Все травы мира

Когда я возвращаюсь в номер, я мастурбирую. Бай Чжу снова растёр меня своим бальзамом так, что я чуть не спустил под это его полотенце. От волнения у меня даже закружилась голова. Битвы и житейские дела — то, где я чувствую уверенность, но все эти взаимоотношения и чувства для меня — тёмный лес. Я ничего не понимаю. Но почему мне не плевать на это — другой вопрос. Вот с Алёшей было проще: он такой же как я, с ним было невозможно почувствовать себя дураком... Так, стоп. Внезапно я понимаю, что смотрю на Бай Чжу снизу-вверх. В этом, видимо, и заключается проблема. Я как-то незаметно отнёс его в категорию сильных и теперь пытаюсь уловить, что для него важно. Но почему я решил, что он сильный? Потому что меня в принципе не могут привлекать слабые люди? Я запутался... Я хочу переспать с ним. Больше одного раза. Хочу проснуться с ним, целовать его, наматывать его волосы на кулак, слушать его стоны, заставить его кричать... Я интенсивно работаю рукой. Оргазм накатывает на меня, и я корчусь на своей кровати в номере, но спустя несколько минут член даже не думает падать. Он явно всё понял и явно играет со мной. Не отталкивает, но и не даёт приблизиться. «Я ещё не решил»... Смеётся и думает проучить сопляка? Он же в курсе, сколько я на него потратил? Разве это не должно говорить о моём уважении? Что ему ещё нужно? Он промолчал весь остаток приёма. Ничего не сказал про мой стояк. Вообще выглядел полностью отсутствующим, только его руки автоматически скользили по коже, заставляя моё сердце стучать где-то в горле. Никто в таком состоянии не сможет беспечно болтать. Я снова забираю в руку свой член. Ещё немного, и вернётся боль в плече, чего допустить нельзя. Левой дрочить не так сподручно, но, видимо, пришло время развить и этот навык. Я представляю как доктор стоит спиной ко мне у своего стола, я подхожу к нему, грубо хватаю за шею и заваливаю вперёд, чтобы он лёг на стол. Сдергиваю с него штаны, беру в руку свой член и вхожу внутрь него одним движением. Он стонет: — Глубже, Аякс, пожалуйста... ещё глубже... Я снова кончаю. Но облегчение приходит только на время. Кажется, я стал одержим им. Я должен добиться его во что бы то ни стало. *** На следующее утро я привожу себя в порядок более тщательно, чем обычно. Я ещё не знаю, как именно буду действовать, придётся ориентироваться по ситуации. Но я должен что-то выяснить, как-то продвинуться. У меня есть цель, и я иду к ней. — Здравствуйте, Господин Чайльд. — приветствует меня доктор в своей обычной манере. — Сегодня что-нибудь болело? Я снова стою у кушетки с полотенцем на бёдрах, а он делает осмотр и ощупывает моё плечо. — Нет, доктор. — отвечаю я с самой милой улыбкой. — Ваше лечение очень помогает. Он для верности поворачивает мою руку под разными углами, но я стою спокойно и не дёргаюсь. — Намного лучше. — заключает он. — Сегодня продолжим с пиявками. Он поворачивается, чтобы идти за банкой, и моё сердце чуть не выпрыгивает из груди. Сзади из его причёски торчит моя заколка-гребень с горами в облаках. Архонты, это же послание! Я всю голову сломал, как быть, но теперь всё стало предельно ясно! ОН СОГЛАСЕН. От нетерпения я чуть не начинаю счастливо смеяться. Когда Бай Чжу возвращается с банкой, я всё ещё стою у кушетки. — Почему вы не ложитесь, Господин Чайльд? — спрашивает он. — Только после вас, доктор! — смеюсь я. — Что? Надо признать, что он хороший актёр. Делает такое удивлённое лицо... Я забираю у него из рук банку с пиявками и ставлю на столик. Потом хватаю его за талию и притягиваю к себе. Он вздрагивает, но я уже ловлю пальцами его подбородок и губами прижимаюсь к его губам. Его очки немного мешаются, но я не трогаю их и ищу лучший угол для поцелуя. Целиком захватываю его губы, немного кусаю их, просовываю язык внутрь. Он издаёт какой-то звук мне в рот, и я продолжаю целовать его. В ушах шумит кровь. Но почему он не обнимет меня в ответ? Тут до меня, наконец, доходит, что он стоит, упираясь ладонями мне в грудь. Он не отвечает на поцелуи. Какого... Я отстраняюсь и отпускаю его. Он тяжело дышит, и у него такой ошарашенный вид, что мне становится жутковато. — Я не... не... — он мотает головой. — Простите, мне нужно выйти. Он поспешно идёт к двери и выходит из кабинета, а я остаюсь стоять за ширмой в полотенце. Я не понимаю какого хрена происходит! Ему придётся объясниться! — Что случилось? — раздаётся голос откуда-то сбоку. Я совсем забыл, что долбанная змея лежит в корзинке где-то за ширмой. — Ничего. — отвечаю я. — Доктор скоро вернётся. Он не возвращается очень долго. Наконец, я слышу шум отворяющейся двери, но в комнату просачивается Ци Ци. В руках она держит блокнот. Она подходит ко мне и читает из своих записей: — Простите, господин Чайльд, приёма сегодня не будет. Её безжизненный голос как нельзя лучше подходит ко всей этой ситуации.