***
Дверь медленно открывается и в комнату заходит юноша, держащий в руках поднос с горячим куриным бульоном и стаканом воды. Он тихонько ставит поднос на прикроватную тумбочку, снимает сумку с плеча и вешает ее на крючок двери. Март начался с непроходимых ливней и неприятного ветра. Время от времени вместе с дождем вперемешку мог идти и мелкий град. Продавцы зонтиков, наверняка, разбогатели в одно мгновенье. Бомгю стягивает с себя школьный пиджак, оставаясь в рубашке, складывая его кое-как на полку с одеждой. Затем он берет свободный стул, придвигая его к кровати, и, наконец, садится рядом с ней. Под теплым одеялом и с компрессом на лбу, раскрасневшийся, лежал Тэхен, и сгорал от высокой температуры. Он так и не открыл глаз, видимо, крепко спав. Парень поправляет одеяло, укрывая по подбородок. Затем он осторожно проводит ладонью по виску Кана, смазывая выступившую капельку пота. Он сидит, караулит чужой сон. В комнату тихонько заходит мама Тэхена, протягивая ему, Бомгю, пакет с сиропом и таблетками от жара, и чашку с чистой водой. Женщина кивает в благодарность и скрывается за дверьми, вскоре, уходя на работу. Сообщения от агенства, от менеджера и от ребят, не поступали, так что парень после школы, вместо следования расписанию, решил пойти домой к Тэхену - он сильно простудился и слёзно просился полечиться дома у родителей. Чхве снимает компресс со лба больного, окуная его и смачивая в воде, выжимая и вновь аккуратно накрывая им кановский лоб. Чужие брови дёргаются, а после лицо расслабляется. Бомгю думает о том, что может сниться его парню. Первое, что приходит на ум - бескрайняя вселенная, космос, звёзды, кометы и планеты. И все такое научно-фантастическое, и поблескивает как разлитая перламутровая краска с тонной блёсток. По-тэхеновски. Потом он думает, что Тэхену, возможно, могут сниться птицы или какие-нибудь геконы с крокодилами; Он представляет, как тот видит летящего к горизонту Тото, зелёного, похожего на огурчик. А может ему снятся горы и водопады, или, может, какой-нибудь крутой боевик с экшн сценами перестрелок и спасением мира. Может быть, кислотные краски и странные образы, галлюцинации, из-за повышенной температуры. А может все сразу. Или ничего вовсе. Это тоже было бы по-тэхеновски. Тэхен приоткрывает глаза. — Привет, — Бомгю зовет ласково, привставая и проводя по волосам парня. Он снимает компресс со лба, складывая, и протирает лицо. Нужно снова смочить тряпку, так что он повторяет все то, что делал раньше, слушая тихое дыхание. Младший долго молчит, видимо, просыпается, и когда он открывает глаза пошире, то его губы трогает слабая и поломанная улыбка. — Почему ты здесь?.. Тэхен бросает мыльный взгляд на настенные часы. Без двадцати пять. — Честно - прогуливаю тренировки, — Чхве смеётся, видя недовольный взгляд, — Эй! Не смотри так. Я пришел поухаживать за тобой, — Парень гладит его по щекам, ощущая под своими пальцами разгоряченную кожу, — Ну, и прогулять.. Эм.. Тебе нужно выпить таблетку, вот она, и стакан воды. И тебе бы поесть немного, — его голос негромкий, мягкий, — Привстань. Тэхен двигается в подушки, приподнимаясь. Перед его глазами мыльная картинка, в висках стучит, в ушах звенит. Чхве придерживает стакан с теплой водой, помогая осушить его. — Молодец, — Бомгю ставит пустой стакан обратно на тумбочку. Слабость пробирает до каждой косточки, Кан это чувствует всем телом, его ломит. Хочется то потянуться, чтобы каждая мышца отдохнула, то свернуться, поджав колени, с чувством ноющей боли в пояснице. Холодок пробегается по спине, и Тэхен прячется в одеялах. — Ты не обязан, ты же знаешь.. — он виновато смотрит старшему в глаза, а тот, похлопав ими непонимающе, щелкает по чужому носу, хихикая. — Глупышка, я просто хочу чтобы тебе стало получше. Кто будет со мной в автоматы рубиться и оттачивать хореографию? Твоя мама сказала, что ты всю ночь ворочался и страдал от высокой температуры. И.. ну.. не мог же я в общаге сидеть спокойно, на занятия ходить, пока тебе тут одиноко и плохо. Как я вот так мог оставить тебя.. — аккуратно садится на край кровати, — Ладно, смотри. Парень суетливо достает из своей сумки контейнер и деревянную вилку. Когда крышка открывается, по комнате распространяется приторный, сладкий запах. — Да всего-то семь дней.. — Тэхен заинтересованно следит за чужими действиями. — Когда Субин узнал, что ты заболел, попросил это с собой прихватить. Пчелиные соты. По-олные меда, — он тычет в кусочки вилкой, — Мед восстанавливает силы. Выглядит вкусно, да? Тэхен кивает. — Будешь? — Чхве поднимает вилку, облизывая ее. — Мх-м, — Тэхен, сглатывая, смотрит на Бомгю. Такого красивого и нежного, в школьной униформе, уютный, родной. — О-кей. Одеяло шуршит. Кан с опаской глядит на густые капли, стекающие с вилки. — Ты не хочешь переодеться? Бомгю оглядывает себя, откладывает контейнер и поднимается. — Точно, я совсем забыл, — он расстёгивает пуговицы рубашки, смотря исподлобья на своего парня. Кан выжидающе глядит за тем, как перед ним открывается юношеское тело, с бархатной молочной кожей. Чхве беззаботно раздевается перед ним, и, на самом деле, с кипящей головой Тэхену становится как-то даже слишком хорошо от одного только созерцания. — Пялишься, — смеётся Бомгю, пока надевает одну из тэхеновых футболок, перед этим дразняще проводя ладонью по оголенному торсу и сжимая кожу на боку. После, как ни в чем не бывало, меняет брюки на домашние мягкие штаны. Тоже тэхеновы. Он ненадолго тыкается носом в ткань футболки, улыбаясь родному запаху, по которому успел соскучиться. — Не пялюсь, — Кан кашляет, отворачиваясь. Бомгю снова садится на кровать, берет в руки баночку, разламывая соты напополам, и подносит сладость к чужим губам. — Скажи а-а. Тэхен открывает рот, и как только соты оказываются на языке, челюсть сводит. Это вкусно, и безумно сладко. — Как себя чувствуешь? — говорит парень, продолжая ковырять квадратики вилкой. — Неплохо, — Кан глотает. Бомгю поднимает глаза на своего парня. Щеки порозовели, а на лбу снова выступила испарина. Взгляд, пленочный, блуждал по комнате. Всяко там, в этой умной голове, сейчас варился суп. Чхве скармливает ему ещё один кусочек, вскоре отлучаясь, чтобы заварить чай. Сюрпая его, тепленький, ромашковый, у Кана продолжали потрясываться руки. Пока комната утопает в приятной тишине, Чхве встаёт и отходит к окну, разминаясь. Он совсем немного хотел спать. Смыться с тренировок было воистину забавным, учитывая, что первую половину дня парень в итоге просто отходил в школу. Субин утром на эту идею ничего не сказал, только посмеялся. Енджун покивал, сказал, что нужно быть более ответственным, загадочно ухмыляясь. А Хюнин спал, пузыри пуская. Телефон заботливо отключен. — Хочешь прилечь? — Тэхен отодвигает от себя поднос с посудой, когда замечает как старший разинул от зевоты рот. Парень сползает вниз под одеяло на подушки. Недолго думая, Бомгю скорее ложится рядом с ним. — Только не близко, а то ещё подцепишь от меня, — Кан прикрывает лицо одеялом. Они лежат и смотрят друг на друга. Чуть погодя они держатся за руки, и Тэхену становится легче. Пускай они не виделись совсем недолго, буквально половину дня, ему хотелось его любви. Это так эгоистично, но Кану правда желалось, чтобы Бомгю всегда был рядом. И, конечно, он был бы рядом с ним тоже. «Мой.. только мой..» В помутнении своих мыслей, Тэхен понимает, что Бомгю становится совсем близко - его обжигает горячим воздухом. Они касаются ногами, теплее. И парень тянется, чтобы поцеловать. Но Кан останавливает его, накрывая его губы своей ладонью. — Ты заразишься, — парень мельком замечает разочарование в глазах. Голос хрипит неожиданно, неуверенно. И по его ладони обильно проходятся языком. Это подкашивает. — Я не боюсь заболеть, — он выдыхает, — Пожалуйста.. Можно тебя поцеловать? У Кана перед глазами картинка в искаженном эффекте, и, на самом деле, думается ему туго. Организм борется с болезнью, а ещё борется с внезапным вставшим вопросом. Не важно. Если это Бомгю, то в дело вступает «будь что будет». Он облизывает свою же ладонь, мокрую от чужой слюны, наблюдая, как лицо его парня за миллисекунду сменяет тысячу и одно выражение. — Бомгю.. — не останавливает, позволяя чужим губам коснуться его собственных. Чхве двигается еще ближе, вернее, его двигают к себе, обнимая как плюшевого. Горячая ладонь касается его кожи, и парень легко поддается ласкам, позволяя Кану трогать его. Каждой клеточкой чувствуя, как сильно его любят. Сливаясь воедино, где-то под ребрами расцветает бутон, приглашая бабочек, божьих коровок и пчел. И пульс ускоряется, разгоняя кровь в жилах. Хочется углубить поцелуй, наполнить свои действия ещё большей нежностью. — Все хорошо? — младший замирает, с опаской останавливая поцелуй, — Мы.. ну.. — Мне нравится, — он нетерпеливо облизывает губы, целуя своего парня снова, — Это.. приятно, — на языке - тэхенов привкус, отдаленно напоминающий о ранее съеденном мёде и выпитом чае, и немного мятный, как леденцы от кашля. Поэтому Бомгю жадно посасывает его язык, чувственно выдыхая, держа обеими руками за щеки. Это больший наркотик, чем экстази, кокаин или лсд. Любовь вызывает опиумное привыкание, разливается внутривенно, и даже шприцов никаких не надо. Хочется всего и сразу. Впиться в губы, терзать, а после жалобно, мягко чмокать и зацеловывать. Жадно потереться о чужую коленку, тихим лепетом шепча обожаемое имя. Позволить себе стать слабым, нуждающимся в нем. Потому что так оно и есть. Тэхен продолжает трогать тело своего парня, прикасаясь, обжигая. Держать узенькую талию в своих руках было так властно. Он медленно приподнимает футболку, шарясь по плоскому животу и ровной грудной клетке, вздымающейся волнительно. В голове комок из несвязных мыслей, пластилиновых, склеивающихся вместе. Бомгю, такой хрустальный, хрупкий, открывается, позволяя обнажать участки своей кожи, своего тела. Он переливается из одной руки в другую, густой карамельный сироп, прилипает намертво и манит сладким. — Мы с тобой никогда вместе.. ккх.. не мастурбировали, да? — смущённо, тихо смеётся старший. Температура бьётся в висках. Лёгким возбуждением ему сводит живот, запястья ноют в слабости, а Чхве становится похож на кота, потираясь щекой о подушку. Он кивает. Кончики их носов приятно соприкасаются. Бомгю вытирает слезящиеся глаза своего парня осторожно, подушечкой большого пальца, целуя его кратко в губы, — Ты весь горишь.. — Все в порядке, — На ровной коже Кан вырисовывает незамысловатые узоры, завитки, проводя кончиком пальца. Он внимательно наблюдает за реакцией на свои действия, когда липнет ближе, считает позвонки и оглаживает лопатки. Бомгю выглядит невероятно, привлекательно и очаровательно, перебивается маленькими вздохами, кладя руки на грудь Тэхена, скрещивая ноги. Предательски тело потрясывает, слабость ломает его. Но ему хочется продолжить. Бомгю смущённо хихикает, снова, оставляя поцелуй на тэхеновой скуле, — Так мило.. Парень кладет руки на плечи напротив, и их тела наконец касаются. Даже в одежде это было приятно. Тепло двоих смешивалось в одно, мягкое, отдающее в нетерпении. Чхве чувствует бугорок через чужие боксеры, и он, времени не теряя, потирается о него своим. — Ах, Гю, — приятная волна прошлась по телу, вздох не заставил себя долго ждать. — Подожди, я хочу снять штаны, — парень привстает, вошкается, стягивая с себя штаны, сворачивая их в комок и кладя рядом с кроватью. И после, они снова лежат нос к носу, только теперь ловя выдохи друг друга. Бомгю хочет руки на своем теле, и он их получает, сцеловывая туманку с тэхеновых глаз. Он чувствует, как розовеют щеки, покрываясь румянцем, когда он опускает свою руку под одеяло, вниз, потираясь головкой о внутреннюю часть ладони, а после аккуратно трогая этой ладонью Кана. — У меня белье влажное, — Чхве заглядывает, оттягивая резинку. Все липкое, а коленки сводит от стояка, в изнывающем желании тэхеновых рук. — У меня тоже, — Тэхен не разрешает себе смотреть вниз, под одеяло. Он прекрасно чувствует, как вся кровь в организме отлила в член, и думается теперь ещё туже. Бомгю забывается, оглаживает себя через ткань, отдается полностью ощущениям. Он прикрывает глаза, просовывая руку в нижнее белье и обхватывая себя в кольцо пальцев. Хлюпающий, липкий звук распространяется по комнате. Обычным делом было мастурбировать на своего парня. Но когда тот лежал в паре сантиметров от него, наблюдающий за маленьким представлением, сглатывая слюну - это совсем другие ощущения. Чувство взгляда на себе, родного и любимого, возбуждало ещё сильнее. Тихо постанывая, Чхве поднимает другой рукой футболку, оглаживая свой живот. А Тэхен лежит и пускает слюни на это бесценное зрелище, которое ему разрешают видеть. И слышать. — Тён, — ласково зовёт он, — Тён-и, потрогай меня, пожалуйста.. У Кана весь воздух выходит из лёгких. В его голове становится слишком пусто, шуршит перекати поле. Блестящие глазки-бусинки, напоминающие щенячьи, смотрели на него сейчас, тянущего свою ладонь к пульсирующему члену. Он думает, что медлить не хочет и не будет. Парень прикасается его на пробу, и Бомгю тает сразу. Он улыбается ломко в подушки, толкаясь в ладонь Тэхена. Последний медленно проводит от головки к основанию. Член Бомгю был чуть меньше его собственного. Миленький, истекающий в предэякуляте и ужасно чувствительный. Розоватый. Тэхен шумно выдыхает через нос, когда ловит себя на том, что так разглядывает своего парня. Каждое прикосновение отдавалось мелкой дрожью по всему телу Бомгю, и Тэхен эту дрожь чувствовал, довольный тем, каким слабым его делает. У него самого член изнывал безумно, но доставлять удовольствие Бомгю было высшим из благословений богов. Кан целует багровые, истерзанные губы. Его предплечье сжимают, держась, а в ладонь толкаются лениво, наслаждаясь медленным процессом. Рот Гю податливый, теплый. Он целует его глубоко, проглатывая каждую вибрацию, прикусывает и оттягивает нижнюю губу, оставляя после короткие поцелуи. И Тэхен не может не пососать его язык. Не торопится, доставляет удовольствие размеренно медленно, экспериментируя только с положением ладони на члене. Бомгю, продолжая вкусный поцелуй, ведёт ладонью под тэхеновой футболкой вниз. Того лихорадит ужасно, и температура высокая обжигает кожей. Он убеждается, что Тэхен, хоть и больной, но чувствует себя неплохо, прикладывая руку к его щеке и заглядывая в глаза. А после, парень решает, что не он один должен здесь получать ласки. — Можно я тоже тебя потрогаю? — он говорит переходя на шепот, позволяя моменту стать максимально интимным. — Да, пожалуйста, — Кан целует его, чувствуя, как щеки горят, — пожалуйста.. Бомгю, высунув кончик языка, аккуратно обхватывает ладонью ствол, охая. Тэхен прикусывает губу, не желая, чтобы и звук из него вырвался. Он, на самом деле, собирает себя в одно целое, чтобы не кончить как малолетка от первого же прикосновения. Но, боже, ладонь Бомгю так хорошо ощущалась, что был бы грех сейчас не поддаться оргазму. И все же ему хочется растянуть это все на-подольше. — Ого, — восхищённо вздыхает старший, пару раз проводя вверх-вниз по пенису, сжимая у головки. В зрачках темных метаются хитрые искры, — Он.. большой. Кан охает, когда тот не мелочась начинает с козырей, помогая себе второй рукой, обводя кончиком пальца уздечку, венки и надавливая на уретру. Каждое действие отзывается спазмами внизу живота и ещё большим предэякулятом, сочащимся из головки. Ему приходится на время остановиться самому, потому что движения руки Бомгю становятся более уверенными. Он смотрит с диким восхищением на все, что делает сам, и на то, как на его действия реагируют. — Б-Бомгю, меня так не хватит, — с перерывами на мягкие вздохи говорит парень, упираясь лбом в плечо Чхве, целуя после в шею. — Прости, я увлекся, — он сбавляет темп, продолжая размеренно и нежно двигать рукой, — Офигенно. Лихорадка не щадит его, и Тэхену кажется, что он сейчас между небом и землёй, и живёт и на тот свет смотрит. И это восхищение, исходящее от Бомгю, безумно его смущает, и возбуждает так, что кажется, что головка вот-вот лопнет нафиг. Температура сходит на нет, но холодный пот, ускоренный пульс, возбуждение - все вместе - сводило с ума. — Я видел, что иногда в эту дырочку вставляют металлические палочки, — беззаботно заявляет старший, обводя уретру пальцем по кругу, собирая бусинку предэякулята на кончик пальца и размазывая по своему члену. — Ах.. где ты это.. мог увидеть, — парень удобнее устраивает голову между подушкой и щекой Гю, паралельно с бо́льшим усилием толкаясь в небольшую ладошку. — М? В порно, вроде. Но это выглядело болезненно. Кто нормальный вообще хочет палку у себя в пипиське? Тэхен представляет, как Чхве, устроившись у него в ногах, вылизывает головку, а после достает продолговатую, немного закрученную, тонкую палочку с колечком. Как медленно вводит ее ему в уретру, внимательно следя за реакцией. Если бы Бомгю захотел такого, Тэхен бы не смог ему отказать. Никогда. — Экспериментаторы и садо-мазо, — смеётся Тэхен, давясь, когда Чхве трет головку о ладонь, — Уввхфф.. Твою ж мать.. Вау, воу, ай, постой.. — он мямлит, — Это.. Это слишком.. много.. Кан держит движущуюся руку за запястье, прикусывая в зубах футболку Чхве. — Тебе приятно? — Бомгю шепчет, лаская слух своим мягким голосом. — Да..а, — он активно кивает, — безумно. Это так.. хорошо. Просто.. мне кажется, я сейчас.. Бомгю целует, отпуская твердый член своего парня и приподнимаясь на локтях, под небольшой разочарованный выдох. Он стягивает с себя боксеры, мокрые в паху, и придерживает пенис ладонью, прижимая к себе. — Хочу потереться о тебя.. Можно? — щенячьи глазки. — Д..Да, да, хорошо.. да, — парень снимает свое белье, убирая, скидывая, с кровати, и прижимается к своему Бомгю, позволяющему трогать там, где хочется. Самой сексуально-заботящей Тэхена частью Чхве были его бедра. Обтянутые постоянно то школьными брюками, то джинсами. Сейчас же Кан может позволить себе провести по их чувствительной коже, сжать, мягко надавливая пальцами. Бомгю сам подставляется, шумно дышит и облизывается. Их головки соприкасаются впервые, и, господи, Тэхену кажется, что это лучше, чем тереться в полотенце, простынь или ладонь, или что бы то ни было ещё, в миллионы миллиардов раз. Намного лучше. Это просто звездно. Космически. Он снова сравнивает их размеры, думая, что это явно знак вселенной. Созданные друг для друга. — Я смотрю такое.. Ну.. знаешь, где два парня трутся друг о друга, — Чхве двигается, и их члены скользят друг рядом с другом с сопливым звуком. Тэхен ощущается горячим и твердым, — Фроттаж, называется. — Ты такой.. извращенец, — Кан с упоением наблюдает за тем, как небольшой член правильно смотрится рядом с его собственным, ощущение трения между ними, влага и липкость. — Ты делаешь это со мной сейчас, — шепчет парень, — Тён-и тоже извращенец. Бомгю дразнится, язык высовывает и хихикает. Тэхен оттягивает его губу, припухлую, зажимая меж зубов аккуратно, после целуя глубже, обводя своим языком любимый рот. Взяв два члена в кольцо рук, Бомгю толкается навстречу приятным ощущениям, не стесняясь звуков, аппетитно приоткрывая рот. Они два парня, на пороге выпуска. Впереди взрослая жизнь. Карьера айдолов. Но Тэхен чувствует себя пубертатным мальчишкой со сперматоксикозом, который только и думает о том, как бы ему скорее заняться сексом или передернуть. Эта мысль не даёт ему покоя с первых секунд всего этого маленького, удачного к слову, эксперимента. Но кто он такой, чтобы думать о морали общественной, когда прямо перед ним дрожит мелко самый прекрасный парень во всей вселенной. Словно открытая книга для Кана, ведь каждое тайное чувствительное местечко было доверено теплым рукам и губам. Любимому сердцу. Сейчас хотелось неожиданного прилива сил, чтобы толкнуться сильнее, вжать в кровать со скрипом и попробовать этот десерт. Вкусить запретный плод. Исцеловать каждую частичку души. Пальцы на ногах поджимаются, в приятной судороге схватывает тело, дыхание задерживается и наконец наступает разрядка, которую так хотелось оттянуть. Тэхен почти закатывает глаза, закрывая их, держа Бомгю за запястье, чтобы он прекратил на время ласки. Перед глазами на черном фоне плывут разноцветные круги. В сперме теперь простынь, чужая ладонь, лобок и животы. Напоследок пару раз толкается в ладонь, выдыхая. Кан открывает глаза в правильный, нужный момент. Бомгю, глядя на своего возлюбленного в приступе оргазма, обильно кончает сам, со всхлипом, прикусывая костяшки и сжимаясь, содрогаясь при каждом подступе. Тихонько, влажно стонет на чужое ухо. Его ноги напрягаются стрункой, а после он поджимает их к себе, жмурясь так сильно, что начинают болеть глаза. Кислород становится дурманяще-опьяняющим, и момент эйфории наступает практически сразу. У Тэхена от этого зрелища помутнение, пенис чуть подергивается, снова краснея. Он размазывает ладонью сперму по их животам, прикасаясь к чувствительным членам, в то время как Бомгю жалобно хнычет. — Я люблю тебя.. Я так тебя люблю.. — Прижимаясь ближе, он мямлит. — Я тоже люблю тебя, — парень целует опухшие, вкусные губы. Во взгляде напротив, хоть и немного рассеянного, но столько внимания. Отблик света, бегающий солнечным зайчиком, похожий на звёздочку. — Иди ко мне, — Бомгю, довольный, смеётся, вплотную соединяя их животы, липучие, разгоряченные. Он зацеловывает красные ползучие пятнышки, сцеловывает влагу под глазами и на лбу, — Я уже мягкий.. — как-то немного разочарованно говорит. Он скользит рукой ниже, щупая размякший пенис, а после, в его ладони оказывается твердый член Тэхена. — Ты снова..? — спрашивает, пока трогает. — Я на тебя посмотрел и.. мхх..х.. — Тэхен присасывается к чувствительной, мягкой коже на шее, целуя ее снова и снова. — Малыш.. Им обоим нравится. Нравится это ощущение тел. Это приятное, теплое и сладкое ощущение, которое мечется от клеточки к клеточке. Небольшие бугорки родинок, впадинки от шрамов, изгибы тела. Тэхен успевает каждое рёбрышко посчитать, позвонки, пока прижавшись друг к другу они томятся в сплесках любви. — Хочешь.. хочешь я.. — слишком смущённо начинает Бомгю, и Тэхен даже чуть отклоняется, чтобы взглянуть на пунцовое личико, — Я подрочу.. тебе своими бедрами? Вот он. Момент, когда с настолько громким и оглушающим грохотом взрываются салюты. Когда со свистом улетают фейерверки, а вместе с ними в космос отправляется и мозг, и самоощущения Тэхена, и возможно, немножко здравомыслие. Так очаровательно это прозвучало. — Ты мне.. Ты хочешь? — Тэхен гладит предплечье старшего. Бомгю нравится ощущать на себе его завуалированные взгляды жадные и собственнические, и чувствовать чуть шершавые ладони. — Конечно хочу.. — любвеобильно льнет в тэхенову ладонь щекой, — Я хочу быть твоим первым во всем.. И хочу чтобы ты был моим первым во всем тоже. — Я.. Я буду..! — голос забавно срывается, и они оба, сделав секундную паузу, пару минут смеются. Когда последняя смешинка выходит, взгляд Чхве меняется, чуть мутнеет. Он опускает свою руку вниз, между их животов, аккуратно помогая себе зажать Кана меж своих бедер, под мошонкой. Тэхен мычит, ладонями обнимая талию Бомгю, большие пальцы почти достают пупка. Член полностью проскальзывает, оказываясь в кольце бархатной, излучающей тепло, кожи. Сзади, Бомгю чувствует, по бедру вниз медленно скользит густыми каплями предэякулят. Он прикусывает губу, смущённо улыбаясь и смотря из-под смольных ресниц. — Ты можешь двигаться, — это застаёт Тэхена, до этого, словно в гипнозе, сверлящего взглядом каждое действие старшего, врасплох, и он, не зная куда деть руки и на что именно ему смотреть, немного теряется. — Эм.. Ах.. — его пережимает, головка сначала упирается в мягкую плоть, а после скользит, касаясь смятых простыней и подбитого одеяла. Он медленно двигает тазом - все эти ощущения сводили с ума - проезжая членом по коже бедер Чхве, заставляя того сжать колени сильнее и прикрыть глаза. — Да.. Мх.. Вот так, — его голос перешёл на шепот, а сам Бомгю обнял Тэхена, упираясь лбом ему в плечо и прислоняясь к нему всем телом. Тот безумный всплеск, неописуемый бада-бум из химических связей, протекающих внутри Кана, не описать. Он ощущает невероятную нежность, близость. Они словно сливаются телами, становятся единым целым, большим, необъятным, глубоким и великим. Он представлял себе их первый раз по-всякому, фантазировал безбожно и бесстыдно. Как раздевает, как проникает, как крепко держит. Но то, что происходит сейчас, в бесконечность приятнее. Это лучше, чем порше. Лучше, чем макиато с высокой пенкой и карамелью. Это лучше, чем полет на луну. Это лучше, чем самый дорогой парфюм. Лучше, чем миллионы алых роз. Лучше, чем что-либо существовавшее и существующее. Это больше и выше, чем человеческое. Он неосознанно двигается быстрее, выбивая из Бомгю невероятно нежные и крохотные стоны. Чхве ластится, вдыхает запах, елозит по постели. Тэхен двигает его от себя, толкаясь глубже и резче в бедра, немного сгибаясь, горбясь, чтобы наклониться ближе к разгоряченному телу, игнорируя мыльный и непонимающий взгляд, льнет губами к розовому соску. — Т-Тён.. — он тянет, зарываясь пальцами в чужую копну волос. — Хочу тоже ласкать тебя, — у него голос чуть севший, сиплый, мурашками отзывается в нутре у Чхве. Он покусывает бусинку соска, присасываясь, громко чмокает. Царапнув зубами - и Бомгю коротит, он замирает и жмурится, пальцы на ногах поджимает до боли. — Кхх..х.. Но спермы не чувствует. Первый раз, когда сухой оргазм для него был настолько приятным. — Черт.. Кан складывает руки у Бомгю на бедрах, гладит их осторожно, а после перемещает на тазовые косточки. Мило. Через время, неожиданно для него, Бомгю с хлюпом выпускает пенис, немного повертевшись, переворачивается на другой бок и заглядывает через плечо. Кан даже не смеет взгляда опустить, следя только за выражением чужого лица. Он как тот пёс, которому сказали «сидеть». — Хочу со спины тоже попробовать.. «Он такой красивый» — думает Кан. «Боже, за что он так прекрасен» — ..ты не против? — челка беспорядочно сваливается на лицо. Тэхен мотает головой, вытягивает ладонь и подушечками пальцев осторожно поправляет волосы своего возлюбленного. «Моя любовь..» — Ты моя любовь, Бомгю-я, — Кан смотрит в блестящие глаза, и Чхве немного разворачивается, улыбается так искренне и невинно, так по-настоящему, лично Тэхену, интимно. — А ты моя, — говорит он, прикасаясь к ладони на своей щеке, поглаживая ее, — Мой единственный и неповторимый Тэхен-и. Кан приближается к нему, и они целуются. Целуются глубоко и размеренно, обмениваясь этими чувствами, цветами, взрощенными совместным трудом в их общем саду. В груди сердце бьётся птичкой, хочет петь серенады и посвещать стихи. Кан прижимается к его спине, пока они продолжают целоваться, скользит пенисом промеж ягодиц и ловит метеоритом по голове, кончая после пары хаотичных движений. Поцелуй на щеке был невесомым. Температура волной сбивает Кана, и он прячется в подушках, ощущая, как она медленно но верно возвращается. Бомгю гладит его по голове, разглядывая весь тот беспорядок, который они развели вдвоем. Вскоре, лениво прибравшись, Бомгю засыпает под боком у дремлющего Тэхена. В уголках губ он все ещё чувствует медовый привкус.***