Я и Мистер Безупречность

Я никогда не считала себя дурой. Даже когда мне доказывали обратное, убеждая, что мое поведение – не признак наличия ума. Даже когда я сама имела возможность в этом убедиться… Но в этот раз я действительно чувствовала себя донельзя глупо. В моей жизни было много опрометчивых поступков, так много, что все и не упомнишь. Сейчас же я шла к человеку, к которому не должна была приближаться ради своего душевного спокойствия. Шла добровольно и с большой долей заинтересованности. Я долгое время гнала из своего сознания мысли о нем; я, черт возьми, была уверена, что не упаду в его объятия при первой же встрече! И что в итоге? - О, Даф, - расплылся в масленой улыбке Бри, столкнувшийся со мной в холле. Я мысленно простонала. Приставучий парень не должен был оставаться в отеле в то время, когда вся молодежь отправилась зажигать, поэтому столкновение с ним немного выбило меня из колеи. - Ты почему не с Таной? – живо откликнулась я, пряча за спиной увесистую бутылку красного вина. – Я думаю, она ждет тебя. - Да? – недоверчиво протянул Бри, явно заметивший мое замешательство. – А я как раз шел к тебе, составить тебе компанию, так сказать. Чего скучать в одиночестве? Ясно, только такой болван, как Бри, мог принять мое увиливание от совместной прогулки с компанией за намек на уединенное продолжение вечера. После ужина я объявила Тане о желании остаться этим вечером в своем номере – мол, и голова болит, и настроения никакого нет. Тана поныла для проформы, но потом натянула милую улыбочку и сказала, что знает, чем занять себя. Было очевидно, как день, что Тана все же не оставила мыслей о веселом времяпровождении с Томом и надеется встретить его на пляже или в клубе. Слова Каулитца о наличии постоянной девушки не остановили бы такую особу, как Тана. - Но ты, похоже, и так не собиралась скучать, - проявил чудеса догадливости Бри, и мне оставалось только кивнуть и бросить ему: - Конечно, я никогда не остаюсь в одиночестве. Я прошла мимо парня, оставляя его в раздумьях, уже не скрывая бутыль вина в руке. Номер 2113 я нашла не сразу; доехав на лифте до нужного этажа, я поплутала по коридору, понимая, что потерялась в трех соснах. Один из служащих отеля с интересом наблюдал за мной, явно собираясь поинтересоваться предметом моего поиска. Однако, спрашивать ему не пришлось: я, наконец, нашла нужную дверь. Нашла и застыла перед ней. До меня словно только что дошло, что я притащилась к номеру Каулитца с вином и не вполне ясными намерениями. «Вдруг, он тебя и не ждет вовсе? – зашептал внутренний голос, нагнетая обстановку. – Может, он решил посмеяться и это не его номер? Вот это умора: Дафна прибежала по первому же его зову». От этих мыслей мне стало дурно и бросило в холодный пот. Так, не думать об этом, не думать. Том, конечно, та еще скотина, но на такие жестокие шуточки он был не способен. Не в его это характере, он скорее бы сразу послал меня еще тогда, в ресторане. Недовольство и враждебность он обычно показывал сразу, не стесняясь выражаться. - Тук-тук, - пробурчала я себе под нос, ободряясь и занося, наконец, руку для тихого стука в дверь. Получилось слишком тихо, и я решила постучать еще раз, посильнее. И только я собиралась повторить стук, как дверь открылась, предоставляя мне возможность лицезреть господина Каулитца-старшего во всей красе. - Проходи, - бодро сказал он, пропуская меня в номер, который неожиданно оказался куда хуже моего, гораздо дешевле и уж куда проще. Одна-единственная комната с минимумом мебели и отвратительными красными шторами. Одна часть меня так и подмывала ехидно спросить: «Что, совсем плохи дела с последним альбомом, не окупился?». - У тебя здесь…мило, - выдавила я, переводя взгляд на жильца этого убожества. Том просто не вписывался в интерьер номера. Парень холодно хмыкнул, от него не укрылось мое удивление: - Извини, если тебя это угнетает. Я тут же вспыхнула от осознания собственной гордыни: - Нет, что ты…Вовсе нет! Просто я…ожидала другого. Привыкла, что у тебя всегда все самое лучшее! Эти слова явно были лишними, но мне удалось разрядить обстановку. Том как-то смягчился, даже чуть улыбнулся своей настоящей, искренней улыбкой. Он выглядел посвежевшим, словно только что принял душ. Футболка и джинсы на нем были нормального размера, отчего были отчетливо видны все его мышцы. Мне до крика хотелось его потрогать; это желание рождалось где-то в глубине моего сознания, проникало в мою кровь, разносилось по всему телу. Кончики пальцев покалывало от близости его тела, а дыхание становилось глубоким. Поняв, что Том вот уже минуту смотрит на застывшую меня, я призналась: - На самом деле, я не знаю, зачем пришла. Это, наверное, смешно, но в последнюю нашу встречу я поклялась себе плюнуть тебе в лицо, если ты снова появишься на горизонте. - Как грубо, - констатировал Том, не выглядя расстроенным. – Я тоже не планировал видеться с тобой. Вдруг стало обидно, и я прикусила нижнюю губу, справляясь с этим внезапным чувством. В конце концов, разве не я первая сказала, что не желала его видеть? Почему Том обязан был хотеть встретиться со мной, ведь это было лишь мое желание. Мое, а не его. И его слова никоим образом не должны были задеть меня. Но почему-то мне было неприятно. - Тогда зачем написал свой номер? – спросила я, присаживаясь на край застеленной кровати. Я не знала, уходить мне прямо сейчас или нет. - Мне показалось, что ты хочешь поговорить, - как-то равнодушно пожал плечами Каулитц, так, словно это не он молча заигрывал со мной в ресторане, пожирая взглядом. Стало еще неприятнее. - Если мое присутствие тебя не устраивает, я могу уйти. - Да брось, все меня устраивает. Чего это ты притащила? – вдруг сменил тему шустрый Том, кивая на мою ношу, про которую я уже и забыла. - Это так, чтобы веселее было, - нашлась я, и, поймав красноречивый взгляд Тома, стушевалась. – Да, у тебя тоже есть бар. Конечно. Том снова улыбнулся, и на миг его осунувшееся лицо на миг стало таким, каким я его запомнила. Парень гордо показал мне коллекцию алкоголя в мини-баре, и мы, более не тратя времени на «приветствия», переместились за небольшой стол около тихо работающего телевизора. Мы вели себя, как старые друзья, встретившиеся внезапно. Через какое-то время напускная холодность между нами прошла, как прошли неловкость и ощущение неправильности происходящего. Мне было хорошо; вино разгорячило меня, поэтому в мою голову начали закрадываться неприемлемые и несвоевременные мысли. Еще бы, а о чем думали бы вы, лежа на кровати, пусть и застеленной, в каких-то жалких десяти сантиметрах от Каулитца? Том, хоть и был не в самом трезвом состоянии, но все еще держался на достаточном расстоянии и был «закрыт» от меня. Я чувствовала его недоверие, нежелание открываться. Правильно, это было совершенно логично. Наше расставание вышло…не самым красивым. - Ненавижу тебя! - Замолчишь ты или нет?! - Я тебя ненавижу! Ненавижу! – вкладывая в слова всю душу, орала я в красивое лицо, которое, как мне сейчас казалось, усмехалось надо мной. Я смахнула рукой стоящую на столе чашку и смотрела, как ее осколки разлетаются по полу. - Что именно тебя так злит? Мой отъезд? Или то, что я не собираюсь объявлять о тебе всему миру? – повысил голос парень, остававшийся до этого спокойным. Я вскипела еще сильнее от несправедливости его слов, потому что никогда не заикалась ни о чем подобном. - Ты использовал меня, использовал, а теперь сваливаешь на другой континент! – я сама понимала, что несу чушь. Если смотреть правде в глаза, мы использовали друг друга, и Том мне ничего не обещал. - Что тебе мешает перебраться туда же? Ведь до этого ты моталась за мной, - зло бросил Том, которого выводила из себя моя неожиданная истерика. Замолчав, я сжала кулаки, думая, в какое ухо зарядить этому паршивцу. - Вы можете быть тише? – недовольный голос со стороны лестницы заставил меня обернуться. – Не одни в доме… - Да пошел ты нах*й, - выплюнула я, а Билл в ответ лишь цокнул, сузив глаза, и удалился, ничего не ответив. Еще одна лживая дрянь, выдающая себя за божий одуванчик. - На твоем месте я бы вел себя попроще, - сказал Том. – Ты все-таки в нашем доме находишься. Я не знаю, как выразить свою обиду, свою боль, и это злит меня. Неужели он не понимает, что я не просто так мотаюсь за ним? Неужели он не видит, как сильно изменилось мое к нему отношение? - Почему ты отдыхаешь отдельно от брата? – рискнула спросить я, легонько касаясь плеча Тома своим пальцем. Желание трогать становилось все сильнее, а запах лежащего рядом парня сносил все границы, заставляя разум молчать. - Так получилось, - неопределенно ответил Том, но после все же добавил: - У него дела в Америке. - Разве он сейчас не в Германии? – удивилась я, невольно выдавая свою осведомленность о жизни братьев. Прикусив язычок, я встревоженно посмотрела на Тома: заметит он мою оплошность или нет? - Откуда ты знаешь? – все-таки заметил. Пожав плечами и стараясь говорить как можно более равнодушно, я ответила лишь одним словом: - Лили. Том нахмурился, и это удивило меня еще больше. Разве не он подбивал меня дружить с мрачной недружелюбной немкой? Его желание подружить меня с ней иногда жутко раздражало. Бывало, что я вдруг начинала ревновать его, так тепло он о ней отзывался. Лили то, Лили это... - Вы с ней созваниваетесь? – как будто бы незаинтересованно спросил Каулитц, но я-то видела, что его это почему-то тревожит. - Иногда. Я звонила ей около недели назад, и она была никакая. Хотя, это не удивительно, в ее-то ситуации... А как дела у тебя? – решила перевести я тему в более мирное русло, даже не надеясь на правдивый ответ. – Ты сказал, что у тебя появилась девушка? Том ухмыльнулся, перекатываясь на бок, оказываясь почти впритык ко мне. Я позволяю своим пальцам скользнуть по его шее, дотрагиваюсь до бьющейся жилки. Ставший вдруг серьезным парень смотрит на меня, не двигаясь и не прикасаясь ко мне в ответ. Это приносит почти физическую боль. - У меня всегда много девушек, - говорит Том, а я сжимаюсь. – Для посторонних. Или ты хочешь, чтобы я всем говорил, что у меня никого нет? О, это просто феерично: у такого ловеласа и бабника нет девушки! - Ты сказал, что у тебя есть одна девушка, а не девушки, - поправила я его. – Это разные вещи. Мои пальцы замирают на его скуле. Том вздыхает, словно разговор его удручает. - С каких это пор ты стала такой доверчивой? Нет у меня никакой постоянной девушки, я не готов к серьезным отношениям. Я, наконец, улыбаюсь. Что-то внутри разжимается, отпуская меня. «Ненормальная, - говорит мне мое второе «я». - Он только что сказал, что развлекается направо и налево, а ты уже нюни распустила, что у него нет единственной. Где твоя гордость?". " Я-то тоже не была паинькой». Наш разговор прекращается как-то сам собой, и это кажется таким естественным. Тянусь к нему, уверенная отчего-то, что он не оттолкнет. И он не отталкивает, позволяя обнять себя за шею и вдохнуть его запах. В таком положении лежать неудобно, но я не обращаю внимания. Он не обнимает меня, а только кладет ладонь на мою талию. Но мне и этого достаточно. Пока достаточно. * * * Два молодых сильных тела отражались в зеркале. Это было красиво. Любой ценитель прекрасного не смог бы оторвать взгляда от происходящего в комнате. Вдвоем мы были Совершенством – мы идеально дополняли друг друга, как две части одного пазла, как инь и янь. Тихий стон, сорвавшийся с моих губ. Теплое срывающееся дыхание. Его пальцы сильно вцепились в мои бедра, так сильно, что там наверняка останутся синяки. Но кто обращает на это внимание сейчас? Сейчас нам хорошо, мы вместе. Я едва-едва приподнимаюсь, сидя на нем, запрокидывая голову. Раскачиваюсь медленно-медленно, чувствуя, как его член скользит внутри меня. Приятно и немного больно. Невероятное ощущение. Волшебно. Я опускаю голову и смотрю на него. Сосредоточенный Том замечает мой взгляд и показательно зевает, словно говоря, что не мешало бы ускориться, вызывая во мне неуместный смех. Но смех тут же прекращается, когда парень одним сильным движением снимает меня с себя и опрокидывает на спину. Я крепко сжимаю колени, не давая его ладоням раздвинуть мои длинные ноги. Том недовольно сопит, как сопят дети, если у них отнять любимую игрушку. Отпихиваю его под негодующий стон, отодвигаюсь и замечаю наше отражение в огромном зеркале. Мы, черт возьми, идеально подходим друг другу – оба похожи на диких пещерных людей. Понятия не имею, как они выглядели на самом деле, но мне почему-то кажется, что именно так: с варварскими косичками, голые, потные, грубые в своих действиях, несдержанные в своих желаниях. Вижу, что Том тоже смотрит на наше отражение. Ловлю его шальной взгляд в зеркале – взгляд голодного пса, дорвавшегося до аппетитного блюда. Кайф, подобный наркотику проносится по моему телу, когда он не спеша подползает ко мне на коленях, оказываясь сзади. Хочется спросить у него: «Как тебе это удается? Почему, даже ничего не делая, ты остаешься таким сексуальным?». В Томе нет ничего особенного, если посмотреть трезвым взглядом. Да, красивое, в меру накаченное тело, потрясающая улыбка, завораживающий хитрый взгляд. Но ничего особенного… Улыбаюсь, резко выдыхая, когда он проводит губами по моему плечу, не отрывая взгляда от нашего отражения. Его шаловливая рука тут же ложится на мой лобок, ползет ниже, касается чувствительного клитора. Пальцы надавливают на мягкую плоть, вызывая во мне легкую дрожь. Мои глаза закрываются сами собой. - Фак, - выдаю я, прямо-таки чувствуя, как он довольно ухмыляется. Когда он, наконец, входит в меня, я изворачиваюсь и на ощупь нахожу его губы с колечком пирсинга. Так важно чувствовать его сейчас, чувствовать его всего. Он наверняка знает, как доставить мне удовольствие, словно я для него открытая книга. Касается самых чувствительных мест, гладит так, что хочется кричать от такой простой ласки. Совершенство. Нехилый удар по голове вышибает мои неуместные мысли прочь. Правильно, нечего предаваться мечтаниям, играя в пляжный волейбол. - Ох, прости, - беспокоится парень, зарядивший мне в голову мячом. – Я тебя не сильно ушиб? - Вроде нет, - неуверенно отвечаю я, трогая голову. – Но мне все же лучше посидеть. - Тебя проводить? Мне легко, это было бы даже приятно, - улыбается, оглядываясь на недовольных прерванной игрой ребят. – Если ты хочешь, конечно. - Нет, я как-нибудь сама доберусь до номера, - отказываюсь я, даже не пытаясь быть вежливой. Ну а что? Он все-таки ударил меня, хоть и нечаянно. Хоть в этом была и моя вина… По дороге я продолжала думать о том, о чем думала, играя волейбол. Ночь наедине с Томом никогда не проходила просто так – даже если он просто лежал рядом в одежде, меня уже уносило куда-то далеко в мои мечты и воспоминания. Так же было и сегодня: напившись, мы почти всю ночь проболтали на большом балконе, наслаждаясь легким ветерком и обществом друг друга. Я почему-то была уверена, что он рад поболтать со мной; не знаю, откуда взялась эта уверенность. Моя уверенность еще больше укрепилась, когда я вышла из лифта и застала Тома, идущего к моему номеру. Он был в безрукавке и шортах и выглядел в целом как настоящий отдыхающий. - Какие люди у моего скромного жилища, - протянула я. – Предупредил бы, я бы хоть нарядилась подобающе. - Ты выглядишь вполне подобающе, - легко рассмеялся Том, оглядывая мое полупрозрачное короткое летнее платьице. – Снимешь эту тряпку – и будет вообще самое то! - Извращенец, - цокнула я языком. – Только об одном и думаешь. - А ты будто об этом не думаешь, - парировал парень, а я мгновенно покраснела, вспомнив свои недавние мысли. Сразу показалось, что Том просто-напросто действительно читает меня как открытую книгу. Мне это не очень-то нравилось. - Проходи, садись. Виски – водку – потр*хаемся? – как вежливая хозяйка предложила я, изменяя фразу «чай-кофе-потанцуем» на более подходящую мне по духу. Тому было не привыкать к моим закидонам: он и сам был тем еще пошляком. - Вариант «просто поговорим» имеется? - Как ни странно, да, - кивнула я, усаживаясь рядом с Томом на кровати. От парня пахло соленым океаном, и этот запах как никакой другой можно было назвать запахом свободы и курортных романов. Не то чтобы я ждала, что он накинется на меня, стоило нам переступить порог, но мое платьице и горящий взгляд явно намекали на возможность приятного совместного времяпровождения. - Ну так, о чем ты хотел…поговорить? – спросила я у мнущегося отчего-то Тома. - Помнишь наш разговор тогда, в нашем доме? Тогда ты еще бушевала, но в итоге выведала у меня наш новый адрес. Так вот… - Что? – непонимающе перебила я. - Ты бы приехала к нам? В смысле, если ты узнала адрес, ты бы воспользовалась этим? – вопрос Тома поставил меня в тупик. Я совсем не ожидала этого вопроса. - Я не знаю. Скорее всего, нет. А что? Беспокоишься, что одним прекрасным днем я бы заявилась и разрушила твои новые отношения? Том откинулся на кровати, проводя ладонями по лицу с усталым вздохом. Я с интересом наблюдала за ним. - Ничего бы ты не разрушила. Я спросил, потому что знаю, какая ты самоуверенная и целеустремленная. Ты никогда ничего не спрашиваешь просто так. Мне было интересно, стала бы ты добиваться своего в этом случае, - приглушенно поведал парень. - Я бы не стала. Наверное, это было бы неразумно…Ведь ты бы не обрадовался, увидев меня на пороге дома? – я горько усмехнулась. – А чувствовать себя лишней я не хочу. Том убрал ладони с лица и бросил на меня серьезный взгляд: - Ты не лишняя. То есть, ты могла бы приехать. То есть… - То есть ты не стал бы злиться? – скрывая радость, перебила я смущенного Тома. – Что ж, тогда…Тогда я как-нибудь могу заскочить к вам, ну, когда буду в Америке, да? Парень покачал головой, вызывая во мне новую волну непонятной радости. «И чему ты радуешься? Он же не сказал тебе, что жаждет видеть тебя в своем доме!». «Он сказал, что не был бы против. Это уже многое значит в нашей ситуации», - ответила я язвительному внутреннему голосу. - На самом деле, у меня к тебе есть одна…просьба, - вдруг начал Том, поднимаясь с кровати. – Это может показаться странным, но… - Что такое? - Куда ты собираешься после Мальдив? Сердце сладко подскочило в груди, вызывая волну жара в теле. Не может быть, не может быть такого! Я крепко сжала кулаки, сдерживая счастливый возглас. Веду себя, как влюбленная дурочка. - Я еще не решила. Могу лететь, куда только захочу. Только не в Россию. Туда мне нельзя, - ответила я, мрачнея от последних слов. - Почему? – удивился Том, а я махнула рукой, не желая отвечать. – Ладно, тогда…Ты не хотела бы заскочить в Германию? - Зачем? – тут уже пришла моя очередь поражаться. В Германию? С чего вдруг? - Понимаешь, тебе я доверяю. И я знаю, что ты имеешь какое-то влияние на Лили. Вы подружились, она часто говорила о тебе, упоминала тебя. В общем, я думаю, что ты могла бы поговорить с ней и убедить ее… - Переехать в Америку? – догадалась я. - Да, но не только. Ей требуется…психолог. Да, наверняка. Она почти не разговаривает с Биллом, обижена на меня, но ты…Тебя она послушает. - Может, послушает, - мне стало грустно при мысли о происходящем. – Но я не уверена, что…Смогу повлиять на нее. В конце концов, это ее решение, ее жизнь. Она может жить так, как хочет. - Она не хочет, в том то и дело. Я знаю ее, - Том расстроено смотрел на меня. – Знаю, как она мыслит. То, что происходит, ей несвойственно. Обида заставляет ее вести себя так. Я опустила взгляд в пол, переваривая услышанное. Было обидно, потому что глупое девичье сердце уже предвкушало чуть ли ни предложение руки и сердца, а получило просьбу о помощи. Да, этим ребятам требовалась помощь. Но кто я, спасатель? Фельдшер, способный реанимировать погибшие отношения? Бред, конечно же, нет! - То есть, ты пришел сюда, чтобы попросить меня об этом одолжении? Чтобы я помогла твоей подружке? – непонятно почему разозлилась я. – А что потом? Я приеду и вправлю ей мозг, хорошо. А после этого я могу убираться, куда захочу, так? - Не понимаю, почему ты злишься, - осадил меня нахмурившийся Том. - Потому что, бл*дь! – выкрикнула я, вскакивая с кровати. – Потому что обо мне никто не думает, всем наплевать на мое состояние. Все вертишься около нее, будто она твоя возлюбленная. Лицо Тома исказилось в колоссальном удивлении: - Ты ревнуешь, что ли? Нервно дернув плечом, я стремглав бросилась в ванную комнату и закрылась там. «Истеричка, настоящая истеричка. Неадекватная», - ругала я саму себя, открывая холодную воду и успокаиваясь под ее тихое журчание. Было стыдно за свое поведение, ведь я взрослый, уверенный в себе человек. Истерики были мне несвойственны, это вообще было редкостью. Тем-то Том и отличался от всех остальных: он без всякого труда и даже не желая этого, выводил меня на сильные эмоции. - Эй, Даф, - несмело поскребся в дверь Том. Я повернула голову на его приглушенный голос. – Слушай, я не думал, что могу как-то тебя задеть. Это же просто глупо. Если тебе необходимы слова о моем отношении к тебе, я скажу: я всегда рад тебя видеть. Ты не лишняя. Ты сама вычеркнула себя из моей жизни тогда, в нашем доме. Поэтому я и спросил тебя, воспользовалась бы ты адресом, потому что не понимаю, чего ты хочешь. - Я хочу счастья, - тихо прошептала я, будто обращаясь к воде, и сказала уже громче: - Я просто хочу быть уверенной, что я не просто какая-то утешительница. - Ладно, открой. Нечего нам разговаривать вот так, через дверь. Что мы как подростки какие-то, - уговаривающе проговорил парень за дверью. * * * Все было просто на самом деле. Мой выбор не был очевиден, как могло показаться, тем более при моем переменчивом настроении. - Расскажешь, что у тебя опять случилось? - шепчет в темноту ночи, развеивая накативший на меня сон. Молчу, отчаянно мечтая сохранить эту дрему и ни на что не отвечать. Нам вставать через шесть часов, а он все никак не засыпает. - Ты же все равно не спишь, - уверенным голосом с ноткой напускного недовольства. Мне некуда податься. Я никому не нужна. Проводит теплой ладонью по моему плечу. Приятно, но это не отвлекает меня от мыслей. Говорят, все проходит. Кроме одиночества. Вот это уж точно... - Я все равно не отстану. Переворачиваюсь, оказываясь к нему спиной. Он протягивает руку и через секунду я снова в прежнем положении, а он смотрит на меня своими черными глазами: - Я что, спрашиваю что-то запретное? Или что? Я же вижу, что ты напряжена. Вроде здесь, на Мальдивах, ты должна была расслабиться. Но у тебя такой вид... - Какой? - наконец подаю я голос, приоткрывая один глаз. - Удрученный. Загруженный. Тебя что-то гнетет, - ненавижу его за уверенность, за то, что в какие-то моменты он без труда зрит в корень, а в другие - оказывается упрямым и недогадливым. - Мой отец продолжает разнос. Наше перемирие длилось недолго, - нехотя отвечаю я. - Я в ссылке. - Чего? - смеется, не принимая меня всерьез. - Твой отец сослал тебя на Мальдивы? - Я сама себя сюда сослала. Лучше уж здесь, чем... - Не понимаю, почему вы никак не найдете общий язык? Вы же родные люди. Чем он так тебя задевает, что ты бежишь из дома? Мне кажется, ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Ты несправедлива к своей семье. - Так бывает, - легкомысленно выдыхаю я. - Нет, так быть не должно. Это неправильно. - А почему твой отец бросил вас? - интересуюсь невинным голосом, надеясь задеть его. Но не тут то было: за свою нелегкую во всех смыслах жизнь Том обрел завидную толстокожесть, и пробить ее не просто. Пожалуй, ранить его чувства могут только самые близкие люди. - Он уже пожалел об этом, - отвечает спокойно, без тени смеха. - Рано или поздно наши действия могут привести к нежелательным последствиям. - Откуда тебе знать, а? Ты не знаешь моего отца, не знаешь, какой он человек! - вспылила я. - Я только знаю, что этот человек оплачивает все твои капризы, на деньги этого человека ты вот уже третий месяц просиживаешь на курорте. - Вот такая я нехорошая, - говорить ему, что я просиживаю деньги своей матери, я не стала. - Спокойной ночи, хренов ты святоша. - Я не святоша. Спокойной ночи. Закрывает глаза, ерзает и через минуту успокаивается и, кажется, засыпает. Я лежу рядом. Сна как ни бывало. * * * Странная данность - мы с Томом весь оставшийся его отпуск провели вместе. Ему, вероятно, просто не с кем было общаться, а я - удобный вариант. Я вообще удобный человек. Том веселился, болтал со мной, как с подругой, и все казалось таким милым и простым. Но иногда я замечала его задумчивый взгляд на себе, и от этого взгляда мне становилось не по себе; за напускной веселостью скрывалось нечто важное, тревожное. Что-то, что мне пока было не дано разобрать. Как-то мы вместе с Томом выбрались на пляж. Надо сказать, что это был момент из разряда удачных: нас заметила Тана, и это вдруг не расстроило меня, а даже наоборот. Ее цепкий взгляд провожал нас, а я сдерживалась, чтобы не ущипнуть парня за задницу на ее глазах. Но, боюсь, Том бы шутку не воспринял. - И что? - парень ходил туда-сюда по номеру, вот уже целых полчаса не отлипая от телефона. Конечно, ведь звонил младший братик, а младший братик - это святое. - Нет, Билл, это глупо. Ой, ну давай только не будем обсуждать это снова... Я лениво наблюдала за ним; его кожа покрылась красивым загаром, была теплой и гладкой на ощупь. За эти дни у меня было много возможностей трогать его тело, но я почти не позволяла себе этого. Все же Том хоть и играл роль этакого веселого беззаботного дружка, но держался на расстоянии. Вообще, это было довольно странно - мы даже ночевали как-то раз в одном номере, но между нами ничего не было. Не было никаких намеков с его стороны, кроме привычных пошловатых шуточек. - Да, завтра....Что? Она...Она со мной, - разговаривая по телефону, Том оглянулся на меня, задорно сверкнув глазами. - Она поможет, Билл. Вот увидишь, она постарается. Правда, Даф? Мне не удалось сдержать раздраженное фырканье. Тоже мне, нашли спасательницу Малибу! Я не нанималась в няньки для взрослой девушки, которая в опеке и не особо нуждалась. Тем не менее, в Берлин мы с Томом летим вместе. Размышляя, я пришла к выводу, что это неплохая идея. Собственно, почему бы не слетать в Берлин? Все равно я хотела заглянуть туда. Ради Лили? Конечно, нет. В моих планах не было пункта "стать носовым платочком для упрямой девицы". Которая, честно говоря, иногда сильно раздражала. Я крепче сжала ладонь, чувствуя, как теплый металл впивается в кожу. Какой-то дерганый и нервный Том старался кривить губы в улыбке, но только у него плохо получалось. У него явно было не самое доброе утро. - И что же я ей скажу? - задала я насущный вопрос этому горе-затейнику, который отчего-то не мог сделать этого сам. - Держи, это тебе? - Ты же умная, неужели ничего не придумаешь? Скажи, что это квартира твоей уехавшей подруги или еще что-нибудь, - парень пожал плечами, будто все было очень просто. - Интересно, что же я при наличии подруги жила у Фишменов? - сарказм мой было не унять. - Кстати, чего это твой брат сам не решит эту проблему? - Билл-то? Да он не может решать проблемы, он может их только создавать, - снисходительно заметил Том. - Но идея с квартирой была его. Он и провернул всю эту аферу с дарением собственности. Может же, когда хочет. Непонятно. Близнецы такие разные, совершенно разные личности, но при этом в чем-то непередаваемо похожие. - Ну так что, сделаешь? - с надеждой спрашивает парень, я смотрю на него, сжимаю ключи еще крепче и киваю. Мне было совсем не сложно побыть своеобразным курьером. Лили хоть и не мешала, но мне уже как-то хотелось жить одной. Не привыкла я к постоянному обществу.... Тем более я сразу чувствовала, как меняется отношение Тома. Он становится теплее, мягче ко мне, что ли. Он подвез меня до отеля, где я остановилась. Всю дорогу он улыбался, иногда поглядывая на меня. Было приятно. Я улыбалась одними уголками губ, не переставая стискивать ключи в руке. Поцелуй напоследок вышел быстрым и совсем невинным. Как только Том отстранился, я вперила в него недовольный взгляд, а он рассмеялся и сказал: - Остальное потом. Позвони мне, когда все решится, хорошо?