Sub rosā

Когда Хаку проснулся, он не спешил поворачиваться. Он знал, что рядом никто не лежит. Было бы слишком легко. Сделав усилие, он встал, стараясь не смотреть на другую сторону кровати. Казалось, пока он точно не увидит пустую постель, ему будет не так больно. Приняв душ и таблетки с усиленным действием, Хаку не спеша собрался на работу. Он знал, что его ждёт выговор, но ему было всё равно, — он давно подумывал об увольнении. Сегодня работал он так же, как обычно. Будто бы. На самом деле он был на грани слёз от поведения Казухи: полное игнорирование. Он его больше даже не дразнил, а просто обходил стороной. Хаку чувствовал себя униженным, использованным и выкинутым. «Неужели было настолько плохо, что теперь я ему отвратителен? Я сделал что-то не так?» — Итак, прошлый тим-лидер взял больничный, нужен кто-то на замену. Есть желающие? Это был проект, за который Хаку изначально хотел взятся, на ему дали другой. Теперь была идеальная возможность, однако Хаку был слишком подавлен. Он был не уверен, что справится. Однако, никто другой тоже не вызвался. — Ладно, перерыв десять минут. Надеюсь кто-нибудь передумает и решит взяться за проект, или мне придётся выбирать самому, — все постепенно начали выходить из кабинета, ворча по поводу внезапно заболевшего тим-лидера. Кабинет опустел. Остались только он и… Казуха. Хаку встал и нервно начал поправлять разбросанные по столу листки бумаги, как вдруг Казуха подошёл к нему сзади и положил руки ему на талию. Сердце будто замерло в груди. — Я знаю, ты хотел взяться за этот проект, — промурчал блондин ему в ушко, — что тебя останавливает? — Не уверен… я не уверен, что справлюсь, — солгал Хаку. — С этим никто не справится лучше, чем ты, — брюнет ощутил поцелуй на своей шее. От осознания, что из сейчас могут увидеть, сердце застучало ещё сильнее. Прежде, чем Хаку попытался оттолкнуть Казуху, тот отстранился сам, скользнув рукой от талии к пояснице, прежде чем окончательно убрать руку и выйти из кабинета. — Итак, перерыв закончен. Кто-нибудь передумал? Хаку незамедлительно поднял руку. — Я возьмусь за это. Весь оставшийся день брюнет просто светился от счастья. Сегодня он работал ещё более усердно, чем обычно, так что вернулся домой довольным, но выжатым, как лимон. Раздевшись и приняв душ, тот сразу же лёг спать, — настолько он устал. Однако, чёртова течка давала о себе знать даже во сне. Хаку проснулся от, так называемого, «мокрого сна», а точнее от его завершения. Быть уставшим, но при этом возбуждённым, та ещё пытка. Долго не думая, он набрал Казуху. — Привет, — послышался из трубки сонный голос брюнета. — Привет, — ответил голос на другом конце, перебиваемый вздохами и сбитым дыханием. — Я хотел узнать по поводу файлов, которые ты мне отправил и ещё хотел уточнить… когда тебе удобно встретиться в следующий раз? — Хммм, — задумчивый вздох плавно перетёк в что-то среднее между стоном и мычанием, — мммм… После этого на другом конце трубки повисло молчание. Хаку сначала сомневался в том, что он услышал, поэтому не стал сразу вешать трубку. Когда же с другого конца повторно донёсся чей-то стон он тут же завершил звонок. Швырнув телефон на матрас Хаку уткнулся лицом в подушку. Казуха с кем-то трахался на другом конце трубки. Несмотря на то, что он сегодня дико устал на работе с он не мог ничего поделать со своей физиологией: он знал, что у Хаку сейчас течка. Настроение было долбить нон-стопом всё, что движется. «Он сделал это специально, он специально поднял трубку, пока трахался, специально старался сделать так, чтобы я услышал!» — негодовал Хаку, испытывая самые разные эмоции. Гнев, ревность, боль, грусть и даже возбуждение. Он мог поклясться, что не было на земле человека наиболее ненавистного ему, чем Казуха, однако упиравшийся в матрас стояк напоминал ему о том, как сильно он от него зависел. На самом деле он вообще не хотел звонить ему, но чёртова течка… Мало того, что она выворачивала его наизнанку, заставляя хотеть Казуху ещё сильнее, чем обычно, так ещё и надевала на него эти розовые очки, из-за которых он начинал верить в счастливый конец их истории и вселенскую любовь с этим мудаком. Он измученно замычал в подушку от безысходности. Рука скользнула под резинку треников сама по себе. — Ах...ха…ха… Кто это был? — спросил парень, прерывисто вздыхая. Толчки Казухи не способствовали тому, чтобы удерживать воздух в лёгких. — Да так, коллега по работе, — голос Казухи звучал непринуждённо, однако его ускорившийся тем после звонка говорил сам за себя. Блондин уже представлял, что делал его омега, когда звонил ему, во что он был одет, чем занимался и так по списку. — Ты чего? — спросил омежка, ткнув коленом, закинутым на плечо Казухи, ему в лицо. — А, ты о чём? — вздрогнул блондин. — Твоё лицо. Ты сейчас был похож на школьницу, у которой спросили про мальчика, который ей нравится, — после этого раздался смешок, — выражение лица было таким мечтательным. Омежка еле успел закончить предложение, как Казуха грубо толкнулся в него, снова выбивая весь воздух из лёгких. Ему не нравилось, когда кто-то замечал его влюблённость. В конце концов, даже он сам старался скрывать её от себя. Шлепки, вздохи, стоны и характерные хлюпающие звуки ещё длительное время наполняли комнату. Всё-таки, Казуха тоже чувствовал, что у его омеги течка, и ему позарез нужно было чем-то себя занять, в противном случае он бы сейчас валялся у ног Хаку. Хаку был в истерике. Если ещё час назад он был погружён в сладострастные фантазии о Казухе, вызванные его стонами в трубку, то сейчас он мучился от осознания своей слабости перед ним. Хуже всего было то, что в отличие от всех остальных своих течек, он не хотел просто кого-то, кто ему нравится, он нуждался в Казухе. То, как он пережил этот день, известно только одному богу и поисковой истории его браузера. Вечером того же дня двое людей лежали в постели, измотанные донельзя. Один боролся со своими мыслями, а другой с чувствами. Двое лежали в постели, но в разных концах города. На самом деле глубоко в душе Казуха боялся привязаться к брюнету, поэтому делая шаг в его сторону, он всегда делает два шага назад. «Сегодня я не могу сдержаться от того, чтобы подойти к нему на работе, а завтра не смогу без него жить? Нет уж, спасибо. Лучше заранее пресекать подобное. Ещё потерять голову из-за каких-то чувств не хватало!» — думал Казуха, а на следующий день сделал около двадцати дозвонов, потому что брюнет не отвечал на сообщения и не брал трубку. Однако, мысль о том, что пока он тут возится, его омегой мог заниматься кто-то другой, выводила его из себя. Не выдержав, он пошёл за ключами от машины. Хаку лежал на кровати, когда в дверь кто-то позвонил. Подойдя к двери он посмотрел в глазок. «Мало ему постоянных сообщений и звонков, так ещё и сам сюда пришёл!» — разозлился Хаку, — «Мудак, видеть его больше не могу!» В тот день настойчивость Казухи ни к чему его не привела. За то на следующтй день она привела его к сексу в офисном туалете. Трахаться, боясь лишний раз вздохнуть, никому из них не понравилось, так что этот секс сделал их обоих только более раздражительными. За то вечером оба отыгрались друг на друге за нанесённые обиды сполна: грубые точки, укусы по всему телу и грубые прикосновения. Такие оргазмы давали физическую разрядку, но психологическая неудовлетворённость всё ещё оставалась. — Нет, нет, нет, ты всё делаешь не так! — вспылил Хаку, — почему ты такой грубый!? — А кто пару минут назад кричал «еще»? У тебя так дрожали бёдра, я думал, что тебе в самый раз, — усмехнулся блондин, — я... Блондин был прерван нежным поцелуем брюнета. Чуть погода Казуха мягко придвинул Хаку к себе, отвечая на поцелуй. Всё-таки, когда брюнет первым проявлял это нежность и податливость, Казуха не мог сопротивляться.