По Ту Сторону Лезвия

Остановившись перед входом, Феликс рассматривал ресторан снаружи. Нейтральный спокойный дизайн, неброская вывеска. Но сквозь большие окна было видно, что каждый столик был занят. Девочки-официантки порхали туда-сюда с обаятельными улыбками, периодически подлетая к бару и забирая на подносы бокалы с вином или с разноцветными коктейлями, которые… делал сам Хван Хёнджин. Его волосы были повязаны в небрежный хвостик, несколько прядей всё равно падали на лицо. Чёрная красивая рубашка, застёгнутая на все пуговицы, и чёрные джинсы как-то до неузнаваемости меняли его образ, ему шёл чёрный. Длинные пальцы ловко перехватывали бутылки, на глаз наливали алкоголь, иногда делая такие манёвры, что Феликс засомневался в законах физики — разве вода может литься такой дугой и всегда неизменно точно оказываться в стакане? Толкнув дверь и войдя внутрь, он сразу погрузился в мягкий шум музыки, разговоров за столиками, переклички официанток. Он даже на секунду потерялся, когда к нему с улыбкой подскочила миниатюрная красивая блондинка с меню в руках, пришлось объяснить, что он не клиент, а пришёл к Хёнджину. Феликс прошёл к барной стойке, чувствуя себя немного растерянным. Он был тут, когда помещение было пустым, тихим… домашним. Сейчас же оно ожило и напомнило, что это полноценный ресторан со всем, что полагается: поварами на кухне, звоном бокалов, смехом посетителей, ненавязчивой ритмичной музыкой, с барменом, который с улыбкой смотрел на него. — Привет. Чего тебе налить, м? — Хёнджин тепло улыбнулся и махнул рукой куда-то за спину, где располагалась внушительная коллекция разнообразного алкоголя. Он, кажется, совсем не был удивлён увидеть Феликса, хоть с момента их последней встречи прошло уже несколько недель. — Ничего, спасибо. Я не пью. — Совсем?! — бармен драматично моргнул, вскинув брови вверх. — Я раньше иногда мог выпить соджу с друзьями, но теперь… решил больше не пить. Хёнджин заметил, как голос Феликса стал тише, как тот опустил взгляд. Похоже, что подонок Минхо травмировал его не только физически. Внутри стала опять закипать злость. Сжав и разжав пальцы, Хёнджин выдохнул и, вернув улыбку на лицо, мягко заговорил: — У меня ты всегда можешь выпить. Ты тут в безопасности. Я это тебе гарантирую, — протянув руку, потрепал мягкие светлые пряди, — И я готов поспорить на что угодно, ты ещё нигде не пробовал таких вкусных коктейлей. Должен же ты оценить моё мастерство. Выбирай что угодно, — подмигнув, протянул барную карту. Поколебавшись, Феликс ткнул в практически случайное название. Он всё равно в них не разбирался. Остаток рабочего дня он просидел за стойкой рядом с Хёнджином, наблюдая, как тот работает, и потягивая разноцветный напиток, который оказался действительно вкусным. Алкоголь почти не ощущался, зато присутствовал яркий привкус кокоса и чего-то цитрусового. Понравилось. Но ещё больше понравилось смотреть за процессом создания этих коктейлей. Это было завораживающе. Хёнджин легко общался с клиентами, приятно улыбаясь, и в это время его руки творили что-то невероятное, взбалтывали, наливали, резали дольки лимона. Длинные пальцы двигались без какого-либо усилия, будто творили магию. Чёрные рукава рубашки были закатаны, при каждом движении чётко очерчивались вены и сухожилия на красивых запястьях. Феликс невольно залюбовался. В итоге досидел до самого закрытия, слушая музыку, болтая с Хёнджином, когда тот не был занят приготовлением заказов. Чтобы младший не скучал, тот даже выдал ему задание — нарезать апельсины и лимоны дольками. Феликс улыбался и чувствовал себя полезным. Когда последние посетители ушли, то стали собираться и прощаться повара, официантки. Всего сотрудников было человек семь, не считая самого Хвана и Чанбина, который появлялся только мельком, большую часть времени проводя на втором этаже. Он работал администратором и занимался закупкой продуктов, алкоголя, выдачей зарплат, налогами. В конечном итоге остались только они трое, и это вызывало дежавю. Но с каким-то приятным оттенком. Феликс немного замялся, прежде чем озвучить вопрос, но в итоге, вперив решительный взгляд в Хёнджина, задал его. Не нужен ли им ещё один сотрудник? На это блондин только удивился, и на его губах появилась загадочная улыбка. — Спрашивай не меня, он тут главный, — качнул головой в сторону Чанбина, который принёс за барную стойку свой ноутбук и что-то выбирал в интернет-магазине. Чанбин лишь вздохнул, метнув на Хёнджина какой-то понятный лишь им двоим взгляд. Повернулся к Феликсу. — Не верь ему. Главный тут он, а на меня лишь спихивает всю ответственность. Бармен будто бы не слышал, отойдя в дальнюю часть бара, чтобы протереть партию чистых влажных бокалов, которые оставили работники кухни, прежде чем уйти. — Конечно, нам нужен ещё один сотрудник. Тем более с опытом, — большое доброе лицо озарилось широкой улыбкой, от которой становилось теплее на душе. Он начинал нравиться Феликсу. Когда Со озвучил условия работы, брови Феликса взлетели до небес, и он поперхнулся долькой апельсина, которую жевал. Он предлагал какие-то сказочные условия, ставку в пять раз больше, чем на его предыдущей работе, притом что ресторан работал всего четыре дня в неделю. Хотелось даже возмутиться, но Чанбин со смехом объяснил, что так они платят всем сотрудникам. Они просто очень высоко ценят труд персонала, и такие условия позволяли создать самую благоприятную атмосферу для работы. Так вот почему те официантки так искренне и широко улыбались всем посетителям. Феликс даже на секунду задумался о том, как Хёнджину удавалось содержать заведение с такими зарплатами. Нет, конечно, ресторан был неплохой, но откровенно маленький и работал лишь полнедели. Не может быть, что он так хорошо окупался. Но от предложения отказываться было глупо, Феликс согласился очень быстро. Когда уже ночью он ехал на такси домой, у него на душе было легко, на губах была довольная улыбка. Он уже мысленно тратил первую зарплату, решив даже на часть денег устроить Чану пир. А Чану оказалось это нужно. Тот совсем, кажется, перестал есть, целыми днями валяясь дома. Феликс стал приезжать к нему чаще, постоянно обнаруживая друга в какой-то смертельной усталости и апатии. Он похудел, под глазами были тёмные круги, а в квартире царил беспорядок. Поначалу Феликс пытался отчитывать его, но потом сменил тактику, решив окутать хёна заботой. Он это хорошо умел и, честно говоря, очень любил. Ему нравилось заботиться о нём, в эти моменты он сам становился счастливее. Приезжая в каждый свободный от новой работы день, убирался в холостяцкой берлоге, стирал все-как-одна-чёрные вещи Чана, мыл посуду, приносил продукты, готовил. Старший постепенно начал принимать более живой вид, наконец питаясь человеческой пищей. Постепенно Феликс выпытывал детали дела, которое, кажется, морально убивало хёна. Но в конечном итоге тот рассказал ему всё, под конец даже чуть не разбив от злости кружку с чаем, которую Феликс предусмотрительно забрал из ладони, на которой стали выступать вены. После разговора хёну полегчало, и это всё, что хотел знать младший. Он только один раз случайно вспомнил о Минхо, но решил, что сейчас ситуация ещё более неподходящая для этого разговора, чем прежде. Чан еле восстанавливался после поражения, как он сам его называл, и сейчас ему нужен был покой и только позитивные эмоции. Феликс поделился радостью — у него наконец появилась хорошая работа. О Хёнджине и Чанбине, обстоятельствах знакомства с ними он пока решил не упоминать, да и хён не расспрашивал. Он был рад знать, что у Феликса всё в порядке, и как только сам начал чувствовать себя чуть лучше, опять погрузился в размышления о деле. У него появилась какая-то идея. С Феликсом он делиться пока не хотел, и тот решил его не отвлекать, лишь заставив того дать обещание нормально питаться. А новая работа действительно стала местом, где Феликс почувствовал себя счастливым. Поначалу он чувствовал себя неуверенно — Хёнджин, испытывая неподдельное веселье, вверил новичка в руки женского коллектива официанток. Они все были молоденькие симпатичные девушки и чуть ли не завизжали от восторга, когда узнали, что в команде появится такой же молодой симпатичный парень. А Феликс однозначно являлся таковым — перед тем первым рабочим днём он сходил в парикмахерскую и осветлил корни, теперь его волосы были идеального мягкого цвета блонда. На фоне таких волос выделялись тёмные брови и ресницы. Под большими карими глазами была целая россыпь веснушек, выделяющиеся скулы, мягкие красивые губы. Всё это смотрелось по-особому красиво, когда он надел одну из своих чёрных рубашек, которые остались с прошлых работ. Все девочки носили белый верх, но Хёнджин и Феликс, как мужская часть коллектива, оба были в чёрных. Учился Феликс быстро. Работа не казалась ему сложной, так как примерно представляла из себя всё то, что он уже знал. Нужно было только досконально выучить меню. В остальном он действительно хорошо умел делать свою работу — с улыбкой приветствовал посетителей, ловко расставлял блюда и быстро нашёл общий язык с персоналом. Несмотря на всё это, ему всё же потребовалось время, чтобы привыкнуть к новому месту, и в первые дни он был немного взволнован. Хёнджин, не вмешиваясь, только с улыбкой наблюдал за тем, как Феликс осваивался. Он всё ещё напоминал взъерошенного птенца, хоть и выглядел даже как-то солидно в красивой чёрной рубашке, которая подчёркивала его ровную спину. От глаз бармена не укрылось то, что младший был немного напуган, часто поначалу путал заказы, потом раскланивался в извинениях перед посетителями, которые никогда не злились и были часто очарованы таким приятным молодым человеком. Один раз Хёнджин даже не смог сдержать смеха, когда заметил, как Феликс уронил стакан воды, на ней же поскользнулся и упал на одну из официанток, которая лишь посмеялась, а сам Ли ходил с румянцем до конца рабочего дня. Но в целом тот справлялся действительно хорошо, ему оставляли больше всех чаевых, которые он делил со всеми девушками, за что те влюбились в него ещё больше. Хёнджин лишь с интересом наблюдал, но делал вид, что не замечает каждый раз, когда к новичку пыталась подкатить по очереди каждая из них. Феликс лишь сильнее краснел, но был очевидно на седьмом небе от счастья. Хёнджину было в общем-то всё равно, развернётся ли тут санта барбара, он был не против всего, что делало коллектив счастливее, ему лишь доставляло веселье и какое-то удовольствие наблюдать, как расцветал птенец, которого он буквально подобрал с улицы. На первой же рабочей неделе Феликса выдался особенно загруженный день. Девочки порхали туда-сюда с невероятной скоростью, им даже пришлось вызванивать тех, у кого сегодня был выходной, и просить прийти на помощь. Ресторан был забит битком, и ещё толпа людей собралась у бара, где Хёнджин сосредоточенно отдавал заказы, перекрикивая музыку и шум собравшейся толпы. Феликс к такому был не готов, но старался изо всех сил. Стоя у бара и нервно дёргая ногой в чёрных узких джинсах, он ждал с подносом, пока Хёнджин поставит четыре бокала вина, которые нужно отнести за четвёртый столик. Или нет, за шестой… нет, за четвёртый. Феликс сосредоточенно пытался разглядеть сидящих за столами, чтобы вспомнить, но вид загораживала толпа, которая хотела сделать заказ на напиток. Закусив губу и восстанавливая в памяти картину, он не заметил, как поднос уже был заполнен бокалами и готов. Хёнджин обратил внимание, что Феликс не торопится удалиться, и гаркнул тому на ухо, что всё готово. Пришлось так повысить голос из-за стоящего шума, но Феликс, будучи в чертогах разума, где он пытался отыскать номер стола, так испугался резкого голоса рядом, что, дёрнув руками, перевернул поднос. Звон стекла казался оглушительным. Но, похоже, только Феликсу, потому что никто из посетителей даже не посмотрел в его сторону. Хёнджин замер, наблюдая, как тот запаниковал, склонившись за стойкой, чтобы подобрать крупные осколки. Кивнув нескольким ожидающим девушкам, бармен присел на корточки рядом с горе-официантом. От зала их теперь скрывала барная стойка. Феликс дрожащими пальцами собирал самые крупные осколки на поднос и был в таком стрессе, что не слышал, как Хёнджин его позвал. Из-за того, что тот не отреагировал на голос, Хёнджин чуть одёрнул парня за рукав, чтобы привлечь внимание, и тонкая рука неудачно скользнула по одному из разбитых стёкол. На маленькой ладошке образовалась тонкая красная полоса. — Феликс, я уберу, всё в порядке… — мягкий голос Хёнджина еле доносился до ушей, — Просто возьми… Тут голос прервался. Карие глаза уставились на ладонь, на которой стала выступать кровь. Хёнджин замер с напряжённым выражением лица, дрогнул кадык. Переменившись в лице, он положил длинные пальцы поверх маленьких и сложил ладошку в кулак, закрывая рану от обзора. — Иди на второй этаж к Чанбину, он обработает руку. Иди, иди. Живо. Почти вытолкав растерянного официанта, Хёнджин сделал глубокий вдох, выдох, провёл пальцами по волосам, откидывая пряди назад, и, выпрямившись, вернулся к посетителям, попутно просигналив одной из старших официанток, чтобы убрала беспорядок за стойкой. Феликса было решено отправить домой пораньше, хоть тот и не хотел. Убедив, что он не сделал ничего плохого, и никто на него не зол за разбитые бокалы, Хёнджин вернулся к работе, чувствуя странное напряжение. Как только Феликс переступил порог и исчез на улице, с лица бармена пропала та мягкая улыбка, и остаток дня сохранялось более серьёзное выражение. Когда персонал разъехался по домам, Хван заметил, что одна из официанток не спешит уходить. Та мялась у бара, бросая на него смущённые взгляды. Это была младшая из девочек, маленькая, красивенькая как куколка, с рыжими длинными волосами, которые она собирала в косу во время работы и распускала сразу после её окончания, позволяя волнистым локонам покрывать плечи и спину. Её звали Туки, что переводилось как зайчик. Она очень походила на кролика своим миниатюрным размером, щёчками и живой энергией. Было ли это настоящим именем, Хёнджин не знал и не интересовался. Не спеша закончив приводить бар в порядок, он заставил её ждать, всё больше погружая бедную в волнение. Он прекрасно знал, чего она хочет. Она частенько так задерживалась. И сегодня был не против ей это дать. Странное внутреннее напряжение после инцидента с Феликсом раздражало, хотелось избавиться от него. Официантка робко наблюдала, как Хёнджин спиной к ней закончил расставлять последние бокалы. Спина выпрямилась, натягивая чёрную рубашку сзади, голова полуобернулась, и она поймала хитрый и какой-то пробирающий холодком взгляд карих глаз на себе. Хотела что-то сказать, что-то, что оправдывало её задержку, она уже успела придумать около восьми причин, но каждая была слишком глупой. Хван же покачал головой, прерывая её тонкий голос, обошёл бар и прошёл мимо к другому концу зала, стал занавешивать окна. Он знал, что таким образом терзает её, но это почему-то не сильно волновало. Закрыв все окна и выключив свет в зале, он медленно повернулся к ней. Они остались только вдвоём. Чанбин был где-то у себя наверху. Теперь Хёнджин улыбался. Но в этой улыбке было что-то дьявольское. Кошачьей плавной походкой, которую даже не портила хромота на одну ногу, приближаясь, он расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки и увидел, как Туки затрепетала, сглотнула, смотрела на него во все глаза. Он всегда производил такое впечатление. Оказавшись почти вплотную, он поднял руку, провёл длинными пальцами по её волосам, потом по щеке. Девушка моментально таяла в его ладонях, ей было достаточно самой малой крупицы его внимания, чтобы быть на седьмом небе от счастья. Это казалось милым. Такое невинное хрупкое существо. Без каких-либо ещё прелюдий Хёнджин резко подхватил девушку под бёдра, усадил на широкую барную стойку. — У тебя есть презерватив? — без капли смущения заданный вопрос заставил милое личико полностью покрыться краской. Нетерпеливо постучав пальцами по мягким бёдрам, блондин склонил голову набок. И она, конечно, достала дрожащей рукой блестящий квадрат из кармана жилетки. Хёнджин лишь улыбнулся. Такая скромненькая, а ждёт его после работы с презервативами. Мило. Взяв из её рук упаковку, он отпустил чужие бёдра и расстегнул брюки, не колеблясь достал уже вставший член и раскатал по нему презерватив. Затем также спокойно скользнул рукой под край чёрной юбки, сразу к трусикам. Уже мокрая. Хорошо. Маленькая рука коснулась его рубашки в попытке расстегнуть, но он лишь цокнул и небрежно оттолкнул руку в сторону. Подавшись грудью вперёд и заставляя девушку чуть откинуться назад, он упёрся рукой в стойку рядом с ней, другой отодвинул нижнее бельё, сжал бедро. И сразу вошёл в неё. Туки вскрикнула и полностью легла на деревянную поверхность, голова с рыжими волосами свисала с другой стороны стойки. Хёнджин с низким рыком сразу взял быстрый темп, подтянув к себе мягкие бёдра и вбиваясь в них своими. Его руки на её теле смотрелись такими большими. Он сжал её талию, надавливая, оставляя синяки, вместе с этим грубо толкаясь. Ему нравилось грубо. Она была, видимо, не против, раз каждый раз оставалась. Он не спрашивал. Чанбин в раздумиях о том, чем он хочет перекусить, спускался, держа путь на кухню, и остановился, став свидетелем картины, — Хван яростно трахал официантку на барной стойке. — Блять. Развернулся и пошёл обратно. Это не было чем-то шокирующим, такое происходило постоянно, но смотреть на это не было никакого желания. Спустившись гораздо позже, уже за полночь, Чанбин застал друга одного, лежащим на одном из деревянных столов, смотрящим в потолок. В длинных пальцах зажата дымящаяся сигарета. Взяв на кухне перекус, он подошёл и сел за этот же стол. Голова Хёнджина лежала перед ним, светлые волосы разбросаны по столу. Пухлые губы выдохнули дым вверх, и пришлось отклониться, чтобы не вдыхать его. — Что на собрании говорил отец? — спустя минуту молчания забросил удочку Чанбин. Он предполагал, что друг хочет поговорить об этом, и знал, что сам он редко может начать разговор. Особенно на такую тему. Глаза Хвана закрылись, рука с сигаретой неопределённо качнулась. — Ты же знаешь, что я не могу рассказать. — Угу, — Чанбин закинул в рот снэки и пожал плечами, — Так что говорил? Хёнджин вздохнул и открыл глаза, глядя снизу вверх на друга. Тот спокойно ждал ответа. Сделав ещё затяжку, он, выпуская дым вместе со словами, заговорил: — Хочет, чтобы я взял наконец управление, взял ответственность. Не то чтобы у меня есть выбор, но на следующем собрании всё станет официально. Чанбин молча смотрел на друга. Тоже вздохнул. — Сочувствую.