***
Оглушительная музыка, крики, овации будоражат кровь, и меня переполняет радостное возбуждение. Спасибо Цинне, он дал мне большое преимущество. Все запомнят Китнисс! Огненную Китнисс! В первый раз передо мной мелькнул проблеск надежды. Ведь найдется же теперь хоть один спонсор! А если будет хоть небольшая помощь, сколько-нибудь еды, да подходящее оружие, то на мне рано ставить крест. Я еще поборюсь! Кто-то бросает мне алую розу. Я ловлю ее, подношу на мгновение к лицу и в ответ шлю воздушный поцелуй. Сотни рук взмывают вверх, словно его можно поймать. «Китнисс! Китнисс!» – раздается отовсюду. Все ждут моих поцелуев. Только когда мы въезжаем на Круглую площадь, я осознаю, насколько крепко сжимаю руку Пита. Должно быть, она совсем занемела. Пытаюсь разомкнуть пальцы, но Пит удерживает их. – Не надо, пожалуйста, не отпускай, – говорит он. В его голубых глазах сверкают огненные блики. – А то я свалюсь с этой штуковины. – Хорошо, – отвечаю я. Мы так и стоим рука в руке. Мне не дает покоя мысль, зачем Цинна связал нас друг с другом. Как-то нечестно выставлять нас напарниками, а потом выбросить на арену смертельными врагами. Двенадцать колесниц объезжают площадь. Окна соседних домов заполнены самыми влиятельными зрителями Капитолия. Лошади подтягивают колесницу к президентскому дворцу. Звучат фанфары, и музыка обрывается. Президент Сноу, маленький, тщедушный мужчина с белесыми волосами, произносит с балкона официальное приветствие. Пока звучит речь, телевизионщики показывают лица трибутов. Так бывало на всех церемониях. Но я вижу на экране, кому в этот раз отдают предпочтение. Похоже, с наступлением темноты наш блеск все сильнее притягивает взгляды. Во время национального гимна объектив камеры лишь мельком проскальзывает по всем парам, с тем, чтобы снова возвратиться к колеснице Дистрикта-12 и неотрывно следить за ней, пока она совершает финальный объезд площади и исчезает в воротах Тренировочного центра. Едва они закрываются, нас шумной стайкой окружают стилисты, наперебой тараторя поздравления. Другие трибуты бросают на нас недобрые взгляды – мы в самом деле всех затмили, можно не сомневаться. Подходят Цинна и Порция, помогают нам слезть с колесницы, осторожно снимают горящие накидки и головные уборы. Порция тушит их, брызгая чем-то из баллончика. Я замечаю, что все еще крепко держусь за Пита, и с трудом разжимаю ладонь. Мы оба работаем пальцами, чтобы вернуть им чувствительность. – Спасибо, что не отпускала меня. Я все время боялся упасть, – говорит Пит. – Правда? Уверена, никто ничего не заметил. – Я уверен, рядом с тобой меня вообще не заметили. Огонь тебе явно к лицу. Может, будешь чаще так ходить? - Думаю от меня бы тогда держались подальше. Но это не плохая идея. – улыбнувшись сказала я. - - Вы были неотразимы! Теперь все будут говорить только о нас! – выскочив непонятно откуда Эффи, и обнимая нас по очереди с Питом. - Впечатляет. – стоило Хеймитчу только подойти, как запах алкоголя ударил в нос, к подтверждению его не трезвого состояния была фляжка в руках. Во мне это вызвало злость. - Тебе ко огню подходить не опасно? – со злостью проговорила я. - Фальшивый огонь, детка. - Я тебе не детка. Но внимание ментора было уже устремлено совсем не на меня, проследив за его взглядом я сразу же столкнулась с холодными голубыми глазами, которые безотрывно смотрели прямо в мои. По моему телу прошлась дрожь. Это парень из второго дистрикта, в этом костюме он был как Арес, богом войны. У него крепкие руки, четко очерченная форма мышц, в этих металлических доспехах он демонстрирует мощь своих рук, - понятно, что к играм он готовился давно. Он голыми руками может убить человека, достаточно просто схватить за горло… Под его взглядом, я почувствовала себя жертвой, которая находиться под прицелом у охотника. Мне кажется, стоит мне сделать шаг, и он наброситься на меня, чтобы разорвать. Спас меня от настигающей опасности Хеймитч, который увел нас из зала.***
Одна из высоток Тренировочного центра предназначена для трибутов и тех, кто их готовит. Там мы будем жить, пока не начнутся сами Игры. Каждому дистрикту отведен целый этаж. Заходишь в лифт и нажимаешь кнопку с номером своего дистрикта. Не запутаешься. Дома я всего дважды ездила на лифте, в Доме правосудия. Первый раз, когда получала медаль за смерть отца, и вчера после Жатвы. Но то была вонючая темная кабинка, ползущая, как черепаха. Здесь стены сделаны из стекла, и, несясь стрелой вверх, ты видишь, как люди на первом этаже превращаются в букашек. Здорово. Мне хочется спросить Эффи Бряк, можно ли прокатиться еще, да боюсь, это покажется ребячеством. Очевидно, обязанности Эффи не ограничиваются нашей доставкой в Капитолий, она будет опекать нас до самой арены. Пожалуй, так даже лучше; хотя бы скажет, куда и когда мы должны идти. Хеймитч будто сквозь землю провалился, я даже не заметила, как он ушел от нас. Эффи Бряк, напротив, как на крыльях летает. Еще бы, впервые ее трибуты стали фаворитами на Церемонии открытия. Она в восторге от того, как мы выглядели и как себя вели. Послушать Эффи, так она знает всех важных шишек в Капитолии и весь день бегала и расхваливала нас, подбивая стать нашими спонсорами. – Я старалась, как могла, – говорит она, сощурив глаза, – хотя этот Хеймитч, не счел нужным посвятить меня в ваши планы. Рассказывала, как Китнисс пожертвовала собой ради сестры, как вы оба возвысились над варварством своего дистрикта. Варварство? Звучит, как злая насмешка из уст того, кто ведет нас на бойню. И что значит «возвысились»? Умеем вести себя за столом? – Мне пришлось воевать с предубеждениями. Вы ведь из угольного дистрикта. Но я им сказала – и очень удачно, заметьте: «Что ж, если как следует надавить на уголь, он превращается в жемчуг!» Покончив с обедом, мы идем в гостиную смотреть повтор церемонии открытия. Несколько пар выглядят неплохо, хотя до нас им далеко. Мы сами ахаем, когда видим себя выезжающими из ворот. – Кто подал идею держаться за руки? – интересуется Хеймитч. – Цинна, – отвечает Порция. – Здорово придумано. Есть что-то бунтарское, но в меру. Бунтарское? Мне это не приходило в голову. Потом я вспоминаю других трибутов, как они стояли каждый сам по себе, не касаясь и не желая замечать друг друга, будто Игры уже начались, и понимаю, что хотел сказать Хеймитч. Наши дружески соединенные руки выделяли нас не меньше, чем горящие одежды. – Завтра утром первая тренировка. Встретимся за завтраком, и я вам скажу, как действовать дальше, – обращается Хеймитч к Питу и мне. – Теперь поспите немного, пока взрослые разговаривают. Мы идем к своим комнатам.***
Катон
- Я хочу тебя, - говорит хриплым от желания голосом и впиваюсь жадным поцелуем в мои губы. Виски, крыша тренировочного центра, секс. Хорошее завершение этого дня. Запускаю язык в её ротик, встречаясь с её бархатным язычком, Диадема сладко постанывает, подхватив девушку за бедра, не размыкая наших губ, прислоняя её спиной к стене. Спускаюсь поцелуями по её шее, ключицам, оставляя влажную дорожку. Накрываю ладонью полную грудь и нетерпеливо впиваюсь в неё своим жадным ртом, втягивая вершинку и лаская языком твердый сосок. Диадема рвано дышит и выгибается мне навстречу, отдаваясь моим ласкам. Закончив с одной грудью, перехожу на другую, но понимаю, что уже начинаю терять терпение. Спускаюсь ниже, проводя языком по её плоскому животику, и останавливаюсь, медленно поднимаясь рукой от её колена вверх и поглаживая внутреннюю сторону стройного бедра. Не собираясь больше тянуть, резко вхожу, девчонка впивается ноготками в мои плечи. Сам уже задыхаюсь от ощущения того, как тесно её тело сжимает мой член. Понимаю, что летит мой последний предохранитель. Двигаюсь все быстрее и уже слышу её стоны наслаждения. Наконец, чувствую спазмы внутри её тела, и Диадема кричит, извиваясь подо мной в оргазме. Но я не успеваю закончить начатое, как звонкий визг Диадемы заставляет меня остановиться, девчонка начала отталкивать меня от себя. - Ты гребанная извращенка! – смотря мне за спину истерично прокричала она, как можно быстрее стараясь одеть на себя вещи, которые я успел снять. Я понял, что теперь на крыше мы не одни, и судя по всему, это девушка, я не торопился оборачиваться. Спокойно застегнув ширинку джинс, и подняв футболку, которая все это время валялась в ногах, решив её не надевать я закинул её на плечо, но голос девушки заставил меня застыть на месте. - Ну да. Ведь это же я устроила оргию на крыше. – язвительно ответила Китнисс. Я не знаю, почему стою застывший и не решаюсь повернуться, раздражение от того, что я не успел кончить из-за этой девчонки растет с каждой секундой. А может она захочет к нам присоединиться? Я мысленно улыбнулся от этой мысли. Нет, мне кажется Китнисс не такая, на тройничек не пойдет. Ну ничего страшного, думаю Диадема не слишком обидеться, если пойдет баиньки, оставив нас одних. Повернувшись я встретился с её огненным взглядом.