Цена счастья.

пришел конец отдыху троицы Воронов, который задумывался как знакомство Кевина с отцом. Благодаря этим небольшим «каникулам» Жан с Кевином смогли вдохнуть немного свободы и жизни, которая так запрещалась в Гнезде. Познакомившись с новыми людьми, с отцом — командой Лисов в целом, двойка и четверка обзавелись каким-никаким, но все же опытом в общении за скудный промежуток времени. Воронам почти в открытую запрещалось иметь друзей, не говоря уже о любви, да и времени особо на все это не было. Большинство даже не учились, потому что в голове были только тренировки, игры и наказания. Все старались выбирать несложные факультеты, чтобы иметь возможность не завалить сессию и больше отдаваться тренировкам. Жан выбрал факультет филологии от своей любви к литературе и философии, Кевин решил выбрать менеджмент, причин особо не было, так как он планировал и планирует связать свою жизнь с экси, так что, можно сказать, тыкнул на первый попавшийся факультет. Сам Натаниэль выбрал юриспруденцию, особенно уголовное право. Он спокойно может назвать любую статью, разобрать любое дело; в этом очень помог отец, который все время вдалбливал эту информацию в голову маленького мальчика вместе со знаниями об анатомии человека. И не смотря на все трудности Воронов учебе, эта троица пыталась совмещать все, а Нат будет пытаться не утонуть в работе. До Эвермора осталось ехать пару часов. — Эй, Нат, скоро учебный год. Первый твой учебный год в Эдгаре Алане, не волнуешься? — попытался разбавить тишину Жан. Все время их поездки Натаниэль молчал, иногда покуривая свои любимые сигареты, слушая музыку в наушниках. Музыка играла не громко, так что он услышал вопрос Моро. — Я буду учиться, но не думаю, что смогу узнать что-то новое. Сессии точно не завалю, а с посещаемостью у всех Воронов проблемы. — сухим и безжизненным голосом ответил Нат. Хотя бы ответил. Это уже что-то. — Как ты будешь совмещать тренировки, работу и учебу? — подал голос Кевин, воспользовавшись возможностью благодаря первым словам Натаниэля за всю поездку. — Буду решать проблемы по мере их поступления. Кев, ты должен знать историю, почему ты ушел из Воронов. Жан, ты тоже. Расскажу вам вечером, но можете высказать свои теории. — так же сухо, как и в первый раз проговорил Натаниэль. Мыслями он сейчас был на пляже, где до него доносился солоноватый воздух, морской бриз вперемешку со страхом от возможного появления отца. Было тихо и спокойно, даже боязнь отца не могла повлиять на это, как бы противоречиво это не звучало. Не хотелось слышать этот мир, в котором слишком много напыщенности, лишних красивых слов, которыми люди пытаются скрасить очередную ложь, много боли, насилия, смертей… Дальше Натаниэль никого и ничего не слушал: он полностью окунулся в свои мысли, где не было никакой лжи, где не было убийств, совершенных его руками, но был отец, который забавлялся, терзая своего сына, где была мать, которая чрезмерно опекала, но могла приложить силу, когда ее любимый сыночек совершает ошибку, был экси, играя в который, Натаниэль чувствовал себя собой, чувствовал себя тем, кем всегда мечтал быть; панические атаки, которые заставляют путать реальность с его игривым и немного больным воображением, заставляя биться чуть ли не в конвульсиях; кошмары, от которых кровь стыла в венах, глаза застилала пелена, а сердце просилось выйти, мол: «Как же ты меня заебал со своими кошмарами, больной ублюдок.» или «Остановите планету, я лучше сойду». В приятной тишине они уже подъезжали к Эвермору, как Нату пришло сообщение: «Босс» Зайди ко мне, как закинешь вещи. — Сука, ладно. — прошептал себе под нос Веснински и вышел из машины. В таком же молчании и тишине троица без помех дошла до своей комнаты. — Хорошо, что все сейчас сидят по своим комнатам, после тренировки. — с облегчением вздохнул Кевин, открывая дверь. — Не советую сегодня вылезать из комнаты. Если что-то понадобиться, напишите. Я к Ичиро. — произнес Нат, закинул сумку на кровать и вышел из комнаты, запирая ее на ключ. По дороге к кабинету Юного Господина, Натаниэль встретил Дженкинса, но тот прошел мимо, кинув презрительный взгляд. Натаниэлю было наплевать на все, что его окружает. Он почти не заметил, как, трижды постучав, он зашел в кабинет Ичиро. В его кабинете было светло, что довольно сильно отличало это помещение от любых других, которые находились в Эверморе. Сам Ичиро появлялся в Эверморе достаточно редко, обходясь звоночками из Нью-Йорка. Он задержался на недельку из-за Натаниэля и отъезда троицы. Прямо напротив двери было довольно большое окно, а перед окном на небольшом расстоянии рабочий стол с удобным креслом, за которым обычно сидел Морияма. Посередине кабинета стоял продолговатый журнальный столик, с двух сторон от которого было по два классических, выполненных в бархатном болотном цвете кресла с заниженными подлокотниками, а обои были серыми, что уже хоть как-то напоминало Эвермор. Как раз на одном из таких кресел восседал Ичиро. — День добрый, Натаниэль. Присядь и выпей со мной. — Ичиро указал на кресло напротив него, взял новую бутылку красного сухого итальянского вина и разлил по бокалам, один из которых передвинул Нату. — Что тебя мучает последние сутки? Как я могу помочь? — властный голос Мориямы сменился на беспокоящийся. — Я почти в полном порядке. Зачем позвал? — Скоро начинается учебный год и игровой сезон, объявят по переходе двух лучших игроков в самую жалкую команду. — он протянул Натаниэлю бумаги. — Это история, из-за которой они разорвали контракт с Воронами. Сами Вороны узнают об этом сегодня. Готовься к реакции Рико, я вряд ли смогу чем-то сильно помочь. — Ага. Учту. Я могу идти? — Натаниэль не притронулся к бокалу, но взял саму бутылку вина и документы, которые решил прочитать вместе с друзьями, но, немного подумал, поставил бутылку на место. — Еще нет. — Ичиро перешел на японский, продолжая шепотом. — Мне нужно, чтобы после нового года, мой отец умер в больнице. Подделать документы можно на все, но все же попрошу тебя придумать способ сделать это без явных нарушений человеческих тканей. Как придумаешь — пиши. — он снова перешел на английский. — Этот кабинет в мое отсутствие принадлежит теперь тебе. К твоей обычной работе добавляется бумажная волокита. — Натаниэль закатил глаза. — Теперь я свободен? — Почти. — Нат встал, а Ичиро быстро выудил что-то из кармана своих черных брюк. — Это снотворное и успокоительное. Пожалуйста, не выбрасывай при первой же возможности. — он протянул два бутылька Нату. — Угу. — промычал Натаниэль, закидывая емкости в карманы джинсов. Натаниэль уже относительно был в норме, по сравнению с тем, что было несколько часов назад. Дойдя в сознании до своей комнаты, он распахнул дверь. Почему-то он начал злиться, вспомнив, что упустил очень важную деталь. — Жан, что эти ублюдки делали с тобой, пока меня и Кева не было рядом? Про что они говорили в тот день? Если не ответишь мне честно, накачаю снотворным. — в доказательство он потряс бутыльком перед ошарашенным такими заявлениями Моро. — Нат, я… — кадык Жана дернулся, он сделал глубокий вдох и выдох. — Натаниэль, если ты будешь им мстить, я останусь здесь. — немного помедлив, он все же начал свой рассказ, голос опустел, лицо исказилось гримасой боли от подступивших воспоминаний. — Они приходили и угрожали, что если я не пойду с ними, то они наймут людей, которые сделают то же с тобой и Кевином, потому что ты можешь с легкостью раскидать их, а Кевина из зала не вытащить даже под угрозой смерти. Может, это и спасало его от большей части издевательств. — Нат перебил его. — Ближе к делу. Перечисли мне все, что они делали. Если хочешь, Кев может закрыться на кухне, чтобы не слышать этого всего. — Жан отрицательно покачал головой. Прошло несколько мучительно долгих минут. Жана не торопили, за что он был благодарен. — Они… топили меня в холодной и горячей ванной. — Нат замер, уровень злобы активно рос. — резать и бить они не могли меня, иначе бы ты заметил, но иногда Рико все же брал в руки любимую игрушку. Я все тщательно скрывал под одеждой. Если бы ты узнал, стало бы только хуже. Прости… — еле успел договорить Моро, потому что Нат снова перебил его. Кевин сидел на своей кровати, не издавая ни звука. — Продолжай. Не смей извиняться. — голос оживился, но стал только жестче. От следующего слова у Ната заледенели внутренности. — Изнасилования… — Жан сжался в комок, в котором сидел в угле перед тем, как Нат отправился в подвал. Дыхание защитника участилось, руки начали подрагивать. — Я убью их. — с холодом в голосе выпалил Натаниэль. Он собирался уйти, как его остановил Кевин. — Если ты попытаешься что-нибудь сделать, они убьют нас всех. Ну или только нас. Жан сказал, что если ты будешь мстить, он останется здесь. Я такого же мнения. Только себе хуже сделаешь. И выпей чертовы таблетки! — Натаниэль вытащил из кармана успокоительное, пошел на кухню, достал три стакана и развел с водой, чуть превышая для себя установленную норму. Следом он проглотил свои волшебные пилюли для поднятия настроения. Раздав всем по стакану, он разом осушил свой. В течение получаса никто не издавал ни звука. Натаниэль положил перед Жаном и Кевином бумаги, на которых расписана легенда об их переходе в Лисы. Дожидаться вечера он не намерен. Успокоительное сделало свое дело: сердце начало выравнивать ритм так же, как и дыхание. — Вы должны идеально это знать. Если хоть слово спутаете, или проскочит хоть намек на реальную причину, вы возвращаетесь в Эвермор, ну или будете убиты, в этом решении я не имею власти. Никто из Воронов не в курсе, включая Рико. Прячьтесь по углам, делайте что угодно, пока меня нет рядом, но не смейте попадаться им на глаза. Сегодня будете на вечерней тренировке, где огласят этот факт. Поняли? — оба, теперь уже Лиса, кивнули и взяли каждый свою легенду. Некоторое время они потратили на запоминание информации, а потом поспешно подняли глаза на Ната. Этого времени хватило на то, чтобы подействовала таблетка и их успокоительное. — Кто поверит в то, что меня отпустили лишь потому, что мое психическое состояние не устойчиво, и мне нужна смена обстановки? — подал голос Жан. — Не знаю. Я не знал твою историю, а историю Кевина я сам придумывал. Но, могу предположить, что в этом есть огромная доля правды. — Нат прищурил глаза и слегка улыбнулся. — Тем более, это отличный способ выставить университет Эдгара Алана добродетелями, которые заботятся о состоянии своих игроков. — Он начал разгребать свои вещи по шкафам. — Первое время вы будете помощниками тренера. Жан, ты сможешь начать играть раньше, но следи за Кевином. Зная его, он ночью выберется на стадион. А теперь ты, Дэй, — Нат метнул на Кевина секундный устрашающий взгляд. — Если ты посмеешь в первые месяцы, после снятия гипса, тренироваться хотя бы в половину своей дурьей силы, я заберу тебя. Это не просто моя прихоть. Да, тебе придется переучиваться на правую руку, но ты сможешь. Если будешь переусердствовать, то можешь снова повредить левую, от чего ты окажешься на скамейке запасных, возможно, навсегда. — Хорошо, я понял. Спасибо. — Кевин грустно улыбнулся. — Еще не за что благодарить. Вот когда мы встретимся на поле, тогда и скажешь свое «Спасибо». — Натаниэль впервые на пару дней искренне улыбнулся, что придало его друзьям уверенности. — Даже не верю, что мы теперь обычные люди. — с облегчением выдохнул Жан. — Ну, почти. Все, что от вас требуется — хорошо отыгрывать и вести себя как паиньки. В начале октября начнутся матчи, к этому моменту, надеюсь, ничего серьезного не произойдет. А если учесть то, что первая игра будет лучших против худших — На этих словах Натаниэль хищно улыбнулся. — Увидимся на поле, Жанчик. — Quoi que tu dises, maman. — Все трое начали смеяться. Натаниэль почувствовал, как все проблемы улетучиваются, он становится тем самым мальчишкой, который просто хотел играть в экси со своими друзьями. — Наконец-то ты вернулся, Нат. — мелодично протянул Кевин, похлопывая Ната по плечу. Он не вздрогнул, не испугался, не ушел в себя. Все было хорошо. — У нас есть несколько часов перед вечерней тренировкой. Чем займемся? — Кевин заметил, как Веснински начинает лазить по дну своей спортивной сумки. Он достал карты. — Нат, где ты их взял? Если их найдут, нам конец. — Вы уже не Вороны. Вам ничего не будет. Да и карты мои, так что тем более насрать. Играем в дурака, погнали. — он начал тасовать колоду, раскидывая каждому по шесть карт. Козырем выпали пики. Все свое свободное время они сидели на полу, смеясь, улыбаясь, будто в жизни не было никаких Мориям, не было Мясников. Все было даже лучше, чем просто хорошо. Все трое почти не заметили, как пришло время тренировки. Они быстро собрались и вышли в сторону стадиона.

***

— Все же будет хорошо, да? — Кевин начинал волноваться больше обычного. — Кев, успокойся. Если что, у вас есть я. — пожал плечами Натаниэль. — Если они что-то попытаются сделать, не останавливай их. — слишком спокойно ответил Жан. — Тут два варианта: или я их убиваю, или закрываю ваши задницы. Думаю, выбор очевиден. — со всей серьезностью произнес Ворон. Подходя к раздевалке, они встретились с Тетсуи. Он ничего не сказал им. Вообще. Это значило, что Натаниэля ждет серьезное наказание за эту выходку. Жан и Кевин покорно склонили пред Мориямой голову, в то время, пока он проходил мимо троицы и взглядом испепелял Веснински, который не склонился в том же жесте. В раздевалке было тихо. Все молча переодевались. Никто не обратил внимания на тройку свиты. Никто, кроме Рико. Он окинул их еще более прожигающим взглядом, нежели Тетсуи. Решив, что на корт ушла достаточная часть команды, он перешел на японский, понимая, что почти никто, кроме свиты не знает этого языка. — Где вы шлялись все это время? Мой дорогой дядя сказал, что ездили в больницу на полное обследование. Странно то, что у нас своих врачей хватает, как и то, что прошло добрых 3 дня. Вы совсем с ума сошли, черти? — Рико был взбешен. Его поставил в известность, видимо, Тетсуи, потому что Ичиро никогда не общался и не виделся с младшим братом, если того не требовали какие-то серьезные обстоятельства или доказательства его слов. Он уже поднял руку на Кевина, как Нат без особых усилий перехватил ее, очутившись перед другом. — С удовольствием поболтаем после тренировки, а теперь съебись с прохода. — дружелюбно улыбнулся Натаниэль, предупреждающе сжимая кисть Мориямы. — Ты же не хочешь, чтобы сейчас все узнали, какой ты беззащитный? — жалостливым голоском протянул он, поддерживая разговор на японском. В глазах Рико на секунду вспыхнул страх, который потом скрылся за пеленой надменности и превосходства, говоря: «Ну и что же ты мне сделаешь, отребье маньяка?» — О, я думаю, что нас ждет незабываемый вечер. — хитро улыбнулся Рико, одергивая руку из хватки третьего номера. Он просто развернулся и вышел на поле, не забыв окинуть всю компанию прожигающим взглядом. — Мелкий придурок — переключился нападающий на французский. — Нат, если ты его убьешь, то закопай тело далеко от Эвермора. — с ноткой надежды протянул Кевин. — Как скажешь, Киви, только не плачь. — Натаниэль произнес это со всей заботой, что только могла быть в его голосе, но потом сменил тон на строгий, который явно больше подходил Гнезду и Рико. — А если серьезно, ты понимаешь, что пока что я не могу его убить. Подпортить ему жизнь я еще могу, но не более. Когда вы уедете, Ичиро наложит на меня максимальную «неприкосновенность», но даже это вряд ли поможет. — Нат, мы можем остаться, тебе не обязательно прикрывать нас и жертвовать собой. — Жан говорил со всей серьезностью, сверля затылок Веснински, который так и не сдвинулся с места. — Нет, не можете. Вы уже подписали контракт, я уже совершил сделку. Все, что касается вас, уже сделано. Я сам попробую перебраться к вам до весны. — «Если доживу» пронеслось в голове и осталось неозвученным. Да, этот год явно будет самым жестким из всех. Огромный шанс, что Натаниэль просто не доживет до весны, но он пытался надеяться на благосклонность фортуны. Не желая продолжать бессмысленный диалог, он двинулся на поле. Остальная часть команды, присутствовавшая в раздевалке, последовала его примеру в нагнетающей тишине. Вся тренировка проходила более-менее спокойно, насколько это вообще было возможно. Когда пришло время разбиться по командам для тренировочного матча, Рико поставил свою «вторую свиту» и несколько недостающих игроков рядом с собой, а на вторую половину поля приказал идти Дэю, Моро и Веснински. Ну, что сказать, можно считать, у них есть игроки для всех позиций: Кевин в нападение, Жан в защиту, а Натаниэль на ненавистные ему ворота. Рико было все равно на сломанную руку Дэя, поэтому заставил того играть правой. Нат почти не играл на вратарской позиции, видимо, пришло время его исправить. Как только он подошел к воротам, прозвенел сигнал, означающий начало игры. Их половину просто обстреливали, снося при этом Кевина и Моро, впечатывая их в плексиглас, что отдавалось громким стуком в ушах всех присутствующих. Если они не могли подняться на ноги за секунду после падения, рядом появлялся Рико, готовый нанести в наказание удар. Лишь в моменты явной опасности для своей семьи, Нат позволял себе выйти за линию вратаря, чтобы укрыть тела своих друзей или перехватить клюшку. С самого начала игры Натаниэлю прекрасно дали понять, что если он выйдет за линию защиты ворот, то получит в несколько раз сильнее. Его это, как всегда, не останавливало. К концу игры счет был 42:1 в пользу Рико. Недавние раны тянуло с неимоверной силой, будто вот-вот разойдутся швы, и сквозь форму проступит алая кровь, но этого не происходило. Мышцы отдавало тупой болью, которая была бы довольно приятной, не будь Натаниэль вчера при смерти, а сегодня не вбит в долбанный плексиглас 42 раза. Клюшка дала трещину, как и шлем, на это он обратил внимание только когда прозвенел решающий гудок, оповещающий о конце страданий. Только проигравшая сторона намеревалась выдохнуть спертый воздух, как на горизонте облегчения появился Тетсуи, сильно разозленный и зажатый, а второго за ним никогда не наблюдалось. Он велел выстроиться всем Воронам в единую линию, как двери за тренером распахнулись, и оттуда вышел тот, кто никогда бы не появился здесь. Все склонили головы в поклоне. Натаниэль знал, что в конце тренировки должны объявить об уходе второго и четвертого номера, но он никак не думал, что это сделает он. Рико в мгновенье напрягся и дернулся, вытягиваясь в идеальную ниточку. На его лице промелькнуло что-то вроде самодовольной улыбки, будто это он заслужил его появление в этом зале, будучи не вызванным в кабинет для решения супер важных вопросов. Ичиро жестом поманил к себе Натаниэля, давая какие-то бумаги, будто тот его секретарь. Этими действиями, Морияма показывал, что Веснински — важная персона, которая должна быть в целости и сохранности. От этого, на лице Рико появился животный оскал, будто он сейчас же набросится на Ната и порвет его. — Что ж... — одергивая рукава, со всей важностью и показушным высокомерием, которое позволяло ему показывать свое превосходство над присутствующими, властно сказал Ичиро. От его реплики, все вздрогнули и, кажется, испытали предсмертную агонию. — Сегодня вы попрощаетесь с двумя лучшими игроками, которые вынуждены покинуть команду Воронов. — на лице Натаниэля сверкнула кровожадная улыбка, когда он увидел замешательство первого номера. — Сегодня была последняя тренировка Кевина Дэя и Жана Моро. — на этой реплике, все взгляды устремились к названным игрокам. — Искренне надеюсь, что вы позаботитесь о сохранности этих игроков, пока они не покинут пределы Эвермора. Если же вы позволите себе что-нибудь вытворить и как-то покалечить их, то вас ждет довольно долгий разговор в присутствии Натаниэля в моем кабинете. — тут Ичиро повернул голову к Натаниэлю, который продолжал наблюдать за Рико, мысленно прося раздать документы о разрыве контракта с двумя уже бывшими Воронами Рико и Тетсуи. Не веря своим глазам, Рико выхватил пачку бумаг из рук Веснински, начиная медленно течь по буквам, которые не складывались в слова. Для него это было, как удар под дых, будто забирают частичку самого себя, его жизни. Они были вместе с самого детства, что бы кто не говорил, они когда-то были друзьями. До определенного момента, но были семьей. Чувство утраты быстро сменилось на гнев. Пока Натаниэль отдавал те же документы тренеру, Рико сорвался с места, рванул к причине всех его проблем, но эта самая причина была быстрее и умнее. Предвидев такой расклад, вслушиваясь в каждый шорох, Нат понял, кто и как к нему приближается. Он лишь вовремя отодвинул себя и Тетсуи в бок, избегая столкновения с клюшкой Рико. Клюшка явно была не готова к такому раскладу, поэтому, при соприкосновении с паркетом, разломилась пополам. Рико смог устоять на ногах лишь благодаря крепкой хватке Натаниэля за ворот футболки с надписью «Морияма». Веснински почти выбил левое плечо Рико, заломив его руку за спину, немного сдавливая, чтобы тот точно не вывернулся из стальной хватки. Немного поразмыслив, он поднял взгляд на совершенно спокойного Ичиро, Натаниэль вскинул одну бровь в немом вопросе «Ну и что с ним делать?», на что получил лишь неопределенное движение плечами, мол «Я не знаю, решай сам». Как оказалось, даже Ичиро не был цепями, способными сковать гнев Рико. — Слушай, Рико, я, конечно, понимаю, что ты скорбишь по этой утрате, но все можно высказать словами. Ты только выставляешь себя полнейшим идиотом, на глазах у всей команды. — небрежно бросил Натаниэль, переходя на японский, что бы его отчетливо слышал Ичиро. — Так вот, если кто-нибудь хоть пальцем коснется Моро и Дэя, тебя будет ждать любимая комната в подвале. На меня твои пустые угрозы не действуют. Я лишь предупреждаю тебя о возможных последствиях. Они больше не принадлежат тебе. — он отпустил Рико, который сразу грохнулся на колени. — Брат, как ты позволяешь ему такое поведение? Разве он не должен получить наказание за эту выходку? — почти в мольбе сказал Рико, глядя на Ичиро. Все застыли в немом шоке с момента попытки нападения на Веснински. Лицо Тетсуи не выражало ничего. Кевин и Жан удерживали себя от того, чтобы не бросится к мученику, оттаскивая его от Рико. Рико никогда не позволял себе говорить с Ичиро, все его попытки завести диалог обычно пресекались на корню Тетсуи. — Я поговорю с ним. Об этом можешь не беспокоиться. — слишком зло и отчетливо произнес Ичиро, смиряя Рико ледяным взглядом полным высокомерия, от чего мурашки бежали по позвоночнику. — Новость вы услышали. Можете быть свободными. — он перевел теперь уже спокойный взгляд на Натаниэля. — Зайдешь ко мне через час. — с этими словами он вышел с корта, оставляя после себя напряженную тишину. Через минуту никто не сдвинулся с места. — На выход. Живо! — слова Тетсуи ударили по перепонкам. Все тут же оказались в раздевалке, кроме Рико, который остался сидеть на коленях, не сдвинувшись с места. Быстро переодевшись, даже не приняв душ, троица вылетела из раздевалки и прошмыгнула в свою комнату. Натаниэлю пришло сообщение, в котором не было ни капли угрозы после того, как он вышел из душа. «Босс» Натаниэль, больше не смей при всех разбрасываться такими репликами, пусть даже на японском. Еще одна такая выходка, отправлю на задание, которое ты вряд ли переживешь. Можешь не отвечать на это сообщение и не приходить в мой кабинет. — Удивительно. — пропел Жан, заглядывая в телефон. — Мне кажется, ты единственный, кто может без страха с ним общаться, вообще смотреть на него и дышать в его присутствии. — Если Рико позволит себе подобную выходку в вашу сторону, я его на куски порву. — устало ответил Нат, залезая на свою кровать. — Я адски устал, вырубайте свет и ложитесь спать. С завтрашнего дня выход на корт вам закрыт. — В смысле?! Что мне делать все это время? — от громкого возгласа Кевина, Нат подскочил с кровати. — Зачем так орать? Если ты хочешь, чтобы тебя там убили, то ладно. Я могу без спроса прогуливать тренировки и покидать гнездо, так что могу вывозить вас. — Нат снова улегся на кровать. — Послезавтра сгоняем, завтра сидите в комнате. Ичиро уже сменил замки, так что никто не взломает, а ключ есть только у меня и у босса. — промямлил третий номер, проваливаясь в сон.