Абсолют: Тип Земля

      Рыжий длинноволосый мальчишка на собственном опыте познал не раз всплывавшую в его разуме мысль-наставление, он не знал откуда она появилась в его разуме, но всё её глубокую мудрость он познал только сейчас. И очень сильно жалел, что не пришёл к этому осознанию раньше. Он показал слабость, всего лишь на миг и всего лишь капельку. И Скатах, как полагается женщине, будучи крайне жесткой и не знающей милости к чужим слабостям, воспользовалась мигом его наивной беспечности. Женщины не любят слабость в мужчинах, они презирают слабых мужчин в открытую и молчаливо, они всячески травят и доминируют над слабыми мужчинами. Тебе нельзя быть слабым в их глазах иначе последует мгновенное и неотвратимое наказание.       Так случилось и с юным ребёнком.       Стоило ему упасть лицом в пыльную землю, наслаждаясь покоем в покрытом гематомами теле после лёгкого спарринга с его учительницей, так она называла каждодневную сессию избиения его, оправдываясь тем, что это один из многих уроков, которые будут полезны ему в будущем. А по его мнению, так она просто так оправдывала свою звериную жестокую натуру. Чему его должны были научить его синяки на теле? Пока он пришёл только к одному заключению — не получать их. Вот чему она пока его учила.       Так вот, наслаждаясь покоем в ноющем и остывающем после отключения магических цепей теле, ребёнок с наслаждением и ожиданием предвкушал то, как он вернётся в свою комнату и упадёт на соломенную кровать. Сразу после того, как окунётся с головой в бочку прохладной воды. Это была его ближайшая цель и мечта.       Вот только его мечтаниям не дано было сбыться. Скатах посчитала, что избить его мало. Такого унижения он не знал никогда в своей недолгой жизни! И он обязательно запомнит это! Эту гнусность нельзя ни простить, ни забыть!       Старая ведьма, видя его неподвижное тело, даже не спросив его разрешения, подошла к нему и подняла за пояс, устроив себе под подмышку, потащила его куда-то с собой. В тот миг у мальчика не было ни сил, ни желание спорить с женщиной о её действиях, а потому он промолчал. Очень-очень зря. Нужно было открыть в себе четвёртое дыхание и как лев рваться на свободу, убегать от этого чудовища в оболочке прекрасной красноволосой женщины. Так вот, неладное мальчишка почувствовал, когда Скатах начала быстро избавлять его от одежды. В секунды он лишился обуви, рубашки и штанов, лишь когда дело дошло до набедренной повязки он сделал хоть что-то, ухватился за ту, словно от этого зависела его жизнь, честь и достоинство. На деле последние два действительно зависели от этого. Но силы его рук было недостаточно, чтобы оказать даже символическое сопротивление и злая, жестокая и чудовищно сильная рука женщины сорвала с него последний клочок одежды, оставив мальчика нагим, как в день его рождения, перед острыми, внимательно осматривающими его с головы до ног алыми глазами.       Он хотел возмутиться! Честно хотел! Но в тот миг он не мог издать ничего, кроме смущённого девичьего писка. А чуть позже уже стало поздно, он упустил свою последнюю возможность на протест. И был брошен в небольшой бассейн, от воды в котором исходил небольшой пар.       Вот так для мальчика начался целый час нескончаемого ужаса, час дикого смущения и унижения. Будучи в воде, он пытался протестовать, вот только Скатах даже не пыталась делать вид, что будет слушать его. А каждый раз как он открывал рот, она опускала руку ему на макушку и принудительно погружала его под воду в бассейне. Так что у него был выбор или молчать и не беспокоится о недостатке кислорода в лёгких, или же уйти с головой под воду. После третьего раза он выбрал первый вариант, за что заработал удовлетворённый хмык от коварной и жестокой женщины.       Но худшее ждало его впереди. Скатах не просто так насильно привела его в купальню вместе с собой, раздевшись догола, она сама вошла в воду, держа в руках кувшин с жидким мылом и немного жестковатую мочалку. Ребёнку было достаточно уже того, что его раздели догола перед Скатах, он и так сгорал со стыда. Он не позволит ей делать то, что она задумала, направляясь к нему.       — Даже не думай, старая ведьма! — Он сделал шаг назад в воде.       Вот только она не ответила. Словесно. Её выгнутая бровь и насмешливая усмешка на губах говорили громче любых слов.       — Не приближайся! — Когда бортик бассейна коснулся его спины, ребёнок с ужасом осознал, что отступать дальше больше некуда.       А Скатах уже стояла рядом, возвышаясь над ним.       — Я буду кричать? — Столь слабая угроза, что даже он сам в неё не верил.       В попытке хоть как-то защитить своё достоинство, он прикрыл руками своё пока ещё не достоинство.       — Кричи, — кончики её рта дрогнули в улыбке, — тебя всё равно никто не услышит.       Несколько секунд он смотрел своими фиолетовыми глазами в её алые глаза.       — Я ведь могу сам себя помыть, — пробурчал он, прекрасно понимая что его наставница ни на миллиметр не отступит от того, что она задумала, такой уж упёртой и непреклонной личностью она была.       Вот только это не она тут сгорала со стыда.       — Мне ещё раз окунуть тебя под воду? — Задала она риторический вопрос самым безучастным тоном голоса.       Что б её!       — Нет, — буркнул он в ответ.       Что же, выбора у него не было. И сбежать он всё равно не сможет. Оставалось принять свою судьбу со всеми имеющимися у него остатками гордости.       Спустя пару минут, он сидел сложив ноги по-турецки в ногах аналогичным образом сидящей Скатах, его спина касалась её груди, а руки старательно и стыдливо прикрывали его промежность. Пока в это же время пальцы женщины массировали его голову, через густые рыжие волосы полные мыльной пены.       — Не будь столь напряжён, ученик, твоя спина словно стальной кол. Расслабься и получай удовольствие, — она точно мстила ему за что-то, мстила как умеют только женщины. — Не каждый день тебя омывает королева.       — Расслабишься тут, — мрачно буркнул он.       — Тебе нечего смущаться, дитя.       — Позволь не согласиться. Мне есть чего стесняться, и я стесняюсь. И был бы очень рад, если бы ты оставила мыло с мочалкой и дала мне возможность принять ванну самому.       — Этого не будет, — в её всегда спокойном и ровном тоне было сложно вычленить какую-то конкретную эмоцию, но если бы мальчику дали шанс угадать, то он бы поставил на то, что сейчас она веселилась за его счёт.       — Очень жаль, — поза, в которой он был, сидя в воде опираясь на Скатах, была ещё одним поводом для его внутреннего неудобства.       — Если тебе станет лучше, то не переживай, я не увижу ничего нового для себя на твоём теле. Я видела множество голых мужчин, как взрослых мужей, так и юных отроков, и совсем детей. Тебе совершенно нет чего стесняться и чем удивлять меня, ученик.       — Вот этого мне точно не нужно было знать, большое спасибо за эти отвратительные образы в моём разуме… — его попытка быть колким провалилась, когда Скатах без предупреждения опустила его головой под воду. — Бульк-бульк, бульк! Ах! — Она вытащила его обратно.       — Мой ученик так молод, а уже имеет такой грязный ум, — покачала она головой, — моя задача, как хорошей наставницы очистить его от засорившего его мусора.       — Грязный ум?! — Он почти обернулся к Скатах с чистым возмущением на лице. — Это ты начала упоминать голых мужиков и детей, которые были у тебя! Бульк-бульк! — Во второй раз за короткий диалог рыжеволосый мальчик отправился под воду. — Старая ведьма! Бульк, бульк!       — Хмм, а это неожиданно приятно, — призналась сама себе Скатах, окунув своего ученика в третий раз за его не к месту слишком колкий язык.       Она могла быть из народа кельтов, где тема отношений и секса всегда имела весьма вольные рамки, но она также была королевой. И никто не смеет безнаказанно бросаться в её строну подобными словами, даже её ученик, даже ребёнок. Особенно её ученик.       Ничего, она научит его правильным манерам.       — Кха-кха, ух, я думал, что умру, я видел свет…       — Не драматизируй, ученик, — она отмахнулась от его слов, принявшись вновь намыливать его длинные яркие волосы. Их необычная яркость была общей чертой у него и у неё.       У её ученика были красивые волосы, они нравились Скатах, и это было едва ли не самой главной причиной почему она никогда не укорачивала их, хотя было бы разумно срезать их. Его волосы были не просто рыжими, они напоминали яркое, злобное и сильное пламя, в то время как её собственное не отличались цветом от крови. Оба цвета были сильными, неся разные смыслы в себе, но схожие в силе.       Она считала это хорошим знаком. Когда-то ей пророчили страшную судьбу, за цвет её волос. Говорили, что она оборвёт множество жизней и прольёт реки крови, ибо её волосы уже были кровью. Дурное знаменье. Как забавно, что именно эти тогда лживые слова в итоге стали сбывшимся пророчеством. Ведь если бы никто не уделял её волосам столько негативного внимания, то она бы ни за что не приняла решение стать могущественнее любого мужа, чтобы собственными руками вершить свою судьбу, а не следовать той, которую для неё решили другие крикливые дураки. И к чему в итоге это привело?       Его же огненные волосы, которые казалось готовы сами по себе вспыхнуть заревом огня… это без сомнения был знак, знамение обладателя исключительной судьбы. Как и его глаза… Скатах надеялась лишь на то, что силы его судьбы будет достаточно дабы пересилить её собственную.       — Наставница, ты чего застыла? — Из мыслей женщину вырвал обеспокоенный вопрос со стороны.       — Задумалась, — коротко ответила она, подняв глаза вверх, её голос, как всегда, ничего не выражал, и было невозможно сказать о том скрывает ли она что-то или нет.        — Исходя из моего опыта могу сказать, что подобные внезапные провалы в собственные мысли первый признак старос… Бульк-бульк бульк!