Межгалактическое пространство

Наши дни. Корпорация Адвайта. Ирвин

Человечество давным-давно преодолело черту. Честь и мораль остались в далеком прошлом. Для людей размер площади космоса, которой владеет человек, стал намного важнее, нежели его мысли, чувства и эмоции. Власть над космическим пространством — единственное, что заботит нынешнее человечество. Ты — ничто, если не владеешь хотя бы одним небольшим астероидом или не состоишь в корпорации. Отвергнутый всеми. Изгой общества. Раб системы. Корпорации захватили галактику. Дележка территории считается самым кровавым периодом в истории человечества. Люди не гнушались любых методов, дабы отхватить себе кусочек побольше. Биологическое оружие. Намеренно сброшенные на жилые космические тела астероиды. Закрытия путей поставок пресной воды и еды. Пытки. Насилие. Убийства. Наиболее кровавая часть истории с появления человечества. На многие года галактика окропилась багровым цветом, пока каждая из корпораций не согласилась с отвоеванным местом. После кровавой бойни, затянувшейся в десятки лет, люди забыли о том, что ранее считали важным. Так называемые Войны за системы навсегда изменили людей, превратив их сердца в камень, а душу в предмет из сказок. Оно и понятно, ведь когда видишь столько ужасов, не остается места слабости и искренним чувствам. Ты становишься черствым, грубым, эгоистичным, начинаешь жить лишь одним желанием — выжить. От того, что считалось прежним человечеством, остались лишь крохи. Слово «люди» больше не используется в значении понятий «разумность» и «здравомыслие». Теперь «люди» — лишь ветвь эволюции, а никак не мирные существа, наделенные разумом и мышлением. Назвать их мирными, казалось, наибольшим преступлением над моралью во всей Вселенной. Корпорации — высшая часть иерархии. Они стоят на вершине пищевой цепи. Всего в галактике их около двухсот. Каждая из которых владеет в среднем от одной до четырех космических систем. Все они вышли победителями из Войн и создали небольшие союзы. Однако настоящими победителями являются вовсе не они, а те, кому подчиняется более пятнадцати-двадцати систем. Такие корпорации можно сосчитать по пальцам. Именно они владеют космическим пространством и материей. Истинные повелители мира, неподвластные никому. Мир, деленный корпорациями, прогнил насквозь. Пусть со времен дележки и прошло несколько столетий, небольшие стычки за территорию до сих пор происходят между малыми корпорациями, которые не могут четко обозначить границы своих владений. В свою очередь, огромные корпорации пытаются не воевать, ведь и сами прекрасно осознают: очередная масштабная война попросту разрушит все, что построено ранее. И это не одна или две планеты, как в прошлых Войнах, — вся галактика падет. Можно ли назвать это заботой о других? Нет. Корпорациям всегда было и будет плевать на людей, не значащихся в их рядах. Единственное, что их останавливает, это мысль: если Млечный Путь падет, падет и наша корпорация. Мы умрем, если исчезнут наши космические системы. Мы умрем, если больше не будет что и кого подчинять. Нынешним миром правит верхушка. Избранные. Владельцы огромных корпораций, от которых зависят миллиарды жизней во всех системах. Остальные же — самый настоящий скот, работающий на их благо. Позабыв о нравственности, человечество вновь вернулось к работорговле. Человеческая жизнь более ничего не весит на чаше весов. Люди — лишь мясо. Ты — ничто по сравнению с космосом, в котором живешь. Ничто, по сравнению с главенствующей корпорацией. Ничто, по сравнению с тем, кто стоит во главе. Люди изменились. Мир изменился. Нормы, негласно принимаемые человечеством на протяжении тысячелетий, оказались стерты намертво. Алчность людей переросла во что-то большее. Темнее, гуще и затягивающее. И верхушкой айсберга является ничто иное как Аукцион. Аукцион — главное событие года во всей галактике. Тысячи людей слетаются со всех закоулков, дабы принять участие. Каждый лот Аукциона — бесценный. Будь то никем не занятый метеорит, прилетевший из соседней галактики астероид или же невинная девушка-рабыня. Всем плевать, кто она, сколько ей, согласна ли на собственную продажу. Для участников важна лишь ее внешность и возможность похвастаться приобретенным лотом с Аукциона, словно породистым псом перед другими заводчиками. В итоге все рабы с Аукциона становятся или же постельными игрушками богачей, или же кроликами для экспериментов ученых. Уж слишком много в последнее время развелось этих безумцев с лабораториями. Самое обсуждаемое событие года происходило прямо в эти минуты. В этом году создатель Аукциона устроил мероприятия на территории корпорации Адвайта, а точнее на столичной планете системы, управляемой этой семьей. Поговаривают, наследник Адвайта взял в жены одну из дочерей создателя Аукциона, чем и уговорил того проводить столь значимое события на их территории. Оставалось лишь посочувствовать бедной девушке. Вряд ли она доживет даже до своего совершеннолетия, зная агрессивный нрав потомков Адвайта. Наследника Адвайта можно понять. Любая корпорация лишь выиграет от того, что Аукцион проходит на их территории. Почему? Потому что у гостеприимного хозяина, принимающего Аукцион, есть право выкупить любой лот еще до торгов. Очевидно, в этом преимуществе отчаянно нуждалась корпорация Адвайта, раз они согласились на первый брак своего наследника. Возможно, благодаря обширным связям корпорация смогла узнать, какие лоты в этом году и заинтересовалась одним?.. Было бы удивительно, ведь никому еще не удавалось даже предположить, что выставит Аукцион. Каждый лот, будь то человек, произведение искусства или целый астероид был неповторим и единственен в своем роде, поэтому цена выставлялась соответственно высокая. Мероприятия не для низшего или среднего класса. Событие для избранных — для высшего общества Млечного Пути. Первый день Аукциона подошел к концу. Гости со своими спутниками начали медленно разбредаться по специально выделенным комнатам. Но были и те, кто направлялся в Большую Палату, дабы обговорить происходящее в первой части Аукциона и ожидания от второй за бокалом чего покрепче. Делан стоял возле фуршета. Стол медленно прокручивался по всему залу, дабы каждый посетитель смог отведать все закуски вне зависимости от месторасположение в Палате. Мужчина нацелился на бокал с ирвинским коньяком. Это пойло было его любимым. Жаль, что попробовать его он мог лишь когда бывал в этой части галактики, что бывало относительно редко. Коньяк, изготовленный на столичной планете корпорации Адвайта, Ирвин, был лимитирован. Продавался только в пределах корпорации, а вывезти тот за пределы территории Адвайта попросту нереально. Поэтому, как бы Делан не ненавидел подобные мероприятия с кучей космических снобов, лишь воспоминание о пойле заставляло его ехать за тридевять звездных систем, нарушая все свои планы. Конечно, виды на ирвинский коньяк были не единственной причиной. Эйнштейн давно просил вывезти его в люди. Парень всю последнюю неделю доставал Делана просьбами, и пришлось поддаться на уговоры и выйти в общество. Эйнштейн всегда шел до конца. И на этот раз парень серьезно вознамерился вывести мужчину в люди, как говорится, проветриться. Делану оставалось лишь вздохнуть, надеть этот чертов старомодный костюм и с кислой миной отправиться на Аукцион. К сожалению, он слишком падок на просьбы Эйнштейна. Удивительно, но Глава одной из самых влиятельных корпораций галактики, Делан Эндвейт, просто ненавидел подобные мероприятия по одной простой причине — на них всегда присутствовали чертовы космические снобы. Все эти старики, которым уже давно перевалило за сто двадцать лет, до сих пор смеялись над ним! Почему? Из-за весьма и весьма молодого возраста Делана. Снобы считали, что ты не достоин занимать место Главы Эндвейт, если тебе еще не перевалило за шестой десяток. «Ублюдки завидовали, когда отец отдал мне корпорацию в сорок. Прошло шестнадцать лет, мне пятьдесят шесть, достойный возраст для главы корпорации, а дряхлые старики до сих пор завидуют. Конечно, они-то стали главами корпораций, когда им было далеко за девяносто. Старые маразматики!» Таким мыслям предавался Делан каждый раз, когда слышал приглушенный смешок за своей спиной. Однако, парадокс, никто из них никогда бы не осмелился сказать это лично! Слишком уж боятся власти, сосредоточенной в руках Делана. Уничтожить корпорацию любого из этих снобов, находившегося сейчас в Большой Палате, было, как раз плюнуть, для Главы Эндвейт. Никто бы даже не спросил причину, если бы одна из их корпораций пала от его руки. Эндвейты не шли ни в какое сравнение с кучкой отбросов, владеющих несколькими системами. Дождавшись-таки, когда стол медленно подсунет коньяк ему прямо в руку, Делан, недолго думая, выбрал одну из самых дальних стоек и направился к ней. Она располагалась в самом конце зала, и бубнение стариков здесь не слышно. Тишь да гладь, чего еще нужно? Уж слишком все старомодно здесь, в Ирвине. Корпорация Адвайта любила хвастаться тем, что они не такие, как остальные корпорации. Видите ли, они — чтят историю человечества! Даже этот фуршет с прокручивающимся по помещению столом был словно с дешевого старого фильма времен Войн. Намного удобнее пользоваться тем же принтером для готовки еды. Просто ввел в программу названия блюда, и уже через минуту у тебя на столе полноценный завтрак. Жаль, что в таких принтерах существуют не все рецепты. Делан продал бы душу, если бы его принтер дома имел возможность напечатать ирвинский коньяк. Чертовые ограничения, установление Адвайтой для таможен! По мнению Делана история на то и история, чтобы оставаться в прошлом. Будущее зависит от развития технологий и открытий новых территорий, а никак не от того, уважаешь ли ты прошлое своей расы или нет. Все эти столы из дерева, фуршет, приготовленный вручную, лишь трата ресурсов. Не более, чем показушничество. Когда Делан сел за одну из стоек, на столе в мгновение появилась панель управления, встроенная в дерево. Панель давала открытый доступ в Сеть, возможность связаться со своим спутником, если таков был, или же подсказать, в каком направлении тебе нужно идти, дабы найти личную комнату. И все это — всего лишь благодаря отпечатку пальца. Делан, как Глава одной из крупнейших корпораций, пытался не оставлять никаких ДНК-образцов. Враги, или те же Адвайта, могли использовать это в собственных целях, поэтому большую часть времени Делан носил перчатки. Черная ткань была разработана Эйнштейном еще со времен их знакомства. Вся суть в том, что в них не жарко, но и не холодно. Свой микроклимат внутри, который поддерживает в коже рук нормальный водный баланс, не пересушивая ее. Перчатки были первым подарком, сделанным Эйнштейном после знакомства с Деланом. Отказавшись от услуг, предоставленных панелью, мужчина посмотрел в окно. Если бы Делан не знал, что это одна из иллюзий, действительно подумал бы, что смотрит на город, погружающийся во тьму. Увы, это была лишь красиво сделанная голограмма, но даже так Делан невольно засмотрелся. Он ценил красивые, редкие вещи, такие как закат трех звезд одновременно. Подобное явление можно было увидеть лишь на Ирвине. Медленно потягивая коньяк и разглядывая вид из «окна», мужчина задумался об Аукционе. В этом году на первый день мероприятия было выставлено всего тридцать лотов. Ничего интересно. Пару прилетевших из соседней галактики астероидов. Парочка труднодоступных драгоценных камней. Несколько каких-то древних книг еще со времен, когда человечество жило на одной планете. С дюжины новых видов семян, выведенных учеными в прошлом году. С десяток рабов обоих половых принадлежностей. И еще несколько вещиц, в которых Делан был вовсе не заинтересован. Единственный раз, когда Делан участвовал в этом скучном действии, был лет пятнадцать назад. Тогда его отец, только отошедший от дел бывший Глава корпорации Эндвейт, всячески пытался помочь сыну укрепить власть. Одним из таких способов был Аукцион. Благодаря ему люди со всех уголков галактик должны были узнать, что Глава корпорации сменился и совсем не хуже предыдущего. В тот год Делану пришлось пригласить Аукцион на территорию корпорации Эндвейт и выкупить один из лотов. Самый дорогой и самый внушительный, дабы всем заявить о себе. Прошло уже столько лет с приобретения тех старых наручных часов — украшения, которые носили люди с Земли много веков назад, а Делан так и не нашел им достойного применения. Сам носить эту старую дрянь он отказывался. У него были часы, изготовленные одной из подвластных ему фирм. Часы-связи. Когда нажимаешь на них или говоришь командную фразу, они показывают время и имеют еще несколько функций, главной из которых была передача сигнала. Если бы вдруг Делан потерялся в галактике, или же конкуренты похитили его, охрана корпорации Эндвейт всегда могла бы найти его благодаря часам. Обычно Аукцион длился от двух до трех дней. В этом году ввиду связи создателя Аукциона с корпорацией Адвайта, события продлили до четырех дней. По предположению Делана, в последний день Аукцион должен предоставить что-то очень стоящее, дабы не разочаровать участников. Мужчине лишь осталось размышлять, что это будет. Некое любопытство о загадочном лоте четвертого дня и уговоры Эйнштейна заставили мужчину остаться на все дни Аукциона. К тому же, кто сказал, что ему обязательно ходить на это скучное мероприятия? Можно же отсидеться в номере за бокалом отборного пойла, верно? Вдруг сбоку раздался приближающийся цокающий звук. Делан даже не развернулся. Только один человек мог подойти к нему, не боясь нарваться на охрану, которая все это время тихо пребывала в тени. Только одного человека все та же охрана беспрепятственно пропускала к нему. — Дорогой! — протянул игриво Эйнштейн, обняв мужчину сзади. — Я вернулся с удивительными новостями! Парень бесцеремонно чмокнул мужчину в щеку и сел с другой стороны стойки. С того времени, как они расстались в зале Аукциона, Эйнштейн успел найти их комнаты, подоставать телохранителей, перекинутся словами с большей половиной участников и даже переодеться. И все это за полчаса! — Мэйсон снова жаловался, что ты пренебрег протоколом безопасности. — Этот старый хрен слишком повернут на безопасности. Представляешь, он предъявил мне, что я не могу общаться с другими участниками, пока он не проверит их! Это же вздор! А как же правило о невмешательстве в личную жизнь?! Делан выразительно посмотрел на Эйнштейна. Парень обиженно надул губы, но умолк. — Не тебе ли говорить про невмешательство в личную жизнь? Благодаря кому-то все считают, будто этот кто-то мой постоянный любовник на протяжении уже… как долго? — Шестнадцать, — подсказал тот, все так же дуясь. — Шестнадцати лет. Даже отец уже спрашивает, когда мы поженимся. Он-то со своими партнерами был знаком от силы год до женитьбы. — Он всегда отличался любвеобильностью. Делан устало вздохнул. Эйнштейн никогда не меняется, сколько бы они не знали друг друга. Парень не любил признавать свою неправоту. Хотя часть правды в словах Эйнштейна все же была. Иногда Делану казалось, что отец отдал ему руководство корпорацией в столь юном возрасте только для того, чтобы оставшуюся жизнь развлекаться на всю катушку. Все же у бывшего Главы Эндвейт одиннадцать официально узаконенных партнеров. Даже по среднестатистическим нормам от корпорации к корпорации это перебор! — Не заговаривай мне зубы, — недовольно буркнул мужчина, скидывая руку Эйнштейна со своей. — Мэйсон — глава службы безопасности. Если он говорит — ты делаешь. И без никаких «но». Я устал вас разнимать. Парень ничего не ответил. Лишь отвел взгляд куда-то вдаль и, не стесняясь присутствующих, показал язык. В тени за одним из огромных растений стоял высокий мужчина. Мэйсон. Мэйсон Карлайл работал на семью Эндвейт уже почти как полвека. Сколько Делан себя знал, глава их службы безопасности не доверял технике. Никакой. Он предпочитал следить за хозяевами лично и, как в старые добрые времена, защищать их ценой собственной жизни. Даже сейчас Мэйсон обитал где-то неподалеку, готовясь появиться в минуту опасности. Его совсем не волновало, что в Большой Палате стоит собственная защита безопасности, как и во всей корпорации Адвайта. Однако Делан не жаловался. Это работа Мэйсона, и он знал ее лучше любого другого. Самый верный страж семьи Эндвейт. — Какое ребячество, — закатил глаза Делан, не в силах смотреть, как парень снова дразнит телохранителя. — А теперь давай, Эйнштейн, рассказывай. Я же вижу, что тебе уже невтерпеж. Глаза Эйнштейна загорелись. Уж любил этот парень какие-либо сплетни. Даже на этот Аукцион потащил его только ради того, чтобы узнать потаенные новости галактики. Будто он не мог посплетничать на званом приеме их собственной корпорации! — Ты просто не поверишь, — прошептал тот, приближаясь поближе над деревянной стойкой. Парень осмотрелся по сторонам, опасаясь любопытных ушей. — Один аристократ из Земной Знати продает сына. Делан подавился коньяком. Осмотревшись, никто ли не смотрит в их сторону, он придвинулся к Эйнштейну еще ближе, чтобы ни одно живое существо в Палате не услышало их разговора. — Из Земной Знати? — не веря переспросил мужчина. — Здесь?! — Тише ты! — парень накрыл губы Делана рукой, приказывая тому заткнуться. — Да, я тоже был удивлен. — Но как? Как Земные могли допустить, чтобы один из их членов продавал сына? А как же авторитет? Честь? Или что там для этих стариков важно? — А что ты меня спрашиваешь? Ты же потомок Знати, не я, — ответил Эйнштейн отпивая принесенную красную бурду. Земная Знать — корпорация, полноправно владеющая всей Солнечной системой. По сути это просто скопления древних семей из Земли, корни которых ведут еще к первым людям, покупавшим участки земли на Луне или же астероиды в поясе, первым космическим бизнесменами. Одна из старейших корпораций галактики, созданная еще до Войн за системы, созданная шайкой людей, решивших наречь себя аристократами. Семья Делана тоже происходила из древней аристократической семьи Земной Знати. Однако больше трех столетий назад дед Делана покинул Знать, навсегда разорвав связи с главными предпринимателями Солнечной системы. Делан прекрасно понимал своего предка. Аристократы из Знати были еще хуже старикашек из обычных корпораций, как тех, что сидели в нескольких метрах от них. Если этими руководила зависть, то земными — гордыня. Знать всегда бахвалилась тем, что владеет планетой-матерью — Землей. Будто это что-то значило сейчас, когда люди обжили другие экзопланеты по всей галактике, терраформировали их и заменили ими Землю. Конечно, разорванные связи со Знатью шли во вред бизнесу, но семья Эндвейт за столетия научилась справляться и без ресурсов Солнечной системы. Напоминания о старых связях с Земной Знатью забавляли Делана. Эндвейты давным-давно отказались от титула, предпочтя называть себя космическими императорами, нежели графами Знати. Земные королевства пали тысячелетия назад, а людишки до сих пор пользовались титулами. Слишком по-снобистски. Те времена давно в прошлом, как бы Знать не пыталась их вернуть. Аристократия в космосе мертва, а попытки ее сохранить до ужаса смехотворны. Корпорации — вот новая иерархия человечества. — Я видел собственными глазами, как Седрик Греммер пытался продать младшего сына, — продолжил парень. — Непутевый папаша был готов согласиться с ролью младшего супруга для своего чада, лишь бы его будущий муж заплатил определенную цену. Хорошо, хоть на Аукцион ребенка не выставил! — Греммер? Это ли не владельцы пояса астероидов вблизи Земли? Эйнштейн кивнул в ответ. Светлые брови мужчины взлетели в удивлении. — Ничего не понимаю. Зачем им продавать сына? Они же владеют поясом. Поясом! Там только одна Церера со своей пресной водой чего стоит. Я молчу уже о металлах, добытых из остальных астероидов. — Именно, — ответил парень, щелкнул пальцами. — Это совсем нелогично. Поэтому поспрашивав остальных, мне удалось узнать, что у Греммеров не все так гладко. Они на грани банкротства. Не знаю, куда Греммеры дели все свои сбережения, но факт остается фактом — у них попросту нет денег для отправки людей и оборудования для добычи ископаемых. Никакой банк Земной Знати не выдает им кредит. — Земные не вступились за своего?! — удивился пуще прежнего мужчина. — Именно. Сейчас у Земных стариканов смена власти и, увы, Греммеры на стороне тех, кто проигрывает. Бизнес семьи Эндвейт находился вдали от Солнечной системы, поэтому ни Делан, ни его отец не следили за ситуацией в Знати. Делан пытался быть в курсе главных событий галактики, но никогда не интересовался деталями, если они не касались его непосредственно. Внутренние распри Земных были ему не интересны. Пережиток прошлого. — Жаль мальчика… Он же еще не достиг совершеннолетия, верно? — мужчина покрутил жидкость на дне стакана, пытаясь вспомнить хоть что-то из последних событий Земной Знати, но в голове зияла пустота. Слишком давно он интересовался той частью галактики. — Да. Ему всего лишь двадцать один. Совсем еще ребенок. Совершеннолетие по законам, негласно принятым во всей галактике, наступало после двадцати пяти. До этого возраста все дети беспрекословно подчинялись воле Главы родительской семьи. Они не имели права выбора, если семья решила продать их кому-то в качестве секс-игрушки или же отдать замуж во имя выгоды. Они, что рабы на Аукционе. Бесправные, жалкие, незрелые. Делану повезло родиться в семье Эндвейт. Ни отец, ни дед никогда не относились к нему, как к рабу. У Делана было полноценное детство, с игрушками, нянями и весельем. Отец вырастил из Делана прекрасного наследника корпорации в атмосфере полной любви и уважения. Чего не скажешь о других детях, коим не повезло с родителями. В наше время инстинкт родителя был скорее исключением из правил. Детей рожали для продажи, для рабского труда или же для продолжения рода. Дети больше не мечтают о том, чтобы родиться в богатой семье. Бедняки еще кое-как заботились о малышах, дабы те, в свое время, заменили их на работе, но у богачей все иначе. В таких семьях из-за многобрачия рождается слишком много детей. Наследником может быть лишь один, а что делать со всеми остальными, не столь пригодными для этой роли? Убить? Нет, это лишь напрасный расход материала. Куда выгодней продать дочь или сына своим партнерам в качестве игрушки или же, в лучшем случае, партнера. Исключением считается, когда проданный ребенок попадает в хорошую семью мужа, где партнер заботится и не трогает того до совершеннолетия. Однако на деле это всего лишь сказки. В суровой реальности каждый второй — садист или извращенец. И дети это прекрасно понимают, поэтому и идут на самоубийство, лишь бы не стать игрушкой в постели будущего мужа. Печальный конец так и не начавшейся жизни. За столом повисло неловкое молчание. Эйнштейн уставился на Делана, не отрывая взгляд. — Нет. — Милый… — Нет, Эйнштейн. Это нас не касается. — Но он же совсем ребенок! — не сдержался парень и вскочил из-за стойки. Несколько любопытных взглядов мигом устремились к ним, заставив Эйнштейна сесть обратно. — Он — отродье Земной Знати. Если мы поможем ему, не сможем потом отделаться от его отца. Эйнштейн резко отвернулся, словно обжегся словами Делана. С минуту он не говорил ни слова, неотрывно смотря в панорамное окно. Делан знал, что в такие моменты парня лучше не трогать. Слишком уж эти ученые ранимые существа. Непонятно что и когда в следующий раз вызовет взрыв. — Если я скажу тебе, что покупка этого невинного ребенка осуществит твою мечту, как ты поступишь? — тихо спросил парень. От бывшей легкости в нем не осталось ничего. Эйнштейн не мог переносить излишнюю холодность Делана, когда дело касалось других. Мужчину волновал только он сам и его чертова корпорация. Никак не жизнь несчастного мальчика, которому посчастливилось родиться не в той семье. — Парень владеет космическим кораблем, способным перелететь межгалактическое пространство? — фыркнул мужчина, запивая собственный сарказм ирвинским спиртным. — Это не смешно, Делан, — резко ответил Эйнштейн. — Металл, о котором мы говорили. Медиум. Говорят, что весь оставшийся медиум галактики расположен в поясе астероидов Солнечной системы. Конечно, это всего лишь слухи. Мы не знаем, есть ли он на самом деле там и в каком количестве… Но Делан, мы уже говорили. Без этого металла преодолеть межгалактическое пространство невозможно. В других закоулках нашей системы медиума больше нет. Нам потребовалось пятнадцать лет, чтобы обследовать всю галактику на его наличие. Мы нашли недостаточно для наших планов, а пояс астероидов это реальная зацепка, ведь мы не искали только в Солнечной системе. Доступ к ней тебе закрыт, но покупка этого ребенка предоставит карт-бланш в пределах пояса астероидов. Если твоя мечта, как и прежде, жива, то прошу, не упусти шанс. Делан взглянул на серьезное выражение лица спутника. Тот говорил четко и понятно — покупка парня — это единственный реальный шанс, Делан, наконец, осуществить задуманное столько лет назад. Шанс на исполнение давней мечты. — И что для этого нужно сделать? Купить ребенка? Купить пояс, в котором медиума может и не оказаться, ведь это всего лишь глупый слух из ниоткуда? Думаешь, Греммер продаст сына мне? Напомню, что Земная Знать не очень-то любит Эндвейтов. Старые обиды, все дела. Земные до ужаса злопамятные. — Думаю, если Греммер опустился до того, чтобы продать сына, наплевав на законы и честь Знати, он продаст его тебе, снова наплевав на мнение Земных… Я не прошу тебя покупать ребенка. Просто договорись с его отцом. Соври, что давно хотел себе еще одного любовника, а их мальчик тебе приглянулся. Пусть он поверит в эту чушь. Скажи, что готов помочь будущему зятю с его проблемами, выкупив пояс. С твоими активами тебе ничего не стоит его покупка. Это правда. Когда владеешь порядка двадцати системами в галактике, нелегальным оборотом между множеством корпораций и огромным наследством, покупка прославленного пояса — не проблема. — Если он и продаст нам парня, вряд ли согласиться на продажу пояса, — уклончиво ответил мужчина. — Делан, ты не знаешь Седрика Греммера. Просто поговори с ним. — Говоришь так, будто знаешь его. Эйнштейн улыбнулся той самой нечитаемой улыбкой, которую он надевал каждый раз, когда речь касалась его прошлого. — Все-все. Я помню. Никаких расспросов о твоем прошлом. Все, — мужчина поднял руки, сдаваясь. Эта тема одна из табу для Эйнштейна. — Мне вот что интересно. С чего это ты занялся благотворительностью? Обычно тебе плевать на всех, кроме себя. С чего такое желание спасти какого-то ребенка? Ты лично знаешь этого мелкого из Знати? Или захотел завести любовника? Я должен знать за что переплачу несколько миллиардов. Парень за раз влил в себя половину оставшегося коктейля, собираясь с мужеством, чтобы произнести: — Мне знакома эта ситуация, — сказал Эйнштейн на одном дыхании, не поднимая взгляда с бокала. — Брак это не то, что должны заключать другие… Не переживай, Делан, мальчишка не будет твоей заботой. Я пригляжу за ним. После покупки ты его не увидишь. Все так же не смотря в глаза собеседника, Эйнштейн спрыгнул со стула и поправил свой костюм. Он поднял прекрасные темные глаза на Делана и улыбнулся. Той самой улыбкой, которая говорила «со мной все нормально, не стоит беспокоиться». Той самой, от которой Делану хотелось спросить своего друга: «Это крик о помощи?» Но Делан продолжал молчать. Как всегда. Ровно шестнадцать лет с их знакомства он не пересекал черту, установленную Эйнштейном в их дружеских и партнерских отношениях. — Пошли, — сказал парень, протягивая руку с длинной сетчатой перчаткой Делану. — Нужно сказать Мэйсону, чтобы разузнал о местонахождении Греммера.