Я и Мистер Безупречность

Вечер наступил как-то быстро и незаметно. Возможно, все дело было в тишине, окутавшей квартиру Лили этим днем. Несмотря на бормочущий телевизор и шум машин за окном, я слышала тишину, почти звенящую, угнетающую. Это было ощущение обреченности, что нагнетала шатенка, закрывшаяся в своей комнате сразу после того, как мы вернулись от братьев. Надо сказать, возвращались мы в довольно странном настроении. Я молчала, даже не пытаясь установить положительный настрой, а Лили была задумчива и постоянно хмурилась. Я понимала, что ей сейчас нужно время для самой себя, чтобы осмыслить все, принять какое-то решение, что будет самым верным в сложившейся ситуации. Я наблюдала за ней, чувствуя себя первооткрывателем дикой природы: как она поведет себя, как изменится, какой шаг сделает через секунду – кто знает? - Сегодня так солнечно, - проговорила Лили, и это было единственным, что она мне сказала за время нашей «прогулки» к ней домой. Она шла очень неловко, как-то даже чуть пьяно, ее кеды то и дело стукались друг об друга. Я не могла с ней не согласиться; день действительно был солнечный и ясный, такой, каких не было всю прошедшую зиму. Жаль только, что у нас не вышло радоваться этому всей «семьей». Я смотрела на солнце и щурилась, и моя душа, несмотря на все, что мне сегодня пришлось пережить, трепетала, ощущая какое-то непонятное щемящее чувство. Это был первый день с небом, которое не омрачало ни одно облачко. Ясное синее небо; такое же синее, что и потухшие глаза Лили Эванс. Которая закрылась в комнате и пока отказывалась выходить, строя из себя обиженную неприступную крепость. Так это должно было казаться со стороны, но я-то знала, что она просто чувствует себя неуверенно. Я знала, что ей стыдно, поэтому она и заперлась от всех и вся. Пару раз я стучалась, в первый раз – предлагая поговорить, второй – решив преподнести ей чай. Оба раза дверь мне так и не открыли, только ответили: «Даф, мне нужно побыть одной». Ну и ладно. - Я не ожидал, что ты сможешь успокоить Билла, - удивленно сказал мне Том, позвонивший мне вечером, тогда, когда тьма опустилась на город, прогнав солнце с небосклона. - То есть? – не поняла я, уже около часа смотревшая немецкое телешоу, отчего мозг медленно, но верно переставал принимать информацию. - После вашего разговора он словно приободрился. Уж не знаю, что ты ему сказала, но это было очень неплохо, - вроде как похвалил меня мой принц, и я возгордилась собой, думая, что сегодняшний день был все-таки не совсем ужасным. С каждым часом я все больше была уверена в Томе и его отношении ко мне; словно что-то изменившееся укоренилось, пустило свои корни, и теперь не стоило переживать и метаться – все будто бы было решено. Наш разговор с Томом продлился несколько минут, а потом, едва положив трубку, я услышала какой-то шум в коридоре. Полная заполнившей меня в этот миг подозрительности, я буквально на цыпочках пробралась туда. Картина предстала передо мной такая, что хоть стой, хоть падай. - И куда ты собралась? – неожиданно, громко и строго спросила я у Лили, надевающей вторую туфлю. Она запыхалась, стараясь делать все бесшумно, я заметила ее бледное лицо и косметику, скрывающую синяки под глазами. Одета она была слишком вызывающе, на мой взгляд: черный плащ, обтягивающий тонкую фигуру, туфли на высоких каблуках, распущенные волосы, черная подводка на веках. И не верилось, что сегодня утром она рыдала, прижимаясь ко мне, словно ее жизнь закончилась. В эту минуту я настолько не понимала ее, что почти ненавидела. - Мне нужно уйти, - тихо, но твердо сказала она. Я иронично подняла одну бровь: - Да ну? И куда же, позволь спросить, ты пойдешь, когда я сижу и жду, пока ты придешь в себя, Билл обижен, а Том делает все, чтобы исправить положение дел? Лили смотрела на меня блестящими глазами и сжимала губы в тонкую полоску, внимательно слушая. - Хочешь найти еще больше приключений? – резонно поинтересовалась я, а она встрепенулась: - Нет. Я хочу исправить все. - Как? – я рассмеялась. - Пойдешь к какой-нибудь волшебнице и попросишь ее обернуть время вспять? Или еще что придумаешь? - Ты пытаешься иронизировать? У тебя плохо получается. Знаешь, Дафна, я очень рада, что ты хорошо устроилась под боком у Тома. Правда, я счастлива, если он будет счастлив. Но будет ли он счастлив с тобой? – Лили сощурилась, пронзая меня взглядом холодных глаз. – Подумай над этим. - Я постоянно над этим думаю, - не моргнув и глазом, ответила я на ее выпад, - и уверена, что она сам знает, чего хочет, что сделает его счастливым. А сейчас он хочет меня. Так куда ты собралась? - Я долго думала сегодня, и….Я хочу поговорить с Биллом, - уверенно заявила Лили, и я вдруг поняла, что у нее все получится, именно так, именно этим вечером, - я готова поговорить с ним начистоту, без каких-либо тайн. Я сделаю все так, что он и думать забудет о том, что произошло. - Он сказал, что не хочет тебя сейчас видеть. - Он сказал это тебе. Но я знаю его лучше, - Лили покачала головой, - он меня не прогонит. - Может, я хотя бы Тому позвоню, предупрежу его, спрошу, как сейчас его брат? – откуда во мне взялось столько добродетели? Нельзя было сказать, что Том так уж сильно заволновался, когда услышал о планах Лили. Или он очень устал и просто-напросто относился ко всему апатично, или был уверен, что Билл ее выслушает. По крайней мере, зла и криков он точно не предвидел, и это было более, чем хорошо. - Это просто какое-то дежавю, - пробормотала я, обвивая вокруг шеи тонкий шарфик, соблазнительно пахнущий Шанель № 5. – Снова мы едем куда-то в ночь, с неясными планами, с какой-то сумасшедшей идеей… - Мне тоже это кое-что напоминает, - Эванс хитро улыбнулась. – Тот вечер, когда ты подослала Тома на набережную. Тогда, когда я гуляла с Дэниелом. Том ему врезал! Она рассмеялась, видимо, эти воспоминания по-настоящему веселили ее. Мы решили ехать на машине Лили. Собственно, она решила ехать на своей машине, а я просто не стала возражать и пристроилась рядом. На дороге было темно, и я даже удивилась способности девушки довольно ловко маневрировать. Машина мерно бурчала, как будто ворчала на то, что ее заставили сдвинуться с места в такое время. Я чувствовала себя очень странно; словно совершала что-то правильное и неправильное одновременно. Может быть, это было из-за того, что не была до конца уверена в том, что делаю? - Надеюсь, Билл не подумает, что это я тебя надоумила, - причитала я, глядя, как Лили, вся такая красивая и самоуверенная, ухмыляется, заворачивая на одну из самых темных дорог. – Это же просто дикость, если подумать. - Да ладно тебе, - девушка обернулась ко мне и подмигнула, на секунду отрываясь от разглядывания шоссе, - все будет хорошо. Как всегда, Лили ошибалась. Но все не могло быть хорошо – это стало понятно в то же мгновение, потому что белая Saab Лили как-то совсем легко, но очень ощутимо толкнулась в резко тормознувшую машину впереди нас. Неприятный звук резанул по ушам, скрежетание было просто ужасным. Меня дернуло вперед, но я избежала удара с лобовым стеклом. В отличие от моей соседки, которой повезло чуть меньше. - Вот и съездили к Биллу, к Тому, и к прочим чертям, - прошипела я, глядя на потирающую лоб Лили. – Какого х*я ты отвлеклась? - Я-то тут причем?! Он сам затормозил! – набирающим обороты голосом ответила она, и открыла дверь, выскакивая наружу, начиная голосить: - Эй, ты! Я к тебе обращаюсь! «Плохая идея, - подумала я, - очень, очень плохая!». Выглянув из машины, я увидела, что из пострадавшего авто вылезли три парня, начиная приближаться к маленькой и очень злой Лили. Да, это была очень плохая идея, - я оказалась права. Как всегда. Мне ничего не оставалось, как последовать за Эванс – теперь хотя бы была хоть какая-то уравновешенность в двух «командах». - Ты только посмотри на это, - девушка не успокаивалась, тыча пальцем на исцарапанную краску своей Saab, куда как раз таки смотрел, похоже, водитель второго авто. Я чувствовала себя неуютно, мне хотелось как можно скорее уехать отсюда. – Вы идиоты! Чертовы придурки! - И дорого же тебе все это обойдется, - вздохнул парень, а Лили едва ли не задохнулась от возмущения, - детка, тебе бы быть поосторожней. То, каким образом ты получила свои права, не всегда поможет тебе справиться с подобными случаями. Хотя…Мы можем подумать, да, парни? Парни рассмеялись дружно и противно. - И подружка у тебя ничего так, - оценивающе добавил другой, - наверное, привыкшая к такой работе. Хочешь поработать, детка? Я открыла было рот, чтобы высказать все, что я о них думаю, но не успела сказать ни слова. Парень-водитель как-то странно посмотрел на стремительно бледнеющую Лили, ухмыльнулся чему-то своему и вдруг проговорил: - Так это же та детка, ребят, помните? Что сбила Сэма. «Очень плохая идея», - пронеслось у меня в голове. Когда мне был нанесен первый удар? Знаете, я как-то упустила этот момент. Нельзя было сказать, что все происходило очень быстро или нечто подобное. Нет, даже наоборот, я видела все словно в замедленном виде. Происходящее казалось сном, и я бы ни за что не подумала, что обычное столкновение на дороге может перерасти в такое…. Я запомнила короткую перепалку Лили и того парня, что упоминал некоего Сэма. Лили даже не старалась держать безразличное лицо, она отчаянно нервничала, это было видно по ее трясущимся рукам, которые она постоянно сжимала в кулаки, по ее побледневшим губам, то и дело непроизвольно растягивающимся в какой-то непонятной гримасе. Девушка себя не контролировала, и я сразу смекнула, что нужно брать ситуацию в свои руки, и когда парень в очередной раз сказал Лили о неизвестном мне Сэме, я вмешалась, стараясь говорить спокойно и рассудительно: - Ребята, давайте не будем разбираться на повышенных тонах. Да, мы повредили вашу машину, но мы заплатим за ремонт, не так ли, Лили? Чего не стоило делать, так это спрашивать ее. Я понимала это, но не успела прикусить язык: слова просто вырвались и застыли в воздухе. - Еще чего, - наконец сказала, словно выплюнула, Лили, - они запугивают меня! Ты сама слышала! Они….Говорят о каком-то Сэме! - А ты так быстро забыла, детка? Мы-то тебя запомнили на всю жизнь, вовек не забыть, - ох, как мне не понравились эти слова. Лили как-то странно дернулась, будто на какой-то момент в ее голову пришла невероятно умная сейчас мысль сбежать. Мне хотелось возмутиться: «Эй, а как же я? Ты что, решила меня бросить?», но, проследив своим взглядом за ее, я поняла, что дернулась она далеко не просто так. Парни, почти не участвующие в нашем разговоре, обступили нас. Медленно, медленно, они приближались к нам все ближе, зашли за наши спины – я сразу почувствовала опасность, по моей коже пробежал морозец. Мне не особо часто приходилось участвовать в серьезных разборках и драках, но и по тому небольшому опыту я знала, что из любой ситуации можно выйти словами, а не рукоприкладством, для коего, как я искренне считала, здесь не было никакого повода. Но где-то на подсознательном уровне, в той части своего мозга, что отвечает за интуицию, я ощутила, что сегодня все не закончится так просто, и что несерьезная авария вполне может завершиться серьезной потасовкой. Одна надежда билась во мне: не станут же они быть девушек. Как оказалось позднее, могут. И на то у них оказались свои причины. Но пока я об этом не знала… - Детка, ты понимаешь, мы не хотели ничего плохого, - спокойно начал парень в красной куртке, который все это время вел с нами беседу. Незадолго до того, как я заметила оцепление, из авто вышел четвертый парень, и теперь он стоял ко мне ближе всех, нервируя своим видом. – Кто ж знал, что ты окажешься такой нелюдимой и пугливой? Не стоило так дергаться, мы же просто шутили. Мы просто играли. - Играли, - Лили, как и я, верно ощутила исходящую от парня угрозу. – Вы играли, я не поддержала правила вашей игры. И что? Обстановка накалялась с каждой секундой. Я почувствовала, как на затылке зашевелились волосы. - Все очень просто, детка. Никто не заставлял тебя переезжать Сэма. Ты запомнила Сэма? Того, кому проломила череп? Нет? О, а он тебя запомнил, жаль только, говорить до сих пор не может. «Да извинись уже из-за Сэма!», - хотелось заорать мне на Лили, хотя я понимала, что извинения сейчас ничего не решат. Черт возьми, я даже не знала, кто такой Сэм и каким образом Лили его покалечила – могла ли я вмешиваться? Могла. - Ребята, я не знаю, что у вас произошло, но будьте благоразумны. Давайте, вы сейчас запишите номер нашей машины и обратитесь в полицию или мы просто здесь договоримся, - я говорила то, что первым приходило на ум. – Лили извинится перед вашим Сэмом и оплатит ему лечение, если…Если она виновата в том, что он…. - Ничего я не буду оплачивать, - прошипела Лили, как разъяренная кошка, и именно в этот момент я поняла сразу несколько вещей: что кольцо, образованное четырьмя крепкими и отчего-то очень злыми на Лили парнями замкнулось, и мы оказались в самой настоящей ловушке; что, несмотря на все мои ухищрения, ничего не решится словами; что парни настроены неожиданно решительно и агрессивно; что когда-то я предчувствовала, предугадывала этот вечер. Это было какое-то дежавю, такое нехорошее, злое дежавю. - Зря, - просто выдохнул парень в красном, и уже через секунду всякое притворство слетело с его лица: - Ребят, давайте ее в машину. - А блондинку? – спросил кто-то за моей спиной. - А блондинка пусть катится на все четыре стороны, - парень в куртке ухмыльнулся, глядя на меня. – Я сегодня не намерен тр*хаться. - Нет, подождите, так нельзя, - я вцепилась в рукав одного из парней, что плотно обступили внезапно прекратившую паниковать Лили. – Куда же вы ее повезете? Перестаньте сейчас же! Отпустите! - Пошла вон, - он отпихнул меня так, что я споткнулась и упала, содрав кожу на ладони. Ладонь тут же начала саднить, но я вскочила и продолжила вырывать Эванс из рук похитителей, беспрерывно лепеча что-то подобное: - Хватит, хватит….Вам придется за это ответить, с*ки! Вы не знаете, кто я! Вы, черт дери, понятия не имеете, какие люди за нее вступятся! - Заткнись и вали отсюда, пока можешь, идиотка, - ответили мне. Мои увещевания не помогали. Как назло, мимо не проносилось никого, кто мог бы остановиться и помочь нам. Уже в тот момент, когда ее начали запихивать в машину, Лили вдруг начала брыкаться, но вырваться из рук, стискивающих ее, не смогла. Я надеялась, что камеры, обычно расположенные на таких дорогах, снимут происходящее. Но это могло оказаться бесполезным: Лили спокойно усадили во вражеское авто, а я, беспрерывно мельтеша перед глазами у парней, заорала во все легкие: - Это не сойдет вам с рук! Я никуда не уйду, понятно?! Сейчас же открыли машину и выпустили ее! Мы напишем на вас такое заявление, что вы все будете гнить в тюрьме, понятно?! - Что ты там сказала? Что тебе не нравится, бл*дина? – один из парней, наконец, обратил на меня внимание, и видит Бог, я уже не хотела, чтобы меня кто-нибудь замечал. – Отпускаем, так иди себе спокойно. Но нет же. - А знаете что? Раз так хочет, давай ее тоже сюда, к подружке, - предложил тот, что был в красной куртке. - А что с машиной? - Дрейк потом заберет, а эту блондинку к нам. Почувствовав, как мои локти крепко охватываются мужскими ладонями, я буквально подскочила, вырвавшись и сделав выпад ногтями в лицо одного из нападавших. Мои ногти прошли в миллиметре от его кожи, и это его явно разозлило. Недолго думая, он размахнулся и дал мне по лицу. Отшатнувшись, я чуть не упала, но была остановлена чужими руками, подхватившими меня. Потеряв на какое-то время возможность ориентироваться в пространстве, я покорно плелась туда, куда меня вели, но после снова начала дергаться. Одному сильно двинула по ноге, так, что он зашипел и едва не проломил своими ручищами мне ребра. Другой получил по уху – оно оказалось больше расцарапанным, чем ушибленным – и он, взяв меня за шкирку так, что сразу стало нечем дышать, протащил-таки до машины и сделал движение, которое я смогла понять только уже сидя в авто. Левая часть моего лица просто горела, в скуле, казалось, образовалась трещина от столкновения с дверцей. Было реально больно, но я не чувствовала боль. Я ощущала, как холод пробегается по моему телу, как пропадает дыхание – результат того, что парень продолжал держать мой шарф, временами перекрывая мне кислород. В обрывках сознания я видела лишь огни, мелькающие за окном, свирепое выражение лица водителя, прыгающее в отражении зеркала, и синие глаза Лили Эванс. Одному из похитителей было лет семнадцать – это мне запомнилось особенно ярко, потому что это я поняла далеко не сразу. Он был высоким, крепким, коротковолосым, и довольно симпатичным, несмотря на рассыпавшиеся по щекам угри. Конечно, его привлекательность исказилась под гримасой неотвратимой решительности, это дико мне не нравилось. Мне вообще не нравилось, что происходило. Не нравилось, как обращались с Лили, хватая ее за тонкие запястья, уже итак покрытые синяками, как ее ноги то и дело едва ли не волочились по земле, потому что она не всегда могла удержать равновесие. Мне не нравилось, что меня продолжали держать за шарф, иногда переходя пальцами на мою шею, и тогда жилка на ней начинала биться совсем отчаянно. Я все еще надеялась на лучшее; мне казалось, что есть вероятность того, что нас с Эванс просто отпустят где-нибудь на дороге, ну или, в худшем случае, выкинут из машины. Просто попугают и отпустят. Ведь не могло быть все так серьезно, не могло. Самый молодой из парней, тот самый, что все время поездки держал Лили за плечи, выволок ее на улицу, едва мы остановились. Я не сразу смогла разобрать, где мы, и разглядела только тогда, когда меня саму вытащили из авто – мы припарковались около двухэтажного домика, такого приятного на вид, что просто не верилось, что там живут такие вот молодые люди. - Пошла, - сказал парень в красной куртке позади меня, но я не поняла, кому из нас с Лили он это сказал. Я зашла через открытую специально для меня калитку, прошла по дорожке, вымощенной камнями молча, старательно дышать как можно глубже. Таким образом, я оставалась в сознании и более-менее спокойном состоянии. Нет, конечно, я была на грани истерики, она переполняла меня до краев. Я шла по дорожке сама, почти не заставляя никого тащить меня насильно. Это было почти проявление гордости, почти совершенного самоконтроля. Наверняка это именно так смотрелось со стороны, и, я уверена, парни даже меня зауважали, несмотря на их насмешливые выражения лиц. Я шла по дорожке, и каждый шаг давался мне невероятно тяжело: я подходила все ближе к дверям этого милого домика, за которыми могло находиться все, что угодно. Бурлящие эмоции, которые переполняли меня, при каждом моем шаге, казалось, возрастали. Шаг – истерика подступает к горлу. Шаг – мои ноги едва не подкосились. Шаг – держу голову прямо, а в голове целый рой противоречивых мыслей. Шаг, шаг, шаг… Лили шла чуть менее изящно; ей с большим трудом удавалось не лишиться чувств. Она попыталась кричать, но ей сразу же закрыли рот, пригрозив свернуть шею. Теперь она тоже молчала, и шла впереди меня, поддерживаемая с двух сторон двумя похитителями. В какой-то момент она едва не вывихнула лодыжку из-за ушедшего вбок высокого каблука. - Ну, заходите, - парень в красной куртке втолкнул меня в дом, и я споткнулась о порог, растянувшись на полу, уткнувшись носом в пол под оглушающий мужской смех. Я дернулась и резко вскинула голову, запоминая этот момент навсегда. Именно в этот момент я смогла, наконец, разглядеть похитителей нормально. Их образы тут же зажглись в моей памяти: один – молодой, с угрями на лице. Второй – в красной куртке, с кривой и хитрой улыбкой. Третий – простая безликая масса мышц с маленькими глазами и твердым подбородком. Четвертый – рыжий, самый суетливый. - Вставай, - меня почти нежно подняли на ноги и почти вежливо усадили на какой-то мягкий диванчик, куда за секунду до этого кинули Лили. Я огляделась: дом выглядел так, что становилось понятно – здесь живет женщина. Много всяких мелочей, каких-то статуэток, побрякушек, картинок на стенах. Комнат как таковых не было, был холл, кухня и что-то типа гостиной на одной площадке. Очень уютная обстановка, и при других обстоятельствах меня бы здесь отчаянно клонило в сон. Мы с Лили сидели молча, сложив руки на коленях. Я смотрела на нее, она не переводила на меня глаза, упорно разглядывая пустоту. Парни разговорились о чем-то, рыжий достал пиво для себя и своих друзей. Самый молодой взял одно пиво и как-то особенно хитро посмотрел в мою сторону. Его планы стали ясны уже через пару секунд: - Будешь? Я помотала головой, ничего не отвечая. Молодой нахмурился, а парень с кривой улыбочкой отчего-то ощетинился, встал со своего места и, быстро подойдя ко мне, настойчиво протянул: - Пей. Я сделала один-единственный маленький глоток и подавила тут же защекотавший горло кашель. - Почему вы нас не отпустите? – спросила я, набравшись смелости. - Понимаешь, детка, - начал рыжий, садясь совсем рядом со мной, - против тебя у нас нет ничего. Да, ты жутко надоедливая, но за твое личико тебе можно все простить. Но твоя подруга навредила нашему другу. Он этого не заслуживал, Сэм никого в жизни не обидел. - Если не считать того случая со старшеклассницей, - вставил качок, и все рассмеялись. Этот смех показался мне очень гадким. - Да, если не считать того случая, но в остальном Сэм, он…просто сама невинность. Снова смех. Напряженное тело Лили рядом со мной. - Разве он думал, что простая шутка обернется для него свороченной челюстью? А все из-за этой с*ки, твоей подружки. Тебе есть что сказать в свое оправдание, детка? - Он сам во всем виноват. Я ничего не сделала, - упрямо повторила Лили, а я поняла, что ей стоило промолчать. Но было поздно. - Как жаль, что ты не хочешь нас понять. Вот твоя подруга нас поняла, не так ли? Смотри, какая она хорошенькая. Может, мы ее отпустим, а тебя оставим, поработаешь у нас милой домработницей пару ночей, м? - Безотказной домработницей, - добавил крепыш, продолжая тупо улыбаться. - Никуда я без нее не уйду, - начала я, но тут же была перебита Лили, выкрикнувшей внезапно: - Да пошли вы нах*й! Какое право вы имеете так поступать с нами?! Мы вам не игрушки! Катитесь к х*ям! Вся показательно спокойная обстановка тут же покатилась к х*ям, как того и хотела Эванс. Я почувствовала, как опасность резко возросла, и, когда рыжий поднялся с места и сказал: «Блондинку – в подвал», я решила, что медлить больше нельзя, как бы сильно не болела ладонь и голова. «Один шанс», - пронеслось у меня в голове, и я, вскочив, кинулась к закрытой двери. Уже в пути я поняла, что допустила стратегическую ошибку – надо было прыгать в окно, но около него находился парень в красной куртке. Мне нужно было сделать один только поворот дверной ручки, и я почти его сделала. Почти. Меня отшвырнули назад с такой силой, что я добрых два метра пролетела перед тем, как врезаться спиной в какие-то полочки, с которых мне на голову тут же посыпались сувениры. Я изворотливо ударила схватившего меня рыжего по носу, за что была награждена сильнейшим прикладыванием виска об стену – второй за час такой удар стал фатальным, я отключилась, с удовольствием проваливаясь во тьму и оставляя Лили наедине с кучкой разозленных отморозков. Карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Прямой идеальный нос. Родинка на щеке, хитрая улыбка, блестящая сережка пирсинга. Такой незабываемый голос, движения, привычки. Пальцы, нервно теребящие край футболки. Закушенная нижняя губа. Взгляд исподлобья. Том. Кто-то рядом со мной тихо хныкал, заставляя мою голову гудеть еще сильнее. Интересно, а что со мной? Я словно побывала в космосе и вернулась назад. Надо сказать, что вернулась я довольно тяжело, буквально брякнувшись об землю. Чувствуя, как что-то мягкое касается моей руки, я открыла глаза и прохрипела, не узнавая свой голос: - Нашла время реветь. - И ничего я не реву! – Лили тут же встрепенулась, переставая хныкать. Мы были почти в полной темноте, лишь свет из маленького окна почти у потолка освещал помещение. Мое зрение не позволяло мне разглядеть хоть что-то кроме сидящей рядом девушки. На ее лицо как раз падал свет, и, сощурившись, я мельком отметила для себя, что выглядит она потрепанно, но не слишком страшно. По крайней мере, явные признаки насилия отсутствовали. - Где это мы? - В подвале, - ответила она, а я, держась за нее, смогла-таки сесть ровно. Гул в голове, наконец, унялся, и мне резко стало лучше. Только сейчас я ощутила, как горит лицо. Коснувшись его пальцами, я почувствовала какую-то непонятную шершавость. Лили, сияя на свету синими глазами, как-то виновато сказала: - У тебя кровь на лице. - О, - тихо выдохнула я, представляя, как выгляжу сейчас с таким лицом. – А ты как? - Нормально, - уверила меня Лили, - то есть, я боялась, что все будет хуже… Ее мелко потряхивало и лихорадило. Но это было нормально в такой ситуации, она испытывала стресс, пережила тот момент, когда я не была рядом и не могла помочь. Она крепко сжимала мою ладонь, ту самую, с содранной кожей, и я почти шипела от боли, но руку из ее хватки не вырывала. Ей нужна была поддержка, да и мне тоже. - Они совсем ничего тебе не сделали? – усомнилась я, потому что со мной они обошлись очень грубо. - Ничего особенного, только грубили и намеревались побить. Сняли украшения, у тебя, кстати, тоже, - я потрогала уши, на которых совсем недавно красовались дорогущие сережки. Черт с ними, пусть подавятся. Не содрали из ушей, сняли осторожно, и на том спасибо. - Намеревались побить? Но не побили, странно, - пробормотала я, расстроенная даже больше от того, что мне разбили лицо буквально ни за что, а виновницу всего этого даже не тронули. Лили тут же принялась трястись еще сильнее, и, когда я попыталась встать на ноги, она выпалила: - Здесь Герой. - Что? - Герой. Он пришел сюда. Он знает их, - Эванс говорила быстро и с таким выражением, словно то, что ее друг оказался одним из ублюдков, было полностью ее виной, - но он явно не думал, что я окажусь здесь. Он… - Ублюдок! – смачно сплюнула я прямо на пол. Во рту застыл стальной привкус крови. - Благодаря ему со мной все в порядке! – поспешила сказать Лили, помогая мне держаться на ногах. – Если бы не он, я не знаю, что могло бы случиться. Он заступился за меня перед ними, они переругались, едва не грохнули его… - Постой, что значит едва не грохнули? – опешила я, и всякие мутные мысли разбежались в моей голове. – Что это такое вообще? - У них есть пушка. - Чего? - Ну, пистолет, - замялась девушка. – Тот, рыжий, достал его откуда-то. - Да они, оказывается, непростые ребята, - горько усмехнулась я. – И что? Герой сделает так, чтобы нас отпустили? - Я не знаю, - прошептала Лили. – Я была в таком шоке от того, что он заявился. Я подумала, что он…Что он один из них. А потом, когда он так рьяно начал защищать меня, я перестала так сильно бояться. Мне показалось, что они просто нас пугают. - Вынуждена тебя разочаровать, - мне очень не хотелось этого говорить. – Но они нас не пугают. В таком случае они бы и пальцем нас не тронули. А это, - я снова коснулась застывшей крови на лице, - совсем не шутки. И этот твой Герой вряд ли спасет нас. - По крайней мере, мы не одни, - беспомощно прошептала Лили и неожиданно обняла меня, прижавшись всем телом. - Я же сказала, не время, - угрюмо сказала я, но не оттолкнула ее. На самом деле, я и сама боялась, боялась до дрожи в коленках, но не могла показать своего страха. Так было всегда: мне могло быть больно и страшно, но ум у меня оставался твердым и ясным, как опал. - Не сделают же они нам совсем плохо, - шептала Лили, и я прислушивалась к ее шепоту в темноте, ощущая ее тепло. – Если бы хотели, уже бы сделали. И потом: мы же все-таки не в деревне какой-то находимся. Чуть что, сюда сбегутся все бдительные соседи. И машину нашу скоро найдут. - Могут сделать и не сейчас, ночь длинная. Или еще вечер? А, не важно, все равно н*хрена не видно. Ты помнишь, сколько времени мы ехали сюда? Мы вполне можем быть в пригороде Берлина. - Я не помню, - потрясенно ответила Лили, - я тогда вообще ничего не понимала. - Вот. А машину они запросто могут загнать в какое-нибудь тихое место, где ее долго не найдут. Например, в гараж, - продолжила я бить аргументами, а девушка сжималась все сильнее и сильнее, прятала лицо. – Может, у них есть связи в полиции. Они, очевидно, очень злы на тебя, ты покалечила их друга. Они не скрывают своих лиц и имен, неужели ты думаешь, что они отпустят нас после этого? Мы же тут же обратимся в полицию, понятно же. Включи мозг, Лили! - Что ты предлагаешь? Отчаяться и начать орать, бегая по подвалу? – огрызнулась шатенка, и это было даже как-то забавно. – Или что? Лечь и умереть сразу? Чуть позже к нам заглянул один из ублюдков. Дверь подвала приоткрылась, и подвал озарил свет, ослепивший меня сначала. Сразу стали видны старая печь, томившаяся в углу, развалившееся кресло и паутина у окошка. - Ты, - это оказался рыжеволосый, переодетый сейчас в толстовку и джинсы, и он указал на меня, - вставай и поднимайся. - Мы все еще можем спокойно разойтись, - я убеждала парня, уже успевшего пострадать от моей руки, все время, пока он вел меня на второй этаж. – Серьезно. Вы нас отпустите и больше никогда о нас не услышите. «Только быстро окажетесь там, где вам самое место», - мстительно добавила я про себя. Кажется, рыжий понимал, о чем я на самом деле думаю. На лестнице мы столкнулись с тем самым Героем; выглядел он еще хуже, чем обычно. Я смерила его презрительным взглядом, а он ответил мне равнодушным. Показательно равнодушным. Если бы я не так хорошо разбиралась в людях, я бы и не заметила застывшей за равнодушием какой-то решительности. Мы пересеклись с ним, он едва коснулся меня плечом, переглянувшись с рыжим парнем, что никак не поддавался на мои уговоры. Я понимала, что это все. Вот так вот глупо и просто. Всю жизнь крутится и выкраивать для себя толику счастья – и что в итоге? Какая-то непонятная, случайная, совершенно неадекватная встреча, одна ошибка Лили, и я здесь – среди странных, неизвестно на что готовых парней, беззащитная, теряющаяся в словах. Я ничего не могла сделать со всем этим, но почему-то…Почему-то я не чувствовала страха. Совсем. Наверное, я до конца не верила, что все это реально. - Заходи сюда. И без глупостей, - рыжий впихнул меня в какую-то комнату, предварительно приоткрыв дверь. Мне стало интересно, какие глупости я могла совершить. Чистенькая, уютная комнатка с тяжелыми темными шторами. Ночник у широкой кровати, занимающей половину пространства. Странный запах старых тряпок заполнял комнату, запах старого человека. «Вероятно, это комната какой-нибудь старушки», - решила я, заметив милую картинку с котенком над кроватью. У окна стоял парень, что отличался кривой улыбочкой. Красную куртку он, наконец, скинул, оставшись в джинсах и рубашке. Его взгляд прожигал меня насквозь; он усмехался, и в этот момент комната показалась мне самым отвратительным местом на земле. - Детка… - Хватит называть меня так, - я более не собиралась строить из себя слабую девочку. Ему это почему-то понравилось, и он, вдруг как-то развеселившись, сказал: - У тебя все лицо в крови. Пойдем. Я недоуменно смотрела, как он подошел к двери, которую я прежде не замечала. Это оказалась ванная комната, совсем крохотная, с ярко-синей занавеской, развевающейся от ветра, врывающегося в открытое окно. Парень подвел меня к раковине и открыл воду. Кран противно скрипел, лампа над головой была тусклой, кафель – старым и местами потрескавшимся. Я перевела взгляд на парня, и он терпеливо мне пояснил: - Смой. Только сейчас до меня дошло, зачем он меня сюда привел. Но перед тем, как закрыть глаза и смыть кровь, я уверенно начала: - Зачем меня сюда привели? Зачем мы вообще здесь? - Мы же тебе уже объяснили, детка. Сколько раз можно повторять? - Вы нас проучили, отлично. Я, кстати, здесь вообще не при чем. И что дальше? Убьете нас и закопаете на заднем дворе? Вы не очень-то похожи на маньяков. Зачем вам это? Нас ведь будут искать. Ты даже представить себе не можешь, что с вами сделают наши друзья, если вы… - Не надо угрожать, детка. С каждым словом ты только ухудшаешь свое положение. - Я вовсе не угрожаю! Просто не понимаю, как до вас еще не дошло, - я серьезно начинала злиться, ко мне возвращалась сила, я чувствовала все свои мышцы, и они были готовы к бою, - что ничего хорошего не будет, если вы нас не отпустите прямо сейчас. Тем более, ваш друг может поручиться за нас. Вы не доверяете своему другу? - Доверять Герою? А ты совсем не разбираешься в людях, детка, - кривая улыбка показала не самые белые зубы. – Доверие к таким, как он, не доведет тебя до добра. - Он не такой уж и плохой. Он работает в баре, - я осеклась. – То есть, работал там, пока… - И безработный может спокойно жить в квартире и разъезжать на дорогущем авто? Прекрати видеть мир в розовом цвете, детка. Вокруг тебя полно опасностей. - И вы стали апогеем этого, - пробормотала я себе под нос, глядя на чуть ржавую воду, текущую из крана тоненькой струйкой. - Не будь такой суровой. Мы еще не сделали тебе ничего плохого, - он заметил мой взгляд и добавил: - Слишком плохого. Пока. Но ночь длинная, а наш дом находится на отшибе. Многое может измениться. Да и твоя подружка слишком хорошенькая на лицо, даром, что тощая. Она приглянулась Герою, знаешь? Я чуть не воскликнула, что они давно знают друг друга, но вовремя прикусила язык и заставила себя навострить уши. - Так что они хорошо проведут время. Мы разрешили ему навестить ее первым. Возможно, они прямо сейчас…. Я больше не могла слушать. Каждое слово – словно удар, чертово озарение, что чем откровеннее ведет себя со мной этот человек, тем хуже для меня. С теми, кто может уйти и рассказать это нужным людям, так не разговаривают. Я резко зажмурилась и, набрав в ладонь воды, ополоснула лицо. Кожу тут же защипало, но я ощущала, что корка, покрывающая ее, исчезает, и мне становилось лучше. На губы попала вода, и во рту появился привкус ржавчины. То еще чувство, я вам скажу. Я закрыла кран и столкнулась с горящим взглядом зеленых глаз. - Может, воды? – вдруг предложил парень, и я кивнула, пытаясь понять, в чем подвох. Бутылка с водой обнаружилась у двери. Что она там делала, мне не было известно. Я глотнула, и привкус ржавчины почти прошел. Потом я поставила бутылку обратно, и…. Я почему-то ни секунду не сомневалась, что случится дальше. Рывок – я прижата к крепкой груди. - Ну, не дергайся, тебе же хуже будет, детка… Как бы не так. Я рванулась и выбежала из ванной комнаты, но была перехвачена и опрокинута на кровать. У меня кружилась голова, все расплывалось перед глазами. Я почти не чувствовала свое тело, не чувствовала себя в пространстве, не понимала, где я и кто я. Ужасно. В какой-то миг я смогла разобрать какие-то касания, ладони, скользящие по моему телу. Теплое дыхание касалось моей шеи. Тут-то ко мне и вернулась сила. Я вцепилась ногтями в руки этого подонка, раздирая кожу до крови. Он зашипел, и его руки разжались, давая мне волю. Я билась, как могла, но он был сильнее. Мне никак не удавалось встать с кровати, он все время валил меня обратно. В какой-то момент я особенно сильно замахнулась и полоснула ногтями по его лицу, попав по его левому глазу. Он заорал. Кажется, в его пальцах остался клок моих волос, когда я все-таки сумела вырваться из этой западни. У меня была одна секунда на раздумья, одна секунда, чтобы оценить обстановку и понять, что мне не выйти из этого дома, потому что внизу сидят ублюдки, и они, возможно, мучают беззащитную Лили. Я видела словно в замедленно режиме, как парень приближается ко мне, и одной секунды мне было достаточно, чтобы решиться на самый сумасшедший в своей жизни шаг. Не думать, не думать. Два шага к ванной комнате, один шаг – к окну, сдернуть занавеску, ощущая за спиной движение, чужое дыхание. Ногу – на узкий подоконник, едва не поскользнуться, рвануть в ночную прохладу. - Стой! Нет. Ногами вперед, без раздумий, на грани возможностей пролететь через окно и, стараясь не анализировать свои действия, прыгнуть, оттолкнувшись затрещавшей рамы. Крик ударил мне в спину, но в ушах уже свистел ветер. Из легких вышибло весь воздух, тело прошила тупая боль, где-то наверху слышались приглушенные крики, и тут я поняла, что лежу расцарапанной спиной на холодном асфальте. «Бежать, бежать!» - и я вскакиваю, преодолевая головокружение, бегу куда-то, не разбирая перед глазами совершенно ничего. Спотыкаюсь, но встаю и уже бреду куда-то. Постепенно я различаю в темноте кусты и деревья. Я на заднем дворе, окруженном высоким забором. Мне необходимо бежать, бежать куда угодно. Прыгаю на забор, цепляюсь, ломая все ногти, но соскальзываю и снова падаю на землю. Тело болит так, что хуже уже, кажется, просто невозможно. Сплошная боль. «Нужно закричать, может, кто-нибудь услышит», - решаю я, и уже хочу набрать в легкие побольше воздуха, но слышу скрип калитки где-то совсем рядом, быстрые шаги и голоса. Я едва не застонала в голос, лихорадочно оглядываясь. Прятаться было негде, было так темно, что я почти ничего не видела. Решившись, я наугад бросилась в какой-то совершенно темный угол и затаилась там, согнувшись в три погибели. - Она здесь, - уверено произнес голос рядом со мной, и я вздрогнула, подумав, что он увидел меня, но это оказалось не так. – Я слышал ее возню. Эд, посвети вон туда. У них были фонари, и они метр за метром рассматривали двор. Я все дальше отступала, ползла по земле, шурша разорванными джинсами, и в моей груди быстро билось сердце, готовое разорваться в любую секунду. Увы, все было кончено уже через пару мгновений. Луч света скользнул рядом со мной, прошелся по пальцам моих ног, а потом уперся прямо мне в лицо. - А вот и наша птичка, - все. Я заорала так, что мой крик, должно быть, был слышен даже в космосе. Мой крик длился совсем недолго и резко прервался из-за сокрушительного удара по голове. Мое сознание вот-вот могло снова покинуть меня; я балансировала где-то на грани, словно никак не могла решить, остаться или лучше уйти. Меня протащили обратно в ненавистный дом, в гостиную. - С*ка, - прошипели мне на ухо, и я с огромным трудом перевела глаза на человека передо мной. Его лицо было изранено, истерзано мною, а глаз налился кровью и как-то странно потускнел. Глядя в этот тускло-красный глаз, я и поняла, что теперь действительно все. Я упала на колени. Кажется, из-за удара по почкам, но это было неважно. Важно было то, что исполосованное лицо исчезло, и нечто сжало мою шею, сдавливая дыхательные пути. Я почти с облегчением ощутила головокружение, увидела заплясавшие перед глазами черные точки. Мое тело исчезало, испарялось, теряло свои координаты на Земле. Я теряла дыхание, мое лицо горело огнем, и единственной мыслью в моей голове было имя. Простое имя, один слог. Мое сердце. На небе горели яркие, ослепляющие лампы, и стояла полная тишина, оглушающая, страшная тишина. Тишина и свет. Нет же, что-то врывается в мое ускользающее сознание. Мои глаза открыты – так почему же я ничего не вижу? Только слепящий едкий свет. Какой-то звук касается меня, чудо, я слышу его осколки. Пусть тяжелое мое тело притягивает земля – оно мне больше не нужно. - Даф….! – никак не разберу, что это за слово. Мешает. Не дает ускользнуть. Пусть уходит…Мне не возвращаться. Боли нет – уже нет. Уже не будет, я знаю это, уже не будет ничего. Наконец, мое желание сбывается, и я больше не слышу шума. Я – вакуум, а в нем тишина, и бьющиеся друг об друга мысли. Мой рот наполнен чем-то соленым, я и глотаю это, даже не захлебываясь. Что-то сжимает, стягивает меня. Словно змея обмотала мою шею и сдавливает, убивает, уничтожает. Мое тяжелое тело оседает. Не могу преодолеть земное притяжение… На грани ускользающего сознания слышу резкий хлопок, неожиданно сильно ударивший по ушам, и что-то теплое орошает мое лицо, а змеиная хватка слабнет. В эту секунду вижу синие глаза с горящим в них неистовым огнем. Тишина, свет и неистовое пламя. Свет и тишина. Вот и все. И я ускользаю. Пов Лили. - Тихо, - Герой пронизывающе посмотрел на меня, и я сразу как-то успокоилась, - все в порядке. Я выведу тебя отсюда, все будет хорошо. Просто делай, что я говорю. - Но… - Тише, - осадил он меня, разошедшуюся. – Я понимаю, что у тебя много вопросов, Лили, но я не смогу на них ответить. Я зашел сегодня сюда по стечению обстоятельств, я даже не подозревал, что ты можешь здесь оказаться. Не знаю, как так получилось, но это сейчас неважно. - Ты не можешь меня вывести! Они увели Дафну! – я оттолкнула его и вскочила, размахивая руками от переполняющих меня эмоций. - Они увели ее непонятно куда! Не можем же мы оставить ее, если что, они отыграются на ней. Герой задумался. Он скользил по подвалу растерянным взглядом, пытаясь осмыслить ситуацию. - Я еле убедил их, что не хочу, чтобы тебя трогали, только потому, что ты мне самому шибко понравилась. Но как я вытащу ее? Никак, Лили, но если мы убежим, мы вызовем полицию. Или…или я могу уйти один, и… - Нет! – я взвизгнула, и Герой, сорвавшись с места, тут же прикрыл своей ладонью мой рот, смотря на меня горящими глазами. - Я тоже не хочу оставлять тебя, - убедительно сказал он, глядя, как мои глаза наполняются ужасом, - поэтому нам придется делать так, как это возможно. Входная дверь не закрыта на ключ, нужно только повернуть ручку; я открою подвал, и ты быстро убежишь, поняла? Я пойду за тобой, задержу их. Я кивала, создавая в голове целый план действий. У меня болела нога, и эта острая боль мешала мне мыслить трезво; кажется, я все-таки подвернула ногу, и это могло стать большой проблемой. Громкий крик донесся до моих ушей, и я вздрогнула. Это был крик Дафны, значит, пора было переходить к решительным действиям. Времени на страх больше не было. - Ты слышал? - глупый вопрос, только глухой бы не услышал. Герой напряженно кивнул и более не смел меня сдерживать, ибо это было бесполезно. Я ринулась по лестнице наверх, не заботясь тем, что мои шаги будут слышны. Герой нагнал меня и первым выскочил из подвала. Под непонятные звуки возни я выглянула вслед за ним. Похоже, парень, с которым боролся Герой, был изрядно пьян, потому что тот уделал его одной левой, но смотрелось это не эффектно, поскольку противник еле стоял на ногах. Однако мое секундное замешательство и победное выражение лица Героя длились недолго. - Это еще что за х*йня? - громко спросил громила, с удивлением глядя на своего распластавшегося на полу друга. - Герой, что за дела? Герой не стал ждать нападения. Он был вдвое мельче нового противника, но куда более быстрее. Сокрушительный удар Герой получил через минуту борьбы, и едва не лишился чувств, но устоял, как самый настоящий мужчина. Наверное, будь громила чуть менее самонадеян и чуть более трезв, он бы уничтожил Героя и меня заодно. Но... В какой-то момент громила повернулся ко мне спиной, ухватив избитого Героя за шею, и тогда-то я, наконец, смогла действовать. Недолго думая, я схватила какую-то вазу, до этого мирно стоящую на столе, и со всей силы ударила ею громилу по голове. Я с ужасом смотрела, как побежденный парень оседает на пол, держась за разбитую макушку. Мне отчего-то даже было жаль его, но потом я резко вспомнила о том, что Даф в опасности, что она кричала, и этот крик не предвещал ничего хорошего. Из гостиной послышались непонятные крики. - Ты как, жив? - спросила я Героя, который с трудом, но стоял ровно. Он кивнул головой, а потом многозначительно посмотрел в сторону гостиной. - Нам их не одолеть так просто, - согласилась я с его безмолвным посланием. Тут мой взгляд упал на поверженного нами парня, и за поясом у него я увидела... - Ствол! - громко прошептала я, вытаскивая пистолет из-под пояса лежащего без сознания громилы. - Герой, давай ты, я просто не смогу держать его нормально. Дальше все было как во сне. Парни, удерживающие мою многострадальную подругу, которая продолжала слабо дергаться. Она хрипела и царапала ногтями ковер, сидя на коленях, и я не сразу поняла, что... - Герой! Нас заметили, я вцепилась в руку своего друга, понимая, что нас сейчас повяжут тоже. Но Герой был быстрее. Безжалостно и хладнокровно он нацелился парню с удавкой в голову и нажал на курок. Раздался оглушительный хлопок, и брызнула кровь, заливая все вокруг. Мир взорвался, казалось, миллионами криков вокруг меня, а я кинулась к Дафне, безжизненно лежащей на залитом кровью ковре. - Если что-нибудь изменится, нам сразу же сообщат, - голос Билла казался мне нереальным, каким-то даже потусторонним; телефонная связь была нечистой и скрежетала помехами. Голос Билла искажался и становился еще более строгим, чем был на самом деле. - Но это ведь не предадут огласке? – со слабой надеждой спросила я, теребя воротник теплой рубашки. Я находилась в своей палате уже безвылазно целый божий день, но выходить не имела никакого желания. Мне было тепло и уютно; я только-только начала отходить от произошедшего, хотя кровь, брызнувшая от простреленной головы одного из убийц Дафны, все еще стояла у меня перед глазами. - Нет. Если это и просочится куда-то, то только, как пьяная ссора, - успокоил меня Билл, и я тяжело вздохнула. Он разговаривал со мной довольно сухо и без эмоций, но так спокойно и как-то неожиданно умиротворенно. Сразу хотелось верить в лучшее. - А как Том? – осторожно спросила я, чувствуя щемящую боль в сердце. Перед глазами снова вспыхнуло красное кровавое пятно на полу. Я встала с постели и, прихрамывая, подошла к окну. Жалюзи не позволяли солнечному свету проникнуть в мою палату, ставшую настоящим убежищем для вампира; у меня было темно, тепло и в целом как-то мрачно. Я целый день лежала, завернувшись в одеяло с головой. Так мне было спокойнее. Мне необходимо было время, чтобы пережить, переосмыслить ту самую ночь, с которой прошло вот уже три дня. - С ним все нормально. - Правда? - Да, - Билл сказал это так мягко, будто убеждал ребенка, и мне неожиданно стало приятно, - он собирался вечером приехать в клинику. - Я буду его ждать, - улыбнулась, будто Билл мог видеть обращенную ему улыбку. – А ты приедешь? Молчание длилось, пожалуй, около минуты. Я слышала, как тикают часы на столике около кровати. Тик-так, тик-так. Так и мое сердце отстукивало секунды, и с каждой мне становилось все хуже. - Может быть, - произнес, наконец, Билл и отключился. Я недоуменно посмотрела на замолкнувший телефон, и только после того, как до меня дошел смысл последних услышанных слов, волна тепла прошлась по моему позвоночнику. Я была уверена, что Билл приедет. После разговора с ним я приободрилась и собралась-таки с силами, чтобы выйти из палаты. Частная закрытая клиника, одна из самых дорогих в Берлине, удивляла своей тишиной и вежливостью персонала, которого тут было не так уж и много. Наверное, потому что я лежала в отделении, где люди только и делали, что уже отлеживали бока и расслаблялись, но никак не лечились. Лодыжка у меня все еще болела, и я хромала, но, так как в небольшой сад, принадлежащий клинике, выходила редко, то временами я вообще забывала о боли в ноге. Я проплелась на первый этаж, там через широкий холл и направо. Буквально три шага, три маленьких шага. Толкнуть белую дверь и протиснуться внутрь палаты. Она была куда светлее моей. Здесь было прохладно из-за открытой форточки, и по моей коже тут же побежали мурашки. Висящий на стене маленький телевизор монотонно вещал о чем-то, на столике скопились пустые упаковки из-под сока. Я неодобрительно покачала головой и нагло села на развороченную кровать. Дафне, расположившейся, как королева, в ворохе одеял и подушек, похоже, было наплевать на мое мнение. Она пила очередную пачку сока, наблюдая приоткрытыми глазами за происходящим на экране. У нее образовался целый бзик на соки с мякотью; она убеждала, что это помогает ей дышать, избавляться от постоянной сухости в горле. Что ж, ее дело. - Ну, как ты? Я смотрю, хорошо. Том приедет скоро, - заговорила я, но она вдруг перегнулась через постель и подняла со столика телефон, показывая его мне. - А, он тебя уже предупредил. Звонил тебе? Она ухмыльнулась, и я только сейчас поняла свою оплошность и спохватилась, улыбнувшись: - Ах да, точно. Он написал тебе, а не позвонил, конечно же. Русская улыбнулась в ответ, и на душе у меня стало совсем солнечно. Я едва сдержалась от того, чтобы стиснуть ее в объятиях. Ее, такую непонятную, такую сумасшедше-смелую, благодаря которой мы выбрались из самой большой передряги в моей жизни. Она была такой теплой и красивой, несмотря на отсутствующий верхний зуб и сломанный палец на левой руке, на многочисленные синяки и ссадины, несмотря на разодранную щеку и едва не переломанный позвоночник… - Билл тоже приедет, наверное, - поделилась я своей радостью. Русская подняла брови, мол, я же тебе говорила. – Наконец я увижу его, когда буду в нормальном состоянии. В последний раз я видела его два дня назад, тогда, когда нас доставили в больницу. И то я не могла сказать, что видела его: я уловила его присутствие, когда спала, накаченная успокоительным. Это могло быть игрой моего сознания, но потом нам перевели сюда, в эту клинику, подальше от чужих глаз. Дафна в тот момент уже самостоятельно дышала и с ее лица начала спадать бледность, хотя полопавшиеся капилляры делали ее лицо жутковатым. - Тебе-то хорошо, - пожурила я блондинку. – Том к тебе каждый день приезжает. Даже ночевал один раз. Русская осуждающе посмотрела на меня, и я тут же замолчала. Тебе-то хорошо. Как же. - И все-таки ты совершенно сумасшедшая, - сказала я ей, кладя свою ладонь ей на голову и начиная мерно поглаживать. Девушка не протестовала и не дергалась, наоборот, даже как-то задышала ровнее и спокойнее. Пов Дафна Я медленно плыла по течению иллюзий. В воде рядом со мной то и дело вспыхивали разноцветные огоньки; я смотрела на них и пыталась достать руками, но все было тщетно. Я не сразу поняла, что рук как таковых у меня просто нет, хоть я и ощущаю их. У меня вообще не было тела, но я чувствовала движения и шелковые прикосновения вод. Я плыла и плыла, пока хватало сил. Затем силы резко оставили меня, и я начала тонуть. Неведомая сила тянула меня вниз, и я не могла сопротивляться, покорно поддаваясь судьбе. У меня и тела-то не было, какой уж тут сопротивляться. Абсолютно беззвучно я ушла под воду, полную иллюзорных огоньков. Я утонула и открыла глаза. Горло горело. Казалось, оно было разодрано изнутри, и я не могла сделать ни вдоха. Мое тело дернулось, но это было скорее рефлексом, чем осознанным желанием освободиться от боли. - Тихо-тихо, - заговорил кто-то рядом со мной, и от страха я дернулась еще сильнее. Что-то впилось в руку, и я едва не заскулила. – Все хорошо, Даф. Посмотри на меня. Я упрямо закрыла глаза. Я никак не могла различить, кто говорит со мной. Мое сознание все еще уносилось прочь, и я с огромным трудом заставляла себя оставаться здесь. Ощутила тепло на своей ладони, и я поняла, что это – реально. - Посмотри на меня, - повторило невыносимое существо, которое никак не хотело от меня отстать. – Ну же, Даф, ты что, боишься? «Я ничего не боюсь», - это действительно было так. Я ничего не боялась. Ничего. Я плохо помнила, что со мной было, вся прошедшая жизнь казалась бесконечным полетом. Я ярко помнила свист ветра в ушах, асфальт под спиной и раздирающую боль. Я перевела взгляд в сторону голоса. Образ человека расплывался, становясь то черным пятном, то дымкой. Я попыталась вдохнуть и едва не заорала от боли в груди, крепко сжав ладонь, что держала мою. - Это аппарат вентиляции легких, - подсказал мне голос. – Не волнуйся, его скоро уберут. То есть, я точно не знаю, но мне сказали, что…. Этот человек так мило запинался и сомневался в собственных словах. Даже страх немного отступил, и я решилась приоткрыть один глаз и посмотреть на этого смешного человека. Том, однако, выглядел совсем не смешно. Точно, его же зовут Том, как я могла забыть? «Том», - хотела прохрипеть я, но не смогла выдавить ни звука, лишь со страданием смотрела на осунувшееся бледное лицо. Будь у меня чуть больше сил, я бы коснулась его щеки, погладила бы ее, наслаждаясь гладкостью его кожи. Он был идеальным, мой измученный принц. Темноглазый, со странными косичками, в белом больничном халате и настороженностью во взгляде. «Все хорошо», - сжала я его ладонь, передавая свою мысль. Он, кажется, понял, и еле заметно улыбнулся, после чего затараторил: - Как вы могли так поступить с нами! Уму непостижимо! Лили….Черт с ней, но у тебя-то ума должно было хватить избежать этого! Почему вы вечно влипаете в какие-то истории, а?! Я виновато смотрела на него. - И ладно бы просто ссора, - продолжал распаляться Том, - но тебя же чуть не убили! Ты выпрыгнула в окно! Безумие! Интересно все-таки, откуда он знает про окно. Стоп…Окно? Я выпрыгнула в окно?! - Я знал, что ты сумасшедшая, но не настолько же, - Том как-то быстро устал ругать меня, возможно, его утихомирил мой виноватый вид, - ты думала, что было бы, если бы ты сама себя искалечила? «Нас бы обеих убили». - Лили мне все рассказала. Про тех парней и этого своего проклятого друга. Хотя, он тебя, можно сказать, спас, - Том грустно улыбнулся, - но все равно остается п*донком, как ни крути. Эти твари получат сполна, поверь мне. Больше ты о них не услышишь. Мне, честно говоря, было все равно, ведь мой принц держал меня за руку и выглядел измученно. Он переживал, переживал за меня, он накажет тех ребят. Я больше о них не услышу. Я понимала, что одного из них застрелили – не знаю точно, кто, но я отчетливо видела глаза Лили перед тем, как нечто теплое брызнуло на меня. Могла ли Лили Эванс быть убийцей? Что-то мне подсказывало, что могла. Когда она пришла ко мне чуть позже, и Том тактично пересел на кресло, оставив ей место рядом со мной, она смотрела на меня так, словно я восстала из мертвых. В каком-то смысле так оно и было, и я предпочитала делать безразличный вид и слушать ее. - Я чуть с ума не сошла, когда услышала твой крик. Думала, что все….А потом Герой вывел меня, Даф, он спас нас обеих! Он застрелил того….Этого….Черт, не могу это вспоминать. Ты не дышала. Совсем. Какое милое уточнение. Я почему-то сейчас все воспринимала не всерьез, с какой-то иронией. Может, потому что все объяснения были неважными? Все было неважно, что было, из-за чего это было… Ведь я была жива. - Потом они напали на Героя. Но они были в таком шоке, что....Я успела схватить телефон и вызвать полицию. Чудо, что ты пришла в себя после всего этого. Потом нас привезли в больницу, и приехали ребята. Том был сам не свой. Я была уверена, что Билл чувствовал то же, что и Том. И Лили понимала это. Она была похожа на ненормальную. Ее глаза блестели, она то и дело порывалась заплакать, и причитала и причитала, а я меня это раздражало. Мне хотелось остаться наедине с Томом; мне теперь будет мало и миллиона часов рядом с ним. "Сядь рядом", - я сказала это одними глазами, а Том, кажется, меня понял и переместился поближе ко мне. Теперь они с Лили сидели рядом. У них были одинаково озабоченные моим состоянием лица, и сейчас они даже были как-то очень похожи. Они сидели очень близко друг к другу, как сидят только очень близкие люди. Мне даже стало как-то ревностно,но, так как я пока не могла голосить, я молчала. - Все будет хорошо, - Лили говорила это, не глядя ни на кого конкретного, скорее, глядя в никуда, каким-то странным тоном, будто пыталась убедить в этом не только меня, но и себя. - Всего три дня, а я...Уже все по-другому. Так странно. Словно все изменилось. - Ну нафиг такие изменения, - заметил Том, и Лили, чуть расслабившись, хихикнула, тепло глядя на него.