Sub rosā

Казуха поводил членом по губам брюнета, прежде чем тот жадно взял его в рот. Он вбирал его в себя полностью, до самого основания. Нежный язык, время от времени проскальзывавший то по уздечке, то головке члена, сводил блондина с ума. Он мягко надавливал на затылок брюнета, регулируя тем движений и, не удерживая порывов нежности, запускал пальцы в его волосы, гладил его, заправлял выбившиеся прядки за ушко. Движения головы стали активнее, а дыхание брюнета более шумным. — Всё хорошо? — Казуха сам не узнавал свой голос. Откуда такая нежность и забота? Брюнет только легонько кивнул и снова начал двигать головой верх-вниз по длине члена. Не выдержав, Казуха отодвинулся, вытаскивая мокрый от слюны член изо рта Хаку. Казуха поднял брюнета на руки, придерживая за бёдра. — Хочу попробовать на весу. Говорят, омегам это доставляет особое удовольствие. Можно? — снова эта забота в голосе, чуждая блондину. Откуда только она взялась? Брюнет кивнул. Казуха прижал его к стене, продолжая держать его за ягодицы. Ногами брюнет обхватил талию Казухи, а руками обнял его за плечи. Блондин поцеловал его и, не прерывая поцелуя, аккуратно ввёл член. Брюнет тихо простонал и сильнее сжав его между своих бёдер. Сделав пару толчков, Казуха прервал поцелуй только чтобы спросить: — Всё хорошо? Брюнет угукнул и поёрзал на члене Казухи давая понять, что хочет скорее продолжить. Казуха не заставил того ждать: он тут же начал двигаться, постепенно набирая темп и усиливая толчки. Он внимательно следил за выражением лица брюнета и, наконец, когда тот особенно громко простонал и впился ногтями в его кожу, Казуха понял: это оно. Он придерживался именно этого темпа, чтобы доставить Хаку максимальное удовольствие. Стоны брюнета заполнили спальню. Вдруг тот обратился к Казухе: — Милый, я хочу сменить позу. Давай попробуем в постели? Казуха без лишних слов понёс брюнета к кровати. Уложив Хаку на спину, блондин навис над ним, заглядывая тому в глаза. — Эта поза подойдёт? Брюнет улыбнулся и кивнул. Снова потянувшись за поцелуем, Казуха начал двигаться внутри брюнета. Прервав поцелуй, Казуха опустил голову чуть ниже, к шее брюнета, вдыхая тот самый сводящий с ума запах. Хаку нежно поглаживал спину блондина, как вдруг сказал ему, обдавая ухо горячим дыханием: — Казуха, я люблю тебя. Сердце блондина заколотилось. Он убрал руку брюнета со своей спины, чтобы взять её в свою, и поцеловать светлую кожу подушечек пальцев и очаровательные ноготки, которые только что царапали его спину. Он хотел ответить «я тоже», как вдруг его осенило осознание: такого не может быть. Казуха распахнул глаза в испуге. Челка прилипла ко лбу из-за пота, футболка была мокрая, а бельё испачкано. Ему приснился брюнет. Снова. На самом деле он ему снился реже, чем блондину хотелось бы, но когда это происходило, он просыпается счастливым. Правда на этот раз он проснулся разбитым: признание брюнета во сне и то, какие отношения он имел с ним в реальной жизни били по его чувствам отвратительно огромным контрастом. Блондин потёр слипшиеся веки и привстал. Нужно сходить в душ. Под струями тёплой воды мысли начали приходить в порядок. Внезапно Казуха вдруг подумал о том, чтобы на накопленные деньги наконец начать своё дело. Раньше он не мог этого сделать, но теперь, когда он занимал новую должность, его зарплата позволяла купить и организовать всё необходимое. «Ещё немного накоплю и окончательно за это возьмусь» — решил Казуха. Вдруг он вспомнил, как Хаку стал улыбается глядя в экран, получая уведомление о сообщении от какого-то придурка, или с какой радостью он спешит закончить работу, чтобы сесть в незнакомую Казухе машину, — «Потом уволюсь из этой чертовой компании и...» Ревность всё-таки побуждала Казуху сделать этот решающий шаг, раз за разом проверяя его нервы на прочность и подкидывая в голову картинки, как его, чёрт побери, омега, прогибается под каким-то ублюдком. Одно дело уже при знакомстве знать, что он спит с директором, и ясно видеть, что там чувствами и не пахнет, другое дело узнать, как же охуенно пахнет этот омега, знать, что вообще этот запах и он сам, целиком, весь принадлежит тебе, и видеть, как он радуется какому-то уведомлению от чмыря! «Да я буду так красиво за ним ухаживать, что сообщения этого гандона покажутся ему лишь нелепой шуткой!» — вскипал Казуха. С тех пор, как Хаку назначил Итеру первое свидание, прошёл уже месяц. Брюнету за это время стало лучше, стараниями его врача и Итера, который проявлял к нему огромную заботу. Выйдя из душа, Казуха посмотрел на часы.

20:23

Блондин решил, что сейчас самое время развеяться. — Алло, Итто? Не хочешь выпить?