По Ту Сторону Лезвия

— Да, Феликс, конечно, можешь приехать. Давай. Положив трубку, Чанбин посмотрел на время. До отъезда ещё несколько часов. Хёнджин спал у себя. Это хорошо. Пусть отдыхает. Когда младший приехал, Чанбин спокойно ужинал в зале. Ел рис с мясом. Предложил Феликсу, но тот вежливо отказался. — Я поговорить хотел. — Ммм? Со догадался о теме разговора по тому, как Феликс напрягся, подбирая слова. Это выглядело забавно и мило. Помнится, Хёнджин его когда-то сравнил с птицей. Что-то в этом есть. — По поводу того… случая с Хёнджином. Я не влюблён в него, я даже не думаю, что он мне нравится. Точнее, я не знаю. Я вообще натурал. Я думаю. Чанбин засмеялся. Феликс так забавно тушевался и путался в словах. — Всё в порядке, Феликс. Всякое бывает: алкоголь, полумрак, Хёнджин. Он тот ещё красавчик. Даже я порой залипаю на него, а я тоже натурал, между прочим. Я просто хотел тебя предупредить. На всякий случай. — На счёт этого… Можешь мне объяснить, что ты имел ввиду? Почему он не может любить? Я просто хочу его понять. На это Чанбин вздохнул и посмотрел в окно. Он выглядел так, будто взвешивал все за и против. — Я ведь ваш друг, — будто убеждая, осторожно произнёс Феликс. Он чувствовал, что Хёнджин ему рассказал далеко не всё. И что Чанбин знает гораздо больше. Наконец, будто что-то решив, Чанбин повернулся и не спеша начал: — Хёнджина… сложно понять. Я сам не до конца понял. Хотя я рядом с ним уже столько лет. Так что не надейся, что у тебя так легко это получится. Просто не делай о нём поспешных выводов. Он зачастую… не такой, каким кажется. Эти туманные слова внесли мало ясности, но Феликс просто слушал. — Он тебе рассказал про Юну? Феликс опустил глаза, вспоминая. Юна? Женское имя. Хёнджин упоминал какую-то девушку. — Он упоминал, что Минхо разрушил его отношения. С ней? С Юной? Чанбин кивнул. А ещё задумался о том, почему Хёнджин не рассказал Феликсу о ней. Но, немного подумав, решил, что лучше ему знать чуть больше. Во-первых, он и так стал достаточно близким человеком Хёнджину, пожалуй, самым близким после Чанбина. Во-вторых, это может пойти на пользу самому Феликсу. Чтобы он понял, во что ввязывается, и лишний раз подумал. — А он тебе рассказывал… в каких именно он отношениях с Минхо? — Да, они ненавидят друг друга. Минхо с ним ужасно поступал. Но что-то в вопросе было такое, что привлекло внимание Феликса. Это ещё не всё? — Дело в том, что они не просто враги… Минхо одержим Хёнджином. Глядя в удивлённые и непонимающие глаза напротив, Чанбин вздохнул и продолжил, подбирая слова. — Да. Именно что одержим. Ещё тогда, в их подростковые годы, он сделал всё, чтобы сломать Хёнджина. Преследовал, издевался и в конечном итоге просто присвоил его, когда тот больше не мог дать отпор. На стороне Минхо всегда были деньги, власть. Ему было легко украсть целую жизнь человека. Зачем? Я не знаю. Хёнджин всегда говорит, что Минхо — психопат. И это похоже на правду. Он делал ужасные вещи с Джином, жестокие. Обращался с ним так, будто ненавидит, но никогда не отпускал. Но самое главное — он не позволял никому приблизиться к нему. Все, кто нравились Хёнджину, рано или поздно исчезали. У Хёнджина была невеста. Феликс и так слушал, чуть ли не затаив дыхание, а последнее предложение вообще заставило его открыть в удивлении рот. — Была. Минхо сделал так, что Хёнджин её больше никогда не увидел. Это была его первая и последняя любовь. Пытаясь отомстить, он чуть не умер. Чанбин покачал головой, вздыхая. — С тех пор он ни с кем не встречался. Он слишком тяжело пережил эту потерю. — Подожди, ты хочешь сказать, что Минхо всё ещё продолжает с ним это делать? Поэтому Хёнджин не может встречаться? Из-за него? Всё ещё живёт в страхе перед ним?! — Феликс сжал кулаки. — Это же безумие, бред какой-то. Неужели нет ни единого способа… — Нет, Феликс. Пока что нет. Всё не так просто. Даже я не могу тебе рассказать всего. Но суть в том, что они не просто враги. Между ними какая-то странная связь. Минхо им одержим, а сам Хёнджин… почему-то привязан к нему. Не спрашивай. Я не знаю. Просто хотел, чтобы ты знал, что Минхо точно не подпустит никого к Джину. Не подпустит никого к его сердцу. Поэтому даже туда не суйся. Пожалуйста. Если можешь, просто будь рядом. Особенно сейчас. Ему сейчас непросто. Пока меня не будет, пригляди за ним, хорошо? Феликс потом ещё долго думал над этими словами. Рассказ Чанбина пролил больше света на ситуацию, но породил ещё больше вопросов. Казалось таким несправедливым, что Минхо всё ещё остаётся безнаказанным. Не может быть такого, что нет способа это прекратить. Освободить Хёнджина. Закончить его страдания. Это неправильно. Что в Минхо такого особенного? Почему он неприкасаемый? Из обрывков фраз было ясно, что он кто-то важный. И отец его кто-то важный. Свои люди в полиции… Чёрт бы его побрал. Феликс злился. Он и не собирался претендовать на сердце Хёнджина, но сам факт, что это невозможно из-за Минхо, просто приводил в бешенство. Да кто он такой? Чанбину нужно было уехать. Он оставил Феликса в Санрайзе, но не в одиночестве. Вскоре спустился заспанный Хёнджин. Его сонный домашний вид вызывал какое-то тёплое чувство внутри. Но в то же время было жутко неловко смотреть ему в глаза, учитывая то, как они расстались в прошлый раз. Однако Хёнджин, кажется, и не вспоминал об этом, потому что общался как обычно: спокойно, непринуждённо. — Бин уже уехал? — Угу. — Хочешь выпить? Вопрос застал врасплох. Феликс не собирался сегодня пить, но подумал, что в общем-то не против. Хёнджин же пить собирался в любом случае и, только спустившись, сразу пошёл к бару, по-хозяйски разлил по стаканам виски. Плеснул Феликсу колы. Запомнил. — Как прошла встреча? — Феликс вспомнил, что это было предметом переживаний Хёнджина, и искренне интересовался. Но тот лишь поморщился. — Ужасно. — Я уверен, что ты справился хорошо, сделал всё, что мог. На это Хёнджин слабо улыбнулся. Справился хорошо? Проткнул руку человека ножом, смотрел, как его застрелили у него на глазах, отмывал потом с себя его кровь? Интересно было бы посмотреть на лицо Феликса, знай он, как Хёнджин хорошо справился. Повисла пауза. Они просто пили за баром пустого ресторана. Феликс хотел разрядить обстановку и заговорил первым: — Как ты вообще придумал открыть ресторан? И Хёнджин рассказал. Рассказал, что это помещение много лет назад было работающим рестораном, которое пришло в запустение. Что потом там жил Чанбин. Потом и Хёнджин к нему переехал. Рассказал о том, как тут всё выглядело раньше, и как они сами разработали планировку. — Бин говорит, что название придумал я. Хотя я этого не помню, — Хёнджин усмехнулся и снова налил. — Мне нравится название. Красивое. Светлое. Как и сам ресторан. По мере того, как они пили, Хёнджин, кажется, чувствовал себя лучше и расслабленнее. Феликс тоже, так как постепенно перестал чувствовать себя неловко и постоянно возвращаться мыслями к рассказу Чанбина. Ему нравилось просто сидеть в компании Хёнджина. Просто пить с ним. Просто разговаривать. Хёнджин стоял, облокотившись о барную стойку, покачивал в длинных пальцах гранёный стакан. Феликс сидел напротив на высоком стуле, говорил с ним, наблюдал. Незаметно пришло осознание, что он никогда не встречал настолько интересного человека, как Хёнджин. Настолько сложного. Хотелось его узнать. Хотелось понять, что ему нравится, над чем он смеётся и в чём находит утешение. И чем больше тот закрывался, тем сильнее было это желание. Внешность Феликса обманчива. Несмотря на хрупкий вид, он был настойчив и упрям. Вся история Хёнджина не пугала его. Наоборот. Ему казалось несправедливым такое положение вещей и хотелось его изменить. Даже мысль про Минхо не столько пугала, сколько… злила. В очередной раз долив в стаканы, Хёнджин обошёл бар и облокотился о него спиной рядом с Феликсом, стоя к нему боком и лицом к зашторенным окнам заведения, через которые просачивался свет уличных фонарей. Зал опять был подсвечен только с кухни. Два владельца Санрайза любили именно такую подсветку по вечерам. Получалось уютно. В очередной раз отпивая из своего стакана и чувствуя приятное головокружение, Феликс подумал, что он начинает привыкать. Привыкать вот так пить с ним. И был не против. — Слушай, ничего, если я тут пару дней поживу? Чанбин уехал, разрешил его комнату занять. Хёнджин удивлённо приподнял брови, но пожал плечами. — Конечно. Если хочешь. Только мы на выходных ещё до следующей недели, скорее всего. Работы не будет. Так что, может, тебе будет здесь скучно. — Не будет, — Феликс улыбнулся и встретил взгляд шоколадно-карих глаз, которые смотрели с непонятной эмоцией в ответ. Было только ясно, что Хёнджин действительно не против. Это хорошо, потому что Феликс отчасти выполнял просьбу Чанбина присмотреть за другом, а отчасти… ему действительно хотелось здесь остаться. Пусть и на пару дней. Чан сейчас недоступен, полностью погружён в дело, работы нет, Чанбин уехал… Феликс бы умер от тоски у себя дома. Раздался тихий щёлчок зажигалки. Хёнджин закурил, сжимая фильтр между указательным и средним пальцем. Феликсу показалось, что это выглядит красиво. — Дай попробовать. — Ты никогда не курил? — Хёнджин опять улыбнулся с тем выражением, которое часто появлялось на его лице, когда он смотрел на Феликса. Он многое находил в нём забавным. Милым. — Ты смотри, со мной наберёшься вредных привычек. Хёнджин посмеялся, произнося это, но сигарету протянул, с интересом наблюдая, как маленькие пальчики перехватили её. Феликс в кедах, чёрных узких джинсах, в тёмной футболке с какой-то рок-группой выглядел на удивление гармонично с сигаретой. Его волосы немного отросли, и были видны тёмные корни, в ухе блестели серёжки. Хёнджин немного засмотрелся, краем сознания понимая, что младший не так прост, как кажется. Под этим невинным видом есть… сила. Её невозможно отрицать. Она проявляется в разговорах, когда Феликс неожиданно жёстко начинает отстаивать свою точку зрения, проявляется на тренировках, когда он раз за разом встаёт на ноги после поражения. Вселенная, будто желая доказать обратное, вдруг подбросила картину, которая заставила Хёнджина поперхнуться глотком виски от смеха. Феликс сделал затяжку и позорно закашлялся, сгибаясь, спрыгивая с высокого стула, чтобы не упасть. — Они крепкие, — Хёнджин подвинулся ближе, похлопывая младшего по спине, забирая сигарету, сразу отправляя её себе обратно в рот, зажимая зубами. Всё ещё откашливаясь и пережидая, пока пройдёт эта темнота перед глазами, Феликс вдруг резко осознал руки Хёнджина на себе. Одна просто лежала на плече, придерживая, другая мягко похлопывала по спине. Это было так странно. Феликсу не хотелось физического контакта с Хёнджином, но стоило ему произойти, как всегда хотелось, чтобы он не заканчивался. У него такие большие ладони. Сейчас они касаются так мягко, но Феликс на своей шкуре познал, сколько в них силы. Это будоражило. Выпрямляясь и поворачиваясь, Феликс обнаружил себя чуть ли не впритык к Хёнджину. Он стоял, облокачиваясь на бар, Феликс прямо перед ним, по бокам их ограничивали барные стулья, создавая слишком тесное пространство. Их ноги соприкасались. А ещё в такой близости остро ощущалась разница в росте. Он всегда был таким высоким? В своей расслабленной ленивой позе он смотрел сверху вниз, его взгляд был по-доброму насмешливым. Похоже, это становилось отличительной чертой пьяного Феликса: безрассудная смелость. Или наглость, как посмотреть. Желая восстановить своё достоинство, а ещё просто оправдать то, как непозволительно близко они стоят, Феликс вдруг протянул руку и забрал сигарету прямо из губ Хёнджина. Тот стоял, облокотившись локтями о бар, и не сопротивлялся, отпуская фильтр. Ему было интересно наблюдать за ним. Выпивший Феликс был по-своему очаровательный, он определённо чувствовал себя раскрепощённее и смелее. Видимо, смирившись с тем, что спокойно не покурит, Хёнджин просто смотрел и улыбался. Феликс упёрся одной рукой в бар сбоку от Хёнджина и второй взял сигарету так, как её держал он. Выглядит действительно круто. Затем попробовал сделать ещё одну затяжку, но теперь осторожно, понемногу. Дым был действительно тяжёлый, режущий горло, заставляющий морщиться. Неожиданно на запястье легли чужие пальцы и немного оттянули его, заставляя Феликса выпустить сигарету изо рта. — Попробуй не так, — голос Хёнджина звучал тихо, мягко и почему-то низко, — не вдыхай сразу в лёгкие. Втяни сначала просто дым в рот… Их ноги всё ещё соприкасались. Хёнджин стоял, зажатый между стульями и Феликсом, но, кажется, не чувствовал себя дискомфортно. Его пальцы всё ещё касались тонкого запястья, когда Феликс поднёс сигарету обратно к губам. — … дай ему просто скопиться, не вдыхай. Потом открой рот… Феликс послушно выполнил указание, и Хёнджин вдруг почувствовал, что стало жарко. Это была безобидная инструкция, обучение Феликса курить. Но то, как он сразу отзывался на слова, как повиновался… Пухлые губы приоткрылись, и из них расплывающимися узорами заскользил наружу дым. Это… завораживало. Пальцы Хёнджина едва уловимо легли на подбородок, приподнимая лицо Феликса. Он дышал носом, всё ещё ожидая инструкции. Дым заполнял рот, лишь постепенно просачиваясь между губ, чтобы раствориться в воздухе. Их глаза встретились. И в этом взгляде было столько всего. Не хватило бы и вечности, чтобы передать словами все оттенки эмоций, которые читались во взгляде обоих. Хёнджин больше не улыбался, его глаза словно стали темнее, с поволокой. Феликс же раскрыл глаза шире, всматриваясь в лицо напротив, в его детали, будто пытаясь прочитать. Эта пауза длилась всего пару секунд, оба балансировали где-то на грани, но всё решила случайность. Феликс, не задумываясь, просто двинул языком во рту, будто перекатывая дым, играя с ним, а Хёнджин это увидел. Увидел, как влажный кончик языка мелькнул междy сгустков дыма. Увидел и был приговорён в тот же момент. Хёнджин прильнул к губам Феликса резко, накрывая их своими, воруя у него дым изо рта, проглатывая его. Его остатки были вытеснены шумным выдохом, который издал Феликс, и красивыми очертаниями окружили их лица. Длинные пальцы переместились с подбородка чуть дальше по обе стороны нижней челюсти Феликса, слегка сжали, удерживая, пока влажные губы Хёнджина жадно целовали. Каждое соприкосновение с ними рассылало волны удовольствия по телу, которые скатывались по груди вниз, концентрируясь в паху. Это было почти болезненно приятно. И отличалось от всех поцелуев, что были в жизни Феликса до этого. Хёнджин целовал без какой-либо робости, без осторожных прелюдий. Он сразу целовал так, будто им осталось жить лишь пару минут — жадно, страстно, очень горячо. Этот напор заставил Феликса чуть отклониться назад, но сильные ладони сразу же легли на шею и притянули только ближе. Это слишком. Хёнджина было слишком много. Он словно терял контроль, прижимая Феликса сильнее, целуя глубже, кусая его губы. И это было приятно, чертовски хорошо, но… слишком. Тело ощущалось расслабленным и податливым после алкоголя, голова была такой лёгкой, а сознание становилось затуманенным. Феликс почувствовал, что долго так не выдержит, и упёрся руками в напряжённые плечи, но Хёнджин будто и не заметил. Его губы полностью захватили губы Феликса, а язык властно проникал в рот, влажно, пошло и дико будоражаще. Вдобавок к этому он подался телом вперёд, и Феликс уже физически ощутил возбуждение Хёнджина, которое упёрлось ему в живот. Всё развивалось слишком быстро, Феликс хотел притормозить. По большей части потому что не хотел делать традицией кончать в штаны. Сделав вторую попытку оттолкнуть, которая была так же проигнорирована, Феликс замычал и похлопал его по плечам. Хёнджин сделал над собой усилие, отрываясь, наконец давая возможность вдохнуть воздух. Но отстранился лишь на пару сантиметров, всё ещё дыша в лицо младшего, скользя взглядом по его лицу. — Хочешь прекратить? Хёнджин замер, вглядываясь в лицо Феликса. Бедный мальчик совсем потерялся, он тяжело дышал, веки были полуприкрыты, а губы такие влажные и искусанные. Чёрт, он выглядит так аппетитно. Хёнджин невольно закусил губу, сдерживая порыв просто сожрать его. Здравый смысл вместе со словами Чанбина покинули помещение. У Хёнджина слишком долго не было кого-то настолько похожего. Феликсу подумать над вопросом мешало то, как он был задан. Хёнджин прошептал два слова куда-то в щёку, щекотя и обжигая её дыханием. Его руки всё ещё лежали на шее, а бёдра хоть и перестали прижиматься, подавшись чуть назад, при каждом вдохе Феликс всё равно ощущал натяжение джинсов Хёнджина. Это не располагало к размышлениям. Хёнджин склонил голову, заглядывая Феликсу в глаза тяжёлым взглядом исподлобья: — Потому что сейчас у тебя последняя возможность… Феликс почувствовал, как чужие пальцы не спеша пробежали по позвоночнику вниз, остановились на пояснице, попытались сжать, но сразу же отпустили. —… боюсь, потом я уже не смогу остановиться. Блять. Феликс ещё во многом не успел разобраться, но одно теперь знал точно — останавливаться он не хотел. Не зная, к чему это ведёт, и что будет дальше, сейчас он не боялся последствий. Рука Хёнджина на пояснице ощущалась правильно, его бёдра, которые едва касались, вытесняли все мысли из головы. Феликс ещё такого никогда не испытывал к парню, но не мог больше отрицать, что ему интересно попробовать Хван Хёнджина. — Нет. Не останавливайся. Он будто только и ждал этих слов. Стоило последней букве сорваться с языка Феликса, как Хёнджин издал тихий смешок и всем телом подался вперёд, обвивая руками стройное тело, снова впиваясь в губы. При этом его напор был даже сильнее прежнего, что лишало любой возможности сопротивляться. Целуя, придерживая Феликса за талию, Хёнджин начал делать медленные шаги вперёд, заставляя его пятиться. И только Феликс задумался почему, как наткнулся спиной на твёрдую поверхность деревянного стола для посетителей. Хёнджин улыбнулся ему в губы и, резко подхватив под бёдра, подсадил Феликса на стол. Сам оказался между худых ног, обтянутых чёрными джинсами. Пользуясь своим положением, Хёнджин устроился между них, прижавшись пахом к Феликсу, от чего тот почему-то запаниковал. На попытку свести ноги и отстраниться Хёнджин рыкнул и напряжённо посмотрел на него. Но увидев, как тот отвёл глаза, а его веснушчатое лицо выглядит несколько растерянно, он понял. — Феликс… — голос смягчился, опять журчал тихим шёпотом, —… ты девственник? Феликс не знал, видно ли в этом полумраке, как он покраснел, но ощущал щеками жар. Он чувствовал себя неловко, но руки Хёнджина упирались в стол по обе стороны от него, бёдра никуда не делись. Он ждал ответа. — У меня были девушки. Хёнджин со стоном закрыл глаза, уже понимая, что ответ очевиден, но решил всё-таки задать этот вопрос: — Феликс, у тебя парни были? — Нет… — Блять. Хёнджин неожиданно отстранился, опуская голову, выдыхая. Феликс почувствовал себя немного уязвлённо. Его неопытность — проблема? — В чём дело? Ты не спишь с девственниками? — пожалуй, это прозвучало чуть более обиженно, чем Феликс хотел. Хёнджин поднял голову и встретил карие глаза напротив. Он закусил губу, будто думая. — Дело в том… что я — плохой первый опыт, Феликс. Я… — тёмные глаза смотрели пристально, — … не смогу быть нежен с тобой. Феликс не знал, что сказать. Он ведь всерьёз сейчас соглашается на секс с другим парнем? На то, чтобы кто-то ему вставил? Но прислушиваясь к себе, чувствовал только… интерес. И это не просто кто-то. Это Хван Хёнджин с его ангельским голосом и дьявольскими губами. Феликс не знал, хочет он нежности или грубости, он не пробовал ни так, ни так, всё, что он знал — он зашёл уже слишком далеко, чтобы останавливаться. — Мне всё равно. Я хочу… попробовать. Хёнджин улыбнулся. Да, он всё-таки ошибался в нём. Это не беззащитный хрупкий птенчик, это взрослая птица. Безрассудная. Сексуальная. Феликс смотрел почти что с вызовом, хотя очевидно нервничал. Это интересно. Дёрнув бровью, Хёнджин отошёл от стола. — Хорошо, Феликс. Попробуешь. Хёнджин отвернулся и куда-то пошёл. Стоило ему исчезнуть из личного пространства Феликса, как тот опять почувствовал всю странность этой ситуации. Его оставили сидеть на столе, который он сам обычно и обслуживал, со стояком в штанах, оставили ждать, пока Хёнджин вернётся, чтобы… взять его. Хёнджин не спеша прошёл к бару и, просто перегнувшись через него, достал флакон с чем-то и пару блеснувших в темноте квадратов. Презервативы. Феликс подумал, почему он вообще хранит это на баре. А потом вспомнил. Вспомнил ту самую картину Хёнджина и Туки. Похоже, для него это норма — секс в ресторане. Воспоминание о той сцене опять бросило тело в жар, и Феликс закусил губу. Чем больше проходило времени, тем больше его начинали терзать страхи, поэтому он просто хотел быстрее уже с этим покончить. Пальцы Хёнджина удивительным образом держали всё разом в одной руке. Другой он взял стакан со своим недопитым чистым виски и подошёл обратно к Феликсу. Его походка была медленной, ленивой, будто ему уже некуда спешить. Уголки губ были слегка приподняты в улыбке, а глаза смотрели как-то по-недоброму, будто на добычу. Феликс сглотнул, но взгляд не отвёл. Наоборот, встретил опасные глаза напротив с вызовом, слегка провёл языком по губам. Хёнджин лишь улыбнулся шире и протянул стакан. — Выпей. Феликс с сомнением посмотрел на янтарную жидкость. Неразбавленным виски он ещё не пил. Но, сделав небольшой выдох, взял стакан и поднёс к губам, сделал сразу три больших глотка, допивая всё содержимое. Это было опрометчиво. Лава обожгла рот, затем нос и следом горло вплоть до желудка. Феликс мог ощутить, как жидкость проделала весь путь вниз и теперь медленно разливалась огнём оттуда и по всему телу. Феликс невольно закашлялся и зажмурился, заслезились глаза, не заметил, как Хёнджин посмеялся, забрал пустой стакан, отставляя его куда-то в сторону. Не дожидаясь, пока тот оправится, Хёнджин резко дёрнул его бёдра на себя, стаскивая со стола, и развернул. Феликс охнул от неожиданности, когда под футболку вдруг проникли чужие ладони, стали гладить по животу, по груди, изучая. Становилось невыносимо жарко. Виски и руки Хёнджина являли собой поистине дьявольское сочетание. Одна ладонь плавно переместилась под футболкой на спину и с нажимом провела вдоль позвоночника. Феликс невольно выгнулся под этим касанием, чем вызвал очередной хриплый смешок. Феликс вздрогнул, когда почувствовал, как Хёнджин прижался к нему сзади бёдрами, зажимая между собой и столом. Вполне ощутимый даже сквозь две пары джинсов стояк Хвана недвусмысленно упёрся прямо в зад. Он, похоже, не шутил, когда говорил, что не будет нежным. Хёнджин не церемонился. Прижимаясь к Феликсу со спины, он завёл руки под футболкой ему на живот и опустил их вниз, на застёжку на поясе. Длинные пальцы лёгким движением подцепили пуговицу, и ощущение расстёгнутых джинсов вызвало новую волну тревоги. — Хёнджин? — Мм? — вопросительно промычал он куда-то в шею, не останавливая движения пальцев. Они уже легли на края джинсов и потянули вниз. — Это… будет больно? Руки на бёдрах замерли. Феликс почувствовал, как Хёнджин спустя небольшую паузу коснулся носом его шеи и провёл им вверх к уху, останавливаясь за ним, чтобы прошептать: — Да. Хёнджин не тешил иллюзиями себя, и младшего вводить в заблуждение тоже не собирался. Почувствовав, как Феликс напрягся под его руками, Хёнджин коснулся губами мочки уха и закончил тем же мягким шёпотом: —… но тебе понравится.