По Ту Сторону Лезвия

Убирая с лица влажные после душа волосы и зевая, Минхо спустился в офис. В воздухе ощущался аромат еды. Свежей пиццы. И, как и стоило ожидать, на диване с коробкой сидит довольный Джисон и поджидает своего босса. Так на собаку похож, ей-богу. Минхо улыбнулся. Наивность и оптимизм Джисона поражали. Он, узнав, что босс наконец какое-то время будет жить в офисе, стал каждое утро приносить ему пиццу. Знает, что Минхо любит её. Стоит только проснуться, а он уже поджидает с горячим завтраком. Где он её вообще берёт в такую рань? Минхо знает только одно заведение в городе, которое работает чуть ли не круглосуточно, но у них нет доставки. Неужели ходит туда ни свет ни заря, чтобы задобрить босса? Минхо без слов подошёл, открыл коробку, взял кусок. Облокотился о ближайший стол поясницей и с удовольствием начал есть. Хан своими хитрыми глазами наблюдал, сам взял себе кусок тоже. Он выглядел настороженным, но вид наслаждающегося завтраком босса его, кажется, успокоил. Однако, с лёгкостью разгадавший нехитрую тактику Минхо, улыбаясь, как бы между прочим, сказал: — Поешь и раздевайся. Джисон со стоном закатил глаза. Он не слишком-то и надеялся на свой план, но всё равно был разочарован. Последние дни он специально вёл себя как шёлковый, питая надежду, что Минхо передумает его наказывать или забудет. Но тот лишь посмеялся с пиццей в зубах. Аппетит как-то сразу улетучился, Хан даже не стал доедать тот один кусок пиццы, что начал, отложил его. Ещё раз метнув жалобный взгляд на Минхо, но получив лишь угрожающее движение бровями, он обречённо сходил сам за большим махровым полотенцем. Сняв футболку, присел перед кожаным диваном, к нему спиной, повязал полотенце вокруг пояса. Выглядел при этом настолько преувеличенно несчастным, что Минхо не мог сдержать смеха. Наевшись, Минхо достал из кармана медицинские перчатки, затем небольшой нож, по форме схожий со скальпелем. Прошёл и сел на диван так буднично, будто собирался почитать газету. Джисон расположился спиной к нему, сидя на коленях на полу, ёрзая и вздыхая. Перед тем как приступить, Минхо обработал кожу и наклонил голову из стороны в сторону, рассматривая поле работ. У Джисона была очень красивая спина. Смуглая, рельефная. На ней не было свежих шрамов, а старые зажили так, что почти не были заметны. Стоило кончику лезвия коснуться кожи, как Джисон взвизгнул, наклоняясь вперёд, уходя от касания. Рука с ножом замерла в воздухе. Минхо закатил глаза. В работе с Ханом есть большой плюс и большой минус. Плюс в том, что у него поистине превосходная кожа, на таком холсте рисовать — одно удовольствие. Она ровная, без изъянов, а ещё не такая тонкая как у Хёнджина. Но минус был в том, что в отличие от того же Хёнджина, Джисон не мог и секунды продержаться под лезвием. Минхо ещё даже не начал, а тот уже извивается и хнычет. Отчасти поэтому, а не из жалости к нему, Минхо редко прибегал к этому наказанию. С ним рисовать одна морока. — Сиди смирно или одной спиной не отделаешься. Под стоны и шипение Джисона, под маты и угрозы Минхо, на диван неожиданно подсел Сынмин. Он тоже только недавно проснулся и теперь доедал пиццу, безучастно следя за процессом. — Я тебе говорил, что ты зря в такую рань вставал. — А мне понравилась пицца по утрам, спасибо, Хани, — Минхо улыбнулся, делая плавный штрих, заставляя того захныкать. — Продолжай покупать её, хорошо? После пары минут молчания, пока Минхо сосредоточенно рисовал, Сынмин доел пиццу и поднял интересующую его тему: — Завтра встреча? — Угу. Хан аж забыл извиваться и ныть, и теперь замер, прислушиваясь. — Сколько берёшь с собой людей? — Если ты с нами, то трёх будет достаточно. Если не поедешь, то четыре. — Не поеду. Сынмин невозмутимо откинулся на спинку дивана, следя за движениями руки Минхо. Но голос неожиданно подал Джисон: — Я могу поехать. Минхо цокнул, кладя ладонь на смуглую шею и отворачивая обратно любопытную голову. — Не дёргайся. И нет, не можешь. Это дело синдиката. — Но я же тоже в синдикате! — Нет, Хани. Ещё нет. Чтобы попасть в картель, нужно пройти посвящение. То твоё задание было лишь помощью мне лично. Джисон хотел было обернуться опять, но Минхо угрожающе положил вторую ладонь ему на волосы. — Я сдержу своё обещание. Просто позже. А теперь посиди смирно хотя бы пять минут, блять. Сынмин в очередной раз пожалел, что не бросил тогда Джисона на улице у входа в клуб. Может быть, повезло бы, и он не вернулся. Он снова был причиной головной боли. Узнав от босса о посвящении, Хан не отставал от Сынмина ни на секунду, пытаясь выведать, что это такое. Ведь сам Ким уже давно в синдикате, а значит проходил его. — Отвали, хватит за мной ходить, — оскалившись, прорычал Сынмин, уходя к себе в спальню в поисках покоя. Но вездесущая белка просто последовала за ним. Падая на постель и закрывая глаза, Сынмин с раздражением почувствовал, как Джисон всё ещё находился рядом. Он сел на колени на пол, положив руки и голову на постель, с улыбкой глядя на коллегу, зная, что тот рано или поздно расколется. Джисон может с виду и был легкомысленен и глуп, но страсть и целеустремлённость позволяли ему добиться многого. — Ну, Сынминни, тебе же ничего не стоит рассказать. Или это тайна? Тайное посвящение? Ким вздохнул. Какой же надоедливый, шумный, неугомонный. Кто его придумал вообще? Был бы способ его заткнуть… Неожиданно пришла идея в голову, которая заставила улыбнуться. — Хорошо. Джисон, торжествуя, даже подскочил на месте. Но взгляд Сынмина был какой-то недобрый. — Отсоси. Тогда расскажу. Увидев, как на беличьем лице появилось растерянное выражение, Ким вскинул одну бровь. — Ты же хотел учиться, помнишь? Вперёд, — и качнул головой вниз. Хан нахмурился и неосознанно облизнул губы. Он попросил Сынмина учить его в момент, когда плохо соображал. И хоть тогда он всё равно отдавал себе отчёт в происходящем, но всё же был под влиянием веществ и эмоций. Джисон не думал всерьёз, что это повторится. Хотя научиться он действительно хотел. Внутри всё ещё не утихло переживание о том, что он так облажался перед Минхо. Если когда-нибудь подвернётся похожая возможность, Джисон просто обязан его впечатлить. — Ладно. Только я не могу наклоняться, поэтому лучше встань. Спина Джисона была только перебинтована и всё ещё болела. Сынмин, довольный своей идеей, встал, облокотился спиной о стену, складывая руки на груди, глядя на парня вниз. Как бы он не хотел признавать, в Джисоне было что-то, что не оставляло равнодушным. Его харизма, его внешность… он был сексуальным засранцем. И Сынмин был не против пользоваться своей привилегией учителя. Встав на колени перед ним, Джисон положил пальцы на резинку его спортивных штанов, потянул вниз. Спустил их вместе с нижним бельём, не снимая, освобождая член, который не был возбуждён. Вопросительно поднял глаза. — Чего ждёшь? Бери в рот. Неуверенно помогая себе рукой, Джисон вобрал мягкий член в рот. Ощущение было непривычным, он не понимал, правильно ли всё делает. Но ответ скоро стал очевиден. Оказавшись в горячем влажном рту, Сынмин начал твердеть. Ощутимо. Подбодрённый Хан начал двигать языком, помогая, чем даже заставил Сынмина тяжело вздохнуть. На секунду появилась мысль, что он хотел бы заставить Минхо издать такой же звук. — Двигайся, — Сынмин нетерпеливо качнул бёдрами вперёд и положил руку на каштановые волосы. Джисону дважды повторять не было нужно. Взяв средний темп, он начал двигать шеей, позволяя члену скользить по языку, обхватывая его губами. Он чувствовал, как Сынмин возбуждается ещё сильнее, как он начинает толкаться навстречу. Но это было проблемой. Когда головка чуть не коснулась горла, Хан закашлялся и отвернулся. Сынмин покачал головой. — Ты должен научиться брать глубже. — Но я не могу. — Дело твоё. Но просто, к твоему сведению, Минхо любит горловой. Хан поднял шокированный взгляд на Сынмина. Тому было очевидно, что всё это Джисон делает для Минхо, что он по уши влюблён в него. Это было ясно как день, но Сынмину было в общем-то всё равно. — Откуда ты знаешь? Ты…? — Нет, конечно. Он мне просто сказал. Как-то разговор зашёл об этом. Джисон почувствовал себя немного уязвлённо. Босс даже на такие темы с Сынмином разговаривает. Они настолько близки? И сам факт, что Сынмин знает, зачем ему это обучение… Но собрав обратно свою решительность, Хан обхватил рукой член у основания и спросил: — Как? — Двигайся медленно и самое главное — расслабляй горло. Просто пробуй. Сынмин не сдержал улыбки, наблюдая за тем, насколько серьёзным было лицо Хана, когда он начал медленно вбирать член. Он постепенно исчезал у него во рту. В один момент тот просто замер, видимо взял максимально глубоко, как мог. Джисон морщился, боролся с рефлексом. Сдерживаясь, чтобы случайно не двинуться, Сынмин мягко заговорил: — Хорошо, не отступай. Пробуй глубже. И Джисон попробовал, всего на пару сантиметров, но чувствовал, что еле выдерживает, глаза слезились. — Дыши через нос. Слышишь? Давай. Через нос. Вдох — выдох. Это сработало. Даже сам Сынмин почувствовал, как горло вокруг его члена слегка расслабилось. Приободрённый Хан даже подвинулся ещё чуть вперёд, но резко отстранился, заходясь кашлем. — Неплохо. — Правда? — Да, тебе просто нужна практика. А теперь, будь добр, просто отсоси, потому что я уже не могу. И Джисон просто взял быстрый темп, не стараясь брать глубоко, стараясь просто заставить Сынмина кончить. Это не было сложно. Тот лишь ждал момента, и он наступил, стоило Хану начать помогать себе рукой. Закрывая глаза и издавая протяжный стон, Сынмин излился прямо в рот Джисона. Тот, помня свой прошлый опыт, не спешил глотать, позволяя сперме просто скопиться во рту. Было горько, хотелось её сплюнуть, но под рукой ничего не было. Сынмин увидел, как взгляд Джисона метнулся на пол. — Не смей, это моя комната, блять. За неимением лучших вариантов, Джисон просто опять проглотил, сразу же откашливаясь и морщась. — В следующий раз сам позаботься и подготовь бумажные полотенца. Натягивая обратно одежду, Сынмин собрался в душ. Остановившись у двери, он оглянулся на всё ещё отплёвывающегося Джисона. — Посвящение — это испытание среди претендентов. Поймав резко заинтересованный взгляд, Сынмин еле сдержал улыбку, но смог сохранить серьёзное выражение лица. — Бой на смерть. И вышел.

━─━────༺༻────━─━

С ощущением абсолютной опустошённости Хёнджин смотрел из окна машины на проносящиеся мимо деревья. Сумерки. Тряска из-за разбитой загородной дороги. Свет фар от нескольких машин, цепочкой едущих друг за другом. — Мы на месте, босс. Редкий лес. Съезд с трассы. Заброшенная ферма с большим ангаром. Там уже в свете тусклых ламп виднелись собравшиеся люди, припаркованные авто. Хёнджин вышел из машины, выпрямился и провёл рукой по куртке, нащупывая пистолет, затем вдоль пояса, нащупывая Сату. Она придала холодной уверенности. Пожалуй, сейчас он мог бы испытывать страх, если бы не испытывал эту оглушающую пустоту внутри. Он так устал, он так не хотел… но его никто не спрашивал. Под молчаливыми взорами чужих охранников Хёнджин и его люди прошли в ангар. Всего с Хёнджином было семь человек: господин Пак и его отряд, который был отдан в управление Хвану. Чанбина едва удалось уговорить не ехать. Хёнджин хотел сделать всё сам. Ему предстоит важная сделка. Его первое задание, которым полностью руководит он сам. — Доброй ночи, Господин Хван, — высокий незнакомый мужчина сидел за столом у входа в ангар. Подойдя, Хёнджин пожал протянутую руку, напряжённо осматривая его и его людей. Два человека подошли и скинули брезент с грузовика. Чехлы. Много чехлов. Будто для музыкальных инструментов, но внутри… оружие. Хёнджин кивнул господину Паку, и тот вместе с другим своим подчинённым подошёл к содержимому грузовика, стал в случайном порядке открывать чехлы. Хёнджин и его остальные люди напряжённо наблюдали, держа руки недалеко от оружия. Эта атмосфера была чем-то привычным. Любая встреча мафии проходила в секундной готовности от того, чтобы начать стрелять. — Босс… Это не М24, это М18, — Пак достал винтовку и покрутил её в руках, положил обратно. Достал другую. То же самое. Хёнджин перевёл немигающий взгляд на мужчину, которому только что жал руку. Тот улыбнулся и повёл плечами. — Наши партнёры задержали груз. Есть только М18. Эта модель не сильно отличается, это не должно быть проблемой. — Действительно… Хёнджин на секунду закрыл глаза, провёл рукой по волосам, сделал глубокий вдох. Когда его веки разомкнулись, это больше не были глаза человека. Это были глаза змеи. — Действительно, отличается не сильно. Почему бы нам… Молниеносным движением он вогнал Сату в чужую ладонь, лежащую на столе, прибивая её намертво к твёрдой поверхности. Как нож оказался у него в руке, никто не заметил. Мужчина вытаращился на свою руку и только спустя секунду заорал. Все вскинули оружие, но Хёнджин будто не обратил внимание. Он наклонился к поставщику, шипя: — …почему бы нам не проглотить то дерьмо, что ты нам предлагаешь? Синдикат ожидал большего от вас. Возможно нам не нужен такой партнёр, что не может банально доставить товар, — Хёнджин достал из кармана пистолет и приставил его прямо ко лбу поставщика. Тот не мог даже уклониться, он был буквально прибит ко столу. Несмотря на разливающуюся на стол кровь, текущие от боли по щекам слёзы, мужчина сжал зубы и сквозь них прорычал: — Дайте нам четыре дня. Тогда товар должен прибыть. Пожалуйста, господин Хван… Немного подумав, Хёнджин медленно опустил дуло. — Хорошо, я… Оглушительный выстрел заставил всех в ангаре вздрогнуть. Звуковая волна ударила по ушам Хёнджина, а потом что-то горячее брызнуло ему на лицо, на одежду. В виске поставщика образовалась дыра. Он завалился и упал, но тело осталось на весу из-за зафиксированной ножом руки. Хёнджин шокировано провёл рукой по лицу. Кровь. Он был весь в крови. Из другого конца ангара вышла группа людей. Охранники поставщика перевели оружие на них, готовясь стрелять, но, поняв, кто это, неуверенно опустили оружие. — Господин Хван, мы действовали по вашему приказу. Этот мягкий ядовитый голос. Медленно поворачиваясь, Хёнджин встретился глазами с Минхо. Тот улыбался и поклонился так, будто находится в подчинении у младшего. Потом повернулся к людям, провалившим сделку, и громко заговорил: — Надеюсь, теперь вам предельно ясно, что такие трюки с господином Хваном не сработают. В качестве доброй воли он вас всех отпускает и ожидает поставку через два дня. Свободны. И заберите этот хлам, — он кивнул в сторону грузовика, который тут же начали накрывать обратно брезентом. Хёнджин молчал, сжимал кулаки. Минхо проследил, как партнёры покинули ангар, затем приказал своим людям тоже удалиться. Многозначительно наклонил голову, глядя прямо в глаза: — Господин Хван, всё, как вы и приказали. Отлично сработано. А теперь могли бы мы поговорить минутку наедине? Хёнджин кивнул своим людям и опустил голову. Он чувствовал себя хуже некуда. Что за спектакль… Только когда они остались действительно наедине, улыбка исчезла с лица Минхо. Он резко схватил Хёнджина за ворот, притягивая к себе, заставляя согнуться, и зашипел: — Это что такое было? Ты, блять, на свидание с девкой пришёл или на сделку? Минхо тряс его агрессивно, вглядываясь в лицо напротив. Хёнджин выглядел подавленно, его лицо рассекала черта из чужой крови, он отводил глаза. — Ты чуть было не согласился, чуть было не отпустил его, это позор. Они же пытались тебя поиметь. Недовольный отсутствием ответа, Минхо схватил второй рукой Хвана за подбородок, повернул к себе, сжал. — Соберись. Ты слышишь меня? Соберись! У нас нет времени на игры, на твою слабость. Ты же знаешь, зачем нам это оружие? Так возьми себя в руки, твою мать! Тебе рано или поздно придётся убить. Ты ведь понимаешь это? Сейчас был тот случай. Если ещё хоть раз тебя остановит страх, с пулей в голове можешь оказаться ты. Оттолкнув от себя Хёнджина, Минхо вытер руку об свою куртку, убирая следы крови. Глубоко вздохнул. — Я слежу за тобой, но я не смогу быть всегда рядом. — Да пошёл ты… Минхо, который только начал было успокаиваться, усмехнулся и, резко подавшись вперёд, ударил Хёнджина коленом в живот, заставляя согнуться. Взял за волосы и потянул вверх, вынуждая опять выпрямиться, зашептал на ухо: — Я бы с радостью с тобой поиграл, но у нас правда нет сейчас времени. Дав ему немного времени оправиться, Минхо выдернул из стола и чужой руки Сату, любовно посмотрел на неё. Разукрашенная кровью она выглядела так красиво. Он немного скучал по ней, но находил особый шарм в том, что они обменялись лезвиями. И в том, как они это сделали. По вечерам, когда ему было скучно и одиноко, Минхо доставал Хату, гладил её, общался с ней. Она напоминала ему его любимого питомца. Вытерев нож также об свою куртку, он протянул его Хёнджину и пошёл к выходу. — Я верю в тебя. Хёнджин едва сдержал порыв напасть на него с ножом прямо здесь. Как же. Он. Ненавидел. Минхо.