***
Pov Катон Направившись обратно, в сторону нашего лагеря, я чувствовал как во мне кипела злость. Я убью её! Эта сука пожалеет, что решила напасть на нас. Щека пульсировала болью, глаз опух, поэтому я мог смотреть, только одним глазом. Но мне это не помешает. Подойдя к дереву, я увидел Мелларка, он кричал на Эвердин, заставлял её уходить, спасаться. Похоже Диадема была права. Может он и вправду любит её? Я почувствовал, как по телу прошёлся электрический заряд, тело все напряглось, я уже не мог себя сдерживать. Эвердин убегала в лес. А я подбежал со спины к женишку, и хотел уже было вонзить в него меч, как он развернувшись на месте ударил мне в челюсть. В глазах потемнело и я немного пошатнулся, в ушах всё звенело. Я видел, как он на тренировках поднимал тяжеленные гири, от этого его удар и был такой сильный. Когда я пришел в себя, был готов продолжать бой. Но Мелларка уже нигде не было, только капли крови. Значит я его ранил. Долго ему не протянуть без лекарств. Убрав меч за спину я побежал в ту сторону, в которую направилась двенадцатая. К моему удивлению далеко она не убежала. Её штормило, от того она не могла нормально передвигаться. Увидев меня, она постаралась ускориться, но сразу же столкнулась с деревом. Рванув к ней, я поднял её и прижал к дереву. В мыслях сразу всплыл тот вечер на крыше, я готов был поклясться если бы она не остановила меня, я бы поцеловал её. Тогда её глаза были полны ярости. А сейчас, она ели пытается устоять на ногах, совсем не понимая что происходит. Отличный шанс прикончить её. Но не успев я подумать об этом как Эвардин начало тошнить. — Да, блять... К счастью я успел вовремя отойти, поэтому мне попало только на ботинок. Её организм бороться с ядом ос-убийц. Передо мной стоял выбор: Убить её сейчас? Или же сделать это, когда она будет всё осознавать? Но был ещё один вариант, который так и не давал покоя. " Помоги ей!" Я уже запутался в собственных мыслях, смотря на эту слабую огненную птичку, которая уже успела отключиться. Я никак не мог понять, я хочу её убить, но при этом, что-то мне мешает это сделать. Так хватит! Нужно её отнести в какое-нибудь место, чтобы она пришла в себя, а там я уже решу, что с ней делать. Немного подумав, я вспомнил, что проходя эти места в поисках двенадцатой, я видел, что-то вроде пещеры, подняв девушку на руки я направился по направлению, куда мне было нужно. Я решил воспользоваться моментом и как следует разглядеть лицо Китнисс. Она похудела в лице, больше нет тех румяных щек, которые при любой вспышки гнева или смущения покрывались румянцем. Теперь у неё чёткие скулы, впалые щёки, от этого глаза кажется стали ещё больше, губы остались такими же пухлыми, только тогда на крыше, они были розовые, что хотелось их попробовать на вкус, а сейчас они бледные, потрескавшиеся, но всё такие же манящие. — Чёрт! — сквозь зубы процедил я. Нельзя! Нельзя! Даже думать об этом не смей. Господи, Катон, в кого ты превратился? Возле тебя было столько девчонок, которые в любой момент готовы отдаться тебе. А ты, как сопливый пацан, от вида Китнисс чуть ли не дрочишь. Просто нужно заняться сексом и всё пройдёт. Не с Диадемой, так с Миртой можно попробовать. Судя по тому, как она смотрела на меня с Диадемой, возможно её чувства ко мне ещё не пропали. Дойдя до пещеры, я не спеша зашёл в неё, на всякий случай проверяя нет ли здесь обитателей, удостоверившись что всё чисто, я аккуратно положил Китнисс, на каменный пол. Лук и стрелы, я решил не трогать, ей нужно как-нибудь питаться. Не сдержавшись, я провёл указательным пальцем от лба до подбородка, одновременно убирая прядь волос выбившийся из косы, заправил за ухо. И снова воспоминания всплыли в моей голове, на крыше я видел её с распущенными волосами, тогда я подметил, что так ей идёт лучше. — Хватит! — рявкнул я, быстро поднявшись на ноги и вышел из пещеры. Остановившись я запрокинул голову, вдохнул свежий воздух, от яркого света пришлось зажмурить глаза. Интересно что сейчас думают Капитолийцы? Но размышлять об этом даже не хотелось. Направившись в сторону реки, я заметил движения на дереве, остановившись я пригляделся. На меня смотрели детские, испуганные глаза. Кажется это была девчонка из 11- Дистрикта. Поняв, что я её увидел, она замерла. Глаза были наполнены страхом, а сама она сильнее сжимала ветви деревьев. Я лишь опустил взгляд и направился в сторону реки. Что. Блять. Со мной. Происходит?***
Китнисс – Ты это серьезно? Про союз? – Почему нет? Ты спасла меня, показав осиное гнездо. Ты умная – иначе просто не выжила бы до сих пор. И вдобавок я все равно не смогу от тебя отвязаться. Рута моргает. – Хочешь есть? Взгляд метнулся к мясу. Она сглатывает слюну. – Присоединяйся. Я сегодня богатая. Рута неуверенно выходит на открытое место: – Я могу вылечить волдыри от укусов. – Правда? Чем? Порывшись в своем мешочке, она вытаскивает пригоршню листьев. Я уверена: это те самые, что использует мама. – Где ты их нашла? – Тут недалеко. Мы всегда носим их с собой, когда работаем в садах. Там полно гнезд. И здесь тоже. Точно. Дистрикт-11. Сельское хозяйство, сады. – Так вот где ты научилась летать по деревьям, будто у тебя крылья. Рута заулыбалась. Я коснулась приятной для нее темы – того, чем она может гордиться. – Ну, тогда давай. Лечи. Сажусь у костра и поднимаю штанину до колена. К моему удивлению, Рута берет горсть листьев в рот и жует. Моя мама сделала бы по-другому, но тут выбора нет. Хорошенько прожевав, Рута выплевывает противный зеленый комок мне на колено. – О-о-о! – невольно вырывается у меня. Кажется, листья прямо-таки высасывают боль. Рута хихикает. – Ты правильно сделала, что вытащила жала. С ними было бы еще хуже. – Теперь на шею. И на руку, – почти умоляю я. Рута кладет в рот еще одну горсть листьев, и скоро мне хочется смеяться, так приятно почувствовать облегчение. Я замечаю длинный ожог на Рутиной руке пониже локтя. – У меня есть кое-что для этого. - Откладываю лук и смазываю ей руку лекарством. – Тебе повезло со спонсорами, – говорит она с завистью. – А тебе ничего не присылали? - Рута качает головой. – Ничего, еще пришлют. Чем ближе к концу Игр, тем больше людей поймут, какая ты умная. Я поворачиваю мясо. – Ты не шутила, что хочешь взять меня в союзники? – Нет, конечно. – Я почти слышу стон Хеймитча: надо ж– связалась с младенцем! Ну и пусть. Рута – боец, она не сдается, а главное – я ей доверяю. Почему не признать это открыто? И еще она напоминает мне о Прим. – Ладно. Я согласна. Рута протягивает мне руку, и я ее пожимаю. Конечно, любой союз здесь временный, но сейчас не хочется об этом думать. Рута добавляет к нашему ужину горсть каких-то мучнистых кореньев. Поджаренные над костром, они пряные и сладкие, похожи на пастернак. И птица ей знакома, в ее дистрикте такие водятся, их называют гусятами. Бывает, в сад забредет целая стая, и тогда в кои-то веки можно прилично поесть. Разговор прерывается, пока мы усердно набиваем животы. Мясо грусенка очень вкусное и сочное. Когда кусаешь, по подбородку стекают капли жира. – Уф, – выдыхает Рута. – В первый раз съела целую ножку. Могла бы и не говорить. Сразу заметно, что мясо перепадало ей нечасто. – Бери другую, – предлагаю я. – Можно? – Бери сколько хочешь. С луком и стрелами мы не пропадем. А еще есть силки. Я тебя научу их ставить. – Рута нерешительно смотрит. – Да бери же! – Я сама сую ножку ей в ладонь. – Все равно через пару дней испортится, а мы и половины не съели. И кролик совсем целый. Держа мясо в руке, Рута уже не может сдерживаться и с аппетитом вгрызается в него зубами. – Я думала, в Дистрикте-11 еды больше, чем у нас. Вы ведь сами ее выращиваете. Глаза Руты расширяются. – Нет, что ты, из урожая ничего брать нельзя. – А то что? В тюрьму посадят? – Высекут при всех плетьми. Наш мэр очень строгий. По выражению ее лица видно, что там это в порядке вещей. В Дистрикте-12 публичная порка бывает, но редко. Строго говоря, нас с Гейлом могли бы сечь каждый день – и это еще мягкое наказание за охоту в лесах. Вот только все чиновники сами у нас мясо покупают. К тому же наш мэр, отец Мадж, не очень любит такие вещи. Наверное, жизнь в самом бедном, непривлекательном и высмеиваемом дистрикте имеет свои преимущества: обычно Капитолию нет до нас дела, лишь бы достаточно угля добывали. – А вы себе берете угля, сколько нужно? – спрашивает Рута. – Нет. Сколько сможем купить. Бесплатно только то, что на башмаках принесем. – Когда урожай собираем, нас кормят получше, чтобы мы весь день могли работать. – А в школу вы ходите? – Во время уборки – нет. Все работают. Мне нравится слушать про жизнь Руты. Мы почти никогда не встречаемся ни с кем из других дистриктов. И этот наш разговор по телевизору вряд ли покажут, хотя ничего такого в нем нет. В Капитолии не хотят, чтобы мы, что-то знали друг о друге. – Если хочешь, давай спать вместе в моем мешке. Мы легко поместимся вдвоем. Ее лицо светлеет. Видно, о таком она даже не мечтала. Находим дерево с высокой развилиной и устраиваемся на ночь. Играет гимн. Сегодня никто не умер. – Рута, я ведь только сегодня очнулась. Сколько ночей я пропустила? Гимн заглушает наши слова, а я все равно говорю шепотом и даже прикрываю губы рукой. Я собираюсь рассказать о Пите и не хочу, чтобы зрители слышали. Рута меня понимает и отвечает так же. – Две ночи. Девушки из Первого и Четвертого дистриктов погибли. Теперь нас десять. – Случилось что-то странное. Но я не уверена. Может, мне все привиделось из-за яда, – продолжаю я. – Знаешь парня из моего дистрикта? Пита? Мне кажется, он меня спас. Но он ведь вместе с профи. – Уже нет. Я следила за их лагерем у озера. Они успели туда вернуться, а потом вырубились. Пита с ними не было. Но подожди...- Рука непонимающе посмотрела на меня- Я думала, что тебя спас Катон... - Катон? - его имя я произнесла настолько тихо, но Рута смогла расслышать. - Да. Я следила за ним, когда он нёс тебя в пещеру, он заметил меня, но не убил, просто ушел. Я молчу. Неужели Катон действительно меня спас и я у него в долгу? Возвратить этот долг я уже не сумею. Он очень странный человек, а его поступки не соответствуют его словам. – Если даже так, то это всего лишь часть его плана. Убедить зрителей, что он способен на милость. – Да-а? – задумчиво произносит Рута. – А я подумала, что он влюблен в тебя. - я чуть с ветки не свалилась от этого заявления. Но быстро убрав с лица удивления, я как можно спокойно ответила: – Какое там. Он настоящая машина для убийств, который помешанный на победе. Гимн заканчивается, и небо гаснет. – Профи сильные, у них все есть. – Мы тоже сильные, – говорю я. – Только по-другому. – Ты – да. Ты умеешь стрелять. А я что? – Ты можешь сама себя прокормить. Они могут? – Им и так хорошо. Захватили все запасы и в ус не дуют. – А если бы не было запасов? Пропали? Долго бы они продержались? – не унимаюсь я. – У нас ведь Голодные игры, так? – Игры голодные, зато профи сытые, – возражает Рута. – Да. В этом-то и проблема, – сдаюсь я. И тут впервые в голове у меня рождается план. Не жалкая мыслишка о том, как унести ноги или избежать встречи с противником, а настоящий план нападения. – И я, кажется, знаю, что надо делать.