Межгалактическое пространство

Прошло шесть месяцев с тех пор, как Норд Лейтнер ступил на Фобос и бесповоротно столкнулся с первой любовью. За это время мало что кардинально измененилось. Поместье, как и десятилетия ранее, непреклонно стояло. Сады малость позеленели, когда близнецы Эглинтоны получили фитолампы для дополнительного освещения, а Наоми Альвито стала более надоедливой и болтливой после того, как ее интервью с Нордом возымело успех. Остальные супруги продолжали мирно и спокойно проживать дни, медленно сближаясь с новым членом семьи Адельманн. В особенности Норд сблизился с Игнис Шатоден и, к удивлению, с Лилианой Вильфор. Игнис стала лучшим советчиком в отношениях с Герцогом, так как знала Малхиора дольше кого-либо, а с Лилианой Норд до сих пор не понимал, как все произошло. Нелюдимая девушка начала присутствовать за столом все чаще и чаще и даже пытаться влиться в разговор. Норд бескорыстно помогал ей социализироваться и превозмогать травмы детства. Лилиана во многом напоминала его младшего брата — слабого и хрупкого Нордина. Не в силах отогнать схожесть, Норд продолжал помогать бедняжке преодолевать себя, раз уж она нашла в нем что-то такое, что заставило ее выходить из комнаты. Так, в гостиной появилось место, где висело восемь портретов жителей дома. Игнис обещала подготовить больше места для еще двух картин — совместную картину Арса и Серафины, а также общую всей семьи Адельманн. Герцогу очень понравилась идея, а Норд не мог нарадоваться, что Лилиана все же доверилась его словам и явила тайну миру. Идиллия — вот как называл Норд жизнь на Фобосе. Здесь он нашел свое место. Обрел настоящий дом, любящую семью, друзей и возможность самореализоваться, как гениальный инженер. Но больше всего он радовался тому, что встретил Малхиора Адельманна. Что решился на обмен мест с Нордином и сделал шаг в неизвестность. Обретенная любовь, чувство защищенности даровали ему душевный покой — то, чего никогда не могли дать родители и брат на Луне. Но изредка, в глубокие темные ночи, его покой нарушали мысли, напоминающие о долге. Естественно, забыть первоначальную цель прибытия на Фобос, Норд никогда бы не смог. Он прекрасно знал, что как только баронесса закончит с Лунным проектом, ему придется бросить все — Малхиора, этих людей, детей и Фобос. И он был уверен, что к тому времени будет готов. У них с Адельманном есть минимум восемь лет на то, чтобы насладиться друг другом, а после… «Зачем заглядывать так далеко? Сейчас есть ты, я и Марс, тебе этого мало?» — звучали слова Малхиора в голове Норда и он неизбежно соглашался. Норд боялся думать о «после», поэтому он полностью сосредоточился на «сейчас». — Не нужно было, правда… Парень никогда не умел принимать дорогие подарки, но отказом не хотел ранить чувства дарящих. — День рождение создан для того, чтобы веселиться и получать подарки! Наоми обняла Норда сзади и заглянула в коробочку, которую вручили Оскар, Оливер и Сильвия. Их подарок был совместным, что уже удивило Норда. Хотя, эти трое все делали сообща. Иногда это казалось ему странным, но со временем Норд привыкал к странной троице. Открыв коробочку, Норд увидел весьма необычный подарок — микрочип. Подобные чипы использовались для передачи денег, если нельзя было произвести транзакцию напрямую. Что-то наподобие древнего конверта с деньгами. — Мы с Оливером и Оскаром не знаем тебя достаточно хорошо, чтобы выбирать что-то определенное, поэтому решили, что лучше ты купишь себе сам, — торжественно произнесла Сильвия де Безьер, приобнимая рукой одного из близнецов, пока второй положил подбородок на плечо брату. — Спасибо, — улыбнулся Норд и тут же приложил чип к зеленому металлическому кольцу на большом пальце. Тому, которое подарила Игнис. Помимо остальных колец, зеленое служило не только, как идентификационный документ, доступ к Сети и связь, но и как один из методов оплаты. Оно напрямую связывалось с банковским счетом в банке, поэтому с всплывающей голографической сводки можно было легко узнать, сколько у тебя денег или сколько ты потратил. Кольцо быстро просканировало чип и на банковский счет Нордина Лейтнера, кольцо которого сейчас находилось на пальце Норда, зачислилась сумма с множеством нулей. У парня отвисла челюсть, когда он понял, что один такой чип мог бы запросто покрыть все проценты набежавшего долга Лейтнеров за год. Слишком большая сумма, которую Норд в жизни не видел на собственном банковском счете. А ведь это всего лишь подарок… «Эти люди зарабатывают тем, что работают на Малхиора. Боюсь спросить, сколько же он им дает, раз уже подобные суммы всплывают в виде подарков», — сглотнул Норд и еще раз поблагодарил близнецов и Сильвию. Богатства семьи Адельманн Норду никогда не достичь, даже если он все двести лет своей жизни будет пахать, как лошадь. — Конечно, их подарок ни за что не сравнить с моим! Наоми стиснула шею парня сильнее и резко отпустила. Порхнув между всеми, она оказалась впереди парня и протянула книжку. Норд перестал удивляться настоящим, печатным книгам с того времени, как приехал на Фобос, где люди читают лишь настоящие, удивительно редкие и безумно дорогие материальные книги. Однако он все же удивился подарку Альвито, ведь книга была ее авторства. — «Закономерности и исключения в мышлении молодого поколения аристократов», — медленно, но достаточно громко прочитал Норд, чтобы все за столом услышали его. На мгновение запала тишина, ведь каждый понимал, что слышал это название прежде. Сильвия опомнилась первой, ведь название для книги однажды было придумано ею. — Серьезно? — спросила та, смотря в сторону Наоми. Тонка тонкая бровь Альвито неверяще слетела вверх. — Ты серьезно написала книгу и назвала ее так, как я шутила? — В ней есть интервью с нашим сладеньким мальчиком. Мои читатели от него без ума! — Вскинула руки вверх Альвито, гордясь придуманным подарком. — Ты… просто нечто! — сдалась Сильвия, возвращаясь к завтраку. Наоми довольно хихикнула и вернулась взглядом к Норду. — Это первый экземпляр. Только с рук редактора. Первый тираж опубликуют через месяц. Тот, кто стал моей музой, заслужил стать первым читателем! Норд не был уверен, достоин ли он подобной чести. Не так давно Малхиор рассказал Норду, под каким псевдонимом пишет Наоми, и это стало потрясением. Все, что выходило из-под пера Альвито становилось сенсационным, дискуссируемым, резко отвергаемым высшим обществом. но боготворимым средним классом. Причина в резкости и прямолинейности мыслей, написанных автором. Аристократы никогда не любили, когда их пихали лицом в недостатки подобно котятам в молоко. Однако Наоми никогда не останавливало это, ведь она писала под псевдонимом, а сохранностью ее анонимности занимался сам Герцог, поэтому женщину никак не могли притянуть к ответственности за ее работы. Не удивительно, что книги Альвито запрещены в пределах корпорации, однако кого это останавливало от прочтения? В большинстве случаев их покупали жители среднего класса, искренне желающие перемен, о которых пишет Альвито в своих работах. В последнее время таких читателей становилось все больше и больше, ведь после того, как бездействие Совета произвело к исчезновению озонового слоя Земли, множество обычных граждан столкнулись с последствиями. Каждый второй заболел раком, но не у каждого второго были деньги, чтобы покрыть страховку на лечение. На фоне этих событий Наоми написала одну из своих самых известных книг, которая подняла ее популярность до небес. И вот Норд держал в руках еще одну сенсационную книгу, которая стала порождением его поступка. — Спасибо, Наоми, — искренне улыбнулся парень и положил книгу на край стола. Норд занял место слева от хозяйского. Сегодня за столом было пустынно. Игнис с детьми с самого утра закрылась в детской, проводя им экзамен. Финальный тест по математике по теме, которую они прошли. Почему дети не могли пройти тест сами с учителями-андроидами? Все просто. В три года Арс уже мог с легкостью списывать и неоднократно подбивал на это сестру. Только присутствие человека, надсматривающего над ними, могло вразумить мелкого затейника. Подарок от Шатоден Норд получил еще ранним утром. Сегодня он спал в своей комнате, так как Малхиор уехал по работе, а в одиночку на их совместной кровати не спалось. Проснулся от стука в дверь, где его ожидало поздравление Игнис и детей, которые к семи утрам уже собрались, поели и были готовы вручить подарок. Арс и Серафина отдали Норду картину. Дети нарисовали Луну, чтобы Норд никогда не грустил о доме. Это не могло не тронуть его, но и сказать детям, что он на самом деле ненавидит Луну, он не мог. Игнис тоже подарила деньги, поэтому банковский счет Норда переполняло богатство, которое он сомневался, что однажды потратит. Адельманн и так каждый месяц выделял ему сумму на карманные расходы, как и всем остальным, но парень просто не знал, куда тратиться. Брендовую одежду он в любой момент мог изготовить благодаря люксовому каталогу системы принтинга. Для рисования чертежей он использовал то, что давала Лилиана. Еду покупать тоже не приходилось. Жизнь на Фобосе не требовала совершенно никаких расходов, поэтому деньги на счете медленно продолжали копиться. «Если так пойдет и дальше, то через года два я бы и сам смог выплатить весь долг с процентами», — размышлял Норд над тем, что уже было решено. Еще до помолвки Герцог полностью закрыл долг Лейтнеров и стер все упоминания о нем, чтобы никто не сумел догадаться, насколько плачевной была ситуация у баронской семьи. Долг его семьи вот так просто растворился, словно его никогда и не существовало. В поместье Адельманна, несмотря на праздничную атмосферу, было ужасно тихо. Нет, Наоми по-прежнему невозможно было заткнуть, однако Норд не мог избавиться от чувства, что чего-то не хватает. То ли ласковой утренней улыбки Игнис, которую та дарила Норду всегда, когда он доедал свой завтрак. То ли невозмутимого лица Герцога, внимательно бдящего, чтобы на тарелках с едой не было рыбы. То ли Арса с Серафиной, которые жалобно спрашивают, будет ли у Норда время поиграть с ними вечером. Обычно времени у Норда не было, ведь все его время занимал их отец. «Малхиор ревнует к собственным детям», — продолжал ухмыляться Норд, вспоминая, как дети борются с отцом за возможность побыть вечером вместе с ним, и Герцог не собирался проигрывать малышам. К удивлению, Арс нашел удивительное дипломатическое решение спора. Когда Малхиор задерживается допозна, Норд принадлежит им, а когда свободен — ему. Все было удивительно просто и Герцог не смог возразить. У Норда зародилась мысль, что Арс бы стал хорошим стратегом, может политиком. — Доброе утро, — сонно зевнул Малхиор, заходя в дом. Норд повернулся на звук и приветственно улыбнулся. Мужчина отсутствовал всего день, но Норд ужасно соскучился, ведь до этого они все дни проводили вместе. Постоянно. От утра до вечера в совместной комнате, покидая друг друга только на походы в уборную. Иногда Норд удивлялся, как ему еще не надоел Адельманн, да и самому мужчине — он. Это было очередной загадкой, которую Норду с радостью пытался решить в их отношениях. — Доброе, — произнес парень, когда Герцог подошел ближе. Рука зарылась в русые волосы и Норд был в шаге от того, чтобы замурлыкать, как довольный кот. Остальные супруги также поприветствовали хозяина дома и после этого мужчина сел за хозяйское место. Сильвия продолжила разговор с Наоми, от которого оторвалась из-за прихода мужа, а Оливер и Оскар вернулись к просмотру видео на их общем планшете. Взгляд Малхиора ухватился книжку, лежащую между ним и Нордом. — Подарок Наоми, — тихо объяснил парень. — Представляешь, я стал музой для ее книги из-за той ситуации с маленькой девочкой на Марсе. Золотые глаза мужчины пробежались по названию и он быстро отыскал параллели. Наоми истрепала все нервы Адельманну, пока пыталась добиться разрешения написать книгу — У меня тоже есть подарок, — прошептал тот одними губами, чтобы никто не услышал, кроме сидящего вблизи парня. — Покажу после завтрака. Сердце Норда затрепетало быстрее. Первый серьезный подарок мужчины после колец. Норд не мог дождаться, когда закончится завтрак. Дальнейшую трапезу, Малхиор, как обычно, расспрашивал у остальных об готовности их проектов и планах на рабочий день. Сильвия уточняла детали, которые внесли инженеры в ее макет, а Наоми вскользь рассказала, о чем ее новая книга, но не говорила много, чтобы не проспойлерить Норду. — Сегодня состоится один из квартальных Балов, — огласил Герцог. — Так как я пропустил предыдущих два на этом я вынужден появится. Закусив губу, Норд пытался унять разочарование. Адельманн снова уезжал, да еще и в его день рождение. — Я возьму с собой Норда и мы останемся на день на Марсе. Если у вас возникнут вопросы, лучше спросите сейчас, потому что на Балу я ответить не смогу. Каждый призадумался, но не нашел, о чем спросить. Все проблемы и нюансы были обсуждены ранее. А вот у Норда был вопрос. — Меня?! — вскрикнул тот, едва ли не подавившись клубничный сиропом для блинчиков. — Ты видишь здесь еще кого-то по имени Норд? — Герцог приподнял бровь. — Правда-правда можно?! — Правда, — коротко кивнул тот и немного приподнял уголок губ. — Я рад стать твоим партнером на первом Балу. Для Норда предстоящий Бал станет не первым и даже не вторым. С четырнадцати лет он регулярно посещает все мероприятия аристократии, а на таком важном, как Бал, просто обязуется присутствовать, как будущий наследник Лейтнер, набирающийся сил. Нынешнее отсутствие Норда Лейтнера на Балах баронесса объясняет тем, что ее наследник улетел на исследования и вернется еще очень нескоро. Это же и было причиной, почему никогда не задавался вопросами, куда исчез Норд Лейтнер после помолвки младшего брата… Норд просто обожал Балы. Он был одним из немногих, кто умел находить в них прекрасное. Не только открытую демонстрацию похоти, греховности, чревоугодия и алчности, а минутную свободу, легкость от танца с незнакомцем и приятное головокружения от лучшего спиртного. У представлении Норда Бал являлся дивным, почти сказочным событием и он не хотел взрослеть и смотреть правде глаза. Не хотел видеть в Балу лишь еще одно событие с оргиями и наркотиками. — И ничего, что меня увидят? Я имею в виду, как же анонимность? — После того переполоха на Марсе все и так знают о тебе больше, чем нужно, — мужчина постучал указательным пальцем по книге, которая была одной из причин, почему неожиданная популярность парня не уляжется, а лишь всколыхнется после ее выпуска. — Одним Балом больше, одним меньше — ситуацию не изменить, Цветочек. Пожав плечами, Норду оставалось лишь согласиться. Эта книга станет первой работой Наоми Альвито, в которой открыто назовется имя аристократа. Никто не сомневался, что публикация еще долго будет бурно обсуждаться в обществе. А также будет обсуждаться и сам Норд, ведь вряд ли аристократы хорошо воспримут то, что он дал интервью ненавистной им писательнице. Если бы женихом Норда не был Герцог, возможно, его бы даже арестовали за связь с нелегальным на просторах Земной Знати автором. Весь завтрак мужчина продолжал зевать, пытаясь никому не показывать, что его предыдущая ночь состояла лишь с работы, но Норд не мог не подметить проступившие темные круги под глазами любимого и совсем немного испорченную вечно идеальную укладку. По этой же причине Герцог закончил завтрак, как только Норд доел все на тарелке, и потащил парня наверх. Норд был уверен, что о его дне рождении остальные знают только благодаря Герцогу, ведь в Сети настолько детальную информацию найти невозможно. Никто не ведал, что братья Лейтнеры рождены в один и тот же день с разницей в два года, поэтому день рождения Нордина жители Фобоса празднуют, как день рождение Норда. Впервые за девятнадцать лет парень радовался, что Изабелла выбрала общий день для рождения детей, пускай Норду всегда казалось, что это лишь еще раз доказывает, что мать возненавидела его еще до самого факта его появления на свет. «Матушка выбрала этот день для рождения Нордина, словно пыталась показать мне, что может найти мне идеальную замену. Возможно, так оно бы и было, если бы здоровье Нордина позволило…» — иногда представлял Норд, как мать убьет его и посадит на место наследника младшего сына. И это было возможно, ведь если старший ребенок семьи умирал по тем или иным причинам, на его место садился второй по старшинству. Возможно поэтому среди аристократии были распространены попытки братоубийства во имя власти. — «Если бы не папа, Нордин вырос бы в точности таким, как представляла мама. Вот только убить она меня не сможет. Нордин родился больным и не способным стать наследником.» Мысли о брате отзывались острой болью в сердце. Их общение сошло на нет уже спустя полгода после отбытия Норда на Фобос. Норд по-прежнему раз в неделю пишет брату, но тот отвечает неохотно, говоря, что его состояние ухудшилось. Общение по голограмме также отвергает. Находясь так далеко от младшего, Норд не мог ничего сделать для брата. Он мог лишь не беспокоить его и дать время для выздоровления. Или хотя бы возвращения в прежнее стабильное состояние. «А еще мне кажется, что он обиделся», — Норд закусывал губу изнутри, пытаясь избавиться от тревожности. — «Наверняка обиделся из-за последнего разговора. Я сказал ему много резких слов о его любимой матушке… Может, он против того, чтобы по возвращению домой я отправлял ее на Землю? Нордин слишком привязан к ней…» Вздохнув поглубже, он вернулся улыбку на лице к тому моменту, как они подошли к столь привычному кабинету Герцога. Пока мужчина направился в спальню для того, чтобы переодеться и принять легкий душ, Норд остался в кабинете, решив немного поработать над чертежом. Идея для нового проекта возникла внезапно. Он размышлял над тем, как Малхиор помешан на безопасности и ему в голову пришла отличная мысль — перчатки, помогающие защитить отпечатки Адельманна. Идея не возникла на ровном месте. При каждом выходе за пределы Марса мужчина носил перчатки и снимал те лишь тогда, когда возвращался домой, или чувствовал себя в полнейшей безопасности. Однако проект Норда должен был расширить возможности аксессуара. В его перчатках будет вшит тонкий чип, поддерживающий идеальную внутреннюю температуру, чтобы ладонь не пересыхала и не взмокала. Идеальный подарок и Норд уже не мог дождаться, когда приедут детали. К сожалению, система принтинга не могла создать то, чего не закладывалось в нее разработчиками, поэтому ему придется делать подарок по старинке, вручную. Норд тайно попросил Игнис заказать ему детали. Он понятия не имел как, но рыжеволосая была единственной, кто мог протащить что-то на полностью изолированный Фобос без того, чтобы об этом известили Адельманна. Норд готовил сюрприз, но в тот момент его больше интриговал подарок Малхиора для него. Тот, который мужчина обещал явить после завтрака. Парень сгорал от любопытства, поэтому работа не пошла. Понадежнее спрятав рисунок перчатки между остальными бумагами на столе, он направился в сторону спальни. Полуобнаженный мужчина стоял у гардероба. С его худых бедер свисало коричневое полотенце, оттеняя бледноватую, как для мужчины, кожу. Не настолько бледную, как у Норда, но достаточно, чтобы сравнить того с красивой фарфоровой куклой. По спине мужчины скатывались капли воды, которые машина для сушения не успела высушить. Темные волосы мужчины были немного мокроваты и без той самой неотразимой укладки. Пряди черных волос обрамляли золотые глаза, которые неустанно пытались найти подходящий наряд. Система принтинга предлагала мужчине выбрать из сотни фасонов черных классических нарядов, однотипных в глазах Норда. Каждый раз Норда одолевало удивление: Малхиор Адельманн тщательно заботился о том, в чем предстанет перед другими. Каждый его наряд был в меру элегантен, в меру нарядным и в меру модным. Наблюдая за мужчиной уже не один день, Норд и сам начинал перенимать его привычки. Красивые одежды, наряды из лучших тканей, не только из системы принтинга, но и дорогущие ручные работы — все это теперь заботило его, ведь он пытался выглядеть лучше в глазах любимого. Норд прижался к мужчине сзади, обняв того за талию. — Я соскучился, — сказал он, поцеловав мужчину в родинку на спине. — Ужасно соскучился. — Я тоже, Цветочек, — промурлыкал мужчина, разворачиваясь к Норду. Их губы слились в поцелуе и парень не был уверен, кто из них стал инициатором. Все их касания, поцелуи теперь казались такими обыденными и сами собой разумеющимися. Парень привстал на носочки, потянувшись вверх за поцелуем, пока его руки продолжали чертить круги на подтянутой спине мужчине, медленно спускаясь вниз. Отметив, как мышцы мужчины напряглись, он ухмыльнулся прямо в губы мужчине. — Шаловливые ручки должны быть наказанными, — прошептал мужчина на ухо Норду. — Так накажи. Норд показательно закусил губу, зная, как этот жест действует на Малхиору. Тем временем его пальцы взялись за край халата, силясь в любой момент сорвать разделяющую их с мужчиной преграду. Вместо слов Адельманн подхватил Норда за коленки, перевернул в горизонтальное положение и понес к кровати. Бросив того в золотистую постель, мужчина нагнулся за коротким поцелуем и быстро отпрянул, оставляя парня в одиночестве. «Ну вот, снова», — разочарованно протянул Норд, наблюдая, как мужчина уходит назад в сторону гардеробной. За шесть месяцев жизни не только под одной крышей, но и в одной постели, Малхиор лишь единожды прикоснулся к нему в более интимном смысле. Лишь единожды сразу после признания. Сначала Норд чувствовал острую неловкость после случившего, яркий стыд, что были неотъемлемой частью первого сексуального опыта, а после осознал неполноценность и неправильность ситуации, ведь Малхиор не был активным участником. В тот раз он даже не разделся, не говоря уже о более близком контакте! Норд не раз пытался намекнуть, что ему понравилось, и он был бы не прочь повторить, но Герцог оставался глух и слеп. Десятки попыток, сотни поцелуев и тысячи касания — ничего не помогало. В этот раз отказ был таким явным, таким откровенным, что Норда задело. Ужасно задело. — Я не привлекаю тебя или как? — прямо спросил Норд, приподнявшись на локтях. В его голосе звучала смертельная обида. — Откровенно говоря, меня достали эти постоянные отказы, Малхиор, и я хочу, нет я требую от тебя достаточной веской причины, чтобы прямо сейчас взять и навсегда не уйти из этой комнаты. — Я бы не стал целовать с тем, кто меня не привлекает, — резко ответил мужчина, но так и не развернулся, не посмотрел Норду в глаза, подтверждая правда это или нет. Вместо этого он, наконец, выбрал наряд и отправил тот на печать. — Тогда в чем причина?! Немного подождав, Адельманн достал из шкафа готовый наряд и приложил тот к себе, смотря в зеркало. — Тебе только сегодня исполнилось семнадцать, а я не педофил, чтобы развращать детей. Я прошу прощения, что в тот раз сорвался и набросился без разрешение. Больше такого не произойдет, — мужчина схватил костюм и прежде, чем скрыться в гардеробной, чтобы одеться, твердо произнес: — Я не коснусь тебя до совершеннолетия. Дверь за мужчиной плавно закрылась. Норду понадобилось несколько очень долгих и напряженных секунд, чтобы переосмыслить услышанное. — Какое к черту совершеннолетие, Малхиор?! — Норд резко подскочил к кровати и направился в сторону гардеробной. — Я не хочу ждать так долго! «Даже если знать, что на самом деле мне девятнадцать, ждать до двадцати пяти лет? Это же умереть со скуки можно!» — вопило все естество Норда. Любопытство всегда брало верх над его здравым разумом, поэтому не удивительно, что немного приоткрыв двери во взрослый мир, Норд уже хотел окунуться в него с головой. И плевал он с огромной башни на совершеннолетие. Герцог говорил так, словно их разделяло, минимум, столетие в возрасте! — Малхиор! Я говорю серьезно: ждать столько времени, я не буду и не собираюсь! Норд ударил рукой по стене возле двери. — Малхиор, черт тебя дери! Ты хочешь, чтобы умолял тебя взять меня или что? Я хочу этого! Я готов! Спустя долгую минуту двери, разделяющие их открылись, являя миру идеального мужчину, пленяющего взгляд каждого, кто смотрит в его сторону. Его прическа вернулась в прежний бесподобный вид, открывая посвежевшее после душа лицо. Малхиор не был эталоном красоты, в его внешности были нюансы, такие, как узкие глаза или едва ли заметный горбик на носе, однако Норда он покорил другим. Интеллигентность, начитанность, человечность и властность — все это стало тем, почему Норд Лейтнер бесповоротно отдал сердце Герцогу. — Ты снова сквернословил, — отметил тот и смерил Норда недовольным взглядом. — Да, блять, и буду делать это еще очень много раз! — Парень сделал шаг вперед и прильнул к мужчине. — Поэтому накажи меня. Разозлись, как в прошлый раз, и накажи меня. Брось на кровать. Свяжи снова руки. Закрой рот рубашкой. Боже, Малхиор, сделай хоть что-нибудь!.. Норд понимал, что такие слова с его уст вряд ли бы сорвались, если бы не острое возбуждение и неудовлетворенность, гуляющая телом столько дней к ряду. Он устал самоудовлетворяться в ванной, когда за дверями находился любимый человек. Это было неправильно и Норд был готов стать инициатором, если уж на то пошло. Он чертовски устал ждать и играть в кошки-мышки. — Ты юн, неопытен, слаб телом и вряд ли осознаешь в полной мере, о чем просишь. Мы и так поспешили с отношениями, я ведь говорил тебе, а сейчас ты гонишь нас еще дальше в пропасть, Цветочек. — Но я хочу оказаться в этой пропасти! — «Не нужно торопиться: Тот падает, кто слишком быстро мчится», — процитировал мужчина столь ненавистного ему, но как всегда актуального Шекспира. — Малхиор! — оскорбленно вскрикнул Норду, не веря, чтобы он продолжает свои эти Адельманнские интеллектуальные штучки, когда у них важный разговор! «С такими темпами моя дорогая матушка скорее закончит Лунный проект, чем я окажусь в постели с этим ужасно упертым мужчиной!» — Норд еще сильнее стиснул кулаки. — «А я ведь всего лишь хочу попробовать все до того, как придется уйти…» Малхиор тяжело вздохнул. Прикрыв глаза, он устало потер переносицу. Бессонный вид придавал ему десять лет с накидкой, а ссора с Нордом и того больше. Он прошел мимо парня и сел на кровать, похлопав рукой по постели рядом. Норд долго упрямился, сверля Малхиора взглядом, но в итоге плюхнулся на кровать. Сложив руки перед собой, он состроил злобное лицо, не намереваясь в этот раз сдаваться. Он мог сколько угодно жить «сейчас», но Герцог постоянно откладывал их жизнь на «потом» и это категорически не устраивало Норда. Он был готов бороться за их счастье «сейчас», если так было нужно. Даже с Малхиором. — Послушай, Норд, не знаю, чего ты себе надумал, но то, что ты хочешь, меня не устраивает, — начал мужчина издали, накрыв колено парня своей рукой. — На этом этапе ты уже должен был догадаться, что простой секс меня не удовлетворяет. Я люблю… брать над партнером контроль, причинять боль, и боюсь, что для тебя это окажется слишком. Даже если закрыть глаза на возраст, твоя неопытность — решающий фактор моего решения подождать. Ты понятия не имеешь, что я хочу от тебя. Норд мог быть наивным, но глупым — он никогда не был. Стремление мужчины к контролю, чрезмерной безопасности, держание на дистанции дорогих людей, жестокий самоконтроль — все это было неотъемлемой частью мужчины. Норд не хотел назвать Малхиора грубым словом «садист», но он видел, как иногда в его глазах проскакивает желание причинить боль. Ярко это желание он увидел в их первый раз. Когда мужчина без спросу повалил его на кровать, прижал телом, заковал с помощью ремня и даже заткнул рот. Из зо всех всех сил старался сдержать себя, когда Норд шел против его правил и приказов. Как Норд, живя друг с другом столько времени, мог не заметить все звоночки? Может, он не до конца понимал, что ему нужно делать, чтобы удовлетворить любимого, но он был готов попытаться. Он не боялся боли. Не боялся быть наказанным, прикованным, оглушенным или ослепленным. Немного, самую малость, его интересовало, как это испытать боль, быть подчиненным другим мужчиной, когда всю жизнь, как наследника, его учили лишь подчинять. Снова же любопытность Норда брала вверх и он был готов хоть сейчас догола раздеться и вкусить порочные желания любимого. — По твоей логике, я навсегда останусь неопытным. Или ты хочешь отдать меня кому-то, чтобы натренировать? Длинные пальцы мужчины больно впились в коленку. Норд стойко выдержал взгляд Адельманна, ведь прекрасно знал, какую реакцию вызовут его слова. Реакцию, которую он так добивался. — Никогда не говори этого, Норд. Никогда. Злость, с трудом сдержанная агрессия и безумное желание читалось в глазах Адельманна. Норд играл с огнем и не собирался его тушить, снова и снова подливая масла. Он хотел почувствовать, как это — сгореть в нем. — Тогда, чтобы получить столь желанный тобой опыт, мне нужно, чтобы учил меня ты. Я ведь совершенно не против. Более того я настаиваю на этом. Приподнявшись, Норд залез мужчине на колени, обняв его за шею. — Покажи мне, чего желает мой господин, — томно прошептал на ухо парень и заметив кривую усмешку, отстранился. — Что? — Не называй меня так. Это смешно. — И как же мне тогда называть вас, мой господин? — шире усмехнулся Норд, ощущая запах победы. — Не знаю… Обычно ко мне обращались Адельманн или Герцог. Сам знаешь, столь фамильярно по имени меня бы никто не решился позвать. — Под «обычно» ты подразумеваешь своих предыдущих партнеров? — скривился парень, ощутив укол ревности. — И тебя возбуждало, когда тебя называли по фамилии или по титулу? Серьезно? — Это не всегда должно возбуждать, Цветочек. Иногда до обычного в твоем понимании секса не доходит. Светлые брови парня удивленно взлетели вверх. Он ухмыльнулся и положил руку мужчине на грудь поверх рубашки, рисуя пальцев незамысловатые круги. — И что же тогда делать? Без секса. Руки мужчины улеглись к парню на талию и притянули ближе к себе, заставляя прогнуться в спине. — Много всего, мой любопытный Цветочек. Много всего. Норд охнул, когда мужчина оттянул резинку домашних шортов и резко отпустил. Парень подскочил, когда по его заднице прилетел звонкий шлепок. — Так что, я убедил тебя? — спросил Норд, обхватывая щеки мужчины ладонями. Несмотря на то, что те явно недавно были бриты, Норд все еще ощущал жесткие волоски под кожей. Иногда он завидовал, что Малхиор с легкостью мог отрастить бороду, тогда как у него за месяц едва ли могли отрасти некрасивые усики. — Я не хочу ссориться, Малхиор, но если ты откажешь мне в следующий раз я очень-очень сильно обижусь, понял? — Страшно, — приподнял уголок губ мужчина, явно дразнясь. Боги, как же Норд обожал такого Малхиора. Игривого, с искрой возбуждения в глазах. — Хорошо, мы попробуем, но ты должен понимать: как сейчас, не будет. Я могу быть ласковым за пределами постели, но в ее пределах… все меняется. Ты должен быть к этому готов. «Я уже, как несколько месяцев готов, дурак!» — хотел сказать парень, но лишь улыбнулся, не желая начинать еще одну перепалку. — Все я понял, а теперь давай вернемся к подарку! Быстро поцеловал мужчину в губы, Норд скатился на покрывало. Сев в позу бабочки и аристократически выровняв спину, он с детским ожиданием ждал то, что было обещано. Мужчина хмыкнул и побрел в сторону кабинета. Немного порывшись в столе, он нашел один из многочисленных рабочих планшетов и вернулся в спальню. Как ни в чем бывало, он протянул его парню и уселся обратно на постель. Шустрые пальцы Норда сразу отыскали файл с названием «подарок». Открылась голографическая 3D-модель невысокого цилиндрического здания. Норд несколько раз моргнув, покрутил модель и с вопросом уставился на мужчину. — Лаборатория, — объяснил тот. — Я ведь обещал, что придумаю тебе достаточно комфортное место для работы. — И где она?.. — все еще не понимал Норд. — В будущем, — ухмыльнулся Малхиор и кивнул в сторону панорамного окна. — Сильвия и Лилиана сделали окончательную модель, учитывая ландшафт Фобоса. Постройка начнется уже в этом месяце, а к концу года закончим. Тебе еще недолго осталось потерпеть работу у меня. У парня отвисла челюсть, он все продолжался вертеть модель со стороны в сторону, увеличивать, просматривая этажи, но не был в силах поверить, что подарок может быть таким. «Я ожидал очередную побрякушку», — честно признался он самому себе, вспоминая десятки аксессуаров, сложенных в его личной спальне. — «Огромное такое колье с камнями было бы вполне в его стиле, но… лаборатория?!» — Можешь заниматься чем-угодно, кроме создания адронного коллайдера. Я серьезно, ты ведь не сумасшедший ученый, чтобы взорвать Фобос при очередном эксперименте. Будь разумным. — А если миниатюрный? Мини-коллайдер? Такой маленький, что поместится в карман?! — Норд вскинул руки вверх, улыбаясь с каждой минутой все шире и шире. — И оторвет тебе руку или ногу, когда взорвется? Нет, Цветочек. Что-угодно, кроме взрывоопасных вещей. — Уговорил, — по-доброму скривил курносый носик парень и, откинув планшет, вновь залез на мужчину, потянувшись за поцелуем. — Спасибо, Малхиор. Правда, спасибо тебе за все. Ты так много дал мне и моей семье… Шепот Норда растворялся в непривычно ласковых поцелуях мужчины, пока руки Малхиора аккуратно перебирали пряди волос парня на затылке. — Это я должен благодарить тебя, что появился в моей жизни. Ты стал моим Солнцем, Норд. — Я не заслужил такой чести от самого Герцога. Норд тихо рассмеялся и внимательно присмотрелся к глазам мужчины. Их золотой цвет всегда манил к себе. Иногда Норд не мог оторвать взгляд, а иногда ему было слишком сложно посмотреть в них. Однако только сейчас, находясь паре сантиметров от них, Норд сумел заметить в них несколько едва ли заметных карих прожилок. Фиолетовый цвет его глаз был идеальным, поэтому небольшой изъян в Малхиоре придал ему в глазах Норда больше человечности. В такие моменты Норд Лейтнер забывал, что напротив него сидит хищник, уничтоживший не одну жизнь. — Я люблю тебя, — прошептал влюбленный мальчишка, положив голову на плечо мужчине. Малхиор нежно поцеловал русую макушку. — И я тебя, мой маленький Цветочек. Всегда любил и всегда буду. Слова мужчины отозвались глубоко в сердце парня и вернулись пунцовым румянцем. В то мгновение, когда из губ Малхиора так четко слетели слова любви, Норд умолял Вселенную, чтобы Лунный проект завершился еще не скоро.

***

Уложив детей спать, Норд отправился в личную спальню для того, чтобы переодеться. С выбором одежды в этот раз было просто: Малхиор выбрал все за него, и Норд не сопротивлялся, уже зная, что выбор Адельманна всегда верный. Зачастую аристократы на Балах с помощью нарядов выражали богатство и величие своих семей. Вычурные, неудобные наряды зачастую были тем, что носила Изабелла Лейтнер, пытающая всегда следить за последними писками моды. Временами Норд думал, не уходила ли половина заработанных им денег на наряды матери, а не на выплату долга. Теперь, когда долг погашен, это уже не столь важно. Сам парень одевался на Балы по простому правилу: наряд должен был не вызывать в окружающих совершенно никаких чувств. В меру простой, чтобы не показать бедность Лейтнеров, и в меру вычурен, чтобы не прослыть выскочкой. Такой, чтобы взглянув, никто не задержал на нем взгляд. Поэтому обычно Норд одевался обычные классические древние костюмы, делая акцент на яркой вышивке, приоткрытым плечам или спине. Завершающим образом являлась неотъемлемая часть Бала — маска. На ней Норд никогда не скупился своей фантазией. По мнению Норда Герцог выбрал ему необычный наряд. По крайней мере, Норд ни разу не носил чего-то подобного. Длинная темно-лиловая юбка в пол приоткрывала одно из коленок. Вверх наряда состоял из двух сшитых между собой частей. Первой стала обычная черная рубашка с длинными рукавами-воланами, которая плавно в области груди переходила во вторую часть — корсет в огромную сеточку. Подобный наряд Норд не мог назвать ни простым, ни вычурным, но он, явно, был вызывающим, привлекающим всеобщее внимание одновременно своей закрытостью и открытостью одновременно. Пока одна нога была плотно закрыта, вторая выставлена на всеобщее обозрение. Пока грудь и руки спрятаны под плотной черной тканью, талия до самых тазовых косточек оставалась прикрыта лишь крупной сеткой, не скрывающей ничего. Норд еще раз посмотрел на наряд, пытаясь представить себя в нем. Любопытство победило смятения и уже через пять минут Норд любовался собой в зеркале. Безусловно наряд ему шел, но Норд тайно боялся привлечь к себе внимание аристократов. «Вдруг меня узнают?» — с боязнью спрашивал Норд у немого отображения. За полгода он полностью вернулся к своей прежней форме. Круги под глазами спали, болезненная худощавость исчезла. Он пышал здоровьем и ни капли не походил на человека болезненного от рождения. Иногда Норд задавался вопросом, почему те усугубляющие таблетки все же не сработали, но спросить у профессионального совета не мог. ведь придерживался лжи, что до ужаса боится докторов. Но больше всего его интересовало то, как Малхиор, удивительно умный и проницательный мужчина, не догадался о подмене. Сейчас Норд в точности походил на того самого наследника Лейтнер, которого все знали. — «Значит ли это, что я хорошо играю роль? Или все прозаичнее и я правда никогда не замечал, как мы с Нордином похожи?..» Грустно улыбнувшись отражению, Норд побрел из ванной в спальню, где уже сидел готовый Малхиор. После разговора утром, он почти весь день провел на «Орлане-8», пришвартовавшемся в шлюзе Фобоса. Никому из экипажа звездолета не было позволено ступать на марсианский спутник, даже Авроре, из-за чего Норд особенно ликовал. Для личного разговора с Авророй и ее людьми Адельманну пришлось взойти на космический корабль, где он пробыл до самого вечера. — Как дети? — спросил тот у Норда, пока его взгляд оценивающее просматривал наряд любимого. — С трудом уложил. Арс как-то прознал, что мы едем на Бал и без умолку расспрашивал о нем. — А что Серафина? — Она уснула, как только коснулась головой подушки. Слишком устала после теста, который, между прочим, сдала идеально. А вот на Арса Игнис уже успела пожаловаться. Ему явно не даются точные науки. Математика, так точно. — Ты забываешь, что он на год младше Серафины. Ребенку всего три. В этом возрасте удивительно, что он умеет не только считать, но и складывать числа. Задумавшись, Норд словил себя на мысли, что рыжий мальчишка и правда был совсем маленьким ребенком. Временами Норд вел с Арсом такие интересные и завлекающие беседы, забываясь, что разговаривает с ребенком. Возможно из-за его очень ранней осознанности, как для детей, Норд верил, что тот будет таким же способным, как он сам. Однако судить по себе было неправильно, ведь он был гением с рождением. Человеком с уникальной способностью к легкому запоминанию. Заметив, что Норд приуныл, Малхиор поднялся и подошел к парню. Наклонившись, он взял того за руку и поцеловал кисть. — Сегодня ты неотразим. Никто не сможет отвести взгляд. Стоит ли мне вырвать им глаза? — Мне достаточно, что этого не можешь сделать ты, — усмехнулся Норд и показательно немного оголил сначала колено, а после бедро. Внимательный взгляд золотых глаз заставлял Норда дышать через раз. Он осознавал, что нарывается, и делал это специально. Шаг за шагом заставлял стойкого Герцога окончательно сорваться. Это стало бы лучшим подарком на день рождения. — А если некоторые старики лишатся глаз, я был бы не против. «Я никогда не смогу забыть, как они высмеивали мой проект с космическим лифтом. Гребанные старики!» — злопамятничал парень. Малхиор прижал парня ближе к себе и все плохие воспоминания из сердца мигом испарились. — Тогда я так и поступлю. Норд тихо, но безумно счастливо рассмеялся, а после они отправились на «Орлан-8», который доставит их к Марса. Пускай квартальный Бал устраивался на Марсе, его хозяином являлся не Герцог. Некоторые аристократы, такие как Лейтнеры, которые не владели землей, где можно было бы провести Бал, любезно просили разрешение у других. Таким образом, один из баронов, заручившись расположением Герцога, проводил квартальный Бал в одном из марсианских городов. Небольшой, но роскошный Атарион располагался вблизи подножья Олимпа, как и множество городов Марса, что были построены вокруг давно потухшего вулкана. Вид на огромную гору из Атариона был сказочным. Казалось, словно Олимп вот-вот раздавит город и, возможно, в будущем так и случится, если тот надумает проснуться. В отличие от Этериума, в Атарионе жили лишь богатые члены среднего класса. Иногда их состоятельность сравнивали с аристократами, но в сравнении с Адельманном, их деньги были ничем. Однако, благодаря их инвестициям, город процветал. Здесь не было так много небоскребов, как в Этериуме. Большая часть города — частные дома, отделенные друг от друга огромными бетонными ограждениями, разделяющими территорию. Естественно, в городе также был офисный район, но на этом разнообразие заканчивалось. Атарион не являлся туристическим городом, поэтому специальных зон для прогулок туристов не существовало. Атарион не впечатлил Норда. «Орлан-8» пролетал над частным сектором, поэтому парню удалось детально рассмотреть местность, но едва ли не каждая постройка напоминала ему о вычурных поместьях аристократов. Средний класс, по крайней мере его состоятельная часть, ничем не отличалась от аристократов. Такие же жалкие попытки показать достаток в роскошных вещах. Жалкие попытки доказать, что они такие же аристократы только без официального титула. Зала для проведение Бала располагалась не так далеко от шлюза. Понадобилось пять минут, чтобы «Орлан-8» преодолел расстояние и приземлился на посадочной площадке на крыше невысокого здания. Герцог с Нордом под руку спустились на первый уровень здания в сопровождении Авроры и четырех ее людей. Парень не переставал поглядывать в сторону женщины, которая также явно не была рада встрече, и совсем не по-аристократически дразнил ее, высовывая язык. Малхиор не замечал перепалки между двумя, внимательно наблюдая за происходящим вокруг. Каждый из квартальных Балов посещало едва ли не все аристократическое общество. Мужчина перебирал глазами присутствующих Глав семейств и их супругов, наследников и младших детей, приведенных для поиска удачной партии. Народу вертелось много. Из тридцати пяти существующих аристократических семей Знати присутствовали все, кроме Лейтнеров и одних мелких баронов, нечасто посещающих мероприятия. — Твоего брата и матери нет, — отметил мужчина, немного склонив к Норду голову. — Слышал, твой старший брат улетел на какое-то исследование, но что насчет баронессы? — Траур. Норд пожал плечами и отвел взгляд в толпу, пытаясь не выдать переживаний из-за столь очевидной отговорки. Траур по Томасу де ла Мотту позволял всем Лейтнерам не являться в обществе на протяжении нескольких лет, что действительно служило прекрасной отговоркой, однако правда была в том, что сам парень понятия не имел, почему мама не посетила Бал. Они пришли последними, поэтому все взгляды были обращены в их сторону, стоило им ступить в помещение. Несмотря на плотно скрывающие лицо маски, каждый присутствующий знал, что перед ними герцог Адельманн. Не только потому, что из числа аристократов он один из немногих выделялся удивительно высоким ростом, но и из-за ауры. Подавляющая атмосфера величия и благородства. Норд прекрасно помнил, как ощутил ее на себе в их первую встречу на помолвке, а сейчас… сейчас он ощущал себя частью этой атмосферы. Она поглотила его, заставив быть таким же величественным и благородным под стать мужчине. Идя сквозь толпу надменных, но склоняющих головы аристократов, он чувствовал себя королем. — Матушка очень любила отца. Вряд ли она хочет появляться сейчас в обществе. Она все еще оплакивает его. — Я всегда был наслышан о любви Изабеллы Лейтнер и Томаса де ла Мотта, но только после твоих слов понимаю, как она была сильна. — Папа не рассказывал тебе о маме… когда вы встречались в прошлом? — спросил Норд, запнувшись. За время, проведенное на Фобосе, он редко вспоминал об отце, но сейчас его сердце велело расспросить о нем детальнее. Услышать от другого человека, что его любимый отец был реален и оставил след своего присутствия в их мире, важно необходимо для Норда. — Просто раньше папа без умолку болтал о ней даже при нас с братом. — Томас немного упоминал об Изабель, но в тот момент он был слишком горд твоим старшим братом, поэтому все его слова были только о любимых сыновьях. — Моим братом? — сглотнул Норд. Сердце трепетало от того, что папа однажды упоминал о нем при Герцоге. — Да, в то время его старший сын поступил в Галактическую Академию, несмотря на юный возраст. Кажется, ему было четырнадцать. «Мне и правда было четырнадцать, когда меня зачислили на первый курс, а Галактическую Академию я окончил в семнадцать. За три года еще никто не оканчивал Галактическую Академию в нашем квадранте Млечного Пути. Возможно, это стало причиной моей внезапной популярности среди аристократов. Благодаря этому Лейтнеры получили спонсирование многих проектов. Много денег, на которые мы выплачивали долг и его проценты», — вспоминал Норд те времена. Его не зря считали гением. Он был им. Врожденный талант, стремление и любопытство сделали Норда Лейтнера одним из немногих молодых гениев этого столетия. Он прославился, чего не сделал Нордин. Он, как и старший брат, окончил Галактическую Академию за три года, просто мало кто знал об этом. Баронесса пыталась скрыть тот факт, что кроме наследника образование получил и ее младший сын. Подобное порицалось обществом. — Мой брат и правда очень умный, — ухмыльнулся Норд, гордясь самим собой. — Значит, папа хвалил брата, да? — Он также рассказывал о тебе… Я ведь говорил, что мы встретились с ним несколько раз? Наша первая встреча произошла еще раньше и тогда он тоже рассказывал о вас и даже показал фото. Я никогда не видел столь удивительно похожих братьев, не близнецов. — Да, мы такие, — нервно хихикнул парень, сжав руку на предплечье мужчины. «Значит, Малхиор и правда считает, что мы просто слишком похожи…» — констатировал Норд, окончательно отбрасывая сомнения. — Сейчас ты напоминаешь брата больше, чем обычно. Здоровое состояние тебе явно к лицу. — А кому не идет? — спросил Норд и стремительно потянул мужчину к тому месту, где уже скопился народ, готовясь к первому танцу. Норд поклонился мужчине, как требовал этикет, и тот сделал то же, выражая уважение партнеру. Еще мгновение — и они закружились в медленном танце, прижимаясь друг к другу, словно в последний раз. Адельманн был прекрасным партнером, чутким и терпящим все ошибки Норда. А было их много, и парень сбился со счета, сколько раз он извинялся, наступая на ноги мужчине. Он не привык танцевать не в ведущей позе. Для того, чтобы перестроиться под новый лад требовалось время и практика, и Адельманн предоставлял их в полной мере. Музыка вальса сменилась на что-то более веселое, менее романтичное и более современное. Герцог вновь поклонился Норду, завершая танец. Его губы коснулись костяшек парня, а после поцеловали того в лоб. Продолжать танцевать не под вальс Малхиор отказывался и Норд последовал его воле, направившись за мужчиной наверх. Место, принадлежавшее Герцогу, находилось в шаговой доступности от стола хозяина вечера — на возвышенности, откуда прекрасно проглядывался весь зал. Стоило Малхиору сесть, как барон прибежал и начал неустанно благодарить за подаренную возможность. Адельманн молча попивал ирвинский коньяк из корпорации Адвайта, принесенный роботом-официантом, и изредка кивал лысому мужчине. Норд сидел тише воды, ниже травы, пытаясь не привлекать внимание барона. Барона, с которым он изредка пересекался, и который точно знал его, как настоящего Норда Лейтнера. К удивлению все прошло гладко и барон быстро растворился в толпе, пообещав больше не прерывать времяпрепровождение уважаемого Герцога. Маска спасла Норда от неизбежного раскрытия. Однако на этом визиты к Малхиору не закончились. Каждый представитель аристократической семьи подходил и приветствовал единственного герцога Знати, словно тот был почитаемым божеством, а не одним из них. Когда подошел Камал Кондор, Глава Земной Знати и по совместительству один из четырех великих маркизов, напряжение Норда усилилось в разы. С Главой Земных Норд не был представлен официально, однако он был прекрасно наслышан об этом мужчине. Камалу уже перевалило за сто пятьдесят, хотя лицом он все еще оставался привлекательным сорокалетним мужчиной индийской внешности, который уже более шестидесяти лет неизменно занимает позицию Главы в Совете. Темные глаза смотрели с вызовом, пока на лице играла легкая улыбка. На темно-бронзовой коже не было ни единого изъяна, как и на протянутой для рукопожатия руке с множеством колец. — Адельманн, — кивнул Кондор, приветствуя мужчину. — Давно ты не радовал нас своим присутствием. Малхиор встал и пожал руку мужчины. Норд тоже вскочил на ноги, не зная, куда себя деть. — У меня были более важные занятия, Глава. — Я вижу, каким прелестным «занятием» ты был увлечен все это время. — Кондор скосил глаза к Норду и оценивающее поднял подбородок. — Новая постельная игрушка? Не хочешь обменяться? У меня как раз есть одна хорошо обученная девочка. Тебе понравится, Адельманн, уверяю. Скользкие, отвратительные слова извергались изо рта Кондора, заставляя Норда возненавидеть того с первого взгляда. Вот он — истинный аристократ в своей обычной среде. Неудивительно, что одним из самых мерзких людей, которых Норду удалось повидать, был именно Глава Знати. Он словно являлся воплощением всего того, к чему неизбежно скатилась аристократия со своей насквозь прогнившей бесчеловечной системой. Красив лицом и телом, но ужасен душой. Камал Кондор — олицетворение Земной Знати. — Перед тобой стоит младший сын дома Лейтнер и мой жених. Каково бы не было мое к тебе уважение, Глава, не переходи черту, — предупредил мужчина, загораживая Норда рукой. — Но ведь мы часто так делали — менялись партнерами. Порой даже несколько раз за один Бал. Что же изменилось, Адельманн? Камал ступил шаг вперед к парню, пытающемуся скрыться за спиной мужчины. — Что ты нашел в нем такого, что не вижу я? Он ослепительно красив? Хорош в постели? Что из этого, Адельманн? Потому что сейчас я просто вижу трусливого мальчишку, который не знает даже базового этикета. Норд крупно вздрогнул, осознав, какую ужасную ошибку допустил. Ему ни в коем разве нельзя было садиться рядом с Малхиором. Так велели правила. Ни любовники, ни младшие супруги, ни женихи не имели право занимать место рядом с мужем. Лишь законный старший супруг. Лишь Игнис Шатоден. Место Норда было позади мужчины, за его спиной, или же у ног на полу. «Я должен был знать об этом… Нет, я знал об этом, ведь не раз видел раньше! Знал, но забыл, ведь Малхиор относился ко мне и другим супругам по-человечески. В отличие от Кондора, он не видел во мне вещь. Не видел постельную игрушку, которой с легкостью можно поменяться или выбросить, когда надоест. Он видит во мне человека и, пожалуй, это то, за что я столь сильно его люблю», — корил себя Норд, но в то время восхищался возлюбленным. Одно парень осознавал однозначно: если бы не его ошибка, Малхиору не пришлось бы сейчас краснеть. Норд мог чувствовать себя королем благодаря присутствию Малхиора, но на самом деле был не важнее красивой породистой зверушки, выведенной на прогулку. — Я дал свое разрешение, — спустя несколько долгих мгновений ожидания, произнес Герцог, вырвав Норда из потока неприятных мыслей. — Он будет сидеть или стоять там, где я скажу. Ты никто в наших отношениях, Глава. — Как грубо, — Камал наигранно рассмеялся и сделал шаг навстречу им. — А я ведь всего лишь хотел узнать, что же такого нашел наш Герцог в никем ранее не виденном мальчишкой. Я слышал, что он великодушно спас ребенка, из-за чего теперь его боготворят у вас здесь, на Марсе. Это правда? А еще говорят у него какая-то врожденная болезнь? Интересно, он хоть может трахаться, не умерев при этом? Норд увидел, как напряглись мышцы на спине Адельманна, но быстро расслабились, когда он вернул потерянное самообладание. — Тебя давно не было видно в нашем клубе, Адельманн. Девочки и мальчики заскучали. Бросай ребенка и пошли к ним. Камал кивнул в сторону возвышенности напротив, где уже столпилось с десяток человек. Всего трое среди них сидели на диванах, пока между их широко разведенными ногами на коленях стояли их мужья, жены, любовники или шлюхи, исполняя свой долг. Одного из парней резко подняли за волосы и заставили переместиться наверх. Насильно или нет его посадили на вынутый из чьего-то рта член и резко насадили. Парень дернулся всем телом, а после начал скакать сверху самостоятельно. Видя это непотребство невпервые на Балах, Норд бы не почувствовал ничего, если бы Кондор не сказал, что раньше на таких оргиях бывал и Малхиор. Малхиор, который ничего не говорил в ответ, продолжая закрывать Норда рукой. Норд был не уверен, как бы закончилась напряженная ситуация, если бы в их разговор не ворвался еще один человек. — Глава, твой старший супруг ищет тебя, — произнес незнакомый голос и Норд высунул макушку из-за спины Адельманна, рассматривая мужчину с ярко покрашенными зелеными волосами. Рядом с ним стояла женщина с собранными в высокий хвост темными волосами. Оба скрывались за одинаковыми масками. — Если вы не поспешите, он снова закатит истерику… — Блять, — матерясь, мужчина в последний раз зыркнул на Норда, а после растворился в толпе танцующих людей. — Надеюсь, он все же закатит истерику, потому что я сообщил, что его обожаемый Глава опять шляется по проституткам, — пожал плечами зеленоволосый и без приглашения упал на соседний диван. Женщина сделала то же самое, элегантно сев напротив. — Только он и имеет власть над этим старым ублюдком, — прошипел Герцог, смотря вслед удаляющемуся Кондору. Развернувшись к Норду, он резко взял того на руки и усадил на диване. От неожиданности парень вскрикнул и ухватился за шею Герцога. Он впервые видел и слышал, чтобы любимый на кого-то так злился. Вся предыдущая злость, которую видел Норд, оказалась не более, чем легким раздражением. — Сколько еще мы должны пресмыкаться перед ним, Мал? — спросила темноволосая, закинув ногу на ногу. Ее ярко подведенные голубые глаза смотрели на Герцога с упреком. — Несса говорит правду, дружище, как долго ты будешь терпеть его надменность? Пришло время показать ублюдку, где его настоящее место. Он не выше никого из нас и позабыл об этом за столько лет на троне. Пора спустить Кондора вниз и показать его настоящее место! — Пускай нас меньшинство в Совете, мы сумеем склонить еще парочку аристократов на нашу сторону. Свергнем Кондора, посадим своего кандидата, а после заживем так, как всегда мечтали. Пора что-то менять, пока мы молоды и способны к действиям. Норд отпрял от Малхиора, услышав, о чем говорят эти люди. А говорили они о смене власти. Той самой, о которой молодое поколение Норда могло помыслить только в мечтах. Веяния революции. — За года у власти Кондор раздобыл столько денег и связей, что без боя он не уйдет. Глупым поступком, мы разожжем войну. Кондор не славится человечностью, поэтому будет бить по нашим слабым местам. Я хочу мира, поэтому не позволю вам играться с огнем. Подождем еще лет пятьдесят, когда Кондор умрет, а после начнем активные действия, как и договаривались. И не нужно начинать, Рилан, мы и через пятьдесят лет будем в состоянии дать отпор, покуда наши семьи держатся вместе. Зеленоволосый скривился. — Слабые места, значит? Погляжу, у тебя появилось одно, — мужчина усмехнулся и помахал рукой Норду. — Привет, малыш, мы уже наслышаны о тебе. Не бойся, мы друзья Малхиора. — Я не боюсь, — резко ответил Норд и развернулся на коленях Герцога. Оба гостя одновременно хмыкнули. — Представьтесь. — Я — маркиз Рилан Давентри, а это маркиза Агнес фон Фабер, и как я уже сказал, мы очень давние друзья Мала. — Очень давние, — подтвердила Агнес, с ухмылкой посматривая на Герцога. Семьи Давентри и Фабер были известны тем, что со времен создания корпорации владели Юпитером, не пытаясь разделить планету между собой на куски. Семьи достигли мира и стремились привить стремление к нему и остальным членам Знати, но безуспешно. Столетиями тянулись кровавые войны между Главами и оппозиционерскими аристократическими семьями. В конце концов Земная Знать пришла к тому плачевному состоянию, в котором оказалась сейчас, что даже Давентри и Фаберы склонялись к войне с системой Лично Норд не был представлен маркизам, но знал о них многое. Например то, что они открыто выражают презрение нынешнему Совету и всячески пытаются склонить аристократов к переменам. Нынешним Главам Давентри и Фабер было не больше шестидесяти лет, поэтому не удивительно, что их взгляды отличались от мнения старых аристократов, для которых стабильность в алчности была неотъемлемой частью жизни. Старая Знать не хотела меняться, терять деньги и власть во имя благополучия подданных. То, что Давентри и Фабер пытались склонить Адельманна к их стороне не было удивительно. Лишь Малхиор имел достаточную власть, чтобы дать отпор Камалу Кондору. Лишь единственный герцог Знати имел достаточно силы раз и навсегда уничтожить прогнившую систему Земной Знати и подарить корпорации новое начало. Руки Малхиора сильнее прижали Норда к себе. — Я рад был с вами повидаться, Рилан, Несса, — произнес тот, намекая, что друзьям пора уходить. Они и так сказали чересчур много при Норде. Зеленоволосый громко рассмеялся и подмигнул Норду. Рилан переглянулся с Агнесс и те широко усмехнулись. — Теперь я вижу, твою причину для мира, Мал. С губ Давентри слетели последние слова перед тем, как они с маркизой фон Фабер покинули Бал.