По Ту Сторону Лезвия

В голове стоял приятный тяжёлый туман, навеянный алкоголем и усталостью. Он помогал не думать. Окутывал проблемы и тревоги, на время скрывая их от Хёнджина, создавая иллюзию, что их нет. Проваленная сделка, Минхо со своим отцом и со всем чёртовым синдикатом… Сознание охотно соскальзывает в этот туман, чтобы это всё перестало существовать. Хотя бы на время. От выпитого неразбавленного виски слегка кружится голова, и становится жарко. Мысли вязли. Теряли смысл. Но это приятное состояние. Будь возможность, Хёнджин бы вообще из него не выходил. А он и не выходил последние несколько дней. Ещё больше помогает оторваться от реальности чувство чужой тёплой кожи под пальцами. Хёнджин опускает глаза на парня перед собой. Видит светлую макушку, шею, плотную футболку, свободно сидящую на угловатых плечах. Едва заметной вспышкой в сознании проскальзывает предупреждение. Оно звучит голосом совести. Благоразумия. Голосом Чанбина. Но, лишь мигнув, снова гаснет, стоит Феликсу вздохнуть от лёгкого поглаживания по бокам. Гаснет, стоит пальцам ощутить неровный строй мурашек на нежной коже. Он сам к нему пришёл. Сам постоянно оказывается рядом. Назойливый, любопытный, такой наивный. Хёнджин бы его не подпустил к себе. Ради него же. Держал бы и дальше дистанцию. Но Феликс поймал его в момент, когда у Хёнджина просто нет на это сил. Он видит все знаки, которые подаёт младший, чувствует его желание. И нет абсолютно никаких сил думать о будущем, держать ситуацию под контролем… отказываться от того, что само идёт в руки. С лёгким удивлением Хёнджин принимает осознание, что Феликс его действительно привлекает. Хоть до этого ему нравились только девушки. Нравился невысокий рост, пушистые белые волосы, запах… Хёнджин закрывает глаза и утыкается носом в копну волос под собой, прижимаясь к Феликсу сзади, позволяя рукам свободно блуждать по его телу. Перед собой Феликс видел лишь пустую широкую поверхность деревянного стола, в которую он упирался руками. Зашторенные окна, сквозь которые едва просачивался свет фонарей. Хёнджина он не видел, но чувствовал его руки. Они несколько хаотично, но мягко гладили кожу спины, рёбер, живота. Хёнджин касался только кончиками пальцев, будто скульптор, который пытался запомнить рельеф. Он вызывал двоякое ощущение своей лаской, пальцы казались нежными и мягкими, но касание было уверенным, даже эгоистичным. Он трогал его так, будто не пытался доставить удовольствие, а скорее сам упивался ощущением чужого тела. И Феликса от этого бросало в жар. Он начинал чувствовать себя странно слабым, хоть Хёнджин и не проявлял силы. Незаметно руки опускались всё ниже, пока не легли на края джинсов. Хёнджин не делал никаких пауз, ничего не говорил, просто сразу потянул их вниз, стаскивая с худых бёдер. Большие пальцы подцепили край боксеров и тоже потянули вниз. Так даже было проще — не видеть его. Феликс бы чувствовал себя слишком неловко, не смог бы посмотреть в эти тёмные глаза. Было гораздо легче просто ощущать его дыхание где-то в затылок, ощущать спиной его тёплую грудь. В то же время сердце начинало выскакивать из собственной. Волнение, возбуждение, страх… Феликс не был уверен, чего из этого сейчас больше. Но, сжимая край столешницы в руках, он понял. Интерес. Больше всего было интереса. Он наконец пробился к этой неприступной крепости в виде Хван Хёнджина. Который дышал ему в затылок, прижимался сзади. И Феликс хотел знать, каково это — ощущать его. Хотел знать — какой он. Ткань была стянута вниз по ногам, но раздевать его полностью Хёнджин не стал. Бегло окинул взглядом открывшийся вид, хотя взгляду зацепиться пока было не за что. Длинная тёмная футболка прикрывала Феликса, доставала ему почти до середины бёдер. Большие ладони легли на талию и сжали её сквозь ткань. Скользнув чуть ниже, потянули на себя, заставляя младшего наклониться, упереться в столешницу не ладонями, а локтями. Следующее, что почувствовал Феликс — прямо в обнажённые ягодицы вжались бёдра Хёнджина. Грубая ткань джинсов создавала трение с нежной кожей, когда он качнул бёдрами, пристраиваясь. От явного ощущения чужого стояка, который упёрся прямо между ягодиц, Феликса бросило в жар. И масла в огонь подлила рука, которая прошлась от поясницы вверх, задирая футболку, открывая бледную кожу поясницы, спины на обозрение. Хёнджин через прикрытые веки смотрел на прогнувшегося перед ним Феликса, на то, как небольшие ягодицы смотрелись у его бёдер. Это тело заводило. Феликс был сексуален. Эта мысль была чем-то новым, парней до этого у Хёнджина не было. Только девушки. Минхо не в счёт, потому что он вообще ни в какие категории не попадает. Он — исключение из правил. Всегда им был. Чем-то, что не укладывается ни в одну систему. Поэтому, сжимая тонкую талию в своих руках, Хёнджин сам удивился тому, насколько он сильно возбудился. Не желая тратить время на лишние прелюдии, он потянулся к смазке. Что делать, он знал по опыту на собственной шкуре. Феликс стоял, опёршись локтями о стол, опустив голову на руки. Он просто позволил чужим рукам исследовать его тело, гладить спину, трогать бёдра. Это ощущалось непривычно и… приятно. Касания сложно было назвать нежными, но они были аккуратными. Однако абсолютной неожиданностью было, когда без предупреждения прохладные пальцы коснулись его сразу между ягодиц. Хёнджин упёрся одной рукой в стол у его талии, два пальца другой приставил к входу, практически без промедления проталкивая один внутрь. Феликс вздрогнул и напрягся. Это не было больно, но очень неожиданно и неловко. Он оглянулся через плечо и встретил нечитаемый взгляд. Глаза Хёнджина казались совсем чёрными и смотрели с неопределённой эмоцией сквозь полуприкрытые веки. Почему-то этот взгляд пробирал до дрожи, и от него было сложно оторваться. И, даже не моргнув, Хёнджин медленно ввёл средний палец в Феликса до конца, замечая, как тот всё же поморщился и отвернулся. — Больно? — Нет. Чёрт. Осознание, что это пальцы самого, блять, Хёнджина, резко обрушилось на Феликса волной возбуждения и шока. Он ощущал его нутром. И, боже, почему его пальцы такие длинные? — Хорошо. За одним словом, произнесённым шёпотом, сразу же последовал второй палец, который протолкнулся внутрь. Это уже было действительно неприятно, но Феликс не собирался ныть. Наоборот, он снова оглянулся на Хёнджина, встречая его невозмутимый взгляд. — Может, уже просто… перейдём к делу? Он не собирался быть слабым сейчас. И точно не хотел, чтобы Хёнджин опять вёл себя с ним как с сахарным. Феликс уже решился на секс и хотел почувствовать его, а не пальцы у себя в заднице. Тем более, потому что приятного в этом было мало. Хёнджин усмехнулся и убрал руку. — Конечно. Расстёгивая ширинку, раскатывая презерватив на своём члене, Хёнджин испытал странное ощущение дежавю. Но не смог ухватиться за него, чтобы понять, чем оно вызвано. Надавливая на поясницу, чтобы Феликс прогнулся чуть больше, Хёнджин приставил смазанный член ко входу. И сразу же стал медленно входить. Он своими глазами видел, как член стал растягивать узкую дырочку, как напрягся и мучительно застонал Феликс. Так вот как это выглядит со стороны? Вот как это ощущается? Хёнджин понимал, что Феликсу сейчас больно, но сам он чувствовал лишь горячие тугие мышцы, обхватывающие его со всех сторон, сжимающие. И это было чертовски приятно. Захотелось сразу начать двигаться, но он сдержался. — Расслабься. Собственный охрипший голос показался чужим. И снова оторвал от реальности, навевая чувство дежавю. Расслабься. Он не расслаблялся. Придерживая Феликса за бёдра, Хёнджин медленно продолжал двигаться, зная, что потом станет легче. В голове сама собой появилась подсказка, что делать. Он завёл ладонь под живот Феликса и обхватил его член. У Феликса стоял. И пара плавных движений запястья вызвала достаточно бурную реакцию. Феликс издал громкий стон и сжался внутри, затем мышцы стали постепенно расслабляться. Расслабься. Это работает. Хёнджин не спеша водил сжатой ладонью по стволу, сам медленно полностью входя. Стоило ему податься назад, как воздух разрезал новый низкий стон. Какой же у Феликса удивительный голос. — Больно? Феликс полулежал на столе, уронив голову на руки, зажмурившись. Было больно. Конечно, было больно. По ощущениям член Хёнджина был каких-то чудовищных размеров, хотя, скорее всего, так просто казалось. Но, сжав зубы, Феликс терпел. Он не собирался быть слабаком. А ещё ему по-странному нравилось то, как Хёнджин обхватил его член. Его рука была такой большой и сильной. Её было приятно ощущать. — Блять. Только такой ответ мог дать Феликс. На это Хёнджин улыбнулся. И новая подсказка сама собой возникла в подсознании. Делая новый толчок, он понемногу менял угол, оказывая давление на разные места, пока не попал. Феликс вскинул голову. Член в руке ощутимо дёрнулся. Расслабься. И это тоже работает. Ему нравится. Будто успокоив совесть этим фактом, Хёнджин кладёт обе руки на тело Феликса — одну на рёбра, другую на бедро, и берёт равномерный темп. Он старается попадать по простате, хочет, чтобы Феликсу было тоже хорошо, но постепенно забывается. Соскальзывает в тёмную бездну, где чёрные сгустки эйфории начинают языками облизывать тело. Стоит ему ускориться, как Феликс сжимается, напрягается. Сложно разобрать, от чего он стонет — от боли или удовольствия. Хёнджин почему-то не может различать. — Расслабься. Прозвучало это в его голове или вслух, Хёнджин не понял. Скорее, всё-таки в голове, потому что голос принадлежал не ему. Пальцы сжимали худые бёдра сильно, до синяков. Собственные начинали двигаться рвано, резко. Парень под ним начал извиваться. Это неудобно. Поэтому Хёнджин кладёт руку между лопаток и вжимает его в стол. Собственное дыхание звучит с тихим рыком. Как же приятно внутри. Это чувство сносит голову. Толкает к краю. Рука сама скользит по его спине, по футболке, зарывается в волосы. И тянет на себя. Грубо. Сильно. Стоны Феликса сбиваются на хрип. Расслабься. Я же предупреждал. В голове звучит шёпот. Мягкий голос со вкусом яда. Хёнджин закрывает глаза и запрокидывает голову. Мощный оргазм обрушивается на тело лавиной, разбивая его на части. Заставляя забыть обо всём. Толкаясь по инерции в податливое тело, Хёнджин насильно вытаскивает себя из этого состояния, заставляет вернуться к реальности. — Феликс? Ты в порядке? Тот лишь шумно дышал. Футболка липла к взмокшей спине. Хёнджин, не выходя, потянулся к его члену. Не кончил. Этот факт немного опустил с небес на землю. Он опять трахался бездумно, эгоистично и, кажется, кончил слишком быстро. Тяжело дыша, упёршись лбом ему между лопаток, всё ещё находясь в нём, Хёнджин начал ему дрочить. Слегка двигая бёдрами, пользуясь тем, что собственная эрекция ещё не спала, он быстро довёл Феликса до оргазма. Тот и так был близко. Низкий стон прозвучал приглушённо, кажется, Феликс зажал зубами собственную руку. Подождав, пока спазм его внутренних мышц пройдёт, и он перестанет сжимать так крепко, Хёнджин вышел, снял презерватив. Голова слегка кружилась. Возможно, от выпитого, но вряд ли дело только в этом. Почему-то этот секс отличался от предыдущих. Потому что он впервые был сверху? Стоило об этом задуматься, как мысль ускользала. — Феликс? Ты жив? Феликс со стоном пошевелился и оторвался от стола. Несколько затруднённо подцепил джинсы, натягивая их на бёдра. — Нет. Он чувствовал себя так, будто войну прошёл. Хёнджин трахался как ненормальный. Как бешеный. Феликс его не узнавал в тот момент и в одно время начал переживать за свою жизнь. Некая доля удовольствия в этом была, но больше ощущался просто шок от произошедшего. С другой стороны, это именно то, что Хван и обещал. Он не был нежным. От слова совсем. — Прости. — Всё в порядке, — Феликс вымученно улыбнулся, всё ещё опираясь о стол. Запоздало пришло дикое осознание, что они всё ещё в Санрайзе. Что они сделали это в ресторане, прямо на столе для посетителей. Ошеломлённый взгляд опустился на пол, который был теперь испачкан спермой. Хёнджин мягко берёт его за предплечье и тянет за собой, уводя, поддерживая. — Помогу дойти до душа. — Не надо, сам справлюсь, — Феликс попытался сбросить с себя руку, но та лишь сжала чуть крепче. — Ходить сейчас будет сложно. Я же знаю… Хёнджин резко замолчал. Он почти сказал лишнее. Скосив глаза на Феликса, он не смог определить, понял ли тот, что ему сказал Хёнджин. Феликс лишь морщился и шипел, когда они поднимались по лестнице. Отправив его в душ, Хёнджин несколько секунд просто стоял перед закрытой дверью. Он не знал, что он делает, и что ему делать дальше. Голова гудела. Захотелось ещё выпить, но было лень идти вниз. Поэтому он просто вошёл в свою спальню и упал на постель. Нашарил рукой оставленную неподалёку пачку сигарет. Закурил. Знакомый запах ударил в ноздри, стал заполнять комнату. Приятная тяжесть дыма отягощала лёгкие, но делала легче голову. Запах. Этот запах успокаивал. Хёнджин не хотел сейчас об этом думать, но на фоне сами собой появились мысли о том, что он сделал Феликсу больно. Поступил неправильно? Поступил плохо? На удивление внутри ничего не отозвалось на эти вопросы. Он слишком устал. Он будто был не в состоянии сопереживать, чувствовать эмпатию. Для этого нет сил. Их едва хватило, чтобы просто дотянуться до следующей сигареты, когда первая была докурена. Пепел упал куда-то на пол. С этим можно разобраться потом. А ведь это был его первый раз. Я же предупреждал. В груди что-то сжалось. Первый раз. Такой же, как и у него самого. Стоило об этом задуматься, как осознание затопило всего Хёнджина, скапливаясь влагой в уголках глаз. Я точно такой же. Как он.

━─━────༺༻────━─━

Ты как? Всё в порядке? Надеюсь, что да. Мой отпуск начался отлично, хоть и с сюрпризами. Добравшись до города, ждал шесть часов нашего общего знакомого. Тот так и не появился. Вот досада, неужели забыл, что мы хотели вместе провести время? Связаться с ним не смог. Однако он оставил мне сообщение сам. Оказывается, он сейчас отдыхает в горах. Представляешь? Приехать не смог, но зато пригласил в гости к себе. Я так давно не был в горах, уже предвкушаю. Надеюсь только, там не будет других гостей, а то ты знаешь, я рассчитывал на тихий, спокойный отпуск. В общем, я выезжаю. Там связи, скорее всего, не будет, но я напишу при первой возможности. Ориентировочно на всё уйдёт дня два. Надеюсь, ты не скучаешь. Папе привет. Б.