Гипоаллергенный

Поцелуи заструились по шее, а теплое дыхание приятно опалило кожу. Он приоткрыл глаза тяжело и нехотя, посмотрев на мужчину рядом с собой. Лёгкая улыбка коснулась губ. Тони опёрся на локоть и тихо проговорил: — Мой щеночек выспался? — Да, — смущенно отозвался он, слегка потупившись. — Чего глазки прячешь? Противная особенность его сознания всё в красках и весьма точно воспроизводила, как будто записывая на пленку. На бесконечные метры пленки. Чужие объятия, чужой успокаивающий голос, чужие глаза. Питер плавно приобрёл куда более пунцовый оттенок. — В понедельник поставь встречи с разрывом в два, а лучше три часа. Мы кое-куда съездим. — Куда? — В зоомагазин. — В зоомагазин? Питер слегка нахмурился. Так, придётся думать исходя из предположения о том, что он щеночек. Что там продают? Корма? Не то. Шампуни? Не то. Игрушки? Питер подавился воздухом и сполз чуть ниже по кровати, стараясь спрятаться под одеялом. Тони бархатно хохотнул в ответ, подтянув свой бесценный кулёк поближе, вжимая в своё голое тело. — Что такое, щеночек не хочет игрушек? — Хватит! — запищал парень. — Купим тебе симпатичный ошейничек и крепкий поводок. Что нужно сказать? — Гав-гав? — Хм…этот вариант даже лучше. Ну-ка, давай ещё. — Ну хватит! — Ну же, не расстраивай своего хозяина. Что должен сказать щеночек? — Гав-гав, — запищал он снова, сжимаясь под одеялом. — Хороший щеночек. Тони приоткрыл его укрытие и перехватив красного, как маков цвет, паренька за подбородок, потянул вверх, целуя в мягкие губы. Руки скользнули под одеяло, приласкав спину, сжали упругие ягодицы почти намертво. Тони зарычал в поцелуй, как тигр, и, перевернувшись, подгрёб его под своё тело. Парень хрипло выдохнул в ответ, обняв мужчину ногами за торс. — Какой ты похотливый. Только глазки открыл, а уже готов заниматься сексом? Мне нравится. — Я не…я… — То есть я ошибся в своих выводах? — оскалился мужчина. Питер грозился стать скоро малиновым, а не просто красным. Он бы с радостью закрыл лицо руками, если бы их не сжимал надежный капкан чужих. — Скажи правду, или я тебя накажу. — Да, — пропищал Питер, зажмурившись. — Что «да», щеночек? — Я только открыл глазки и уже готов заниматься сексом. Мне же двадцать четыре, я всё время хочу секса. — Всё время? — теперь его прищур стал коварным. — Прекратите меня пытать, пожалуйста. — Что ж, ты пытался утаить правду. Это нехорошо. Придётся поработать самостоятельно. Тони толчком перевернулся на кровати, теперь сам оказавшись снизу. Питер громко сглотнул. — Не торопись. Питер выдохнул куда более судорожно и пополз вниз, скрываясь под одеялом. Когда капкан губ сомкнулся вокруг члена, мужчина блаженно прикрыл глаза на короткий миг. Он бы так каждое утро просыпался, если бы можно было. Чужие губы и язык работали в совершенстве. Похоже парень и правда очень любил делать минет, что ему было так на руку. Старк откинул одеяло подальше и теперь рассматривал открывшуюся картину с восторгом. Мягкий аккуратный рот то и дело обхватывал ствол, вбирая на всю длину, ласкал его теплом и давлением узкой глотки. Тони прикусил губы и сжал паренька за кудрявые волосы, мягко направляя и задавая чуть более плавный ритм. — Хороший мальчик, — раздалось бархатное рычание, — ты отлично сосёшь. Питер коротко сглотнул, пуская блаженную дрожь по телу, и мужчина низко загудел в ответ. Этот пацан даже простым минетом мог довести его до оргазма. В пору было остановить это бесчинство, ведь у него были совсем другие планы. — Выпусти мой член и оседлай меня. Хочу увидеть, как ты умеешь скакать. Парень нехотя отпустил так понравившийся ему член и столь же послушно приподнялся, садясь на чужие бёдра. Тони протянул ему смазку и тот, распределив её рукой по стволу, приподнялся немного и двинулся назад. — Стоп, стоп, стоп, — проговорил Старк. — Что это ты собрался такое делать? — Я чист. Могу даже справку показать. Каждые два месяца ходил на обследование, когда спал с Уэйдом. К тому же я сторонник моногамных отношений, случайный перепихон это редкость и без защиты я это не делаю. Я могу наброситься на какого-нибудь случайного парня, но чаще всё ограничивается минетом в презике. Этого достаточно для того чтобы я мог спустить пар. — А почему со мной решил, что хочешь? — Вы десять лет ни с кем не спали. Да и сказали бы, если бы чем-то болели. Разве нет? — Верно. Сказал бы. — Так мне показать справку или я могу опуститься на Ваш член? — Если сделаешь это сейчас, то о презервативах можешь забыть насовсем. Я тебе просто не дам их на меня надевать. Ко всему прочему мне нравится кончать внутрь и я буду это делать. Ты готов к такому? Парень мягко сглотнул в ответ и вместо слов, подался ещё немного назад, опускаясь на его член, обнимая стенками до дрожи сладко. Тони низко и довольно замычал, стиснув паренька за бёдра руками. Вот она, сказка. Питер опёрся руками о его грудь и стал неторопливо качаться взад и вперёд, пока не спеша набирать обороты. Дыхание стало куда более сбитым и тяжелым. Тони смотрел на него с голодом большой кошки, так, будто Питер сочный кусок вырезки. Он сильнее стиснул пальцами его бёдра, задавая нужный темп, который нравился именно ему. Слишком медленный, по мнению Питера. Слишком распаляющий. Парень всхлипнул чуть громче, зажмурившись. — Смотри на меня. Питер замотал головой в ответ и перешёл на скулеж. — Смотри или остановимся и ты будешь просто греть мой член, до тех пор, пока не устану я сам. Парень тяжело разлепил веки и посмотрел на мужчину под собой, в его жутко голодные, тёмные глаза. Руки скользнули выше по спине. — Хороший мальчик. Он перехватил его за загривок и дёрнул вниз, прямо на себя, а затем согнул ноги в коленях, начал трахать куда жестче. Питер провалился в новый низкий скулеж. Его лицо было так близко, а глаза даже не закроешь. Тони хрипло выдохнул, толкнувшись лбом ему в лоб и отвёл вторую руку назад, проталкивая палец внутрь, цепляя его будто на крюк. Толчки стали ещё злее и глубже, парализуя его до самых недр, пуская мелкую дрожь по телу снова и снова, в коротком, отрывистом ритме. — Я хочу видеть твоё лицо и твои глаза, когда ты будешь кончать. Хочу чтобы ты запомнил это утро и краснел, вспоминая его снова и снова. Питер всхлипнул громче, впиваясь короткими ногтями ему в плечи. Глаза было невероятно тяжело держать открытыми. Почти невозможно. — Можно мне…можно… — Кончай, детка. Новая горячая судорога промчалась по телу и он прикусив губы до крови, прогнулся в спине вперёд, обильно излившись ему на живот. Толчки последовали с новой силой, парализуя его уже изнеженное тело. Мужчина зарычал едва ли не животным и, вклинившись в чужой рот с нажимом, с таким же нажимом замер глубоко внутри. Поцелуй обжигающей магмой пролился в рот, лаская его и поощряя, успокаивая и поддерживая. Тони разорвал его тяжело, почти нехотя, касаясь ещё парой мягких прикосновений к губам. — Помоемся и я приготовлю завтрак. Питер смущённо улыбнулся в ответ и слегка потупился, пробормотав: — Спасибо, хозяин.

***

Полотенце на голове елозило взад и вперёд под чужими руками, а Питер мягко зажмурился в ответ. Ему очень понравилось, когда Тони вытирал его полотенцем. К этому хотелось привыкнуть. Мужчина наклонился и, сжав его в тесных объятиях, поцеловал в ухо. Питер зафыркал в ответ как хомяк. Сегодня завтрак был особенно плотным, сразу чувствовалось хорошее настроение хозяина дома. Тони пожарил баварские сосиски, яйца, потушил помидоры, бекон и фасоль в томатном соусе, даже сок на стол поставил свежевыжатый. — Ты пьёшь безумное количество кофе, яблочный сок гораздо полезней, — лениво проговорил он и, приоткрыв дверцу холодильника, вытащил из недр небольшую баночку. — Только если Вы будете делать его мне сами, — улыбнулся парень откусив кусок сосиски. — Паршивец. Он надавил на баночку и та с щелчком приоткрылась, обнажая своё изысканное содержимое. Питер было подумал про корм для кошек и даже улыбнулся, но вот Старк подцепил небольшой ложкой маленькие икринки и положил широкую полоску на тонкий кусочек хлеба. Питер подавился, едва проговорив: — Вы что, завтракаете чёрной икрой? — Да, какие-то проблемы? — Буржуй, — пробормотал тот под нос. — Ты что-то сказал? — Я молчал. — В самом деле? — мужчина перевёл на паренька хитрый взгляд и, подцепив ещё немного икры, повернул ложку на длинной ножке в его сторону, — хочешь попробовать? — Хочу, — ещё тише пробубнил он. — Так что же ты сказал? — Это от зависти. — Я жду, — он слегка приподнял бровь. Питер бы и хотел промолчать, предпочел бы просто продолжать завтракать, но какой там. Он посмотрел на него с вызовом и проговорил громче: — Буржуй. Я сказал, что Вы буржуй. — Есть два варианта: я либо очень строго отчитаю тебя, доказывая в чём конкретно ты не прав и почему не стоит так меня называть, или же ты извинишься сам. — Простите, я был не прав, — проговорил он. — Мне просто стало завидно. — Завидно? Ты голодаешь? — доминант перевёл взгляд на стол. — Вовсе нет. Всё очень вкусно и я благодарен Вам за то, что Вы меня так кормите. Мне приятна Ваша забота и нежность. Я просто никогда не ел черной икры, а Вы сидите и лопаете её в полуметре от меня! — А тебе не приходило в голову просто сказать: «угостите меня, пожалуйста?» — И что, угостили бы? — Да. Это всего лишь банка икры. Вещь, которую можно купить. Я могу купить много вещей, но твои эмоции я купить не могу. Поэтому если ты что-то хочешь, ты должен сказать об этом в вежливой форме. — Что угодно? — Что угодно, — он слегка улыбнулся. — Купите, мне пожалуйста, орбитальную станцию МиР. Тони посмотрел на него с коротким удивлением, а затем расхохотался весело и, похоже, от всей души. До потрясающего громко и хрипло. Питер сожмурил глаза в улыбке. Мужчина же утёр пальцами пару выступивших слезинок и поставил перед ним банку, проговорив: — Угощайся…эх…станция МиР. Ну даёшь. — Мой хозяин смеётся. Старк встретил его удивительно нежный взгляд. Вот такие вещи он купить не мог ни за какие деньги. Кто из классиков сказал, что взгляд любящей собаки купить невозможно? А взгляд любящего человека? Разве он подвластен средствам? Он может лишь быть отражением материальных благ, но никак не его причиной. Питер поимел с него во много раз меньше, чем Пеппер или Стив. Тогда почему они не смотрели на него вот так же? Питер впервые увидел на его лице совсем незнакомую эмоцию. Старк слегка потупился и, цапнув с ложки икру, продолжил свой завтрак, спрятавшись за отчетом, как за щитом. Тони был смущён, а Питер улыбнулся веселее. Парень перевёл взгляд на яблоко раздора в стеклянной банке и, взяв ложку, подцепил немного икры, осторожно её попробовал и поморщился, чувствуя на языке вкус тины и рыбы. — Возвращаю, чёрная икра это не моё. — И кто из нас после этого ещё буржуй? — хмыкнул Старк, не отрывая взгляда от таблиц. — Он, — сказал парень, показав пальцем в сторону телевизора. На молчаливом экране Осборн о чём-то говорил. Тони прищурился и провёл рукой по воздуху над своей головой, делая громкость больше. Мужчина, хорошо знакомый им обоим, проговорил с улыбкой белой акулы: — Мы занимаемся защитой людей, их благополучием. Оскорп всегда стремился к этому. Все вот эти улицы, все дома оснащены именно нашими системами слежения. Питер поджал губы в ответ и неожиданно сильно врезал вилкой по тарелке, разрезав яичницу со скрежетом. Тони это заметил. — А как они работают? — отозвалась девушка журналист. — Наши разработчики придумали уникальные тепловизоры, отличающие через линзу камеры людей, животных, обычный транспорт. Даже если проникновения не будет, тепловизор запоминает отпечатки и докладывает владельцу. Скрежет по тарелке стал противным, а Питер сжал губы уже в тонкую полоску. Тони тихо проговорил: — Ты подозрительно напряжен. — Вовсе нет, — буркнул он. — Ты сейчас разрежешь тарелку. — Не разрежу. — Питер. — Я могу поесть в комнате? — прорычал он. Тони приподнял брови в накатившем удивлении и перевёл новый взгляд на Осборна, а затем махнул рукой, убирая громкость. Парень, как пиранья, тяпнул половину сосиски и с сопением стал жевать её. — Это твоя разработка? Парень отхватил ещё половину сосиску и как-то странно быстро принялся за яичницу, заглатывая её точно питон, так же сгрёб фасоль и бекон, а затем в пару глотков осушил стакан с соком и хлопнул им по столу, проговорив: — Спасибо, было очень вкусно. — Питер… — Нужно переодеться. У меня через четыре часа благотворительный вечер. Необходимо всё проверить, — едва ли не бегом он кинулся к своей спальне. — Стоять, — уже строже отозвался Старк. — Я не… — Я сказал «стоять». Ты можешь не посвящать меня в тонкости работы, просто ответь: «да» или «нет», — мужчина подошёл ближе и показал рукой в сторону телевизора, — То о чём говорит Осборн, это твоя разработка? — Да, — буркнул парень, так и не повернувшись. — Но… — Прошу, давайте оставим эту тему? — А каким образом кто-то узнает о том, что ты рассказал мне? Питер всё же повернулся и посмотрел на него строго. Так, будто вознамерился отчитать. Тони пришлось делать выводы самостоятельно. Он заскользил взглядом по чужому телу, в поисках чего-то и попытался его схватить. Питер отбежал в сторонку как маленький паук, быстро перебирая лапками. — Подойди. — Не подойду. — Я сказал, подойди. — Не буду! — он быстро забежал за колонну. — Я тебя накажу. — Наказывайте, это не так страшно, как тюрьма. — Я сказал, быстро иди сюда, — мужчина заправил халат и двинулся в другую сторону, решив его поймать, как зайца, хитростью. Питер подпрыгнул и дёрнулся в другой бок, уходя от чужих рук. Оказывается, если он не хотел, то его поимка превращалась в попытку поймать даже не зайца, а угря. Питер вылупился на него испуганно и посмотрел назад, схватился за остров и перекатился по нему кубарем. — А ну покажи свои руки. — Не буду. Лучше накажите меня. — Наказать? Хорошо, — он насупился в ответ. — Видишь вон те коробки? Питер перевёл взгляд на коробки, стоящие в углу, в них валялось какое-то барахло с металлом. Он тихо сглотнул. — Отнеси их все в мастерскую. Повредишь хоть одну, я выдеру тебя. — Хорошо, хозяин, — он коротко кивнул в ответ. Питер наивно понадеялся, что они легкие, но когда подошёл к складу коробок, вдруг понял, что поднять их просто невозможно. У него просто пупок развяжется. Парень захрипел и обошёл их кругом, а Тони плюхнулся в кресло и стал наблюдать. Что эта умная мартышка придумает? Что сделает? Парень пошёл от обратного и вместо того, чтобы таскать коробки, стал вытаскивать их содержимое и раскладывать на пол. Какие-то детали были легче, какие-то тяжелее, но в общей сложности они становились неподъёмными. К тому же, похоже, это всё было какой-то частью одной конструкции. Он ещё немного почесал в затылке и двинулся в сторону лестницы, спустился вниз, в чужую мастерскую и отыскал один металлический лист нужной длинны и нужной ширины и положил его на лестнице, а у стены поставил мягкий отбойник и, вновь вернувшись к коробкам, сложил все запчасти обратно, больше не тащил коробки, а толкал вперед, в сторону лестницы, а затем используя вес и инерцию стал их скатывать как по трапу, прямиком в мастерскую, минуя при этом большую часть маршрута. Оставалось их лишь оттаскивать в сторонку, одну за другой. Тони приподнял бровь. Хитрая мартышка оказалась весьма изобретательная. Он бы просто сделал дырку в полу перфоратором и опускал коробки на импровизированном лифте. Парень же, толкая коробки как верблюд, одну за другой, наконец остановился в холле и, уперев руки в колени, проговорил: — Всё готово. — Пойдём, проверим. Мужчина лениво привстал со своего места и скользнул вниз по лестнице, стал оглядывать ровный рядок сложенного металла по коробкам. Тони украдкой усмехнулся и поманил его рукой, показывая на надорванный краешек у одной. — Вы же сказали… — Я сказал про коробки, а не про содержимое. Парень задохнулся от возмущения и посмотрел на него уже свирепо. — Что я обещал? Повредишь хоть одну — я выдеру тебя. — Помню. — Покажи руки. Это твой последний шанс. У вас сегодня благотворительный вечер, ты не сможешь танцевать. — Я не могу. Я бы хотел, но клянусь, я не могу. — То, что предположительно находиться под твоей кожей, нарушает права человека. Подобные процедуры запрещено проводить на законодательном уровне. — Я дал на это своё согласие. — Питер… — Куда мне лечь? Вот он, тот самый его стальной стержень, об который снова можно сломать зубы. Питер смотрел свирепо и отступать, похоже, был совсем не готов. Вопреки всему, вопреки здравому смыслу, вопреки логике. Он не мог и не хотел попасть в тюрьму, не боясь рабства в тематике, он до дрожи боялся настоящего. Тони нахмурился в ответ и проговорил: — На стол. И он покорно к нему проследовал, улегшись на поверхность, как жертвенный барашек. Парень отодвинул голову вбок и вздохнул. При виде чего-то подобного даже стальное сердце может дать течь. Мужчина подошёл ближе, нависнув над ним и проговорил: — Снимай штаны и бельё тоже. Как насчет пятидесяти ударов? Питер болезненно поджал губы и потянулся рукой к брюкам, жесткие руки перехватили чужое тело. Старк перевернул его, сжав намертво за запястья и парень испуганно выдохнул. — Я могу помочь тебе. Почему ты не позволяешь мне этого? — Я не хочу ставить вас под удар. Пришел черёд Тони издавать испуганные вздохи. Мужчина посмотрел на паренька с нескрываемым удивлением, скользя взглядом по суровому лицу. — Эти люди серьёзные противники. Они ничуть не глупее Вас, мистер Старк. Пусть сам Осборн и не настолько умный, но у него есть очень умные сотрудники, которые предусмотрели все возможные варианты. Думаете я не пытался? Думаете я просто сидел и делал вид, что меня всё устраивает? Я все варианты перепробовал и продумывал. Только пока она под моей кожей — всё хорошо. Стоит же её вытащить и времени для решений останется на минуту. Я засекал, я пробовал. Я не могу уложиться в минуту, для того чтобы сбросить систему. Вы умнее меня, но пальцы у нас у всех одинаковые. Никто не печатает настолько быстро нужные строчки кода. Оставьте в покое эту тему и просто не обсуждайте при мне, как и прежде важные для компании вещи. Я не шпионил и не собираюсь это делать сейчас, а теперь отпустите меня или закончите то, что планировали. Взгляд Тони начал блуждать по чужому лицу в поисках нужного ответа. Откуда у этого пацана такая воля? Мужчина плавно разжал его запястья и отодвинулся немного назад, позволяя ему сесть на столе. Питер растёр руки. — Тогда перезапустим её изнутри. — Ха. Каким образом? — Предоставь это мне. — Хозяин, — прозвучал обреченный вздох, — зачем вам это? — Я уже говорил, что я адаптируюсь и встроюсь в твою жизнь так, будто был с тобой всегда. Я буду учитывать и твою волю, и твои желания, но жить со мной в таком статусе всё равно, что держать дома пантеру. Я предупреждал. Я не отступлю. — Вы пытаетесь мне помочь или просто потешаетесь? — Я хочу помочь, искренне, без злого умысла. Ведь если тебя посадят в тюрьму, то я умру. — Вовсе нет. Вам просто не с кем будет спать, — улыбнулся парень. — Мне придётся звонить Вам из тюрьмы и отпускать свои комментарии, пока Вы трахаете какую-нибудь девчонку или парня. — И какого рода это будут комментарии? — Тони ответил ему улыбкой. — На очереди пенальти. Команда Нью-Йорка группируется и…забивает гол, это победа! — он захлопал сам себе. — Какая прекрасная игра. Тони затрясся в плечах от подступающего смеха и судорожно вздохнул, подавшись ближе, проговорил совсем тихо: — Представляю себе эти звонки. Боюсь, что ни один из участников группы так и не кончит. Я точно не смогу. — Будете смеяться и упадёте с кровати? — Что-то вроде того, — он перехватил его за руку, сплетая пальцы, — но думаю дело больше в лобстерах. Позволь мне посмотреть. Что за лобстеры? При чём тут эти ракообразные? Питер проследил взглядом за его пальцами и медленно кивнул, все-таки подняв рукав, а затем показал на крошечный шрам на боковой стороне предплечья. Мужчина оглядел его, слегка прищурился и осторожно потрогал пальцами. Если не знать что там внутри что-то есть, так сразу и не скажешь. Пришлось надавить чуть сильнее и вот теперь Тони почувствовал крошечную выпуклость жучка, размером едва ли больше пенни. Округлые края избегали трения и не травмировали кожу, Старк сразу стал прикидывать, какая же микросхема могла долгое время работать в столь агрессивной среде без замены. — Он там уже четыре года стоит? — Мне дважды его меняли. — Значит всё-таки разлагается. Наверное, из-за динамиков. — Давайте не в слух. — Да, да, — он закивал сам себе и нахмурившись ещё сильнее, покрутил его руку так и сяк пару минут, — что-нибудь придумаем. — Я буду рад, если придумаете, но если меня загребут и посадят в тюрьму, предупреждаю — Вы поплатитесь, — пригрозил он. — Крепко поплатитесь. Я стану настоящим злодеем и отравлю всю Вашу жизнь, буду приходить и писать грязные надписи на доме, исцарапаю Вам машину и морду. В лучшем же случае придётся всё-таки купить мне яхту. Здоровую, розовую, с огромным членом на крыше. — Это будет трахояхта. — Именно, трахояхта. — А член будет чем-то вроде маяка? — Ага, освещать путь грешникам. Тони вновь прыснул носом и посмотрел на паренька с нежностью, мягко поцеловал его в небольшой шрам, проговорив: — Трахояхту арендуем у церкви, я более чем уверен, что у баптистов именно такая припаркована в южном порту. Где-то же они проводят сектантские оргии во славу господа нашего, Иисуса Христа. Питер захихикал, мягко жмуря глаза в ответ на такое заявление. Тони отлип от него нехотя и двинулся к лестнице, всё же не удержался и, мягко пританцовывая, хрипло затянул: — Oh happy day! When Jesus washed, washed! Washed my sins away! (О, славный день! Когда Иисус смыл! Смыл мои грехи) — Вот же ж… — Washed my sins away! (Смыл мои грехи!) — он возвёл руки к потолку, подражая монашкам в чёрных церквях. — Убери за собой посуду, щеночек. — Да я же… — Тарелка ждет тебя там же, где ты её оставил.