вы культурно отдыхаете под выпуск новостей

            ойкава никогда всерьёз не подавал виду, если его что-то обижало. он мог надуться в шутку, по-детски топнуть ногой, даже разныться — знаете, как театр одного актёра. публика была довольна, публика смеялась, а ойкава мысленно делал пометку. молодец, развеселил, отвлёк от себя внимание.             лучше уж обидеться на пустяк, нежели чем показать свои настоящие слабости и тем самым поставить себя под удар.             от иваизуми ему всегда было сложно скрывать что-либо. да и, к тому же, иваизуми знал его очень давно. иваизуми знал, что ойкава вовсе не был дурачком, за которого его многие ошибочно принимали. знал, что ойкава часто пребывал в задумчивости и любую обиду переваривал долго, почти смаковал, выжимал из неё максимум, чтобы впоследствии стать менее восприимчивым.             чтобы впоследствии его это не беспокоило, не могло сломать.             и это всё, конечно, очень трогательно и ни капли не смешно, но иногда поводом для обиды выступал и сам иваизуми. не в плане каких-то неосторожных слов, потому что обычно то, что говорил иваизуми, действовало на ойкаву положительно, вправляло ему мозги получше тренингов от квалифицированных специалистов. ойкава даже шутил, что с иваизуми ему никакой психолог не нужен. (иваизуми, разумеется, с этим был не согласен).             скорее, в плане некоторых действий иваизуми.             например, то, что он отказывался от совместных селфи, из-за чего у ойкавы была тысяча и одна фотография, где у иваизуми такое лицо, будто за ним следят папарацци, пока он пытается облегчиться в общественном туалете. или лицо, как будто ему говорят расслабиться, пока он фотографируется на паспорт под прицелом то ли объектива, то ли дула пистолета. ни одного нормально выражения лица. просто, чёрт возьми, ни одного.             у ойкавы даже не было ни одной фотографии, где иваизуми улыбался. даже когда иваизуми находился в кадре один. когда ойкава наводил на них фронталку, иваизуми показывал средний палец, всячески кривился, хмурился, почти бросался с кулаками, потому что ойкава, какого хрена, я соглашался на тупое селфи, понять не могу?             ойкава смеялся, как-то по-тупому отшучивался, прикрывая ладонью экран телефона, а когда иваизуми отворачивался, возвращаясь к тому, чем занимался до вспышки агрессии и вспышки затвора, ойкаве хотелось провести руками по лицу и заорать в них же от бессилия.             он с завистью смотрел на чьи-то совместные селфи в ленте инстаграма, с закрытыми глазами ставил на них лайк и переходил к другим публикациям. потому что ему хотелось хотя бы одну точно такую же фотографию с иваизуми. где они, например, обнимаются, показывают два пальца, скалят зубы, смеются, дурачатся. хотя бы одну грёбаную фотку. да он даже не выкладывал бы её, если бы иваизуми попросил его об этом. просто ради любования и не более.             а ведь сам по себе иваизуми был очень привлекательным парнем. не сказать, что красавцем, но он был в хорошей форме, классно одевался, красиво закуривал и вообще иногда выглядел как секс-символ. влажная мечта любой девчонки и ойкавы тоору. ойкава втихушку грыз ногти, когда в поле его зрения мелькали накаченные загорелые руки иваизуми.             иваизуми любил наручные часы и действительно ими пользовался, и даже это выглядело чертовски хорошо.             а ещё ойкава очень часто подмечал, что у них с иваизуми отлично между собой сочетаются стили в одежде.             «и мы тоже между собой отлично сочетаемся», хотелось добавить ойкаве, но он каждый раз осекался, либо залипал на то, как же всё-таки иваизуми идут флисовые куртки и свободные спортивные штаны.             футболки у иваизуми были размера три иксель, но сидели они на нём как несчастная элька. ойкава бы в его футболках однозначно тонул, но не сказать, что был бы против этого. если бы ему удалось отжать хоть одну футболку у иваизуми, ойкава ходил бы в ней по дому, пока никто не видит, и в ней же ложился спать. но ладно отжать футболку — за столько лет знакомства было бы неплохо отжать одно нормальное совместное селфи.             — иди с хинатой сфотайся, чё ты ко мне с этими глупостями лезешь? — иваизуми хмурится из-за экрана ноутбука. видны, правда, только его густые брови, сведённые к переносице. пальцы иваизуми интенсивнее стучат по клавиатуре, сам иваизуми что-то бурчит себе под нос.             они сидели в университетском буфете, в самом дальнем углу с диванчиками, друг напротив друга. лекции давно закончились, но, следуя привычке ещё с первого курса, им нравилось зависать здесь, когда число студентов сводилось к минимуму.             — у меня много фоток с хинатой, хотя мы знакомы с ним не так давно, — ойкава нахохливается, как воробушек, и прячется по нос в вороте кофты. — а с тобой, ива-чан, мы знакомы уже лет сто. и ты всё время отказываешься улыбнуться мне в камеру.             — и буду отказываться дальше, — иваизуми на ощупь берёт свой картонный стаканчик с кофе из автомата, выливает в себя остатки, сминает его в кулаке и ставит обратно. «мусорка в двух шагах от тебя. сложно выбросить, ива-чан?», ворчит ойкава и выкидывает смятый стаканчик самостоятельно. — и вообще, не отвлекай меня от курсовой, дуракава.             — тебе курсовую защищать, грубо говоря, через полгода. зачем ты вообще её сейчас пишешь? — ответа на заданный вопрос ойкава не получает, совместного селфи — тоже, поэтому поправляет сползшие на кончик носа очки и молча утыкается в книжку.             первую страницу он читает уже минут десять. а иваизуми всё ещё хмурится.