Новая жизнь

Я сидела на пыльной земле, грязная, вся в поту и ссадинах. Вокруг сидели и лежали такие же грязные и потные люди. На коже и одежде многих виднелись следы запекшейся крови. Меня здесь не должно было быть. Как это возможно, что почти весь мой город разрушен, что погибла вся моя семья, мой муж, — а я осталась жива? Зачем я осталась жива, если их теперь нет со мной? Зачем мне такой «подарок» от судьбы? Солнце нещадно палило, раскаляя сухую землю и липкий воздух. Видимо, нас увезли далеко на юг. Хотелось пить. Хотелось умереть. Волосы липли к моему лицу, но у меня не было сил поднять руку и убрать их. Рядом умирала старуха. Чья-то бабушка. Две девушки, совсем ещё подростки, сидели, обнявшись. Наверное, сёстры. Женщина с глубокой царапиной через всё лицо перевязывала рану какому-то старику, отрывая куски ткани от своего грязного платья. Вчера вечером нас привезли сюда и просто оставили. Дали одну палатку, спички и два пледа. На три десятка человек. Обещали, что будут кормить и дадут крышу над головой, но даже если бы они сразу сказали, что просто довезут нас в вонючем автобусе до окраины какого-то города и выкинут, — что мы могли предпринять? Стоя на руинах своих домов, не имея на руках ни денег, ни документов, и ни одной родной души, к которой можно было бы пойти. Я ничего не понимала, когда меня затолкали внутрь того автобуса. Почти сразу уснула — а может, потеряла сознание, — и так и ехала куда-то, не осознавая, что происходит, и что уже произошло. Иногда приходила в себя, видела в окно то ли степь, то ли пустыню, вспышкой прорезало мозг страшное воспоминание — «у меня больше никого и ничего не осталось» — и я вновь проваливалась в забытье. Мы почти не разговаривали между собой. Время от времени кто-нибудь спрашивал: «Что нам теперь делать?», но ответа так ни разу и не было произнесено. Среди ночи нас выгрузили и оставили на обочине. А автобус скрылся в темноте. Ранним утром по дороге, возле которой мы все сидели, начали ездить машины. Никто не обращал на нас внимания — видимо, здесь давно привыкли к таким жалким группам. У меня в голове как птица в клетке бился один и тот же вопрос: «Почему я всё ещё жива?» Несколько мужчин, у кого ещё оставались силы — а мы не ели уже несколько дней — отправились пешком искать помощь в сторону города. До него можно было бы дойти за пять минут, если бы речь шла о здоровых людях, но в нашем случае не было уверенности, что они вообще до него дойдут, и тем более мы мало рассчитывали на то, что они когда-нибудь вернутся. По дороге уже умерло больше десяти человек, а теперь, на такой жаре, без воды, нам всем оставалось недолго. Когда солнце перевалило за середину неба, а я лежала и ждала смерти, чтобы скорее встретиться с родителями и мужем, одна из машин остановилась в нескольких метрах от нас. Я приподнялась на локте, остальные — кто ещё мог — тоже зашевелились. Из машины вышло двое парней. Они не выглядели как люди, которые собирались нам помочь. Они осматривали нас, скользя взглядами по каждому, словно в поисках кого-то конкретного. Один из них сказал нам: — Здорово, ребята! Мы молчали. Это «здорово» настолько не подходило к нашему виду, ко всей этой ситуации и к нашим чувствам, что мы только вяло переглянулись между собой. Я чувствовала себя унизительно. Я не должна быть здесь. Парни выбрали одну из девушек-сестер, ту, что постарше, подняли её с земли и потянули к машине. Младшая уцепилась за неё и поползла следом. Один из парней попытался отпихнуть её ногой, но потом как будто присмотрелся, взял её за подбородок и убрал волосы с лица. — Тоже пойдёт! — крикнул он второму, тот кивнул, и они запихнули в машину обеих. Закрыв их внутри, парни вернулись к нам. Я старалась не встречаться с ними взглядом и рассматривала землю возле своих ног. — Вставай, — рявкнули мне прямо над ухом, и в следующее мгновение грубая рука встряхнула меня за плечо. Я начала медленно подниматься. Я и до этого уже видела то, что происходило вокруг будто в тумане, а теперь мне и вовсе стало казаться, что это какой-то странный сон. Я с трудом встала на ноги. Меня толкнули к машине. Я пошатнулась. Меня подхватили и прошипели в ухо: «Держись давай». Краем глаза я увидела, как рядом остановилась ещё одна машина. Меня приволокли к открытому зачем-то багажнику. Из второй машины кто-то вышел. Меня нагнули прямо лицом в багажник, — и тут же выпустили. Я выпрямилась, развернулась и увидела, что парень, который держал меня, лежит на земле. Тут же удар свалил и второго. Какой-то третий мужчина открыл дверь машины, девочки выскочили оттуда и бросились обратно в толпу. — Лиза? — обратился он ко мне по имени. Я посмотрела на него. В первую секунду мне показалось, что я его не знаю, но уже в следующую я поняла, что когда-то видела это лицо. Откуда он меня знает? — Лиза, это ты? — повторил он. И тут я поняла. Эти темные волосы, эти глаза… — Кайрат? — неужели это он, мой знакомый по интернет-переписке, с которым мы давно потеряли связь? — Узнала… Это какое-то безумное совпадение, что я тебя тут увидел. Как же ты…? Я едва помотала головой, показывая, что мне тяжело говорить. — Ну всё, теперь я тебя нашёл, поехали, — он протянул мне руку. — Куда? — почти шепотом спросила я, не шевелясь. Хотя, пожалуй, мне было все равно. Оказалось, что на этом свете всё же есть один человек, который знал меня когда-то. Животный инстинкт подсказывал мне, что он теперь мой единственный шанс на спасение. Хотя в мозгу продолжала стрелять мысль, что это спасение мне не нужно. — Ко мне. Или будем ждать, пока эти встанут? — он многозначительно показал на двоих парней, которые валялись рядом. Я кивнула. Кайрат осторожно взял мою руку, повел к своей машине, усадил туда и сел за руль. Мы поехали. — Тут недалеко, — сказал он. — У нас тут, в принципе, всё недалеко. — Кайрат, — сказала я тихо. — Кайрат, у меня все умерли… — Все? — как будто машинально переспросил он. — Все. Родители, муж… друзья… Он, не отрывая взгляда от дороги, молча взял меня за руку и слегка сжал её. Потом пробормотал: «Мне очень жаль…» Я не знала, что ещё сказать. Хотелось заплакать, но слёз не было. Я спросила: — Как ты меня узнал? — Сам не знаю, — он вновь переложил руку на рукоятку передач. — Почему-то стал рассматривать вас, когда ехал мимо. Я ехал в спортзал, он у меня за городом. Вижу, девушку тащат куда-то. А лицо у девушки такое красивое… А потом, смотрю, а лицо-то ещё и знакомое, как будто из забытого сна, что ли. И тут понимаю, что это ты. Не из сна, настоящая. Ну а дальше я уже как-то ни о чем и не думал. Доехали мы молча. Кайрат привел меня к себе, в однокомнатную квартиру многоэтажки. Дома он сразу налил мне воды, потом отправил мыться, дав с собой свою футболку и белье. После душа накормил овсянкой и разрешил съесть одно вареное яйцо. Я просила ещё, но он запретил, сказал, что после голодовки вредно много есть. Усадил в кресло на балконе, дал мне чашку чая и сам сел рядом на стул. — Завтра поедем, купим тебе одежду. — Спасибо тебе. Как мне тебя благодарить? — Прекрати, — он поморщился и отмахнулся. — Ты не в том состоянии. Если можешь, и если хочешь, просто расскажи, что с тобой произошло. Я помолчала. И вдруг поняла, что могу и хочу. И рассказала ему всё, о том, как в моем городе случилась катастрофа, о том, как под завалами погибли все, кого я знала, о том, как подобное случилось и в других городах, о том, как несколько сотен уцелевших людей посадили в автобусы и повезли в неизвестном направлении, чтобы спасти — а может и ещё зачем-то. Я говорила все быстрее и все более сбивчиво, пока не высказала всё. Впервые с того момента я произнесла это вслух, и как будто призналась самой себе, что это действительно правда. И начала плакать, и не могла остановиться. Кайрат опустился на колени возле моего кресла и обнял мою голову. Я плакала, уткнувшись ему в плечо, а он что-то шептал, но я не понимала ни слова, оглушенная собственными рыданиями. Когда слезы иссякли, я смогла расслышать, что он говорит: «Лиза, ты выжила, ты останешься со мной, я для тебя всё сделаю…» Моё ум был помутнен от горя, но какой-то частью души я чувствовала, что то, что он говорит — чересчур, слишком громкие слова. Вскоре, и эта часть меня ушла в забытье. *** Наутро я вспомнила, что Кайрат перенес меня на руках в кровать, а сам лег на полу. Кажется, впервые за несколько недель я так крепко спала. И в первые секунды после пробуждения я не помнила о том, что случилось с моей жизнью. Это были секунды счастья, которые сменились черной тоской, когда воспоминания вернулись. Когда я пришла на кухню, там меня ждал Кайрат с блинчиками и кофе. Мы поели в неловкой тишине, которую нарушил только его вопрос о том, как мне спалось. Когда мы доели, он достал из шкафчика большой пакет и немного смущенно сказал: — Тебе не в чем ходить… В общем, пока ты спала, я сходил и купил тебе на первое время… Держи, надеюсь, подойдет. — О… спасибо! — я постаралась вложить в это слово всю благодарность, на которую была способна. В пакете было белье, два платья, юбка и кофточка. — Я надену? — Конечно, иди! Я зашла в комнату и примерила одно из платьев. Оно мне подошло, хотя и не было похоже на то, что я носила раньше. Господи, Лиза, ты ещё можешь думать об одежде? Я вернулась на кухню и ещё раз сказала: — Спасибо! Очень красиво. Кайрат улыбнулся и кивнул. — Будешь помогать мне готовить плов? — спросил он. — Ты теперь живешь на востоке. Я, конечно, согласилась. Возможно, если занять руки, боль внутри меня хоть чуть-чуть притупится. Мы возились почему-то довольно долго, но плов получился очень вкусный. Жаль, что я, утолив первый голод, уже опять не могла нормально есть. В горле стоял ком. Кайрат не мог этого не замечать. Днем он показывал мне свои книги, фотографии и интересные вещицы, а вечером сказал: — Поехали, я покажу тебе одно очень красивое место? Я, конечно, согласилась. Что угодно, лишь бы не быть одной и не думать. Мы сели в машину, и он привез меня в горы. После точки, за которую нельзя было заезжать, мы прошли ещё около получаса пешком, и пришли к обрыву. У меня мелькнула мысль, что если он сейчас столкнет меня туда, то это будет самым лучшим исходом. Я даже подошла поближе к краю, но он потянул меня назад, и мы сели на его куртку, которую он расстелил, чтобы не было холодно на каменистой почве. На небе расцветал багряный закат. Это было прекрасно… и вместе с тем ужасно. Совершенная красота природы как будто прорезала у меня внутри вновь и вновь эту свежую рану, которую мне нанесла потеря близких. В этом мире больше не было тех, кого я любила, и они никогда не увидят со мной ни один закат. А моя жизнь теперь держится на волоске, то есть вот на этом внезапно появившемся из ниоткуда человеке. Это для меня не человек, это ангел. — Спасибо тебе, Кайрат, — проговорила я. — Прекращай, — он слегка скривился. — Я разве мог тебя бросить там? — Мог… — Плохо обо мне думаешь. — Что я могу для тебя сделать? Я умею готовить, убирать. Я устроюсь на работу, когда смогу оформить документы, потом сниму квартиру, я отдам тебе всё, что ты на меня потратил. — Стой, — Кайрат положил свою теплую руку на мои, которые я держала на коленях. — Ты вряд ли устроишься на работу. Женщины у нас сейчас не работают. — Что же… они делают? — Занимаются детьми, мужьями. — А если нет детей и мужа? — когда я произнесла слово муж, горло пронзила острая боль. — Замуж всех выдают родители. Не бывает так, что нет мужа. Если нет родителей, сироту выдает замуж государство. В одиночку у нас женщинам нельзя. Или ты дочь, или сестра, или жена. Но ты не бойся, пока ты со мной, тебя никто не тронет. — То есть я могу жить с тобой как… как сестра? — Ты мне не сестра, — продолжая сжимать мои ладони одной рукой, второй он обнял меня за плечи. У меня перехватило дыхание. Неужели за свою доброту он хочет получить… нет… Я заставила себя посмотреть на него, но тут же опустила глаза, не вынеся его взгляда. Он продолжил: — А я тебе не брат. Я замерла, глядя прямо перед собой, а вскоре почувствовала, как он прислонился лбом к моему виску. Я слегка отвернулась от него, чтобы его лицо не было так близко к моему, но побоялась отстраниться или оттолкнуть его. Ведь от этого человека зависела моя жизнь. Хоть я и не цеплялась за нее так уж сильно. Руки Кайрата сомкнулись вокруг меня, а на ухе я почувствовала прикосновение его губ и горячее дыхание. Иронично, но желание избавиться от его нежности, придало мне желания жить. Мой ум встрепенулся и попытался спасти ситуацию. Я сказала: — Благодаря тебе я сейчас жива. Я надеялась, что он поймет, что я не могу его оттолкнуть, раз он спас меня, но это не означает, что я хочу такой близости. — Живи эту новую жизнь со мной, — сказал Кайрат. — Наверное, это мой единственный выбор. — Он тебе неприятен? — Нет, нисколько, — и это было правдой. Просто находиться рядом с ним мне неприятно не было. Я набралась храбрости, повернулась прямо к нему и посмотрела ему в глаза. — Ты мой ангел. Кайрат усмехнулся: — Я не ангел. — Для меня ангел, — и я снова опустила глаза. Кайрат продолжал быть слишком, слишком близко. Кажется, он, наконец, это понял, отпустил меня, немного отстранился, однако руку оставил где-то у меня за спиной, так что я продолжала чувствовать ее тепло. — Кем ты работаешь? — попыталась я сменить тему. — Я преподаю в университете. — И у вас не работает ни одной женщины? Они и не учатся? — Ни одной. Учиться им нельзя, работать тоже. Бывает, некоторые работают нелегально. Но если такую найдут, оштрафуют её мужа и работодателя. Я опять зацепилась за слово «муж» и перед глазами возник образ моего Саши. Интересно, где его похоронили? — И ходить одной тебе нельзя, — продолжал Кайрат. — Самое большее во дворе дома. — Ты живешь один? — я опять переменила тему. — Я живу с тобой, — Кайрат еле заметно погладил меня по волосам, которые были распущены вдоль моей спины. — Нет, а до вчерашнего дня? — я поежилась. Он был скорее красив физически, но такой чужой, такой неуместный сейчас. — Ты жил один? — Да. — А родители? — У них свой дом за городом. С ними живет моя сестра, но скоро ее выдадут замуж. — А тебя родители почему не женили? — С сыновьями не так. Мы сами выбираем себе невест. Считается, что если мужчина полюбил женщину, значит сам Бог хочет, чтобы она стала его женой. — А если женщина полюбила мужчину? — Значит он смог выполнить волю Бога и завоевал предназначенную ему женщину. — А если женщина полюбила другого, не того, кто её любит? — Значит её мужчина не смог выполнить волю Бога и внушить ей любовь. Но он все равно должен жениться на ней, потому что этого хочет Бог. — А если он женится, а потом разлюбит её? — Хм, — Кайрат задумался. — Не слышал о таком. У нас мужчины ценят то, чего добиваются. — А если… — Стой, — он слегка коснулся пальцем моих губ, чтобы я замолчала. — Давай ты оставишь немного вопросов на потом, у нас будет ещё много времени. А сейчас посмотри, как умирает солнце. Огненный шар почти скрылся за горой. Никогда ещё я не видела ничего настолько прекрасного. Кайрат медленно обвил рукой мою талию, но тоже смотрел не на меня, а на божественный пейзаж, открывавшийся перед нами. Мне стало даже уютно рядом с ним. А когда погас последний луч, он опять повернулся ко мне и сказал: — Мне очень жаль, что тебе пришлось столько пережить. Но вот уже целые сутки я чувствую себя как-то необычно. Я чувствую, что я тебе нужен, и это делает меня… счастливым. От его слов меня покинуло краткое ощущение уюта, и я испугалась, что сейчас заплачу, поэтому закрыла лицо руками. — Не пугайся, — ласково проговорил он. — Я ничего от тебя не жду взамен. Спасибо, что не отталкиваешь меня, потому что… — он осекся и только поправил мне волосы за ухом. — Я никогда не смогу оттолкнуть тебя, — сказала я, отнимая руки от лица. Я надеялась, что Кайрат поймёт мою мысль верно. Он лишь задумался и опять посмотрел вдаль.