенно присел рядом. –Юйхэн, извини, немного опоздал. Ты успел освежиться?       Вспомнив, КАК он освежился, Чу Ваньнин чуть покраснел. –Да, спасибо, немного отдохнул.       Мо Жань улыбнулся и перевёл л взгляд со смущённого мужчины на набор его блюд. –Смотрю, ты ешь совсем простую еду, а я вот люблю всё поострее. –Да, я не особо люблю готовить, да и времени на готовку с работой маловато, поэтому простые быстрые блюда меня устраивают, я уже привык. – А я вот люблю вкусную еду, поэтому и готовлю хорошо, надеюсь, когда-нибудь я смогу угостить тебя чем-то вкусненьким, тебе понравится, Юйхэн.       Чу Ваньнин снова засмущался от одной только мысли о том, что отношения с Мо Жанем могли бы стать такими близкими, что он бы готовил ему еду, поэтому поспешил перевести тему: –Я тут посмотрел информацию об экскурсиях. Посещение национальных парков лучше планировать с утра, сегодня мы уже опоздали, поэтому можем сходить в Национальный дворцовый музей, если тебе это интересно, конечно.       Мо Жань взглянул на мужчину: –Баобэй, конечно, мне интересно, мы же пойдём туда вместе.       Каждый раз слыша из уст Мо Жаня "баобэй", сердце Чу Ваньнина ускоряло свой ритм, а в душе разливалось тепло, и, хотя звучало это довольно интимно, Чу Ваньнин искренне наслаждался таким к себе обращением. "В конце концов, я же решил принимать всё в этом отпуске", – подумал мужчина, подавляя в себе желание одёрнуть Мо Жаня за такую фамильярность. Вслух же он только произнёс: – Хорошо, тогда давай закончим обед и пойдём.       Национальный музей, действительно, поражал. Более 700 тысяч экспонатов, как было написано в буклете, охватывающих тысячелетнюю историю острова Тайвань и всего Китая. Статуэтки, украшения, книги, принадлежащие старинным китайским династиям. Множество тематических секций и удивительных коллекций. Мо Жаня больше всего увлёк отдел древнего оружия, он с упоением рассказывал Чу Ваньнину об особенностях того или иного оружия, ведь его с детства интересовала эта тема. Больше же всего дифирамбов досталось мечу с именем Бугуй. Возле стойки, посвящённой этому оружию, они задержались дольше всего. Чу Ваньнин с интересом слушал, как Мо Жань рассказывал об истории этого меча, которое принадлежало какому-то древнему Императору, отличающемуся особой жестокостью, само оружие считалось божественным и в некоторых легендах описывалось, как обладающее магическими свойствами. Сам же Чу Ваньнин отличился знаниями в секции, посвящённой древним механизмам, так как физика, в общем, и механика, в частности, была именно той сферой, которой он занимался и по которой написал две диссертации. Мо Жаню, он, конечно, об этом не рассказал, но с удовольствием прочитал ему лекцию об истории механики в Китае, словно тот был его студентом. Внимательно слушающий его Мо Жань с интересом смотрел на его воодушевлённый вид, ловя сверкающий взгляд. –Баобэй, я вижу, это тема тебе на самом деле очень близка, твоя профессия связана с этим? Тебе бы очень подошла работа преподавателем, пожалуй, будь я твоим студентом, ради одного твоего такого горящего взгляда, когда ты говоришь обо всех этих изобретениях, я бы посещал каждую твою лекцию. Жаль, что во время моей учёбы в университете, я не встретил такого преподавателя.       Мо Жань улыбнулся, а Чу Ваньнин снова смутился, подумав о том, что, неужели, он на самом деле так увлечён своей работой, что даже непосвящённому человеку видно, что он связан с преподаванием. Однако, так и не признавшись, от лишь ответил: –Эта тема, действительно, мне интересна и связана с моей работой, возможно, я слишком увлёкся, рассказывая это, тебе, наверное, стало скучно?       Мо Жань подошёл ближе, слегка нависнув над ним. –Мне не было скучно, баобэй, я много чего узнал нового, так что для лучшего понимания моей работы эта информация тоже была полезна. –Ты не студент? – внезапно спросил Чу Ваньнин.       Мо Жань улыбнулся: –Уже нет, я закончил университет год назад, и уже год я работаю, мы с братом занимаемся установкой и обслуживанием оптических и охранных следящих систем наблюдения, хотя дядя и считает, что наших знаний всё ещё недостаточно и нам с братом стоит продолжить обучение.       Чу Ваньнин внимательно выслушал его и с интересом спросил: – Если ты закончил университет, значит тебе около 24 лет?       Мо Жань ответил: – Мне 25, ещё год я был в армии, поэтому университет закончил немного позже, а ты?       Чу Ваньнин почувствовал себя неловко, испытывая некоторую досаду, но вынужден был ответить: – Мне 32, так что, возможно мои увлечения могут показаться тебе несколько устаревшими.       Мо Жань рассмеялся и вдруг неожиданно заключил его в объятия, притянув к себе. Его тёплое дыхание защекотало Чу Ваньнину нос. Голос Мо Жаня снова стал опасным и соблазняющим: – Баобэй, всё что связано с тобой, мне интересно, поэтому я с удовольствием разделю все твои увлечения, если ты мне позволишь. И возраст здесь не при чём. Ты самый прекрасный человек, которого я когда-либо встречал.       У Чу Ваньнина не нашлось слов, он снова оказался безоружен перед этим лисом-искусителем, поэтому, неловко выбравшись из таких приятных объятий, он тихо произнёс: –Ладно, если наша разница в возрасте тебя не смущает, оставим эту тему, пошли уже дальше, мы ещё не всё осмотрели.       В музее они провели больше четырех часов. Чу Ваньнин с удивлением обнаружил, что время с Мо Жанем пролетело незаметно, им было легко общаться, и даже сам Чу Ваньнин удивился тому, насколько комфортным было их общение, не смотря на смущающие поддразнивания и неприличные намёки со стороны Мо Жаня. Однако, и ими он наслаждался, впервые Чу Ваньнин испытывал что-то настолько волнующее, никто никогда не общался с ним так, и это было приятно. К вечеру они вернулись в отель и поужинав вместе, договорились, что отправятся завтра на экскурсию в один из национальных парков. Мо Жань вызвался проводить Чу Ваньнина до номера. Остановившись в коридоре у двери комнаты, мужчины посмотрели друг на друга. Чу Ваньнин решил быть вежливым. –Мо Жань, спасибо тебе за сегодняшний день, и ещё раз прости за всю неловкость утренней ситуации.       Мо Жань взял Чу Ваньнина за руку, и потянул мужчину на себя. Чу Ваньнин охнул и в мгновение ока оказался в кольце сильных рук, окружённый теплом и неповторимым ароматом Мо Жаня. –Баобэй, если день был так хорош, может, я заслуживаю награду?       Чу Ваньнин посмотрел в чёрные глаза напротив, снова увидев в их глубине что-то тёмное, тяжёлое и тягучее. Всё это отозвалось каким-то безумным трепетом внутри. Чу Ваньнина накрыло волной ощущений, которые, казалось всплыли из самой глубины его души. Этот мужчина принадлежит ему! Он был его всегда! Чу Ваньнин не понимал, почему Мо Жань пробуждает у него желание бросить всё и забрать этого мужчину в свою собственность, скрыться с ним, вдали от всех, плюнуть на все правила и условности и просто быть с ним рядом. –Так что, баобэй, позволишь мне поцеловать себя?       Голос Мо Жаня вырвал Чу Ваньнина из потока занявших его мыслей. Мо Жань смотрел вопросительно и с ожиданием, позволяя принять ему решение самостоятельно.       Не сумев произнести ни слова, Чу Ваньнин просто поддался вперёд, закрывая глаза. Его губы тут же накрыли тёплые требовательные губы Мо Жаня. В этом поцелуе была уверенность, твёрдость и едва сдерживаемая страсть. Чу Ваньнин почувствовал, как к его бёдрам прижалась чужое горячее тело с весьма явной и понятной реакцией, на миг замерев, мужчина понял, что его тело отреагировало аналогичным образом. Мо Жань засмеялся ему в губы и прошептал: –Баобэй, твоя благодарность меня весьма радует, и я понимаю твоё желание, но давай не будем торопиться.       Услышав эти бесстыжие слова, Чу Ваньнин покраснел и резко отстранился, отпихивая Мо Жаня от себя. – Да кто торопиться, с чего ты взял, что я этого хочу?       Однако Мо Жань не позволил ему вырваться из рук: –Ладно-ладно, раз ты так смущаешься, я сделаю вид, что этого не было. Не злись.       Чу Ваньнин от возмущения не знал, что ответить, Мо Жань же продолжил: –Баобэй, сейчас я отпускаю тебя, нам надо остыть, но мы ещё вернёмся к этому вопросу.       С этими словами, Мо Жань чмокнул Чу Ваньнина в нос и выпустив его, наконец, из своих объятий, проговорил: –Спокойной ночи, баобэй, надеюсь увидеть тебя в своём сне. До завтра.       Мо Жань ушёл, а Чу Ваньнин ещё некоторое время стоял оглушённый от того, что только что произошло. Этот Мо Жань просто невыносим! Всё перевернул по-своему! Однако, когда, Чу Ваньнин, наконец, открыл дверь, войдя в номер, на его губах играла лёгкая, едва заметная, улыбка.       Так как все предлагаемые экскурсии были рассчитаны на довольно длительное время от 4 до 8 часов, встать нужно было рано. В восемь часов утра мужчины встретились за завтраком. Чу Ваньнин чувствовал себя отдохнувшим, в отличие от Мо Жаня, который всю ночь провёл в беспокойных снах, хотя и не мог вспомнить, о чём они были, единственное, что задержалось в его памяти, две переплетённые огненные лозы, одна золотая, другая алая, но что это значило, он не имел понятия. Однако, увидев прекрасного Юйхэна, его беспокойство улеглось, а сердце наполнилось беспричинной радостью, почему этот мужчина так влияет на него? Подойдя к столику, Мо Жань с улыбкой произнёс: – Доброе утро, баобэй, хорошо спал?       Чу Ваньнин, заметив Мо Жаня, тоже почувствовал, что он очень рад его видеть, ему хотелось улыбаться, но он лишь спокойно ответил, стараясь придать голосу сдержанности: –Доброе утро, Мо Жань, спасибо, я хорошо отдохнул, готов к длительной экскурсии.       Взглянув на скудный завтрак Чу Ваньнина, состоящий из салата и рисовой каши, сравнив его с количеством еды, которую он взял себе, Мо Жань вдруг с беспокойством спросил: –Юйхэн, ты уверен, что такого лёгкого завтрака перед экскурсией тебе будет достаточно? Мы ведь едем минимум на часов шесть, а то и больше.       Услышав такой простой вопрос, Чу Ваньнин слегка растерялся, никто никогда не переживал о том, останется ли он голодным, это ощущение заботы для него было абсолютно новым. И Чу Ваньнин снова почувствовал, что с Мо Жанем это было абсолютно правильным, именно таким, каким и должно было быть. Откуда это чувство взялось? Как будто это уже было. Мо Жань, видя, что его спутник снова погрузился в свои мысли, лишь произнёс: –Ладно, мне придётся самому подумать об этом. Подожди меня.       С этими словами он поднялся и направился на кухню ресторана. Чу Ваньнин остался в одиночестве. Через минут пять довольный Мо Жань вернулся к нему с небольшой, чем-то наполненной термосумкой. –Баобэй, ты закончил завтракать? Если да, тогда нам пора, мы должны быть у автобуса через 15 минут.       На ходу доедая свой собственный завтрак, Мо Жань подхватил термосумку и свой собственный рюкзак и потянул Чу Ваньнина на выход.       Экскурсия в геопарк Е-Лиу вышла весьма насыщенной и заняла практически целый день. Они сделали множество фото, часть из которых Чу Ваньнин отправил Сюэ Чжэнъюну, разумеется, не показывая, что проводит отпуск в компании. Также мужчины получили массу положительных эмоций от поездки. Термосумка, в которой оказались продукты для небольшого перекуса, пришлась весьма кстати. Чу Ваньнин расстроенно подумал, что, если бы Мо Жань не позаботился о том, чтобы взять еду, они бы точно весь день промучались от голода, всё-таки Чу Ваньнин не был приспособлен к каким-либо походам, у него попросту не было опыта. И тем острее мужчина ощущал, что встреча с Мо Жанем может оказаться гораздо более судьбоносной для него, чем он думал ранее. Сможет ли он через две недели просто забыть обо всём, как будто этого никогда и не было? В этом он уже не был уверен. Что-то внутри настойчиво тянуло его к Мо Жаню, словно в один момент его душа поняла, что без этого мужчины он не может существовать, это чувство пугало Чу Ваньнина и в то же время наполняло его какой-то безграничной радостью, природу которой он пока не понимал. Вернувшись в отель к семи часам вечера, мужчины прежде всего решили хорошо поужинать, а потом немного отдохнуть в своих номерах, договорившись встретится в фойе отеля в девять часов и немного прогуляться по пляжу.       В девять вечера они направились на побережье. На улице уже стемнело, дневная жара, наконец, спала и с моря подул прохладный ветер. Заняв один из диванчиков на побережье, в самом дальнем уголке пляжа, подальше от многочисленных огней, они смогли увидеть звёздное небо. Они сидели рядом настолько близко, что их тела соприкасались. Чу Ваньнин рассказывал Мо Жаню о каждом созвездии, которое они видели, а тот с удовольствием слушал. Оба наслаждались моментом– им было спокойно, уютно и настолько привычно, как будто они уже не раз проводили так время, вдвоём, наедине с природой и друг другом. Мо Жань прижал Чу Ваньнина к себя и сказал: –Баобэй, почему мне кажется, что всё это уже было когда-то? Что я знаю тебя уже очень давно, и то, что мы с тобой сейчас вместе, это именно то, что и должно быть?       Чу Ваньнин помолчал, а затем задумчиво ответил: –Я не знаю, Мо Жань, это странное чувство я тоже испытываю, но не могу объяснить причину, возможно, это как-то связано с нашими прошлыми жизнями, ты веришь в такие вещи? –Может ты и прав, баобэй, в любом случае я рад, что мы встретились, и знаешь, – он повернул Чу Ваньнина к себе, с восхищением наблюдая, как в глазах мужчины отражаются звёзды, –прямо сейчас я очень хочу тебя поцеловать. –Если хочешь, тогда просто сделай это, – тихо произнёс в ответ Чу Ваньнин.       Глаза Мо Жаня опасно блеснули: –Баобэй, тебе не стоит так просто говорить мне такие вещи, я ведь могу не сдержаться и сделать с тобой что-нибудь неприличное.       Чу Ваньнин улыбнулся, и эта улыбка настолько поразила Мо Жаня в самое сердце, что он, потеряв контроль, тут же набросился на него с поцелуями. Чу Ваньнин горел, горел внутри и снаружи от этих губ, которые с силой и страстью подчиняли его, словно оставляя печать на каждом кусочке его кожи. Не удовольствовавшись только ртом, Мо Жань покрывал поцелуями не только лицо Чу Ваньнина, но и его шею, ключицы, плечи в каким-то образом распахнутом, неизвестно когда, вороте рубашки. Чу Ваньнин просто растворялся в получаемых ощущениях, которые ранее никогда не испытывал. Дыхание мужчин участилось, а их тела отреагировали друг на друга соответствующим образом. Расстегнув оставшиеся пуговицы рубашки, рука Мо Жаня скользнула по гладкой белоснежной шее Чу Ваньнина, спускаясь всё ниже и, наконец, накрыла его выпирающий под брюками член. Чу Ваньнин охнул. Мо Жань, продолжая целовать мужчину, чуть слышно спросил: –Баобэй, я могу доставить тебе удовольствие? –Ты можешь, Мо Жань, – едва выдохнул Чу Ваньнин.       Получив согласие, Мо Жань опрокинул Чу Ваньнина на спину, расстегнул пуговицу его брюк, освобождая требующий ласки член. Сбросив собственную футболку и немного стянув вниз свои брюки, он освободил и себя. Чу Ваньнин смотрел на Мо Жаня, широко раскрыв свои глаза феникса, не смея поверить, что они делают это на улице, посреди пляжа. Мо Жань же, наклонившись, прижался своим животом к голой коже Чу Ваньнина– прохлада и жар, их члены соприкоснулись. От незнакомых ощущений Чу Ваньнин выгнулся ему навстречу, Мо Жань продолжал покрывать его поцелуями, а его ладонь обхватила оба их члена, слегка сдавливая и настойчиво лаская их вместе. –Баобэй, ты так прекрасен, – прошептал Мо Жань.       Слушая его нежное бормотание у себя над ухом, Чу Ваньнин нежно поглаживал спину мужчины, сейчас нависающего над ним, он таял от его поцелуев. Глядя в звёздное небе, слушая звук прибоя, Чу Ваньнин просто потерялся в собственных ощущениях. Рука Мо Жаня начала двигаться быстрее, дыхание мужчин участилось, а потом перед глазами Чу Ваньнина словно взорвался фейерверк, он издал глухой стон, а его тело пронзила волна наслаждения. Точно такой стон и дрожь Мо Жаня показали, что тот достиг пика одновременно с ним. Расслабившись, мужчина рухнул на Чу Ваньнина, который почувствовал, как громко и сильно вместе бьются их сердца, а между животами ощущается влажная липкость. Чу Ваньнин чувствовал себя прекрасно, как никогда раньше, его руки продолжали блуждать по спине Мо Жаня, пока они оба приходили в себя, успокаивая разгорячённое дыхание. Спустя несколько минут, Мо Жань приподнялся и посмотрел на Чу Ваньнина нежным взглядом. – Ты такой восхитительный, баобэй, я счастлив, что ты со мной, – прошептал он, снова покрывая лицо Чу Ваньнина лёгкими поцелуями.       Спустя ещё пару мгновений они, наконец, приняли вертикальное положение. Мо Жань, достав из кармана брюк носовой платок, начал заботливо вытирать Чу Ваньнина. Смутившись от такой заботы больше, чем от того, что только что произошло, Чу Ваньнин резче, чем следовало бы, вырвал платок из его пальцев, при этом мило покраснев: –Давай, я сам.       Приведя себя в порядок, он взглянул на Мо Жаня, продолжавшего молча и с улыбкой любоваться на него, и покраснел ещё больше. Взглянув на испачканный платок, он достал свой собственный и вытер им Мо Жаня. –Тебе тоже надо, я помогу.       Мо Жань рассмеялся: –Баобэй, ты такой милый, когда краснеешь.       Вспыхнув ещё ярче, Чу Ваньнин почувствовал себя неловко и разозлился: –Не говори глупости!       Мо Жань привлёк его к себе всё ещё растрёпанного и такого смущённого и нежно прошептал: –Баобэй, не сердись, я же не со зла, ты просто очень мне нравишься.       Слегка успокоившийся в тёплых объятиях мужчина ответил: –Ладно, давай оденемся, платок я постираю и верну.       Мо Жань улыбнулся: –Можешь не беспокоится, всё равно он уже довольно старый, я вышивал его ещё в школе на уроках труда.       Чу Ваньнин удивился: –Ты сам его сделал? Тогда мне точно следует его постирать и вернуть. –Баобэй, я же сказал, не переживай, это такая ерунда, можешь просто выбросить.       Чу Ваньнин промолчал.       Мужчины привели себя в порядок и решили возвращаться в отель. Мо Жань взял Чу Ваньнина за руку, тот не стал возражать. –Юйхэн, как ты смотришь на то, чтобы завтра съездить на экскурсию на озеро Чэнцин? – спросил Мо Жань. –Можем съездить, это весьма популярное место. –Хорошо, тогда как обычно, встретимся в восемь часов на завтраке, и не забудь взять шляпу, солнце слишком горячее, а на воде это будет чувствоваться ещё больше.       Проводив Чу Ваньнина до номера, Мо Жань ещё долго и нежно его целовал, а затем нехотя ушёл, пожелав спокойной ночи.       Приняв душ, Чу Ваньнин с особой тщательностью отстирал отданный ему платок, на котором слегка кривовато была вышита веточка яблони. Глядя на эту незатейливую вышивку, Чу Ваньнин испытал какое-то знакомое тёплое чувство. Каким был Мо Жань в детстве, когда вышивал этот платок? Мужчина погладил вышивку и подумал, что ни за что не посмеет выбросить этот платок. На следующий день в Гаосюн, возле которого находилось известное озеро Лотосов, они прибыли на скоростном поезде. Это место, действительно, поражало. Огромное количество цветов представляло собой сплошной ковёр на воде. С интересом прослушав экскурсию, они решили прокатиться на вёсельной лодке, которую можно было взять напрокат. Не спеша, скользя в лодке по глади озера, Мо Жань вдруг сказал: –Знаешь, Юйхэн, ещё с детства мне иногда снится сон, в котором я тоже вижу пруд с лотосами. И каждый раз этот сон имеет разное настроение. Иногда я вижу, что сижу возле небольшого прудика с жилым павильоном возле него, и просто жду кого-то, кого, кажется, долго нет, но я знаю, что он вернётся. А иногда я вижу посреди этого пруда с кровавыми лотосами как будто возвышение с чьим-то телом, этот человек умер, а меня накрывает такое ужасное чувство тоски, и почему-то возникает ощущение, что это я виноват в смерти этого человека, и от этого я испытываю такой ужас, что просто просыпаюсь от кошмара в холодном поту.       Чу Ваньнин взял Мо Жаня за руку, словно успокаивая: – Не стоит придавать такое большое значение снам, мы не знаем, почему видим или чувствуем те или иные вещи, было это на самом деле где-то в прошлой жизни или это просто наш уставший мозг. Важно то, что мы испытываем сейчас, именно в этот момент. – Наверное, ты прав, –улыбнулся Мо Жань, –я думаю, мне просто не очень нравятся лотосы. Однако, эта поездка, определённо стоила того, чтобы приехать сюда с тобой.       После прогулки на лодке, мужчины решили посетить несколько местных храмов. Полюбовавшись архитектурой, вместе они зажгли несколько палочек благовоний, прося благословления. Стоя у алтаря, Чу Ваньнин мысленно благодарил небеса за всё, что они даруют ему, и особенно искренне он благодарил за то, что встретил Мо Жаня и сейчас может находиться рядом с ним. Молитва Мо Жаня была проще, он просто просил о том, что если есть хоть малейшая надежда на то, что его прекрасный баобэй останется рядом с ним как можно дольше, пусть так и будет.       К вечеру, вернувшись в отель, Мо Жань начал уговаривать Чу Ваньнина сходить в ночной клуб. –Послушай, баобэй, тебе надо побывать в клубе хотя бы раз, это ведь тоже отдых, только более специфический, и мне очень хочется сходить туда с тобой. Кроме того, мои бесполезные попутчики в этом путешествии хотят с тобой познакомиться.       Чу Ваньнин уже знал, что Мо Жань приехал на отдых с двумя друзьями, которые являлись братьями, однако те отдыхали отдельно, в соответствии со своими вкусами, и он никак не думал, что ему придётся знакомится с ними. –Мо Жань, не думаю, что это хорошая идея, я, в принципе, не посещаю такие заведения и сомневаюсь, что мне понравится. Тем более, если придётся знакомиться с твоими друзьями. В какой роли я предстану?       Мо Жань притянул его в объятия и улыбаясь ответил: –Как в какой роли? Конечно, в роли моего парня, других вариантов нет. Услышав его ответ, Чу Ваньнин почувствовал, что ему от этих слов вдруг стало жарко. Мо Жань назвал его своим парнем? Эта мысль показалась вдруг такой сладкой, и одновременно такой горькой, ведь мужчина прекрасно понимал, что этому не бывать, это всего лишь курортный роман, и скоро их время закончится. Не желая об этом думать, Чу Ваньнин спросил: –А твои друзья как относятся к такому? Ведь двое мужчин вместе, это не совсем то, что считается нормальным.       Мо Жань рассмеялся: –Об этом точно можешь не волноваться, уж что-что, но такие отношения мои друзья считают абсолютно обычными, наверное, потому что и сами они не совсем нормальные. –Ладно, если ты так говоришь, я пойду, но всё же я не в восторге от такой идеи. –Обещаю тебе, Юйхэн, если тебе не понравится, мы просто посидим немного и уйдём. –Хорошо, тогда я согласен.       Мо Жань забрал его около девяти вечера и потащил в клуб, объяснив, что с друзьями они встретятся чуть позже уже там.       В клубе было довольно много людей, в основном молодёжь, но было несколько человек и постарше. Чу Ваньнин чувствовал себя не в своей тарелке и только рука Мо Жаня, крепко державшая его собственную руку, удерживала его от того, чтобы не броситься наутёк. Они сели у барной стойки, заказав немного выпивки. Чу Ваньнин осмотрелся, их появление не осталось незамеченным среди некоторых девушек, бросающих на них заинтересованные взгляды. Всё-таки они оба отличались высоким ростом и красотой. Мо Жань был одет в чёрное, в то время как сам Чу Ваньнин отдал предпочтение белому, вместе они создавали некий контраст друг с другом, что привлекало других людей. Пара девушек набралась смелости и подошла к ним: –Мальчики, вы скучаете? Мы можем составить вам компанию.       Мо Жань посмотрел на них, затем бросил короткий взгляд на Чу Ваньнина, улыбнувшись, и снова повернувшись к ним, ответил: –Извините, красавицы, но вам лучше поискать другую компанию. Мы с моим парнем прекрасно проводим время вдвоём и нам никто больше не нужен.       Услышав это, Чу Ваньнин, который как раз решил попробовать выпивку, поперхнулся. Мо Жань заботливо обхватил его за плечи и похлопав по спине, заботливо произнёс: – Аккуратнее, детка, не заставляй меня волноваться.       Чу Ваньнин покраснел, радуясь, что в тёмном зале этого никто не увидит, девушки же, понимая, что им ничего здесь не светит, с кислым видом удалились. Мо Жань, продвинувшись ближе, взяв Чу Ваньнина за подбородок, повернул его к себе и спросил: –Юйхэн, тебе неловко? Не обращай внимание, здесь это в порядке вещей, не стоит так смущаться.       С этими словами он наклонился ближе и оставил на губах Чу Ваньнина лёгкий успокаивающий поцелуй. – О-о, а вот и наши голубки, – раздался рядом чей-то голос, – брат, а Мо Жань не рассказал нам, что его парень такой красавчик.       Чу Ваньнин резко дёрнулся, вырываясь из рук Мо Жаня. Рядом с ними стояли двое мужчин, похожие друг на друга, как две капли воды. Не зная, что вдруг потянуло его за язык, Чу Ваньнин резко выпалил: –А мне Мо Жань не рассказал, что вы двое такие беспардонные, да ещё близнецы. – Ха, а мне нравится этот парень, красивый и смелый, – произнёс один из братьев, усаживаясь рядом. –Мо Жань, представишь нас?       Мо Жань, обняв Чу Ваньнина за талию, притянул его к себе, с вызовом глядя на братьев.       Повернувшись к Чу Ваньнину, он сказал: –Юйхэн, это братья Мэй Ханьсюэ, и их обоих зовут Ханьсюэ, только один старший, другой младший, поэтому я зову одного по имени, а другого по фамилии, иначе их не различить.       Братья хохотнули. Мо Жань продолжил, на этот раз повернувшись к братьям: –Ну а вы ребята, познакомьтесь, это мой парень, его имя Юйхэн Бэйдоу. И я вырву вам руки и выколю глаза, если вы будете смущать его своими шуточками и подкатами. Предупреждаю один раз, он мой.       Чу Ваньнин удивлённо посмотрел на Мо Жаня, он впервые видел его таким агрессивным. Мо Жань переживал, что эти братья Ханьсюэ могут нанести Чу Ваньнину душевную травму? Мужчина с первого взгляда понял, что из себя представляют эти парни, в конце концов он уже не первый год работал со студентами, и прекрасно знал, как справляться с теми, кто переходит границы. Однако, готовность Мо Жаня "защищать его честь" заставило Чу Ваньнина почувствовать себя тем, о ком заботятся, и это оказалось неожиданно приятным. От этого ощущения Чу Ваньнин улыбнулся и взял ладонь Мо Жаня своей: –Мо Жань, мне очень приятно, что ты защищаешь меня, но я могу справиться и сам, если потребуется, не переживай за меня. –Баобэй, извини если обидел, но это больше предупреждение для этих двух оболтусов, ты не представляешь, насколько они могут быть бесстыдными. –Эй-эй, ребята, – воскликнул один из братьев, –не думайте, что мы настолько плохи, мы уже поняли, что между вами лучше не лезть. И как вы умудрились оказаться настолько подходящими друг другу? Мо Жань, где ты нашёл себе такую идеальную пару, впервые вижу, чтобы ты так вёл себя с кем-то.       Мо Жань немного смутился, но ответил: –Это не я такой везучий, это Юйхэн первым меня нашёл, и я очень этому рад, в жизни не простил бы себе, если бы упустил такое сокровище, – Мо Жань нежно посмотрел на Чу Ваньнина, целуя его руку. –Ой всё, мои глаза ослепли от таких нежностей, где наш настоящий Мо Жань, его похитили инопланетяне? – снова начал болтать один из братьев Ханьсюэ.       Мо Жань в шутку стукнул его по затылку, предлагая заткнуться, все рассмеялась, а второй из братьев предложил, наконец, начать пить, а не терять попусту время.       Пили они много, и, хотя Чу Ваньнин оказался гораздо устойчивее к алкоголю, чем Мо Жань, однако через полтора часа он чувствовал, что с выпивкой уже перебор. Самое интересное, что с братьями Ханьсюэ он очень быстро нашёл общий язык. Оказалось, что парни работали с Мо Жанем в фирме, о которой тот уже рассказывал ему, были неплохими специалистами и занимались оптическими системами. У них оказалось много общих профессиональных тем, на которые они могли говорить часами. В итоге время шло, количество совместно выпитого алкоголя увеличивалось, а братья уже вовсю называли Чу Ваньнина классным парнем и клялись в вечной дружбе. Один из братьев зашёл ещё дальше. –Юйхэн.. ик...ты так крут, да и красив..ик..если Мо Жань когда-нибудь обидит тебя, скажи мне..ик.. я с ним разберусь, а лучше становись..ик.. нашим с Мэем парнем, мы хорошо позаботимся о тебе.       Мо Жань, который уже тоже был под градусом, возразил: –Ханьсюэ...не смей отбивать моего парня, я тебя предупреждал...да баобэй и не пойдёт с вами, ему такие не нравятся.. баобэй мой.. –Это почему не нравятся? ..ик.. пусть он сам выберет..ик.. –Я тебе говорю, что он мой.. отстань,–завёлся Мо Жань.       Чу Ваньнин уже и сам изрядно навеселе всё-таки смог сообразить, что дело может закончится потасовкой, поэтому поспешил спасти ситуацию. Обняв Мо Жаня за плечи, и не совсем хорошо соображая, что хочет сделать, он повернул его голову к себе и страстно поцеловал: –Жань-лан, я никуда не уйду, ты самый лучший, не нужны мне эти братья. – Вот видите, –победоносно воскликнул Мо Жань, –он выбрал меня.       Чу Ваньнин, чувствуя, что ещё чуть-чуть и он отключится, попросил: –Мо Жань, пошли уже спать, иначе мы вырубимся прямо здесь.       Мужчина не стал возражать, они с трудом поднялись, понимая, что если не будут держаться друг за друга, то просто упадут. Чу Ваньнин плохо помнил, как они шли к отелю, и кто кого держал, но в один миг они оказались в номере и дойдя до кровати, оба отключились.       Чу Ваньнин проснулся от того, что в его ягодицы упиралось что-то твёрдое. Морщась от боли в висках, он с трудом открыл глаза, уставившись на стены незнакомой комнаты, хотя, вроде, и не совсем незнакомой. Пытаясь понять, что же сзади доставляет ему дискомфорт и одновременно вспоминая, что произошло, он вдруг оказался в захвате мужских рук. В ужасе глядя на эту картину, Чу Ваньнин вскочил, как ошпаренный, тут же почувствовав, что делать так было ошибкой, поэтому снова рухнул на кровать. Острая боль пронзила его виски, а к горлу подкатил мерзкий привкус. "Демоны, кажется мы слишком сильно напились". В голове смутно начали проявляться образы вчерашнего вечера. "Так, кажется Мо Жань чуть не подрался с братьями Ханьсюэ, мы решили вернуться в отель, а потом..." Что было потом, Чу Ваньнин вспомнить не мог. Медленно повернув голову в сторону кровати, Чу Ваньнин увидел рядом мирно спящего Мо Жаня. Мужчина застыл. Судя по всему, они с Мо Жанем уснули вместе, а, значит, то, что упиралось ему в ягодицы, это... От одной мысли о том, что это было, Чу Ваньнин почувствовал, что его настиг стояк. "Блять, да как, вообще, мы оказались в одной кровати, и где мы, в комнате Мо Жаня? И что между нами случилось вчера?" Прислушавшись к ощущениям, Чу Ваньнин не заметил ничего необычного, кроме своего собственного возбуждённого члена. В это время, всё ещё спящий Мо Жань притянул Чу Ваньнина к своей груди, забросил на него ногу, прижал рукой, а затем как ни в чём не бывало, продолжил спать. Оказавшись в горячем и сильном кольце чужих рук и ног, Чу Ваньнин замер, боясь пошевелиться. Их лица оказались напротив, а животы и два стоящих члена соприкасались друг с другом. Не зная, что делать, Чу Ваньнин вдруг "залип" на лицо Мо Жаня. Спящий мужчина выглядел во сне так нежно и по-домашнему, что у Чу Ваньнина перехватило дыхание. Он заметил длинные ресницы, непослушные волосы, несколькими прядями упавшие на лоб, прямой нос и красиво очерченные губы, к которым Чу Ваньнину тотчас захотелось прижаться поцелуем. Он смотрел на такие желанные губы, а его мысли улетали всё дальше и дальше в страну грёз. Там, он каждый день мог просыпаться рядом с Мо Жанем, в его уютных объятиях, ловить его первую утреннюю улыбку и первый взгляд, подаренный ему. Там, он знал, что этот мужчина полностью принадлежит ему со всей своей заботой, нежностью, любовью и страстью. Там он сам с радостью отдал ему своё сердце, получив такое же взамен. –Баобэй? –негромкий, слегка удивлённый и в то же время радостный голос вернул Чу Ваньнина в реальность.       Подняв глаза, он встретил направленный на себя, ласковый взгляд Мо Жаня, который, по-видимому, только что проснулся. От этого взгляда, какое-то, внезапно обжигающее, чувство, в одно мгновение затопило сердце Чу Ваньнина и больше не в силах сдерживаться, мужчина впился в так долго манящие его губы, таким же обжигающим поцелуем.       Мо Жань проснулся от ощущения на себе чьего-то взгляда, ещё не успев открыв глаза, он ощутил все прелести утреннего похмелья, острой болью впившегося в висок. Пытаясь двигаться как можно медленнее, он вдруг понял, что в постели не один. Забыв о предосторожности, он мгновенно распахнул глаза, что тут же отозвалось резкой болью в его голове, однако, стоило ему понять, с кем он спал всю ночь, как головная боль перестала быть важной.       Удивлённый и радостный Мо Жань негромко произнёс: –Баобэй?       Глаза его прекрасного Юйхэна, который медленно посмотрел на него, отозвавшись на его голос, словно были затуманены. Его беззащитный и нежный вид заставил внутреннего пса Мо Жаня сходить с ума и рваться с цепи, требуя как можно быстрее доказать единственному и неповторимому хозяину, взирающему на него сейчас глазами феникса, свою верность, а потом бестолковой псине больше всего хотелось бы, чтобы ему позволили ползать в ногах любимого хозяина, в надежде получить ласку и одобрение своего бога. И не успела ещё ошалевшая псина прийти в себя, как вдруг внезапно губы Мо Жаня были захвачены и накрыты обжигающим поцелуем. Не ожидавший такого страстного утреннего приветствия, Мо Жань поначалу застыл от неожиданности, однако, через мгновение он уже перехватил инициативу, прижав своего прекрасного Юйхэна к кровати, тот был возбуждён также сильно, как и Мо Жань. Их поцелуй был бурным и страстным. Мо Жань, решивший перейти уже к более активным действиям, спустился губами на шею своего партнёра, кусая и ставя метки. Однако, внезапно он был остановлен твёрдым и холодным голосом Юйхэна: – Мо Жань, нет, остановись!       Мужчина, как послушный пёс, замер, хотя в глубине души его внутренний зверь готов был уже рвать и терзать всё, что попало ему в пасть и особенно этого мужчину под ним.       Переведя дыхание, Мо Жань осторожно спросил: –Баобэй, что-то не так?       Юйхэн посмотрел на него своим острым внимательным взглядом, и Мо Жань заметил, что в глубине его прекрасных глаз плескалось какое-то чувство безысходности и потерянности, что вызвало у Мо Жаня ощущение горечи. Его Юйхэн не должен был чувствовать себя несчастным, тем более рядом с ним! –Баобэй, что тебя беспокоит? Скажи, чего ты хочешь, я же обещал тебе, что всё будет по-твоему.       Юйхэн опустил взгляд и тихо, но настойчиво произнёс: –Мы вчера слишком много выпили, легли спать, даже не приняв душ и не переодевшись, кроме того, не знаю как у тебя, а у меня после вчерашнего болит голова. Я бы не хотел...продолжать в таком состоянии.       Выслушав это, Мо Жань с облегчением рассмеялся. Так только в этом дело? Его баобэй просто не доволен своим внешним видом. Нежно проведя рукой по лицу Юйхэна, он произнёс: – Хорошо, если для тебя это так важно, я не буду настаивать, хотя и очень хочу. Как на счёт того, чтобы принять вместе душ, а потом заказать завтрак в номер? Обещаю, что не буду лишать тебя девственности без твоего согласия. Но в конце концов, твоё присутствие в моей постели вывело меня из равновесия. Ты должен мне компенсацию, баобэй.       Юйхэн посмотрел на него с возмущением и строго, словно профессор, отчитывающий нерадивого студента, спросил: –О какой компенсации ты говоришь? Это я виноват, что нахожусь сейчас в твоей кровати? И между прочим, ты до сих пор с меня не слез.       Мо Жань рассмеялся, его Юйхэн был так красив, когда злился.                         Проигнорировав его последнюю фразу, продолжая прижимать его своим телом и перебирая пальцами его растрёпанные после сна волосы, мужчина продолжил его дразнить: – Конечно ты виноват, кто же ещё. Если бы ты не был так восхитителен, мы бы никогда не оказались в таком неловком положении, ты же чувствуешь, что ты со мной делаешь. Как будем исправлять ситуацию? –Мо Жань улыбнулся.       В ответ на его улыбку, глаза Юйхэна широко распахнулись, а потом, видимо, поняв, что вся их перепалка была шуткой, он пнул Мо Жаня в плечо и произнёс уже гораздо более миролюбиво: – Ну ты и бесстыдник, как можно так издеваться надо мной?       Мо Жань расхохотался и перевернувшись на спину, потянул мужчину за собой, продолжая смеяться. –Баобэй, когда ты начинаешь злиться, я просто не могу удержаться, ты слишком прекрасен!       Мо Жань заметил, как от этих слов его Юйхэн покраснел. Почему он такой чувствительный к комплиментам по поводу своей внешности? Неужели, люди никогда не говорили ему о том, насколько он прекрасен? Он словно стесняется того, как выглядит. Пожалуй, Мо Жаню стоит уделить больше внимания этому вопросу, и если Юйхэн, действительно, испытывает какое-то комплексы по поводу своей внешности, он просто обязан попытаться это исправить. Вот только, хватит ли им времени? Впервые, Мо Жаню пришла в голову мысль, что эти отношения, которые начались, как случайный курортный роман без обязательств, на самом деле стали очень ему важны. И теперь Мо Жань совсем не был уверен, хочет ли он расстаться с этим Божеством в его руках после того, как отпуск закончится. Юйхэн неожиданно спросил: –Мо Жань, о чем-то задумался? Может, пойдём, наконец, в душ?       Мо Жань вынырнул из своих мыслей: –Конечно, баобэй, идём. Я хочу насладиться каждым мгновением с тобой, раз уж сегодня мы оказались вдвоём в такой интимной обстановке.       Чу Ваньнин стоял под горячим душем, однако, испытывал жар совсем не от высокой температуры воды. Его кожа горела от губ и рук Мо Жаня, который, словно поставил себе цель, довести его до пика одними прикосновениями. Жаркое тело, обволакивающее его собственное, горячие струи воды, Чу Ваньнин чувствовал себя так, словно был вулканом, настолько поглощающими и бурлящими были его чувства. Мо Жань был везде. Его губы, руки, язык охватывали его целиком. Мо Жань опустился перед ним на колени и взял в рот его возбуждённый член, Чу Ваньнин охнул и широко раскрыл глаза, пытаясь оттолкнуть мужчину от себя: – Мо Жань, что ты делаешь? Не надо!       Однако, обнажённый мужчина, выглядевший словно античное божество, и сейчас стоящий перед ним на коленях, лишь сильнее схватил руками его бёдра, удерживая на месте и не позволяя вырваться. Его глаза, наполненные неприкрытым желанием, посмотрели на Чу Ваньнина, а сам он произнёс: –Баобэй, я так хочу, позволь мне, тебе понравится.       Чу Ваньнин не смог возразить, а Мо Жань продолжил то, что начал. Получаемое удовольствие было невыносимым, горячий рот, нежный язык, изводящий его член, всё это заставило Чу Ваньнина стонать и изнывать от наслаждения. Когда же к языку добавилась ещё сильная и нежная рука Мо Жаня, Чу Ваньнин перестал понимать, кто он, и где находится. Внезапная вспышка удовольствия заставила его выгнуться дугой и издать глухой стон, он еле держался на ногах, но сильные руки удержали его от падения. Мо Жань поддержал его и, поднявшись с колен, снова прижал его к стене душевой своим горячим телом. Чу Ваньнин почувствовал, что в отличие от него, уже получившего разрядку, Мо Жань всё ещё был возбуждён. –Мо Жань, а как же ты?       Мо Жань улыбнулся – Не переживай, баобэй, я справлюсь, просто позволь целовать тебя.       Под струями воды, каплями разбивающейся на их коже, двое мужчин не могли оторваться друг от друга. Мо Чжань прижал свой член к его животу, помогая себе рукой, не прекращая целовать Чу Ваньнина везде, докуда мог дотянуться. Спустя несколько мгновений Чу Ваньнин почувствовал, как напряглись мышцы прижатого к нему тела, а затем глухо застонав, Мо Жань навалился на него, уткнувшись носом в его шею. Зажатый у стены, Чу Ваньнин держал мужчину в своих объятиях, а в голове была пустота, единственное, что он понимал, это только то, что это мгновение он навеки сохранит в своей памяти до конца своих дней.       Этот день они решили провести на территории отеля, а затем прогуляться по близлежащим окрестностям. Они посетили бассейн, сходили в сауну, а вечером решили посетить ночной рынок. Народу было много. Вечер, принёсший прохладу после жаркого дня, был идеальным для прогулки. Мужчины попробовали местную кухню и потратили деньги в уличных играх, результатом чего стал брелок в виде маленького дракончика, который Мо Жань с удовольствием вручил своему спутнику в качестве подарка. На одной из аллей рынка они набрели на магазинчик с сувенирами. Ассортимент был огромным– талисманы, колокольчики, каллиграфические кисти, изделия из камней и дерева, веера и сувенирное оружие. Мужчины приобрели пару сувениров на подарки знакомым. Чу Ваньнину очень понравилась шкатулка, выполненная в народном стиле, и Мо Жань настоял на том, чтобы купить её ему в подарок. Чу Ваньнин же в ответ подарил ему традиционный набор для каллиграфии и серебряный браслет с выгравированными символами долголетия, богатства и процветания, который Мо Жань тут же надел и, не стесняясь, наградил своего баобэй нежным поцелуем в благодарность. Щёки Чу Ваньнина запылали. –Мо Жань, что ты делаешь? Мы же на людях!       Хозяйка магазинчика, наблюдавшая за этой картиной, лишь улыбнулась и предложила мужчинам приобрести парчовые мешочки-талисманы, охраняющие любовь. –Молодые господа, возьмите. Если вы положите в них по пряди своих волос, связанных одной ленточкой, ваша любовь сохранится на долгие годы.       Чу Ваньнин с сомнением отнёсся к этой идее, а Мо Жань пришёл в восторг, поэтому тут же согласился и купил два. – Уважаемая госпожа, нельзя ли одолжить у вас ножницы и приобрести кусочек ленточки?       Чу Ваньнин заволновался: –Мо Жань, зачем ты...?       Мо Жань перебил его, не дав договорить: –Баобэй, я знаю, что делаю, позволь мне. Пожалуйста.       Разумом понимая, что всё это глупая затея, ведь они с Мо Жанем просто случайные знакомые, которые через несколько дней разойдутся в разные стороны, Чу Ваньнин хотел возразить. Однако, какая-то его другая сторона настойчиво шептала, что стоит позволить ему сделать это, ведь так об этом мужчине у него останется на память хоть что-то, то, что он сможет потом вспоминать долгие годы в своём одиночестве. И Чу Ваньнин промолчал. Мо Жань же, видя, что возражений не последовало, взял предоставленные ножницы и отрезал по пряди волос у себя и Чу Ваньнина. Поделив их на два набора, он перевязал каждый красной ленточкой и положил в мешочки-амулеты. Один он вложил в нагрудный карман рубашки Чу Ваньнина, другой забрал себе. Посмотрев на Чу Ваньнина внимательным взглядом, Мо Жань произнёс: –Баобэй, теперь мы с тобой связаны, не знаю сработает ли это, но я хочу, чтобы этот талисман остался с тобой, как частичка меня.       От этих слов в горле Чу Ваньнина встал ком. Он вдруг понял, что по-настоящему хочет, чтобы этот глупый талисман сработал и Мо Жань, действительно, смог бы остаться с ним навсегда. Чу Ваньнин осознал, что то, что начиналось как лёгкая игра и желание получить новый опыт от того, чего он был лишён в своей жизни ранее, привело к тому, что у него к Мо Жаню появились настоящие чувства, а значит, после, когда он вернётся домой в свою привычную жизнь в одиночестве, ему, определённо, придётся научиться жить с болью от разбитого сердца. Однако, видя в глазах Мо Жаня какое-то странное выражение и понимая, что для него приобретение этих амулетов, похоже, по каким-то причинам, действительно, важно, разве мог Чу Ваньнин отказаться сейчас от этого мужчины? Величественному Юйхэну Звёздного Неба, как когда-то прозвали его во время его учёбы в университете, это оказалось не под силу. Дни летели один за другим, мужчины продолжали посещать экскурсии и интересные места, популярные у туристов, практически всё время они проводили вместе, целуясь, обнимаясь и держась за руки, пару раз они удовлетворяли друг друга руками и губами, однако, Мо Жань не спешил переходить к главному, а Чу Ваньнин просто наслаждался каждым днём, принимая всё так, как оно есть. Их отношения были похожи на романтический период ухаживания. Мо Жань не пытался узнать у него подробности, кто он, откуда и чем занимается, он даже не спрашивал у него настоящее имя, хотя Чу Ваньнин видел, что Мо Жань давно уже понял, что оно ненастоящее и, видимо, поэтому, предпочитал называть его "баобэй", а не Юйхэн. Мужчина не настаивал ни на чём, позволяя Чу Ваньнину самому решать, насколько он мог открыться. Ничего не требуя взамен, Мо Жань просто окружил его заботой, нежностью и страстью, которые Чу Ваньнин по кусочкам, по секундам собирал в своём сердце и памяти, зная, что в будущем они останутся ему единственным воспоминанием о том, как он был счастлив в эти две недели. Чувства возникли и расцвели, Чу Ваньнин понял, что такое любовь и почему ради неё люди готовы жертвовать всем. Однако, он также чётко осознавал, что для Мо Жаня эти отношения, скорее всего, просто развлечение, которое забудется им сразу же, как только они расстанутся, закончив свой отпуск. У каждого из них своя жизнь, и как бы Чу Ваньнину не хотелось разделить свою с жизнью Мо Жаня, он понимал, что для них могут существовать только эти несколько дней, которых становилось всё меньше.       Отпуск Мо Жаня заканчивался раньше. В итоге наступило то неизбежное мгновение, когда до расставания осталось два дня. Завтра вечером Мо Жань должен был лететь домой. Осознание этого приносило Чу Ваньнину чувство глухой тоски, две недели прошли слишком быстро, скоро всё закончится. Пытаясь удержать наполняющие его эмоции под контролем, Чу Ваньнин как обычно встретился с Мо Жанем в ресторане на завтраке. Время до обеда они решили провести за прогулкой в городе и посещением одного из парков в черте города, а вечером посетить традиционную чайную церемонию в отеле, которая, помимо чая, предлагала фотосессию в традиционных нарядах, несколько конкурсов и включала в себя небольшое музыкальное представление, в котором могли принять участие и гости церемонии.       Фотосессия начиналась чуть раньше основного мероприятия, костюмеры помогали гостям выбрать подходящий образ, а несколько фотографов в специальной фотозоне предлагали желающим свои услуги. Мо Жань был одет в чёрное ханьфу, украшенное золотыми драконами, получившийся образ оказался настолько впечатляющим, что костюмер предложила ему также примерить венец императора с девятью нитями. Чу Ваньнин был одет в белое с голубой вышивкой на рукавах и по краю ханьфу. Так как у мужчины были длинные волосы, ему также предложили сделать традиционную причёску, в результате Чу Ваньнин стал выглядеть как благородный заклинатель из народных легенд. Фотосессия получилась отличной. Мо Жань был в восторге, и настоял на том, чтобы совместных фотографий сделали больше, чем одиночных, и заказал печать абсолютно всех в двух экземплярах. После фотосессии, так и оставшись в ханьфу, они прошли в зал, где должна была проходить сама чайная церемония. Зал был заполнен низкими столиками, рассчитанными на 2-4 человек, установленными на небольших возвышениях, имелась также компактная сцена, на которой должно было проходить музыкальное представление. К началу мероприятия в зале собралось около тридцати человек, все одетые в народные ханьфу, что создавало особый антураж. Ведущий церемонии, поприветствовав гостей, сообщил, что желающие поучаствовать в музыкальном представлении могут подойти к администратору и зарегистрироваться. Заинтересованный Мо Жань спросил Чу Ваньнина: –Баобэй, а ты когда-нибудь занимался музыкой?       Чу Ваньнин кивнул: –Да, я умею играть на гуцине, в нашей семье есть инструмент, который передаётся из поколения в поколение–гуцинь из чёрного дерева, у него даже есть собственное имя Цзюгэ. –Баобэй, тогда ты точно должен выступить здесь. –Мо Жань, я не уверен, что это хорошая идея. –Баобэй, пожалуйста я хочу, чтобы ты сыграл для меня, –Мо Жань состроил такие просительные глазки, что Чу Ваньнин не смог удержаться от улыбки: "Ну, точно, как щенок!" –Хорошо, раз ты так сильно просишь, я выступлю.       Чу Ваньнин поднялся и направился к администратору, уточнив, есть ли у них есть в наличии гуцинь, он зарегистрировался. Администратор сообщила, что его пригласят на сцену, когда подойдёт его очередь. Чу Ваньнин вернулся к Мо Жаню. –Баобэй, жду, не дождусь, когда смогу увидеть тебя на сцене, –произнёс Мо Жань, целуя его руку.       Чу Ваньнин засмущался. Тем временем ведущий объявил начало церемонии. К каждому столику подошла девушка-официантка, тоже одетая в ханьфу, на сцену вышел первый выступающий. Спустя некоторое время ведущий объявил о начале конкурса между гостями, один столик–одна команда. Участникам предложили посостязаться в знании китайской классической поэзии и умении каллиграфии. И если в поэзии Мо Жань ещё хоть что-то понимал, то каллиграфия была явно не его стезя. Сделав несколько попыток, он только рассмешил Чу Ваньнина. –Мо Жань, как можно так не уметь писать! Если бы я был твоим учителем, я бы день и ночь заставлял тебя практиковаться в написании иероглифов.       Мо Жань хитро улыбнулся: – Если бы ты был моим учителем, баобэй, я бы приложил все усилия, чтобы научиться.       Чу Ваньнин вспыхнул. Благо, ведущий отвлёк их новым заданием. Мо Жань наблюдал за Чу Ваньнином и не переставал им восхищаться. Он видел, что выполнение каждого задания доставляло ему удовольствие, чувствовалось, что его баобэй обладает просто неисчерпаемыми знаниями. Его каллиграфия тоже оказалась лучшей. "Чем же он занимается в жизни?"– думал Мо Жань. Ему хотелось узнать об этом мужчине так много, но тот за всё время, которое они провели вместе, так и не захотел открыться больше, а Мо Жань не посмел настаивать, лишь подмечал мелкие детали и намертво сохранял их в своей памяти. "Как бы я хотел узнать тебя всего, целиком!"–думал Мо Жань, с горечью осознавая, что у него уже не остаётся времени на это, и завтра его баобэй исчезнет из его жизни.       В итоге, Чу Ваньнин и Мо Жань набрали больше всего очков и стали победителями. Ведущий поздравил их и объявил, что они получат подарки. Мужчинам были вручены книга китайской поэзии, веер с ручной росписью, а также им выдали подарочный сертификат на те ханьфу, которые были на них надеты, хотя обычно они выдавались напрокат. Через некоторое время Чу Ваньнина вызвали на сцену для выступления. Мо Жань с предвкушением ожидал, когда его баобэй начнёт играть для него. В тот миг, когда Чу Ваньнин взялся за струны, Мо Жань замер. Его баобэй в традиционном ханьфу с гуцинем представлял собой восхитительное зрелище. Смотря на него и слушая мелодию, в сердце Мо Жаня растекалось что-то горько-сладкое, пульс участился, по всему телу распространилось острое покалывание, а в горле встал ком. В голове Мо Жаня, одна за другой, вспыхивали картины их совместно проведённого времени, он снова чётко увидел каждую эмоцию, каждую улыбку, каждый взгляд своего прекрасного божества. В сердце защемило, и Мо Жань понял, что этот мужчина, сейчас играющий для него, красивый, восхитительный, великолепный, стал для Мо Жаня тем единственным, ради которого он готов был отдать всё.       Выступление Чу Ваньнина было награждено множеством аплодисментов. Вернувшись к столику, Чу Ваньнин заметил, что Мо Жань был каким-то слишком задумчивым. –Что-то случилось, Мо Жань? –спросил мужчина. –Баобэй, я просто поражён тем, какое бесценное сокровище мне досталось. Ты восхитителен!       Через полчаса мероприятие закончилось. Выйдя из зала, Мо Жань тут же схватил Чу Ваньнина за руку и потянул за собой. Отойдя в сторону, подальше от толпы, Мо Жань обхватил лицо Чу Ваньнина руками и страстно поцеловал. Удивлённый Чу Ваньнин спросил: –Мо Жань, что...?       Мужчина не дал ему договорить, заключил его в объятия и прижал к груди. Голосом, наполненным тоски, Мо Жань попросил: –Баобэй, останься сегодня со мной, эта наша последняя ночь и я хочу провести её вместе.       Когда Чу Ваньнин услышал эту просьбу, он понял, что вот оно, то, чего он смущаясь, ждал и о чём мечтал, и это последняя возможность побыть с Мо Жанем, последние часы вместе, а затем всё закончится. Его отпуск и его мечта, которой не суждено было сбыться. Он согласился.       Поднявшись в номер и едва закрыв за собой дверь, мужчины принялись целоваться. Ханьфу полетели на пол и в одно мгновение они оказались на кровати. Словно иссушенные жаждой, они жадно набросились друг на друга. Губы Мо Жаня исследовали каждую частичку тела Чу Ваньнина, нежно и страстно, лаская и заставляя подчиниться. Многочисленные укусы горели яркими метками на белоснежной коже Чу Ваньнина. Жар, трепет, ожидание, все эти чувства накрывали мужчину с головой. Горячие руки Мо Жаня, его твёрдое тело обжигали. Настойчивые ласки раз за разом исторгали из горла Чу Ваньнина неконтролируемые стоны. Он отдавался ему полностью, без остатка, в первый и последний раз. Мо Жань достал смазку. Весь изласканный и зацелованный Чу Ваньнин почувствовал, как пальцы Мо Жаня коснулись чувствительной точки между его ягодиц, жар и прохлада сплелись в особо яркое ощущение, один палец, два, три. Когда Мо Жань, сперва не спеша, а затем всё настойчивее, наконец, вошёл в него целиком, Чу Ваньнин почти не почувствовал боли. Его чувства и эмоции были настолько всепоглощающими, что места для боли там почти не было, он знал что она придёт потом, когда он снова останется один. Сейчас в этой комнате, в это мгновение существовали только они, больше ничего не имело значение. Они отдавались страсти полностью, без остатка, сейчас они принадлежали только друг другу. Наслаждение настигло внезапно, словно волна, оно накрыло обоих мужчин практически одновременно. Мокрые, задыхающиеся, с отдающим в ушах громким стуком безумно скачущего сердца, мужчины рухнули без сил, так и не выпустив друг друга из объятий. Всю ночь они не могли оторваться друг от друга. Времени не существовало, мира вокруг не существовало, были только они, двое мужчин, две души, растворившиеся друг в друге.       Утром Чу Ваньнин проснулся резко. Ни растекающаяся по телу сладкая боль, ни первые лучи солнца, проникающие через окно, не позволили ему уйти от осознания того, что отпущенное им с Мо Жанем время закончилось. Пора было вернуться в реальность и как можно быстрее взять под контроль зарождающуюся уже где-то в глубине души боль. Мо Жань ещё спал, его рука снова держала Чу Ваньнина в плену, и мужчине потребовалось некоторое время для того, чтобы выпутаться из таких желанных, но уже недоступных объятий. Чу Ваньнин больше не имел на это право. Эти две недели были для него подарком небес, самым лучшим и восхитительным подарком за всю его жизнь. Но всему рано или поздно приходит конец. Чу Ваньнин, стараясь не шуметь, подобрал свою одежду, больше всего страшась того, что Мо Жань проснётся раньше, чем он уйдёт. Быстро одевшись, он обулся и уже направился к двери, как вдруг за спиной услышал удивлённый голос: – Баобэй?       Чу Ваньнин остановился, не смея повернуться. Через мгновение руки Мо Жаня, вскочившего с кровати в один миг, взяли Чу Ваньнина в кольцо, прижав его спиной к своей груди. Чу Ваньнин застыл. –Баобэй, куда ты идёшь? Ты собирался уйти, даже не разбудив меня?       Побледневший Чу Ваньнин понял, что от его ответа зависит то, насколько им, не имеющим общего будущего, будет больно. Он так хотел избежать этого последнего разговора.       Когда он начал говорить, от тона его голоса веяло ледяной стужей. –Мо Жань, пусти меня, я возвращаюсь к себе, а тебе надо начать собирать вещи.       Мо Жань резко развернул его к себе, уставившись на него ошеломлённым взглядом. –Баобэй, о чём ты говоришь? После того, что между нами было, ты хочешь просто уйти?       Чу Ваньнин поднял на него свои глаза феникса, а его взгляд был сейчас холодным и бесстрастным. –Мо Жань, не усложняй всё ещё больше. У нас с тобой был хороший секс и приятная компания в эти две недели, но сегодня, всё, отпуск заканчивается и нам пора возвращаться в реальность. –Блять, ты что несёшь, Юйхэн?! Ты хочешь убедить меня в том, что всё, что между нами было за эти чёртовы две недели, это ничего не значащая ерунда? –Не будь ребёнком, Мо Жань. Мы всего лишь два случайно встретившихся человека, которые провели какое-то время в одной компании, это всего лишь курортный роман, каждый из нас получил то, что хотел, не стоит придавать этому слишком большое значение. –Всего лишь курортный роман, так ты это видишь? А как же чувства, как же те эмоции, которые были между нами, это всё ничего не значит? – Какие чувства, Мо Жань? Мы даже толком ничего не знаем друг о друге, о чём ты говоришь, вообще? –Ничего не знаем!? А кто, блять, в этом виноват? За всё это время ты не рассказал мне абсолютно ничего о себе. Да, блять, даже имя твоё ненастоящее! В комнате повисла тишина. Вскинув подбородок, Чу Ваньнин поджал бледные губы и с вызовом ответил: –А ты не думал, что у меня могут быть на это свои причины? У каждого из нас своя жизнь, свои обязательства. Мы с тобой слишком разные, Мо Жань, у нас не может и не могло быть никогда никакого общего будущего. Наша встреча всего лишь случайность. Если бы ты никогда не узнал меня, ты бы ничего от этого не потерял. Просто прими это, как хорошо проведённое время, и не заставляй себя меняться, отказываясь от того, к чему привык. Пройдёт всего несколько дней, и ты даже не вспомнишь обо мне, поэтому, не мучайся, пытаясь мне сейчас рассказать о каких-то чувствах. Ты поймёшь, что всё к лучшему. Было и прошло, просто забудь.       Чу Ваньнин развернулся к двери и, подобрав свои вещи, направился к выходу, оставив Мо Жаня позади.      Твёрдая рука сзади, схватила его за локоть, удерживая на месте. –Юйхэн, подожди, ответь мне ещё на один последний вопрос.       Чу Ваньнин остановился, не позволяя себе обернуться, не позволяя проявить слабость, не позволяя себе остаться.       Голос Мо Жаня был напряжён: –Юйхэн, если мы снова встретимся, когда-нибудь, в твоей настоящей жизни, ты дашь мне шанс?       Сердце Чу Ваньнина оборвалось. Как он хотел, чтобы всё было по-другому. Его ответ был тихим: –Если такое случится, ты можешь попробовать... Удачного перелёта, Мо Жань.       Для Чу Ваньнина захлопнувшаяся дверь комнаты, захлопнула такую же дверь его мимолётного счастья. Добравшись в свой номер сквозь мутную пелену, застилающую глаза, и оставшись в одиночестве, он сполз на пол от вырвавшийся из его сердца всепоглощающей боли. Чу Ваньнин знал, что с самого начала всё это было ошибкой, в тот самый миг, когда он впервые увидел Мо Жаня и разрешил себе эту слабость– попробовать урвать себе кусочек никогда неиспытанного счастья. Он просто хотел знать, каково это быть с кем-то, с кем-то, кто считает тебя красивым, кто заботиться о тебе, кто просто рад тому, что ты рядом. И пусть это всё было несерьёзным и недолгим, но казалось таким настоящим. Глупый Ваньнин. Мечты о том, что Мо Жань по-настоящему останется рядом с ним, были такими сладкими, и тем ужаснее было осознавать, что всему этому никогда не суждено сбыться. Чу Ваньнин понял, что после Мо Жаня он больше никогда и ни с кем не сможет быть, его сердце такого больше не выдержит, это слишком больно.       Два оставшихся до окончания его отпуска дня слились для Чу Ваньнина в один сплошной серый поток, солнце не светило уже так ярко, краски потеряли цвет, а время тянулось слишком медленно. Мужчина, практически, не выходил из номера и просто ждал, когда сможет вернуться домой, в свою привычную жизнь, работу и своё одиночество. Он справится, слишком много лет он тренировал свой контроль, он не позволит захлестнувшим его чувствам прорваться наружу, ведь никто не протянет ему руку помощи, никто не поинтересуется о том, что его беспокоит, никто не позаботиться о нём, он может надеяться только на себя, а значит, не имеет право на слабость.       Вернувшись в Пекин, Чу Ваньнин лишь уведомил об этом сообщением Сюэ Чжэнъюна, чтобы тот не волновался, а после этого на несколько дней просто закрылся в своём внутреннем мире. Привычная обстановка медленно, но уверенно помогала ему прийти в себя.            Отложенная перед отъездом работа по написанию новой книги, оказалась как нельзя, кстати. Чу Ваньнин решил, что для него это самый верный способ вернуть равновесие. И только по ночам он начал видеть невыносимо мучительные сны. В одних Мо Жань умирал у него на руках с вырезанным сердцем, в других, он сам погибал от рук поглощённого ненавистью ко всему миру Мо Жаня.       Так прошла неделя. Сюэ Чжэнъюн, наконец, дозвонился до него после многочисленных неудачных попыток и пригласил через две недели на ужин в его доме. –Юйхэн, ты приехал с отдыха и тут же пропал, мы с Ван Чуцин волнуемся. Через две недели наши дети возвращаются домой. Сюэ Мэну, наконец, снимут гипс. Я бы хотел, чтобы мальчишки попытались поступить в магистратуру у тебя на факультете, но они пока, категорически отказываются, поэтому я хотел попросить тебя поговорить с ними, возможно, ты сможешь их убедить продолжить обучение. – Хорошо, Сюэ Чжэнъюн, я буду на ужине, сообщишь мне потом точное время. – Отлично, Юйхэн, мы будем ждать тебя и приготовься к тому, что мы потребуем все подробности твоего отпуска.       Мо Жань стоял в гостиной дядиного дома, глядя в окно, госпожа Ван хлопотала где-то на кухне, а Сюэ Мэн с отцом ушли в кабинет дяди, чтобы выбрать выпивку для праздничного стола. На этот ужин Мо Жань согласился только из уважения к дяде. Тот всё пытался убедить их с Сюэ Мэном, что для более успешного ведения бизнеса им нужно ещё немного подучиться, и магистратура лучший вариант, обучение длиться всего год и не особо будет мешать их работе, всё равно они постоянно в командировках, а для работы в офисе в Шанхае, у них есть братья Ханьсюэ. Этот разговор о магистратуре длился уже третий месяц, парни всё никак не соглашались, Мо Жань считал, что это просто потеря времени, но дядя не сдавался. Именно поэтому он организовал сегодняшний ужин, пригласив на него своего коллегу из университета, профессора Чу Ваньнина, который, в принципе, и являлся основным преподавателем в этой магистерской программе, видимо, Сюэ Чжэнъюн решил, что уважаемый профессор сможет изменить их с Сюэ Мэном мнение по этому вопросу. Мо Жань согласился на этот ужин, но знал, что его мнение всё равно не изменится, ему, вообще, сейчас не хотелось ничего, а вступительные экзамены в магистратуру уже через пару недель.       После того отпуска, закончившегося почти месяц назад, он до сих пор чувствовал себя подавленным. Всё, что там произошло, для обычно неунывающего ни по каким причинам Мо Жаня, оказалось для него тем самым камнем, который он так и не смог поднять. Впервые, ему было так больно. Когда его баобэй в тот последний день своими словами просто вылил на него ушат ледяной воды, заявив, что то, что между ними было, ничего не значит, Мо Жань растерялся. Ведь для него их отношения и проведённое вместе время имели значение. Его баобэй с первого взгляда покорил его собой. Мо Жаню нравилось находиться рядом с ним, заботиться о нём, он наслаждался моментами, когда мог вызвать на его прекрасном лице улыбку, когда же они занимались любовью, Мо Жань, вообще, ощущал себя воспарившим на небеса. Так почему всё закончилось так, в чём Мо Жань ошибся? Ведь он видел, что его баобэй тоже испытывает к нему что-то, и это что-то заставляло Мо Жаня чувствовать себя так, будто у него выросли крылья. И этот последний разговор, в нём было что-то неправильное, ненастоящее.       Вернувшись домой, он несколько дней словно находился в пузыре, куда не проникали ни свет, ни звуки. А потом вдруг решил, что должен непременно найти этого человека, узнать кто он, и попытаться ещё раз. Но он ничего о нём не знал. Попытавшись выяснить хотя бы имя, он позвонил в отель, в котором они отдыхали, но там сообщили, что они не имеют право разглашать конфиденциальную информацию о гостях. Мо Жань же не знал ни города, в котором жил его баобэй, ни кем он работал, как же он корил себя за то, что не воспользовался своей обычной наглостью и бесстыдством, чтобы узнать всё это, пока была возможность. Он оказался в тупике.       Тем временем, дядя и Сюэ Мэн вернулись с выбранной выпивкой, пока Сюэ Мэн расставлял бокалы, мадам Ван попросила Мо Жаня помочь накрыть на стол, профессор должен был вот-вот прийти.       Мо Жань в гостиной ставил на стол блюдо с мясными шариками, как вдруг услышал, что в коридоре зазвонил домофон. Дядя, выйдя из кухни, поспешил к двери: –Вот и Юйхэн пришёл! Как всегда минута в минуту.       Мо Жань замер. Юйхэн? Ему не послышалось?       Дядя открыл дверь, ожидая пока гость поднимется. Сердце Мо Жаня вдруг бешено заколотилось, может ли быть, что кто-то носит такое же имя, может ли случиться так, что...? –Юйхэн, наконец-то ты обрадовал нас своим визитом! –голос дяди был бодр и весел.       Гость был вежлив. –Добрый вечер. Госпожа Ван, Сюэ Чжэнъюн, спасибо, что пригласили.       От знакомого голоса Мо Жань побледнел, его руки задрожали, а сам он не мог сдвинуться с места. Неужели? Неужели, небеса решили оказать ему милость?       Сюэ Чжэнъюн в коридоре обратился к гостю: –Юйхэн, проходи сюда, в гостиную, я, наконец, познакомлю тебя со своими мальчишками.       Мужчины вошли в комнату. Сюэ Мэн вышел вперёд. –Чу Ваньнин, – произнёс дядя, – познакомься, это мой сын Сюэ Мэн. Сюэ Мэн сложил руки в вежливом приветствии. – Профессор Чу, рад нашему знакомству, отец много рассказывал о вас.       Чу Ваньнин ответил ему вежливым кивком.       Сюэ Чжэнъюн тем временем повернулся к Мо Жаню. –А это мой племянник и второй названный сын, Мо Жань.       То недолгое мгновение, в течение которого бледный Мо Жань ждал, когда такие любимые глаза его феникса посмотрят на него, показалось ему вечностью.       Чу Ваньнин впервые был приглашён в дом Сюэ Чжэнъюна на встречу со всей его семьёй, он знал, что его сыновья закончили университет в Шанхае и жили там, организовав своё небольшое дело, но он не был с ними знаком. Сюэ Мэн показался ему вежливым и воспитанным молодым человеком. Сюэ Чжэнъюн же потянул Чу Ваньнина дальше в комнату. –А это мой племянник и второй названный сын, Мо Жань.       Когда Чу Ваньнин увидел Мо Жаня перед собой, он просто застыл на месте. Внутри него снова поднялась буря эмоций, которую он почти месяц пытался загнать как можно глубже в себя. Мужчина напротив него выглядел не менее ошеломлённым, чем сам Чу Ваньнин, казалось, что он как пружина, вот-вот лопнет от напряжения. В комнате повисло неловкое молчание. Сюэ Мэн, разозлённый тем, что его брат стоит как истукан, прорычал: –Мо Жань, ты что, паршивый пёс? Прояви уважение к профессору.       Мо Жань, словно очнувшись, перевёл взгляд на возмущённого брата, а потом, сумев взять себя в руки, натянув на лицо вежливую маску, повернулся к профессору, и опустив глаза, негромко произнёс: – Простите профессор, этот недостойный Мо Жань приветствует вас. – Рад с тобой познакомится, Мо Жань, – произнёс вежливый и бесстрастный голос.       Сюэ Чжэнъюн, уловив неловкость момента, не понял причины, поэтому он просто решил побыстрее это уладить и немного нервно произнёс: –Пройдёмте к столу. Моя дражайшая Ван Чуцин очень старалась сегодня, вы обязательно должны оценить её кулинарное искусство.       Чу Ваньнина, как почётного гостя посадили во главе стола, Сюэ Чжэнъюн сел справа от него, Сюэ Мэн рядом с отцом. Мо Жаню досталось место возле госпожи Ван, сидевшей слева от гостя. –Ну что же, – произнёс хозяин дома, – давайте выпьем за нашу встречу и новое знакомство.       Он разлил вино по бокалам, Мо Жань прикрыл свой бокал рукой. –Дядя, я сегодня не буду пить, мне ещё с документами ночью разбираться. –Мо Жань, ты как вернулся с отпуска, всё время в работе, вы с профессором Чу словно сговорились, ни один из вас даже на мои телефонные звонки не отвечал, а уже сколько времени прошло с вашего возвращения. Кстати, вы ведь оба отдыхали в Тайвани, может, поделитесь, наконец, своими впечатлениями?       Чу Ваньнин молчал, и Мо Жань вынужден был говорить первым. –В Тайвани много мест, которые интересно посетить туристам. Я даже не могу что-то выделить, мне всё понравилось.       Внезапно Мо Жань обратился к Чу Ваньнину: –Профессор Чу, вы ведь, наверняка, были в национальных парках Тайвани, может, посещали озеро Лотосов? –Да, я был в геопарке Е-Лу и нескольких других, и на озере тоже, мне понравился Национальный музей, там довольно много интересных экспонатов, есть на что посмотреть.       Мо Жань продолжил разговор: –Да, в Национальном музее я тоже был. Меня особенно впечатлила секция, посвящённая истории механизмов, один мой знакомый так увлечённо рассказывал об этом, что я, действительно, заинтересовался, – произнося эту фразу Мо Жань пристально посмотрел на Чу Ваньнина.       Госпожа Ван, взглянув на них, сказала: –Как интересно, а что вам обоим больше всего понравилось? –Чайная церемония, –ответил Чу Ваньнин. – Чайная церемония, – почти одновременно с ним, произнёс Мо Жань, глядя на Чу Ваньнина.       Он заметил короткий ответный взгляд, а потом мужчина снова перевёл внимание на собеседников. –Ну вот видишь, Чу Ваньнин, а ты не хотел ехать, – вмешался Сюэ Чжэнъюн, – сколько сил мне пришлось приложить, чтобы отправить тебя отдохнуть, жаль я не знал, что Мо Жань тоже отдыхал в Тайвани в это же время, вы могли бы поехать вместе, составить друг другу компанию, а то ты вечно словно одинокий волк, ни жены, ни близких друзей.       Чу Ваньнин от этих слов поперхнулся. –Ничего страшного, у меня была... компания.       Сюэ Чжэнъюн продолжил: –Я так надеялся, что ты на отдыхе встретишь кого-то особенного, завёл бы хоть курортный роман, а там, глядишь и жену бы привёз. – Не думаю, что курортный роман может привести к серьёзным отношениям, – холодно возразил Чу Ваньнин. –Тц, Юйхэн, ты слишком строг к людям, и к себе прежде всего, тебе надо проще относится к этому, близкие люди могут встретится где угодно, главное, узнать человека и понять, действительно ли это тот, кто тебе нужен, – высказался Сюэ Чжэнъюн. –Я согласен с дядей, – внезапно заговорил Мо Жань, – утверждать, что случайная встреча на отдыхе не может привести ни к чему большему, неправильно. Люди встречаются в разное время, в разных ситуациях, разве это имеет значение? Чувства либо есть, либо нет, и вешать ярлыки о том, что курортный роман слишком ненадёжен для чего-то более настоящего, это глупо.       Мо Жань с вызовом посмотрел на Чу Ваньнина. Госпожа Ван, уловив возникшее напряжение, попыталась разрядить обстановку. –Любовь одновременно слишком сложная и слишком простая вещь, чтобы подчиняться каким-то людским правилам. Есть только один способ узнать это наверняка– поверить и попробовать. Поэтому, давайте, не будем спорить, каждый получает свой опыт. – Действительно, – поддержал жену Сюэ Чжэнъюн, –давайте лучше выпьем за то, что мы вместе и можем обсуждать всё это в приятной компании.       Ужин продолжился. Сюэ Чжэнъюн решил вернуться к интересующей его теме. –Мо Жань, ты сказал, что, посещая музей, тебя заинтересовала тема истории механизмов, так вот, это же как раз то, о чём я вам с Сюэ Мэном говорю. Профессор Чу Ваньнин ведёт несколько основных курсов по оптике и механике в магистратуре, дополнительное образование ещё никому не помешало, вам любой это скажет, согласись, Юйхэн?– обратился Сюэ Чжэнъюн к Чу Ваньнину за поддержкой.       Тот ответил: –Получение новых знаний и повышение уровня образования, действительно, может помочь в развитии профессии, чем больше мы узнаём, тем более эффективно можем организовать успешный бизнес и развить свои навыки в том деле, которое нам нравится. – Вот и я о том же, – вновь заговорил Сюэ Чжэнъюн, обратившись к молодым людям, – ладно вы меня не хотите слушать, но послушайте уважаемого профессора, у него две диссертации и несколько монографий, его статьи и научные исследования используются во многих сферах, на самых различных предприятиях.       Сюэ Чжэнъюн по очереди посмотрел на Сюэ Мэна и Мо Жаня. – Я вам вот, что скажу, в нашем университете на его курс просто бешеный конкурс, не все могут получить место в его группе. Если вы поступите в магистратуру по тому направлению, которым он занимается, это даст вам хороший старт для дальнейшего развития вашего бизнеса. Сюэ Мэн, Мо Жань, почему вы до сих так категорически против поступления? –Отец, –ответил Сюэ Мэн, – я, в принципе подумал, что может ты и прав... –Я согласен, – внезапно произнёс Мо Жань, прямым взглядом смотря на Чу Ваньнина. –А-а, что? – удивлённо спросил Сюэ Чжэнъюн.       Продолжая смотреть на Чу Ваньнина, Мо Жань повторил ещё раз: –Дядя, я согласен попробовать поступить в магистратуру, раз ты так настаиваешь на этом. –Мо Жань, наконец-то ты послушал меня, – обрадовано воскликнул хозяин дома, –я знал, что Чу Ваньнин вас уговорит. Вступительные экзамены через две недели, вам с Сюэ Мэном придётся постараться, чтобы успеть подготовиться, но это правильное решение.       Мо Жань посмотрел на дядю и ответил: –Если профессор Чу поможет нам с подготовкой, думаю у нас будет больше шансов на поступление.       Он перевёл взгляд на Чу Ваньнина: – Профессор Чу, мы можем попросить вас о помощи?       Выдержав его взгляд, Чу Ваньнин ответил: –Хорошо, я постараюсь найти вам материалы для подготовки к поступлению, но для результата придётся приложить усилия. –Если уважаемый профессор лично позаботиться о нас, у нас точно всё получится, –дерзко ответил Мо Жань.       Чу Ваньнин вспыхнул. Этот ужин оказался для него сложным испытанием. Он всё время чувствовал на себе взгляд Мо Жаня и ему очень тяжело было сохранять достойный вид почтенного профессора, стараясь не дать прорваться наружу всей той буре эмоций, которые он сейчас испытывал. Он должен выдержать, ещё немного и этот мучительный день закончится.       Остаток ужина прошёл в пустой болтовне на разные темы. Сюэ Чжэнъюн был доволен тем, что добился своего и на радостях опрокидывал бокал за бокалом. Когда хозяин дома был уже практически не в состоянии развлекать гостей, Чу Ваньнин начал собираться домой, ища телефон, чтобы вызвать такси. – Профессор Чу, я отвезу вас сам, – настойчиво произнёс Мо Жань.       Чу Ваньнин попытался отказаться. – Спасибо, не стоит беспокоиться, я вполне могу добраться на такси. –Юйхэн, не отказывайся, – поддержала Мо Жаня госпожа Ван, – пусть Мо Жань отвезёт тебя, он же сам вызвался, да и нам будет спокойнее.       Чу Ваньнину оставалось лишь согласиться.       Мужчины молча спустились на лифте на подземную парковку. Мо Жань открыл перед Чу Ваньнином переднюю дверь своего чёрного GAC Trumpchi GS4, а потом, когда мужчина расположился на сиденье, словно бы невзначай, склонился над Чу Ваньнином, пристёгивая ремень безопасности. Знакомый аромат цветущей яблони окутал Мо Жаня, он резко сглотнул. Чу Ваньнин слегка сдавленно произнёс: –Мо Жань, я могу и сам пристегнуть ремень.       Оставаясь в наклонённом положении над Чу Ваньнином, Мо Жань повернул голову и посмотрел на мужчину, между ними оставалось едва ли тридцать сантиметров. Они могли чувствовать дыхание друг друга. Мо Жань тихо произнёс: –Позволь мне позаботиться о тебе, Чу Ваньнин.       Мужчина промолчал. Закончив застёгивать ремень, Мо Жань сел за руль, включая навигатор. –Скажи мне свой адрес...– как Мо Жаню хотелось продолжить фразу– "баобэй", это слово так и рвалось с его языка, однако он сдержался и лишь неловко замолчал.       Чу Ваньнин почувствовал заминку, однако ничего не сказал, просто назвав свой адрес. Мо Жань молча вбил данные в навигатор и автомобиль тронулся с места.       Молчание было напряжённым, оба понимали, что им надо поговорить, но ни один не знал, с чего начать. До места назначения они так и доехали молча. Заехав на парковку возле дома, Мо Жань заглушил мотор. Тишина в салоне была, практически, осязаемой. Наконец, Мо Жань решил первым нарушить молчание: – Чу Ваньнин, –Мо Жань грустно улыбнулся, –наконец, я узнал твоё настоящее имя, –он повернулся к спутнику. – Нам нужно поговорить, надеюсь, ты понимаешь это.       С виду бесстрастный Чу Ваньнин, на самом деле всю дорогу чувствовал, что внутри задыхается от эмоций. Ему казалось, что ещё чуть-чуть и испытываемая им внутренняя нервная дрожь, которую он не мог никак остановить, вырвется наружу. Когда Мо Жань разорвал эту невыносимую тишину, Чу Ваньнин глубоко вздохнул и, приняв неизбежное, произнёс: –Зайдёшь ко мне на чай?       Мо Жань от неожиданности широко раскрыл глаза: –Баобэй, ты приглашаешь меня к себе?       От этого вырвавшегося из любимых губ "баобэй", Чу Ваньнин пришёл в смятение, он нервно отстегнул ремень и открыв дверь, бросил: –Ты же хотел поговорить.       Он выскочил из машины.            Ошеломлённый Мо Жань, выскочив следом, закрыл автомобиль и последовал за ним. В лифте снова ехали молча, однако, сейчас каждый из них чувствовал, что в душе другого бушует ураган. Мо Жань, не отрывая взгляд, смотрел на Чу Ваньнина, а тот, наоборот, боялся поднять глаза.       Чу Ваньнин достал ключи, открывая дверь квартиры, и Мо Жань тут же заметил на связке брелок в виде дракончика, именно тот, который он выиграл для Чу Ваньнина на ночном рынке в Тайвани. Почему-то этот факт пролился тёплой водой на его измученное сердце, его баобэй сохранил эту безделушку, значит, не всё ещё потеряно.       Они зашли в квартиру. Включив свет, Чу Ваньнин сбросил обувь и одел домашние тапочки, почему-то этот факт позабавил Мо Жаня, заставив улыбнуться, его баобэй показался таким домашним.       Направляясь в одну из комнат, видимо, спальню, Чу Ваньнин произнёс: – Проходи в гостиную, я сейчас.       Он скрылся за дверью. Мо Жань направился в комнату.       Квартира была просторной, оформленной в светлых тонах. Большая часть пространства была заполнена полками с книгами, часть гостиной была огорожена декоративной перегородкой для того, чтобы выделить рабочую зону с массивным столом, на котором стоял компьютер, а также дополнительным столом, на котором лежало множество механизмов в различной степени сборки. Возникало ощущение, что именно в этой рабочей и слегка хаотичной зоне-кабинете хозяин квартиры проводит большую часть времени, в отличие от остальной части гостиной, которая выглядела практически стерильной. Единственным, что смягчало это впечатление, были горшки с комнатными растениями, их было, действительно, много. Его баобэй любит природу?       Сзади раздались шаги. Мо Жань обернулся. Чу Ваньнин, с длинными волосами, собранными в простой хвост, переодевшийся в майку с длинным рукавом и мягкие трикотажные штаны выглядел ...мило. Мо Жань почувствовал, что ему, просто до боли, хочется его немедленно поцеловать, однако он вынужден был сдержаться. –Мо Жань, – обратился к нему Чу Ваньнин, – какой чай ты будешь пить? –На твоё усмотрение, Чу Ваньнин, – ответил Мо Жань. – Хорошо, тогда можешь пока осмотреть квартиру, я буду на кухне.       С этими словами мужчина вышел. Мо Жань словно остолбенел, баобэй разрешил ему изучить квартиру?Подумав об этом, он понял, что, наверное, не ему одному было неловко от того, как начать этот необходимый им разговор, наверняка, Чу Ваньнин ушёл на кухню просто, чтобы дать себе немного больше времени и успокоиться, ведь Мо Жань по его виду понял, как тот волнуется, почти также как и сам Мо Жань. Раз так, он даст ему это время, а Мо Жань пока воспользуется предоставленной возможностью и осмотрит квартиру.       Кроме гостиной в квартире было ещё две комнаты– хозяйская спальня и, видимо, комната для гостей, из гостиной также был выход на большую лоджию, на которой тоже оказалось множество растений. Комната для гостей была обычной и такой же стерильной на вид, как и гостиная, останавливался ли, вообще, в ней хоть кто-нибудь?       А вот спальня Чу Ваньнина очень заинтересовала Мо Жаня. Открыв дверь, он обнаружил большую комнату, оформленную в бежевых и шоколадных тонах, посреди комнаты стояла большая двуспальная кровать, здесь также был шкаф для одежды, торшер и пара тумбочек возле кровати. Именно на одной из них Мо Жань заметил знакомую шкатулку, ту, что подарил Чу Ваньнину в том магазинчике сувениров. От внезапного воспоминания Мо Жань неосознанно накрыл рукой карман своей рубашки у сердца, именно там он носил один из тех парных парчовых мешочков с прядями их волос, каким бы глупым это не казалось. Мо Жань подошёл ближе и, присев на кровать, взял шкатулку в руки. Открыв резную крышку, его взгляд остановился на том, что в ней находилось. Такой же мешочек с прядями их волос, его старый платок с детской вышивкой веточки яблони, выстиранный и поглаженный, Мо Жань тут же вспомнил тот вечер на пляже, когда им пришлось его использовать. Это было одно из самых прекрасных мгновений, которое Мо Жань запомнил в мельчайших деталях. А ещё в шкатулке была стопка фотографий, здесь были их совместные фото, в ханьфу, те, что они сделали на чайной церемонии, но гораздо больше здесь было фотографий Мо Жаня, в разное время, в разных местах, неужели все те дни Чу Ваньнин фотографировал его втайне, а потом приехав домой, сделал фотографии на бумаге и...что он с ними делал, зачем распечатал? Теперь Мо Жань ясно понимал, что их последний разговор после той ночи, незабываемой для Мо Жаня, был насквозь фальшивым. Все слова, сказанные Чу Ваньнином тогда, были ложью, он просто пытался убедить Мо Жаня в том, что всё, что между ними было не имело значение, на самом же деле, разве стал бы абсолютно равнодушный человек хранить все эти безделушки и печатать чужие фото? Мо Жань закрыл шкатулку. Он просто обязан узнать правду и как можно скорее. Поставив шкатулку на место, он вышел из комнаты и направился на кухню.       Чу Ваньнин сбежал на кухню просто из-за собственной трусости. Он сам пригласил Мо Жаня к себе, а теперь специально тянул время, оттягивая неизбежное, он просто не мог совладать с собственными эмоциями. Как же им начать этот разговор, что он ему скажет, как будет объясняться? Что, вообще Мо Жань ждал от этого разговора и что ждал сам Чу Ваньнин? На плите закипал чайник, а Чу Ваньнин со стоном опустил голову на руки, опёршись о столешницу напольного шкафчика. Какой же жестокой шутницей была Судьба.      Расставаясь с Мо Жанем, он сделал всё, чтобы тот забыл о нём и никогда не искал, кто же знал, что они встретятся снова. Почему так произошло, и значила ли эта повторная встреча, что всё может быть по-другому?       Чайник закипел с громким свистом. Чу Ваньнин потянулся за прихваткой и в тот же миг оказался в кольце сильных рук. Чу Ваньнин вздрогнул, он не заметил, когда Мо Жань успел зайти на кухню. Его спина прижималась к груди стоявшего за ним мужчины, и Чу Ваньнин снова почувствовал тепло любимого человека, которым так наслаждался ранее, он прикрыл глаза. Мо Жань сжал его сильнее, а его губы оказались возле уха Чу Ваньнина. –Баобэй...       Мысли Чу Ваньнина были хаотичны. Единственное, что он сейчас понимал, это то, что он снова под защитой горячих и сильных рук, он снова может вдыхать любимый запах, его снова называют "сокровищем". –Мо Жань...       Мо Жань развернул его к себе лицом и прижал всем телом к шкафчику, придерживая Чу Ваньнина за талию, чтобы тот не упал. Его пальцы нежно приподняли мужчину за подбородок, заставляя того посмотреть ему в глаза. Его голос был хриплым, но уверенным: –Баобэй, я хочу тебя предупредить. Сейчас, я сначала поцелую тебя, потому что больше не могу сдерживаться, а потом мы с тобой поговорим.       Взгляд Чу Ваньнина казался потерянным.       Губы Мо Жаня накрыли губы Чу Ваньнина сначала нежным, а потом всё более настойчивым поцелуем. Его язык проникал в рот Чу Ваньнина жёстко, страстно, словно пытаясь дать понять, что тот больше не сможет скрыться, не сможет убежать. Мо Жань вложил в этот поцелуй всё, что чувствовал, Чу Ваньнин терялся в получаемых ощущениях. В этот миг он чётко понял, что проиграл, ему больше не уйти, Мо Жань не отпустит, да и сам он больше не хотел убегать. Судьба, которая свела их снова, оказалась безжалостной, потому что каждый из них в этот миг окончательно понял, что они теперь связаны до конца своих дней.       Мо Жань с трудом оторвался от Чу Ваньнина, в его глазах плескалось что-то тёмное, готовое вырваться в любой момент. Сделав глубокий вдох, Мо Жань сказал, чуть ли не рыча: –А теперь поговорим, Чу Ваньнин.       Ещё полностью не пришедший в себя Чу Ваньнин дёрнул головой, а потом, скрестив руки на груди, согласно кивнул: – Хорошо, нам надо это сделать.       Глаза Мо Жаня прищурились, решив выяснить всё раз и навсегда, он начал разговор: –Во-первых, сразу хочу тебе сказать, что больше твои "великолепные" речи о том, что мы друг другу не подходим, на меня не подействуют. Как и разговоры о том, что между нами нет никаких чувств. Я уже полностью убедился в том, что это не так.       Он сделал паузу. –Во-вторых, я хочу знать, почему тогда во время нашего последнего разговора ты так отчаянно пытался от меня избавиться, я тебя чем-то обидел, оскорбил, может быть, причинил боль? Почему ты так жестоко поступил со мной?       Чу Ваньнин покраснел, а затем виновато опустил глаза. –Ты прав, Мо Жань. Я, действительно, был жесток к тебе, но в тот момент я не мог поступить иначе, – он на мгновение замолчал, сглатывая подступивший к горлу ком, затем продолжил. –Я не знаю, как это объяснить, возможно, я обманул самого себя. Всю свою жизнь я никому не был нужен, люди вокруг меня иногда пытались сблизиться, но, в конце концов исчезали из моей жизни без следа. Я не знаю, в чём причина, просто каждый раз, когда я снова оставался один, я всё больше понимал, что никому не могу полностью доверять. В моей жизни не было места отношениям, привязанности, любви, возможно, я просто не создан для этого. А потом я встретил тебя. В том кафе на набережной, с самого первого мгновения я чётко осознал, что после встречи с тобой, мне будет больно. Я не мог заинтересовать тебя, мой поцелуй в кафе был просто глупой выходкой, я до сих пор не понимаю, почему тогда сделал это, но ты заинтересовался, и это было началом моей погибели.       Чу Ваньнин перевёл дыхание, Мо Жань слушал, не перебивая, хотя больше всего в этот момент ему хотелось схватить Чу Ваньнина, заключить в объятия и не выпускать до тех пор, пока он не сможет убедить его в том, что он самый прекрасный, самый замечательный и самый восхитительный человек на свете. Чу Ваньнин продолжил: – Наш курортный роман был лучшим в моей жизни, да что говорить, он был единственным, я знал, что совершаю ошибку, но я не мог справиться с этой своей слабостью, я слишком хотел узнать, каково это, быть для кого-то привлекательным, интересным, кем-то, о ком хотелось заботиться, кем-то, с кем хотелось быть рядом. Я знал, что это иллюзия, но я не смог себе отказать. Мне не хотелось говорить тебе о том, насколько наши отношения стали для меня важными, ты не должен был чувствовать себя виноватым за то, что не мог мне дать, я не мог заставить тебя почувствовать ко мне что-то, отличное от обычного интереса, ты и так подарил мне слишком много себя. Я со своими чувствами, со своей любовью просто стал бы для тебя обузой. И это главная причина того, что произошло тогда.       Чу Ваньнин замолчал, а Мо Жань, больше не в силах сдерживаться, вскочил и со всей страстью схватил его, заключив в объятия. – Баобэй, какой же ты глупый, баобэй. Да разве ты мог быть для меня обузой? Ты, действительно, обманул самого себя, ты наговорил мне столько всего, пытаясь оттолкнуть, а я дурак поверил, действительно, поверил, что ничего не значу для тебя. И, знаешь, мне ведь тоже было больно, так больно, как никогда в жизни. И, знаешь, теперь я понял и свою ошибку, и за это я буду корить себя до конца своих дней. В тот последний день, после той прекрасной незабываемой ночи, я ничего не сказал тебе о своих чувствах, хотя я был готов сделать это ещё раньше.       Чу Ваньнин непонимающе взглянул на него. – Чу Ваньнин, – Мо Жань обхватил его за плечи, слегка отстраняя, так, чтобы мужчина видел его глаза и точно понял, что он хочет сказать, –баобэй, в тот день я не сказал тебе самое главное, я не сказал, что люблю тебя.       Мо Жань вдруг опустился перед Чу Ваньнином на колени, удерживая его руки и не отрывая от него своего взгляда. –Я люблю тебя, баобэй, больше солнца, больше неба, больше жизни! Ты самый прекрасный, самый восхитительный, самый лучший для меня! Моё сердце и душа наполнены тобой, ты для меня единственный, неповторимый и только мой! Прошу тебя, позволь мне остаться в твоей жизни. Позволь заботиться, оберегать, баловать и любить тебя, это единственное, чего я хочу!       Ошеломлённый Чу Ваньнин смотрел на мужчину у своих ног широко раскрытыми глазами, он не мог поверить в то, что слышал. – Мо Жань... что ты говоришь, зачем ты...?       Мо Жань поднялся с колен и обхватив лицо Чу Ваньнина руками повторил: –Баобэй, я надеялся, что моё признание будет для тебя предельно ясным и понятным, но, видимо, для уважаемого профессора Чу любовь оказалась, действительно, очень сложной для понимания материей. В таком случае я повторю это ещё раз и буду повторять до тех пор, пока ты не поймёшь. Я люблю тебя, Чу Ваньнин, и никогда больше не отпущу тебя! Тебе придётся мириться с моим существованием всю твою жизнь, я беру тебя в плен, и не думай, что ты сможешь когда-нибудь сбежать от меня. Ты и я, теперь наша Судьба только быть вместе, ты понимаешь, баобэй? -Я всё понимаю, Мо Жань, - переполненный чувствами Чу Ваньнин лишь сильнее прижался к любимому, - и я согласен навсегда стать твоим пленником…