Весна в Йотунхейме

Тор увернулся от летящего в грудь ледяного лезвия, развернулся и одним ударом отправил незадачливого воина на землю. Локи, наблюдавший за этим, только хмыкнул. Четвертый за десять минут. Этот набор бил все рекорды и обещал быть самым слабым. Остается надеяться, что Тору хватит выдержки и упрямства довести все до конца. Своей армией Йотунхейм мог гордиться, но свежая кровь была необходима. О войне с Асгардом не говорил только ленивый, но победителей в ней не будет. Пусть и ослаб Асгард, а его воины стали неповоротливыми, но йотунов мало, слишком мало для полноценной, победоносной войны с малым количеством жертв. Хорошо, что отец это понимает. Локи устремил взгляд на плавающие в морозной вечерней дымке далекие скалистые пики. Смотрящие вперед доложили утром, что снег просел на южных склонах. Йотунхейм готовился к Весне. Локи, как и Тор, не знал, что такое Весна. Рожденные Зимой, знающие только ласку ледяного ветра и снега, они не представляли себе талую воду, черную землю и цветущие деревья. Локи умел делать цветы изо льда, но отец всегда говорил, что им не хватает цвета и запаха. Локи ждал свою первую Весну с нетерпением и тщательно скрываемой тревогой. Перемены означали неизвестность. А ее Локи не любил. Следующий кандидат в гвардию напал без паузы, едва только предыдущий спарринг-партнер Тора рухнул на промерзший камень площадки. Тор завертел его вокруг себя в стремительном пируэте и грянул оземь так, что вышиб дыхание из верзилы. От боли гигант выпустил из рук свой клинок и тот, отлетев, разбился о гранитную ступеньку. - Желающие? – Тор вскинул бровь, окинув примолкших претендентов холодным взглядом. – Отсутствуют, - констатировал он факт, повернувшись к брату, и широко ухмыльнулся. – Итак?.. Не желаешь развлечься, или забыл, с какой стороны за клинок берутся? Глаза Локи полыхнули алым, он поднял руку ладонью вверх, шевельнул пальцами и, вокруг Тора выросла стена ледяных копий. - У меня тысяча клинков, брат, - Локи улыбнулся и неторопливо направился к нему. Кожаные облегченные доспехи, в которые он был облачен, поскрипывали от каждого движения, а тончайшая паутина, сотканная из кристаллов льда и притороченная к его наплечникам, искрилась в свете заходящего солнца. – Отец ждет нас на ужин. Тор сжал пальцы в кулак и с хриплым рыком ударил гранитные плиты площадки. Камень пошел черными трещинами, а ледяные клинки, окружающие его, рассыпались крошевом, освобождая его из плена. - Боюсь, он будет не слишком счастлив узнать, что из всех, кого я смотрел сегодня, в гвардию достоин войти лишь один. Локи окинул потемневшие лица йотунов и усмехнулся про себя. К концу месяца восемьдесят процентов из них будут готовы для поступления в армию. Двадцать – вернутся домой, чтобы на следующий год быть призванными снова. - Если этот один стоит двадцати… Я видел гонца из Асгарда. Думаю, нас ждут новости. – Локи смахнул с наплечников брата ледяную крошку. - И как там асы? Все толстеют? Благостный Асгард перестал рождать истинных воинов? – Тор выпрямился и неспешно пошел рядом с Локи, больше не глядя в сторону поверженных воинов. - Они спесивы, надменны и погрязли в развлечениях. Их набеги на нас продиктованы скукой. Думаю, отца больше всего бесит именно это. То, что нас не принимают всерьез, хотя со времен Великой битвы прошло уже несколько веков. - Но на правах гордецов и наглецов они наведываются в Ледяные поля с Дикой охотой? Мне надоели их развлечения, Локи, их спесь и наглость – тоже, - он с силой обнял брата за плечи, почти интимно шепнув: - Женщин в свите нет? Мне было бы интересно показать им, каковы настоящие мужчины! - Благородные асиньи не лучше своих мужей, - Локи усмехнулся. – Великому генералу Тору надоело валять юных йотунов на тренировке? Или тебе не нравятся их полные обожания взгляды? - Чопорные и постные? Какая тоска… - вздохнул гигант. Пушистые меха вздымались на его груди при каждом вздохе. – От полных обожания взглядов тоже можно порядком устать. Иногда я хочу… отчаянно хочу встретить достойного противника. Но все, кто окружает меня – не способны оказать достойное сопротивление. Кроме отца и тебя. Но я слишком люблю тебя и его, чтобы всерьез биться с вами. - Просто ты не умеешь на нас злиться. Отец занят, а я – слишком ленив для драки. Я не очень разочаровал тебя, мой добродушный брат? - А я должен на вас злиться? – вскинул бровь Тор. – Нам нечего с тобою делить, Локи. Даже если бы было – я дорожу тобой и не готов из-за мелкого разногласия потерять моего дорогого брата. - В детстве это не мешало тебе ставить мне шишки, - Локи повел плечами и первым поднялся на крыльцо дворца. - В детстве тебе многое не мешало шпиговать мою постель ледяным крошевом, - усмехнулся воин. - Око за око, - последние слова Локи произносил уже за порогом дворца. - Мой принц, - от стены отделилась темная тень и шагнула вперед. Склонила голову, приложив руку к груди. – Вы выходили за Ворота, не предупредив меня, и я не мог обеспечить вам охрану. – В голосе начальника стражи звучал упрек. - Ирай, я в состоянии постоять за себя, - Локи улыбался уголками губ, глядя на склоненную макушку. - Я отвечаю за безопасность дворца, Ваше Высочество. И вашу – в том числе. И я должен знать, если вы собираетесь покинуть пределы дворца. Я прошу вас впредь предупреждать меня о своих отлучках. Локи покачал головой почти восхищенно. Каков наглец… Никто не осмеливался разговаривать с ним в подобном тоне. Никто, кроме Ирайа. - Я подумаю над этим, - Локи кивнул, улыбнулся роскошно, поймав откровенно злой и вожделеющий взгляд потемневших глаз. - Не смею больше беспокоить ваше высочество. Генерал. – Ирай склонил голову и отшагнул, словно растворяясь в сумраке холла. - Хм… то есть моя безопасность нашего уважаемого начальника дворцовой стражи не волнует? – светлые волосы старшего из принцев Йотунхейма взметнул порыв злого ветра. Он заметил взгляд йотуна, устремленный на Локи. - Хотел бы я посмотреть на того, кто посмеет напасть на тебя, - Локи щелкнул пальцами, и факелы на стенах загорелись ровным голубым пламенем, освещая высокий холл. – Пойдем, отец не любит ждать. Отец впрямь не любил ждать. На опоздавшего, если он не был членом семьи, обрушивался весь гнев и все раздражение Лафея. Впрочем, детям тоже доставалось. Бритвенно-острые высказывания, ледяные остроты. Йотун Лафей не собирался сдавать позиций или уступать Ледяной венец кому бы то ни было. Во всяком случае – не теперь. Они шли величественными анфиладами дворца, пересекли большую небесную галерею, и зал Звонкого Шепота. Их шаги звенели в морозном воздухе. Все еще морозном, несмотря на подступающую Весну. Галереи, переходы, склоняющие в почтительных поклонах головы гвардейцы. На их телах иссиня-черным инеем выделялись Узоры Силы. Пожалуй, самые сложные укрывали тело Локи. Вот только всех линий Тор не видел. Хоть и было чертовски жаль. Хотелось прикоснуться к гладкой мраморной коже, проследить пальцами полосы, узнать, где же они заканчиваются, или они концентрическими кольцами расходятся по всему телу, безостановочно, как древний символ змея, кусающего себя за хвост. Но… такие мысли лучше все же держать при себе. А рядом с отцом о них и вовсе позабыть. Безумные мысли странного времени. Первой их Весны. Они вошли в огромный зал одновременно. Одновременно склонили колено перед тем, кто подарил им обоим жизнь. - Отец… Лафей кивнул, привычно внимательно окидывая их взглядом. Его сила и его ум. По тонким губам скользнула улыбка. Времена слабости Йотунхейма прошли. - Я ждал вас. До ужина есть немного времени, а у меня есть новости, которые я хотел обсудить. Локи поднял голову, пряча улыбку на дне зрачков. Отец знал, как сделать приятное с далеко идущими планами. - Я видел гонца из Асгарда, отец. - Мы на пороге войны, - Лафей жестом велел им встать. – Пока Всеотец спал, асы пошли вразнос. - Пока? Так Сон Одина закончился? - Да, - Лафей кивнул, глядя на то, как накрывают на стол. – Он прислал гонца о том, что хочет переговоров. Я жду его на исходе недели. - Это может быть ловушкой. Он может попытаться убить тебя. - В этом нет смысла потому, что у меня есть вы. Убив меня, он только ухудшит ситуацию. Моя смерть ничего не изменит. Локи нахмурился: - И ты будешь слушать его? - Я выдвину свои условия мира. И Одину придется принять их, если он не хочет войны. - И каковы же будут эти условия? – в алых глазах светловолосого йотуна вспыхнул азарт. Тор обожал вызовы и жить не мог без споров и выяснений отношений. Но… вне семьи. За брата он не раз и не два разрывал голыми руками неугодных. И магия для этих целей ему была совершенно не нужна. - Я помню всех асов, нанесших оскорбление нашей земле, - Лафей хищно улыбнулся. – Им придется сломать свою гордость и извиниться перед каждым, кого они обидели. И обиженные будут решать их судьбу. - Простить или потребовать компенсации? – Локи расхохотался. – Для асов не будет наказания хуже. - Ты хочешь, чтобы Один при всех приносил извинения за своих? Горячие головы полетят, - осклабился Тор, и в его глазах загорелся хищный огонек. Враг – всегда враг. Враг униженный и оскорбленный опасен в двойне. И недооценивать его нельзя. - О, нет, - Локи покачал головой. – Асы, Тор. Каждый из них. Каждый должен извиниться. - Я не позволю Одину улаживать эти дела в одиночку, - Лафей кивнул младшему сыну. – Я научу асгардцев уважать нас. И мне все равно, как Один это сделает: принесет ли мне голову провинившегося или его язык. - В таком случае, очередь выстроится длиною в Бифрест, - горячность и вспыльчивость Тора давно вошли в легенды, как и его сила. Впрочем, в проницательности ему тоже отказать было нельзя. - Мы никуда не торопимся, - фыркнул Локи. - Даже если Один решит принести мне их головы, это окупит все жертвы, которые будут в случае, если война начнется. Надеюсь, Один тоже это понимает. Иначе не прислал бы гонца. – Лафей кивнул, приглашая присесть за стол, и первым устроился в кресле. – Он приедет с минимальной свитой. Так что его охрану здесь я поручаю тебе, Тор. Ты лучше, чем кто бы то ни было справишься с этим. Я не хочу, чтобы у нас были проблемы из-за того, что чья-то буйная кровь взыграет. - Обещаю не убивать их сразу, - коротко склонил голову светловолосый йотун. – Обещаю, что никто другой не коснется наших… гостей. Если на то не будет твоей воли, отец. Лафей немного помолчал, а потом произнес нейтральным голосом: - Ты воин, а не убийца, Тор. - Я – йотун. И если кто-то будет угрожать моему народу, если кто-то причинит зло моим воинам – я забуду об этом, отец, - почти спокойно ответил Тор, отпивая из бокала. Локи спрятал улыбку в уголках губ. Горячий нрав Тора был притчей во языцех, и отец шутил, что даже весь лед их мира был неспособен усмирить его. - Потеряв голову, ты потеряешь контроль, и станешь уязвим. Ты забыл, чему я тебя учил, сын? – Лафей смотрел на него, сдвинув брови. - Ты слишком хороший наставник, отец, чтобы так глупо ошибаться. Ты вкладывал в нас себя, нет, я не потеряю контроль. Мое сердце – лед. А лед не умеет ни бояться, ни тревожиться, - сверкнул глазами тот, улыбаясь отцу. - Для ледяного сердца у тебя слишком горячо вот тут, - подавшись вперед, Локи положил ладонь на грудь брата, невинно улыбнувшись. - Мой прямолинейный сын научился льстить? – Лафей смотрел на Тора с интересом. – Если бы я знал тебя хуже, то решил бы, что так оно и есть. У меня полно льстецов, Тор, но кто мне скажет истинную правду, как не мои сыновья? Темная кожа стала еще темнее, отчего Узоры Силы на скулах Тора проступили резче. Он тряхнул головой и отставил свой бокал, точно боясь раздавить в пальцах. - Лесть – оружие лжецов. Лафей рассмеялся. - На поле битвы тебе нет равных, Тор, но интриги оставь Локи. - Спасибо за признание и моих талантов, - фыркнул Локи. - Пожалуйста, - Лафей кивнул благосклонно, лукаво улыбаясь, а потом снова стал серьезным. – Это ваша первая Весна. Согласно древним традициям, еще до того, как отцветет закатник, вы должны выбрать себе пару. Локи сосредоточенно нахмурил лоб. - Но закатник расцветает сразу, как только сходит снег! - Время еще есть. К тому же, первым всегда выбирает старший. Тор помрачнел и нахмурился. - Юных йотунов, которых я валяю на плацу? Или одну из жеманных асиний? Мне не из кого выбирать, отец. - Наш мир велик, а ты слишком много времени проводишь на тренировках. Тебе не из кого выбирать потому, что ты не видел никого, кроме новобранцев, врагов и чужих женщин. Тор вдруг рассмеялся, пряча под ресницами растерянность и какую-то странную грусть. - Отец, если бы однажды мне встретился йотун хотя бы близко похожий на Локи, я бы не раздумывал ни минуты. Мой брат полон достоинств и всего того, чего я напрочь лишен. Но, увы, Локи – один и он мой брат. Так что… я готов понести кару за несоблюдение традиций. - Не имеющий пару не имеет права претендовать на трон. Не торопись с решениями, сын, - Лафей сузил глаза. – Время еще есть. А пока будем решать насущные проблемы. - И первая из них – переговоры с Одином, - закончил за него Локи, отведя взгляд от брата. - Верно, - Лафей закончил с ужином и отодвинул от себя тарелку. – Тор, информацию об эскорте Одина и время его прибытия тебе сообщат завтра. А пока… Чистых снов. – Он поднялся, и оба принца вскочили следом. Склонив головы, подождали, пока отец покинет столовую, а потом вернулись за стол. - Мое дело – война, а не политика. Ты будешь прекрасным правителем, брат. И однажды я с радостью присягну тебе, как присягнул отцу, - после непродолжительного молчания сказал Тор. - Мое дело – политика, а не война, - в тон ответил ему Локи. – И мне не нравится ложиться спать за полночь и вставать до рассвета, как отец. А золотой трон есть только в Асгарде. - А чего бы ТЕБЕ хотелось? – Тор бросил на него задумчивый взгляд, вяло ковыряя какой-то изысканный десерт, приготовленный специально для принцев, славившихся отменным аппетитом. - Править Девятью мирами? – Локи расхохотался. – Мой серьезный брат, я жду свою первую Весну. Я чувствую, как она приближается. Старики говорят, что это – время сладкого бреда и тумана в голове. Время силы и магии. Я хочу многому научиться. - Что ж, - Тор вздохнул и, перестав наконец терзать ни в чем не повинное лакомство, отодвинул тарелку. – Мне остается только пожелать тебе встречи с твоей парой. Скорой и счастливой. - Если бы однажды мне встретился йотун хотя бы близко похожий на тебя, я бы не раздумывал ни минуты. Ты полон достоинств и всего того, чего я напрочь лишен. Но, увы, ты – один и ты мой брат, - почти с точностью процитировав слова Тора, Локи рассмеялся и встал из-за стола. – Мой старший брат, легких тебе снов, - проходя мимо Тора, он коснулся ладонью его плеча в знак приветствия, и покинул столовую вслед за отцом.

***

Утро выдалось сумрачным. Йотунхеймское утро – серое небо, серо-жемчужный свет солнца и тусклые бриллианты граней льда, изящной вязью обрамляющие величественную строгость дворца правителей Нижнего мира. Делегацию асов встречал не лично Лафей. И это было лишь одним из презрительных жестов Ледяного Владыки. И пусть перед площадкой, на которой тускло мерцал символ Моста, стояла не менее внушительная делегация йотунхеймской знати, во главе встречающих был не Лафей. С выражением вежливой скуки на лице появления не слишком желанных гостей ждал Тор. Когда на площадку обрушился яркий свет, он даже не моргнул. Так отличалось это сияние от привычного жемчужного света дня! Слишком яркое, слишком горячее. Слишком чужое. Они стояли по центру, красиво сомкнув ряды вокруг своего короля, Повелителя Девяти миров. Одноглазый Один с золотым жезлом важно восседал на Слейпнире. Седовласый величественный почти старик. Враг номер один. Воины не расступились. Скорее, это Один шагнул вперед, и его взгляд испытывающе впился в лицо встречающего принца. Принца Йотунхейма, а не его короля. - С прибытием. - Короткий церемонный поклон. Не как младший старшему. Скорее, как равный - равному. Потому что Один – всего только явившийся на переговоры проситель, не более того. И больших почестей, чем того требовали правила, Тор его удостаивать не намеревался. Асы на него смотрели. Кто-то с изумлением. Кто-то с презрением. Кто-то даже не потрудился это презрение скрыть. Но ему было глубоко наплевать. В морозном воздухе он впервые ощутил странное, ни на что не похожее… веяние. Медленно, почти незаметно, холод отступал, уступая место непривычной прохладе. Один спешился, и Тор понял, насколько высок и силен ас. Закованный в золоченые доспехи, с повязкой на глазу, с лицом, испещренным многочисленными шрамами и сединой в некогда светлых волосах, Один все еще выглядел опасным. Много опаснее окружавших его воинов. - Тор, сын Лафея, приветствует тебя. Единственный глаз Одина сверкнул, а губы тронула едва заметная улыбка: - Рад приветствовать тебя, Тор, принц Йотунхейма. Да будут сны твои легки… На лице Тора не дрогнул ни единый мускул. Отец и Локи могут им гордиться. Держать лицо при том, как обратился чужак к нему – та еще выдержка нужна! Легких снов желают не просто младшему. Слишком интимным было это пожелание. Не свершений, не славы, не доблести и почестей пожелал ему Один. Легких снов, как каждый вечер желает отец. Как еженощно желает Локи. - Да будут твои сны безоблачными, владыка Асгарда, - тонко усмехнулся Тор, памятуя о том, сколько времени проводит Один в мутных сновидениях. И чем больше ас будет спать, тем более прочной будет власть в Йотунхейме. Тем более сильным станет его народ. За его спиной серо-синим монолитом замерли черноволосые йотуны. Гвардия, лично им отобранные и тренированные бойцы. Воины, каждый из которых один на один способен забить тройку Ледяных обезьян или пару чибисов. Голыми руками, без применения магии. А уж если взывали к Узорам Силы – каждый с легкостью разрывал десяток противников, и ни единой царапины не оставалось на гладкой коже тел. - На время переговоров благородным асам будут предоставлены покои, чтобы они могли с удобством разместиться во дворце, - продолжил приветственную речь Тор. – Вы сможете отдохнуть с дороги, но сначала вы встретитесь с повелителем Йотунхейма, владыкой Лафеем. Точно по команде воины сделали шаг в сторону, образовав длинный живой коридор, через который благородным асам предстояло пройти ко дворцу. И глазом не моргнув, Один неспешно зашагал вперед, рядом… нет, пожалуй, чуть впереди Тора, точно уже бывал здесь, точно наверняка знал, куда идти. Его воины, не колеблясь, ступили следом за ним. Так странно… Отчего-то Тору казалось, что переговоры будут куда более сложными, чем казалось на первый взгляд. …Лафей встретил его в тронном зале, по случаю визита царской особы освещенном особенно ярко. Неровный свет факелов словно ловили ледяные кристаллы, выравнивая его и искрясь. Лафей сидел на своем троне с прямой спиной и с легкой улыбкой смотрел на приближающегося гостя. По правую руку на своем троне, поменьше, восседал Локи, пристально смотрящий на процессию, трон по левую руку пустовал, ожидая Тора. - Йотунхейм приветствует тебя, Всеотец, - пророкотал Лафей, благосклонно кивнув головой. - Надеюсь, дорога была легкой и быстрой. Один улыбнулся. Тонко, хищно. Коротко кивнул на приветствие владыки ледяного мира, провожая взглядом высокую крепкую фигуру старшего сына Лафея. - Благодарю за радушный прием, Владыка Йотунхейма. - Тор в несколько шагов преодолел расстояние, отделявшее его от трона, и опустился на сидение, держа спину прямо, а плечи – гордо развернутыми. - Да будут дни твои долгими. - Твоими молитвами, - Лафей отразил его улыбку. - Чего изволит мой благородный гость: дать отдых себе и своим людям или начать серьезный разговор? - Моих людей можно отпустить отдыхать. В твоих владениях, насколько я помню, прекраснейший Сад Камней, - Один приложил ладони к груди, признавая свое восхищение. – А мы можем продолжить разговор, который, увы, не терпит отлагательства. Если ты не против. - И то верно, - Лафей кивнул и медленно встал. - О твоих людях позаботятся, - короткий взгляд на Локи, - а мы с тобой… прогуляемся? - Ты хозяин, - развел руками в широком жесте Всеотец, предоставляя йотуну вести. – Я в твоей власти сейчас, Владыка. Тор бросил быстрый взгляд на брата и улыбнулся. Локи будет играть в свои игры. А его дело сейчас – беречь отца. Охрана – охраной, но он лучший из лучших воинов Йотунхейма. Кому, как не ему защищать Владыку? - Какие заманчивые перспективы мне открываются, - Лафей усмехнулся и неторопливо направился к выходу из зала. Какое-то время они шли молча, но, как только за ними закрылись двери, улыбка слетела с лица йотуна. - Ты постарел, Всеотец. Тот Один, которого я знал, никогда не допустил бы такого. Молодые асы всегда были горячи, но хорошо знали границу дозволенного. - Тебе не хуже моего известно, что юность миров прошла, и что с каждой Весной наши силы будут слабеть все сильнее, Лафей, - Один пожал могучими плечами. – Мне жаль, что молодежь Асгарда нарушила границы Йотунхейма. И я приношу свои извинения и заверения в нежелании развязывать очередной конфликт из-за юнцов. Ты знаешь, что меньше всего на свете я этого хочу. - Мне этого мало, Всеотец. Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы не сомневаться в тебе, но их забавы перестали быть забавами. Они должны понести наказание за свою гордыню и заносчивость. - ЧЕГО ты от меня хочешь, Лафей? – Они прошли в тот самый Сад Камней, которым еще несколько минут назад так восторгался Всеотец. Один остановился у огромной стелы, глядя в лицо йотуну. – Я уже отдал тебе самое дорогое, что было у меня. - Не пытайся воззвать к моей совести, - Лафей ответил прямым взглядом. - Ты сам отдал мне его, потому что считал меня вправе требовать этого. Сейчас же… Я всего лишь хочу, чтобы виновные понесли наказание. Я хочу извинений от них. От каждого. Публично. Это научит их уважению. - Я надеюсь на это. Только унижение никогда не равно уважению. Дети и гордость, максимализм, это озлобит их. Я готов сам принести извинения, Лафей. Перед всеми. И виновные понесут наказание. Не просто соразмерное их вине, - просить у гордого Всеотца получалось плохо. И то отчаяние, что сквозило в красивом властном голосе, лишь ярче подчеркивало невозможность происходящего. - Они и так злы сверх меры, - бросил Лафей. - В последний раз удержать Тора от расправы удалось только Локи. Нападать на беззащитных жителей - подло, Всеотец. - Бальдр красив, но глуп. Увы, ему никогда не стать наследником. Тор… - Один зажмурился, силясь подавить боль, лизнувшую душу. – Тор должен был занять Золотой Трон. Но этого никогда не будет. Я закрою границы, Лафей. - Я люблю его, как родного сына, Один. Я растил и воспитывал его так, как если бы я был его отцом. И я горжусь им. Он справедлив, прям и добродушен. И я надеюсь, что таковым он и останется. Ты видел его, ты разговаривал с ним. Он много взял от тебя, но еще больше - от этого мира. - Асгард чужой ему, как и я, - тяжело кивнул Один. – Он йотун, а не ас. Теперь и всегда – йотун. Спасибо тебе за то, что не сделал его врагом. Ни себе, ни мне. И все же, я прошу тебя, Лафей, позволь мне одному принести извинения. Они должны ненавидеть меня, а не пытаться мстить Йотунхейму. Я не хочу, чтобы мой сын однажды стал братоубийцей. - Ты стар и мудр, Один, - после недолгого молчания произнес Лафей. - Но твои извинения они сочтут унижением еще большим. - Зато я сам смогу наказать их. Отправить в Мидгард без сил, или в телах, которые научили бы их уважению и смирению. Я умею наказывать ничуть не хуже тебя, - смиренно склонил голову Всеотец. - О, да… - Лафей позволил себе улыбнуться. - Закрой границы, Один. До тех пор, пока я или мой наследник не попросит об обратном. В этот мир идет Весна, ему будет не до войны. Во взгляде Одина промелькнула дикая тоска. - Он уже выбрал кого-то? У него уже есть пара? - Нет, - Лафей покачал головой. - Он предпочитает проводить время на плацу, а не на балах. Он вырос и очень изменился. Я вижу печаль на его лице, но он никого не подпускает к себе. Даже Локи, ближе которого для него на свете никого нет. - Он будет биться за свою пару, - убежденно сказал Один. – Как я бился за его мать. Мне остается только верить, что его сердце не предаст его в самый ответственный момент. - В его сердце пылает огонь Асгарда. Мы холодны, в наших венах - кристаллы льда, но Тор - не такой. Он отказался делать Выбор, но время еще есть, и я надеюсь, что кто-нибудь пленит его горячее сердце. - Я закрою границы, Лафей. Ни один ас не ступит на землю Йотунхейма этой Весной, - упрямо повторил Один. – Я покараю виновных, Владыка. Даю тебе в том мое Слово. - Мне этого достаточно, - Лафей кивнул, принимая его слова. - Ты хитрый лис, но клятв своих никогда не нарушал. Поэтому я верю тебе. И надеюсь, что ты не покинешь наш мир до того, как отведаешь все блюда на пиру. - Благодарю, хитроумный Лафей, - с улыбкой принял его предложение ас. – Пиры во всех мирах в высшей степени приятное занятие. И я с радостью разделю твою пищу и твой кров, Владыка. Лафей рассмеялся почти облегченно, уже почти не сомневаясь, что войны и новых жертв не будет. - Я велел приготовить твое любимое блюдо, Всеотец, а пока позволь показать мне ледяные водопады... ...Впервые в жизни хотелось выть. Громко, надрывно, до сорванного горла. Хотелось кричать, хотелось выдирать камни сада и швырять их о стены дворца. Хотелось разнести весь Йотунхейм и напиться в хлам, чтоб не помнить этого разговора, чтобы забыть отчаяние на лице пришлого аса, чтобы не слышать горечи в голосе отца. Того, кого он привык считать своим отцом. Тор брел по дорожке, не разбирая дороги, не различая встречных служителей парка и воинов охраны. Кто он? Йотун? Ас? У него кожа цвета штормового неба и Узоры Силы на теле. У него алые глаза. Но у него светлые волосы, в отличие от черноволосых йотунов. Локи тоже черноволос. И Лафей. И только его волосы цвета золота с легким налетом инея. Ас? Йотун? Он силен, ему подвластна часть ледяной магии этого мира, и все же в магии он и на десятую долю не так хорош, как Локи. Он просто брел, далеко не сразу обнаружив, что стоит у дверей в свои покои. Естественное желание ко всему прочему – спрятаться. Скрыться хотя бы ненадолго, понять кто же он на самом деле. И решить, как быть дальше. Один закроет границу. И в Йотунхейм придет Весна… …Так стучал только Локи. Негромко, но так, что слышен его стук был в каждом углу покоев. - Тор? Старший из принцев вздрогнул. Брат явился именно тогда, когда был нужен больше всего. Полно, брат ли? Если то, что он услышал - правда, то Локи ему не брат. И все-таки он нашел в себе силы подойти к двери и открыть ее, впуская младшего в свои покои. - Что там гости? Пир еще не начался? – вопросы и любопытство скорее показные, потому как тревожили его совершенно иные вопросы. - Начался. И давно. Я пришел узнать, почему тебя еще нет, - Локи вошел в покои, даже не скрывая тревогу на лице. - Что случилось? - Задумался, - как можно беззаботнее улыбнулся Тор. – Хоть думать это твоя работа, я иногда тоже думаю над всякими глупостями. - Тор, - Локи нахмурился. - Не лги мне. На твоем лице лежат тени, которые выдают тебя, - он поднял руку и кончиком пальца проследил Линию Силы на его плече, ставшую почти невидимой. - Ты слабеешь так, словно огонь пожирает тебя изнутри. - У каждого из нас свой огонь, - пожал могучими плечами Тор. – Я думаю о Весне, Локи. О том, кого выберешь ты. Кто будет достоин тебя. Локи вскинул на него пронзительный взгляд и отступил, темнея лицом. - Мог бы сразу сказать, что не желаешь со мной разговаривать. - Ты же знаешь, я люблю говорить с тобой. Ты мой… брат. И я очень люблю тебя. Просто сейчас в моем сердце волнение, которого там не было ранее. Я не хочу Весны. Она отнимет тебя у меня. - Я твой брат. И кого бы я не выбрал, это - не изменить, - Локи вздохнул почти обреченно, а потом снова шагнул к Тору. - Откуда такие мысли? - Я не сильно на йотуна похож, да? – Тор обнял его за плечи, прикрывая глаза. – Волосы светлые, кожа светлее. И разозлить меня проще простого. Может, я не йотун вовсе, и отец просто подобрал меня. - Тор... - Локи растерялся. - Пусть волосы у тебя и светлые, и кожа не такая темная, но это ничего не значит. Я вот тоже на отца не очень-то похож. Тор, - он осторожно обнял его в ответ. - Расскажи, что не так? - Я… слышал то, что не было предназначено для меня, Локи. Пусть я не столь проницателен как ты, но понять могу. Я никто тебе, Локи Лафейсон. Сын врага, гарантия того, что Асгард не нападет на Йотунхейм, - шепнул Тор. - Что?! - Локи отшатнулся было, а потом снова подался вперед, глядя на Тора уже со страхом. - Ты бредишь! Этого не может быть... Тор! - Один и… Лафей не стали бы лгать друг другу в разговоре с глазу на глаз, ведь так? - Отец? - Локи нахмурился. - Что ты слышал? Расскажи мне ВСЕ, Тор. Тот глубоко вздохнул и, прикрыв глаза, принялся говорить. Память его услужливо подбрасывала все новые и новые детали разговора. Как была склонена голова Одина, с какими интонациями обращался к нему Владыка и какой договор они заключили меж собой. Все, до последнего словечка. Уж на память Тор никогда не жаловался. Локи молчал долго, скользя опустевшим взглядом по покоям... брата. Не верилось. Рассудок шептал, что все - правда, но сердце было против. - Почему бы не спросить об этом у отца прямо? - глухим голосом наконец произнес он. - Зачем? Если я и без того уже знаю ответ, Локи, - вымученно улыбнулся Тор. – Я не стану выбирать пару с началом Весны. Я не имею на это права. - Но разве отец не сказал, что любит тебя? - Локи стиснул его плечи. - Все это время он не делал различий между нами. Ты для него такой же принц, как и я. И ты - все еще мой брат, слышишь? - Я не кровь этой земли, Локи. Именно поэтому я не владею магией. Я принц, только не Йотунхейма. И я тебе не брат. Ты единственный наследник Ледяного трона, - Тор осторожно высвободился из плена его рук. - Поэтому ты теперь должен все забыть? Все, что было? Отца, меня, наш мир? - Локи сузил глаза, а выражения на его лице менялись так быстро, что прочитать их было невозможно. - Нет, - Тор мотнул головой. – Просто стану служить. Тебе. Ему. Он воспитал меня, дал мне пищу и кров. Дал мне жизнь. И жизнью я ему обязан. Такое не забывают. - Родной или нет, ты - принц Йотунхейма. И так будет до тех пор, пока отец не откажется от тебя, как от сына. А этого не будет никогда. - Хорошо, - с улыбкой кивнул ему Тор. – Иди, веселись. Тебе еще пару искать. Вдруг среди асов есть кто-то, кто придется тебе по душе? А я… пойду проверю посты. - Значит, все-таки забыть, - Локи поджал губы, вскинув голову. - Тогда, может, попросишься к Всеотцу? - алые глаза горели почти отчаянием и болью. - Думаю, он найдет способ сделать из тебя аса. - Мое сердце здесь, - тихо сказал Тор, с почти болезненной нежностью коснувшись губами высокого лба Локи. Тот замер, глядя прямо перед собой огромными глазами. Ему не показалось? Ему ведь не показалось? Он медленно поднял голову, ища и находя что-то во всегда таком открытом лице Тора. - Я не брат тебе... - еле выдохнул он. - В этом все дело, да? В последние недели ты ходил сам не свой. Потому что... что? - Потому что скоро Весна, Локи, и ты будешь выбирать свою пару. А я всегда буду защищать тебя и отца, - Тор снова улыбнулся, кончиками пальцев погладил прохладные пряди черных волос и отступил. - А если я выберу тебя? - Локи смотрел на него внимательно, не давая и шанса на то, чтобы отвести взгляд. Перехватило дыхание и сердце пропустило удар. Теперь Тор знал, на что похожа смерть. И на что похожа жизнь – тоже. Странное чувство, когда хочется лететь и когда хочется слиться с ледяной землей. Внутри все свернулось в тугой горячий узел, и стало так жарко, что Тор помимо воли глубоко вздохнул, будто ему совсем не хватало воздуха. - Локи, я не хочу, чтобы ты ломал себе жизнь, чтобы… я все равно всегда буду рядом с тобой. Что бы ни случилось. - Хорошо, - кивнул Локи после недолгого молчания. - Как скажешь, - окинул пустым взглядом покои Тора и вышел, прикрыв за собой дверь. …Тор обошел посты дважды. Время тянулось так медленно, что он обошел бы весь дворец и трижды, и четырежды, лишь бы только не являться на пир, не видеть лиц асов, не смотреть в единственный глаз Одина. Но обход был отговоркой, а не оправданием, и в огромный, наполненный светом и теплом, гомоном голосов и музыкой зал войти ему все-таки пришлось. И улыбаться благородным йотунам и не менее благородным асам, и склонить голову перед обоими владыками. - Веселого вечера, Отец... Всеотец... Брат... - Твой кубок ждет тебя, - Лафей улыбнулся и кивнул в сторону пустующего места. – Вина моему сыну!! По залу заметались тени, и через долю секунды в бокал Тора полилось обжигающе-холодное вино, которое, попав в желудок, словно превращалось в жидкий огонь. - Благодарю, - Тор опустился в свое кресло и, отпив из кубка, блаженно прикрыл глаза. Хмельные взгляды, не менее хмельные улыбки. И внимательный, чуть напряженный взгляд Всеотца. - Надеюсь, твой день не был трудным, Тор, принц Йотунхейма? - Мой день такой же, как все прочие мои дни, повелитель Асгарда, - скупо ответил Тор. Напиться? Не время. Нет, не время, не место и явно не случай. Не перед асами. - Я ничего не пропустил? - Пару тостов в честь гостей и честь хозяев. А еще мы заставили Локи пообещать нам показать Танцующее небо. – Лафей повернулся к младшему сыну. – И очень надеюсь, что он не забудет о своем обещании. - Как только закончится праздник, отец, – Локи смиренно кивнул, не поднимая взгляд. - Локи - лучший из магов, - тепло улыбнулся Тор. - Ему подвластны и Танцующее небо, и Ветра, что поют баллады о далеких мирах, и глубины помыслов. Он мудр, а его хитроумие досталось ему от отца. Локи только обжег его взглядом и спрятал алые глаза за ресницами. - Ты научился лести, Тор? – Лафей подождал, пока вино наполнит его кубок до краев, и сделал глоток. - Дозволит ли Всеотец навестить Асгард? – Локи обратился к Одину так, словно и не о нем шла речь. – Славой о ваших магах полнятся Девять миров. - Отчего нет? - улыбнулся Один. - Может статься, до Весны принц Локи встретит того, с кем захочет разделить свою магию и свою жизнь? Асгард полон достойных. - Как и Йотунхейм, - возразил Тор, чувствуя, как вскипает глубоко в душе ревность. - Как и Йотунхейм, - снова улыбнулся Всеотец. - Горячее сердце принца Тора тому подтверждением. - Маги примут его с удовольствием, ибо нет у настоящей магии границ, но не среди нынешних асов искать ему пару, - заметил Лафей. – Нами слишком долго пугали детей. - Нет ничего интересней, чем наблюдать за тем, как рушатся стереотипы, - пробормотал Локи, и царь Йотунхейма расхохотался. – Возможно. Но вряд ли твой избранник согласится променять золото Асгарда на наш вековой лед. - Для любящих сердец нет преград, - Локи откинулся на спинку кресла, в упор глядя на отца. - Нет, - тот только улыбнулся и повернулся к Тору. – Твое сердце горячо, сын, так что отвечать тебе. Ты смог бы оставить семью, родину, весь мир ради возлюбленного? - Мое сердце, моя душа и моя жизнь принадлежат Йотунхейму, мой повелитель. И так будет всегда, - склонил голову Тор, чувствуя, как краска заливает лицо. Стоило только представить, что Локи захочет, помыслит остаться в чужом мире, с одним из асов - гнев сдавливал сердце. Гнев и боль. - Значит, Золотой Асгард не для принца Тора, - с едва заметной ноткой сожаления сказал Один. - Значит, твой мир будет для тебя дороже твоего возлюбленного, - Лафей сделал свой вывод и довольно кивнул. – Асы не для тебя, Локи. - Скоро Весна, мой царь, - тот тонко улыбнулся. – И мое сердце холодно, как этот лед. Мне нужно то, что растопит и согреет его. Среди нас только одно сердце достаточно горячо для этого, но его обладатель – мой брат. Поэтому… - Локи медленно поднялся из-за стола и, склонив голову в смиренном жесте, обратился к Одину: - Всеотец, я прошу тебя о милости. - Я дал слово Владыке Лафею, что закрою границы для любого аса, чтобы Весна в Йотунхейме пришла с миром, - очень серьезно заметил Один. - Но для принца Мост всегда открыт. - Благодарю тебя, Всеотец, - Локи кивнул, улыбнувшись, и сел на место. - И это значит, что Избраннику Локи придется жить в Йотунхейме, потому что именно Локи однажды примет Ледяной венец. Я не стану искать себе пару, - громко и уверенно заявил Тор. - Таково мое решение. - Жизнь длинна, Тор, - с печалью произнес Лафей, глядя на старшего принца с сожалением и болью. – Ее не прожить в одиночку. Не руби с плеча, Весна еще не завтра. - Я отдаю приказы воинам, Владыка, но я не властен приказывать собственному сердцу, - устало бросил Тор. – Я присягну на верность моему брату и тому, кого он изберет. Одиночество – не худшая из мук, Владыка. - А если Локи не вернется? – Лафей сузил глаза. – Если, найдя в Асгарде того, кому сможет отдать свое сердце, он решит, что глаза любимого прекрасней рассвета над Йотунхеймом? Ты такой же наследник, как и Локи. И тогда именно тебе придется принять Ледяной венец. Но не обретший пару не может называться царем. - Прости меня, Владыка, но я не могу, - Тор отставил свой бокал, медленно поднялся из-за стола и, обойдя его, опустился на колено перед Лафеем. Склонил голову, приложив руку к груди, там, где под мехами и кожей билось его сердце. Слишком горячее для льдов Йотунхейма. – Я буду счастлив за Локи. Счастлив и горд. Но я не достоин Ледяного венца. Я слишком горяч для него. Я воин, я не политик. И я не буду выбирать пару. Мое сердце принадлежит этому миру навсегда, потому что тот, кто владеет моими помыслами здесь. - Тогда я спокоен за наш мир, но разве тот, кому ты уже отдал свое сердце, не согласится разделить свою жизнь и судьбу с наследником Йотунхейма? - в голосе Лафея звучало удивление и легкая гордость. Отставив бокал и подавшись вперед, Лафей коснулся рукой склоненной макушки Тора. - Мой светлый принц, никто не сможет отказать тебе. - Скоро Весна. Среди нас только одно сердце я не имею права растопить, Владыка. Сердце моего брата. – Показалось, или рука Лафея стала невыносимо тяжелой? Показалось, или в огромном зале воцарилась тишина? – Поэтому я буду сражаться за моего Владыку. За Йотунхейм. И надеяться, что однажды мое сердце станет холодным, как Венец. А тишина была звенящей, невыносимой. Даже огонь, кажется, стал пылать потише. - Твое вино слишком крепко, мой царь, - голос Локи смеялся, играл. И только тот, кто хорошо знал его, смог бы услышать в нем напряжение. – Думаю, пришло время Танцующего неба, - Локи встал из-за стола, обошел его и остановился рядом с Тором перед отцом. – Позволь, я посвящу этот танец своему брату, согревающему нас. - Кому как не ему, сын, - губы Лафея дрогнули, но взгляд не стал менее пронзительным, а рука – менее тяжелой. – Но после я хочу поговорить с тобой, Тор. Не дожидаясь ответа, он встал, а вслед за ним поднялись и остальные. Оставив кубки и приборы, тихо переговариваясь, хозяева и гости вышли на террасу, кутаясь в меха на крепчающем морозе. Локи, почти с усилием вытащивший Тора за собой, оставил его руку и отошел ото всех. Опустил ресницы, сделал глубокий вздох, а потом взмахнул руками, и вспыхнуло небо. Заиграло, заискрилось. Словно тончайшая паутина на ветру, оно колыхалось и переливалось немыслимыми цветами. Столбы света преломлялись, распадались, пересекались, рождая фантастические картины. Но вот цвета смешались, и перед изумленными зрителями предстали яркие лепестки пламени - жаркого, неистового, и рядом – словно выросли кристаллы льда. Локи распахнул глаза и начался безумный танец огня и льда. Как яростный огонь плавил, сжигал лед, так и лед усмирял его неистовое буйство. И с каждым вздохом они были все ближе и ближе, пока наконец не слились в одно. И тут же полыхнуло ярко небо, словно разлетелись звезды, пролились искрящимся дождем. И наступившая после тьма почти ослепила. Тор тысячу раз видел, как Локи колдует. И сотни раз наблюдал за тем, как он совершенствует именно это колдовство. Волшебный танец. Он и теперь наблюдал, скрывшись за спинами асов и йотунов, как танцуют в небе огненные и ледяные сполохи. За спинами, подальше от всех. Он видел восторг и благоговение в лицах, обращенных к небу Йотунхейма, и втайне гордился. Гордился и радовался. Снова, как и в зале, он ощутил на себе взгляд Одина. Всеотец следил за ним так пристально, так внимательно, точно силился запомнить каждую линию Узора Силы, каждую черточку лица, каждую прядь его волос. - Ты превзошел сам себя, Локи, - с чувством произнес Лафей, когда смолкли овации. - Спасибо, отец, - тот опустил голову, кидая на Тора взгляд исподтишка. Поджал губы и отвернулся. – Разреши покинуть праздник. - Хорошо, сын, - Лафей кивнул и повернулся к Одину. – Пора заканчивать? Один кивнул. - Это был долгий и очень хороший день, Владыка. Твой сын устал. Волшебство отнимает много сил. Все что ему нужно сейчас - не восторги и комплименты, а крепкий сон. Тор бросил беспомощный взгляд в сторону Локи. Только слепой не заметил бы. Только полный законченный идиот бы не понял. И все-таки... нет, этого не может быть. Не может. В такое невозможно поверить. Хоть и хочется. Так хочется! - Спокойных снов, - Локи склонил голову, прижимая руку к груди. – Отец, Всеотец, Тор… - и стремительной тенью скользнул прочь. Лафей проводил его взглядом, а потом повернулся к Одину: - Хороший день, Всеотец. Надеюсь, твоя ночь будет также светла, - церемонно произнес он. Кивнул остальным, давая знак расходиться, и шагнул к Тору. – Пойдем, сын. В Ледяном саду сейчас должно быть красиво. Тор проводил Локи долгим взглядом и, коротко кивнув Лафею, неспешно направился следом за ним в Сад. Кристальные деревья, ледяные цветы, дорожки, вымощенные мраморными плитками. Тишина ночи и покой. Тор нечасто здесь бывал. Не требовал никогда ранее такого покоя его дух. - Ты хотел говорить со мной... - Я хочу, чтобы ты сказал мне, что мучает тебя, сын, - Лафей скрестил руки за спиной, сворачивая на боковую дорожку. - Я сказал все, что думаю, - Тор упрямо глядел себе под ноги, шагая почти вровень с отцом. Отец. Как бы то ни было, а Лафей вырастил его. Именно Лафей, повелитель Йотунхейма был тем, к кому он шел с бедами и детскими обидами. - Я не стану выбирать пару. И я не стану владыкой Йотунхейма. Лафей немного помолчал, а потом произнес: - Знаешь, каким искусством никогда не овладеет Локи? Читать по Узорам Силы. С этим нужно родиться. Со временем он станет одним из самых сильных магов, которых знал этот мир, но это знание для него недоступно, - он остановился сам и остановил Тора. – Знаешь, что я вижу? – Кончик пальца скользнул по плечу старшего принца. – Твою тоску. Твою боль. Твой холод. И твою любовь я вижу тоже. Вот эта линия, - он провел по тонкой, еле заметной линии на груди Тора, - она свивается вокруг твоего сердца, повторяя узор Силы того, кого ты выбрал. - Я не должен любить его. Я не имею права любить его так... хоть я и не йотун... - как-то обреченно выдохнул Тор. - Я слышал твой разговор с Одином. Прости. Так вышло. Не хотел, но слышал. На этот раз Лафей молчал долго, очень долго, а потом буквально заставил себя говорить: - Для нас обоих это решение было трудным. Для Одина это было шансом сохранить такой хрупкий тогда мир. Для меня – иметь детей. Та война не прошла даром для меня, увы, и я уже распрощался с мечтой о сыне. Но жизнь распорядилась иначе. Я всегда любил и люблю тебя. И ты, и Локи – родные для меня, мои дети. Но знаешь… Именно сейчас я рад, что ты – не кровный мой сын. Потому что твои чувства к Локи – не постыдны. И никто не назовет их неправильными. Сердцу не прикажешь. Но ты… Почему ты говоришь о том, что не имеешь на это права? - Мы росли вместе. Мы всегда были вместе. Для всего Йотунхейма и Девяти Миров мы братья. КАК я могу любить брата? Я боюсь лишний раз взглянуть в его сторону. Он... отправится в Асгард и найдет того, кто растопит лед в его сердце. И я хочу, чтобы он был счастлив, - Тор зажмурился, чувствуя, как вдруг запекло под веками. - Оглядываясь на других, ты не сможешь стать счастливым. И почему бы тебе не спросить у него самого. Только слепой бы не понял сегодня Танцующее небо. - С куда большим удовольствием он обменивается колкостями с Ирайем, нежели со мной, - усмехнулся Тор. Лафей рассмеялся. - До сих пор ты тоже был для него братом. И, возможно, его терзали те же сомнения. Ты никогда об этом не думал? - Локи... Локи - душа этого мира. Его любят все. Ему поклоняются. Перед ним преклоняются. Локи - тот, ради чьего взгляда йотуны, которых я муштровал, бились на аренах по окончании тренировок и спаррингов. Ему достанет пальцем поманить. - Но только тебе он посвятил сегодня представление, - возразил Лафей. – И только ты и он сегодня были в небе. Ты мой генерал, Тор. Ты никогда не сдавался. Почему же сейчас отступаешь? - Он знает, что я не... что я - ас. Знает, и боится отпускать. Боится потерять. Как ребенок, любимую игрушку которого могут забрать. Я говорил с ним сегодня. И сказал о том, что слышал. Сказал, что не намерен делать Выбор, - он занес было ногу, чтобы толкнуть прозрачный камешек с пути, но вместо этого просто шагнул дальше. - Он спросил, что было бы, если бы он выбрал меня. Я не хочу, чтобы он совершал ошибку, отец. Я не оставлю Йотунхейм. Этому миру я принадлежу. - Мой упрямый сын, - Лафей еле заметно улыбнулся. – Этот мир будет принадлежать тебе, как и ты ему. Но отпустив Локи, ты, возможно, позволишь совершить ошибку вам обоим. Но тебе решать. Более в это вмешиваться я не стану. Только дай ответ себе: почему ты так стремишься убежать. Локи – не твой брат, но может стать твоим мужем. Ты знаешь об этом. Но спроси себя: почему ты бежишь от этого. Спокойных снов, Тор, - Лафей коснулся губами его лба, как делал это в далеком детстве, и удалился неторопливо, оставив Тора одного. …Ночь все тянулась. Она превратилась в бесконечную ленту черного атласа, усеянного бриллиантами холодных звезд. Она была заполнена мыслями, тяжелыми и неповоротливыми, порою страшными. Мыслями об одиночестве. Мыслями о поражении. Мыслями о жизни без самого близкого существа во всех Девяти Мирах. Потерять брата и обрести любимого. Позволить другу по детским шалостям войти в жизнь совсем иначе. Но... что, если Локи нужно не это? Что, если для Локи это только страх лишиться... Что он для Локи? Кто он для Локи?.. Тор метался по своим покоям, и не выдержал. Это было выше его сил. Пришлось просто набросить на плечи плащ и выйти. Позволить ледяному воздуху обжечь горло, проникнуть под плотную ткань и коснуться кожи напротив полыхающего сердца. Он и сам не заметил, как оказался у двери в покои Локи. Его ладонь лежала на гладком полированном камне створки, а лоб, кажется, уже почти примерз к нему. Может, поэтому прохладный голос Ирайа оказался полной неожиданностью. - Что делает в такое время здесь генерал Тор? – Начальник дворцовой стражи выступил из мрака, скрестив руки на груди. Он смотрел почти равнодушно, но некоторые Линии Силы были хорошо видны, выдавая слишком сильные чувства их обладателя. Гнев? Злость? Ревность? Светлые пряди плеснули в морозном воздухе, и Тор, прищурившись, окинул взглядом могучего йотуна. - Желает потревожить покой и сон Локи. Или во дворце моего отца я не могу ходить там, где мне вздумается? - Его Высочеству надо отдохнуть, - в голосе Ирайа отчетливо запел металл. – Уверен, что все, что вы хотите ему сказать, может подождать до утра. - Уверен, что это решать только нам с Его Высочеством, Ирай, - Тор говорил негромко и очень ровно. Казалось, его голос выцвел. - Но никак не вам. - Пока я отвечаю за жизнь Его Высочества - это касается меня напрямую, - злость Тора Ирайа, кажется, даже не пугала. - Я сам способен защитить жизнь Локи. Или ... вы так не считаете? - выгнул бровь Тор и с силой опустил ладонь на поверхность двери. Кажется, камень зазвенел. - Не мне сомневаться в достоинствах генерала Тора, - Ирай кивнул в знак уважения. – Но я говорю о спокойном сне Его Высочества в эту ночь, который вы хотите потревожить. - Я знаю о том, что вы неравнодушны к чарам Локи, - едва не скрипнул зубами Тор. - Вы не знаете, зачем я шел сюда, и я не намерен перед вами отчитываться. Ступайте, Ирай. Для вас сейчас нет работы. А со мной Локи ничего не грозит. - Я не скрываю своих чувств к Его Высочеству, - Ирай вскинул голову, глядя на него с вызовом. – А вы? Хороших снов, генерал, - он ушел так же, как и появился – словно растаяв в окружающем мраке. И, словно только этого и ждала, дверь под ладонью Тора поддалась, приоткрывшись, и из покоев Локи дохнуло приглашающим теплом. - А я скрываю, - едва слышно выдохнул Тор, входя в покои брата. Полно, не брата, и это пора бы принять. - Доброй ночи, Локи, - негромко приветствовал он хозяина. - Прости, что нарушил твой сон. Но Локи спал. Разметавшись на широкой кровати, прикрыв бедра тонким одеялом – он спал и в неровном свете почти погасшего камина казался таким спокойным и красивым. Его тонкие черты лица разгладились, и теперь мало бы кто поверил, что это - один из сильнейших магов этого мира. Он дышал тихо, размеренно, но когда сквозняк от открывшейся двери обласкал тело, ресницы дрогнули. Тор осторожно прикрыл дверь и шагнул в покои, как зачарованный глядя на волшебство пробуждения. Слишком красивым был Локи. Слишком чувственным. Таким чистым и таким волнующим, что жар поневоле опалил тело. Заставил вспыхнуть темным светом Узоры Силы на коже. Любоваться Локи хотелось каждое мгновение и молить все силы всех Девяти Миров, чтобы мгновения все длились и длились, и никогда не заканчивались. - Прости, что врываюсь к тебе так, - шепнул он, присаживаясь на край постели. – Сокровище Йотунхейма… - Тор? – Локи открыл глаза и улыбнулся. Зевнул, прикрыв деликатно рот ладонью и, подтянувшись поближе, уютно засопел, уткнувшись лбом в бедро Тора. – Уже утро? - Еще ночь, свет мой, - Тор замер, а потом осторожно коснулся ладонью черных волос, расплескавшихся по простыням. – Просто мне хотелось увидеть тебя так сильно, что я не мог дождаться утра. Локи немного помолчал, пряча лицо за завесой волос, а потом отстранился, улыбаясь нерешительно. - Ты изменился, Тор, - негромко произнес он. – Весна идет? – Локи приподнялся, коснулся ладонью его запястья. – Прости, что наговорил тебе столько вечером. - Весна, - выдохнул тот и прикрыл глаза, наслаждаясь нехитрой лаской прикосновения. - Но ты, как всегда, был прав, мой мудрый брат. Ты видишь саму суть вещей, и говоришь о ней, даже когда я хотел бы остаться слепым и глухим к твоим словам. Прости меня за это. - Ты поговорил с отцом? – Локи сел в кровати, обнимая колени руками. – Он ведь сказал тебе то же самое, что и я, да? Ты его сын, так или иначе. - Поговорил, - кивнул Тор. Отец читал его как открытую книгу, легко, будто читал его мысли. - Скажи мне... кто я для тебя, Локи? Теперь, когда ты... когда мы знаем, что мы разные по крови, что я не йотун даже, кто я тебе? Локи вскинул на него взгляд и тут же отвел глаза. Молча слез с постели и, дойдя до столика, залпом осушил кубок пряного вина. - Ответ на этот вопрос, кажется, теперь знает каждый, кто видел сегодня Танцующее небо. Тор проводил его тяжелым взглядом и трудно сглотнул. Тонкое тело; под кожей, укрытой переплетением Узоров Силы, играли мускулы. Локи был куда изящнее него, но это не мешало ему быть сильным. Гибким, подвижным и очень сильным. - Не ходи в Асгард. Прошу тебя. Останься в Йотунхейме с Весной. - Я успею вернуться до Весны, - Локи оглянулся через плечо. – Угроза войны пока миновала, и нет проблем, с которыми бы не справились вы с отцом. - Я знаю, - кивнул Тор. - Я хочу сказать... я не хочу, чтобы ты уходил. Не хочу, чтобы ты искал кого-то там. Ты должен знать, что тебя любят здесь и сейчас. Локи рассмеялся: - Не любовь я хочу найти в Асгарде, а знания. Весна – пора не только сладкого бреда. Я читал историю, Тор. Все то, что укрыто сейчас льдом – скроется под водой. Пусть это происходит из века в век – отец все равно тревожится. Я должен быть готов, если придет в наш мир беда. - Прости, - вымученно улыбнулся воин. - Я всего лишь боец. И ничего не смыслю в чарах и Весне. Ты знаешь многое, Чародей Йотунхейма. Прости мне мое невежество. - Ты лучший чародей этого мира, Тор Лафейсон, - Локи тонко улыбнулся и подошел к нему. Взял в ладони его лицо, заглядывая в глаза. – Я хочу увидеть каким бы асом ты был. Позволишь мне? - Все что пожелаешь, мой свет, - внутренняя дрожь, и огонь по телу. Кажется, что от этих невесомых касаний можно умереть. И воскреснуть снова. Локи закрыл глаза. И кожа Тора под его ладонями засветилась. Узоры Силы бледнели, истончались там, куда доставал свет. А потом этот свет затопил разом их обоих, находящихся так близко друг к другу. И когда он погас, на постели Локи сидел мужчина-ас с голубыми глазами и светлой кожей в обрамлении золотистых волос. - Ну и как тебе ас? - негромко спросил не-йотун, глядя в глаза магу. - Я не могу представить себя иным, кроме как с Узорами Силы и алыми глазами. Какой я, Локи? Тот молча отступил, открывая Тору возможность увидеть себя в зеркало и взмахом руки делая в комнате светлее. Голубые как лед глаза. Волосы цвета золота. Теплая кожа и ни одного Узора Силы на ней. Тело то же, те же черты лица. Но другой. Совершенно другой. Один из тех, от кого он защищал Йотунхейм. - Чужак, - только и сказал Тор. - Ему здесь не место. - Ты красивый, - Локи опустился позади него на кровать, прижимаясь грудью к спине и устраивая подбородок на плече. – Но не мой Тор. – Не сводя глаз с отражения, он легко коснулся губами виска Тора. – Странный. Необычный. - Чужой, - закончил за него Тор. - Асы слишком долго мучили этот мир, чтобы один из них мог... - нежность Локи развеивала его гнев на самого себя. «Не мой Тор». - Верни меня, пожалуйста. Я не хочу видеть это лицо и эти глаза. Я не хочу быть таким, Локи. Но Локи не ответил. Только закрыл его глаза на миг своими ладонями. А когда опустил руки, рядом с Тором был уже не он. Кожа стала очень светлой, глаза – зелеными. И только волосы остались такими же – почти иссиня-черными. - Какого бы ни была цвета твоя кожа, ты – это ты, - у незнакомца в зеркале был голос Локи, был его разрез глаз и улыбка. - Кем бы ты ни был, я всегда буду любить тебя, - улыбнулся ас в зеркале отражению знакомого незнакомца. Он сжал ладони Локи и коснулся их губами. И магия, словно только этого и ждала, чтобы исчезнуть. И тела снова разрисовали Узоры Силы, а глаза заалели. - Я знаю, - тихо выдохнул Локи и поцеловал склоненную макушку. – Ты устал, мой Тор. Сегодня у тебя был тяжелый день. Ложись, я окутаю тебя сонным заклинанием, чтобы ничто не потревожило тебя. - Я хотел бы делить с тобой все радости и горести всю жизнь, - Тор нехотя отстранился и, поднявшись на ноги, принялся снимать плащ и обувь. Потом вдруг замер, чуть напряженно, и спросил: - Я не помешаю тебе? - Еще год назад, заваливаясь ко мне после тренировочного похода, ты таким вопросом не задавался, - Локи расхохотался и отодвинулся. – Ты можешь помешать мне только храпом, но с этим я уже научился бороться. - Еще год назад Ирай даже в сторону мою не смотрел, когда я приближался к двери в твои покои, - Тор снял сапоги и опустился на постель рядом с ним. - Он влюблен в тебя. - Я знаю, - Локи набросил на него одеяло. – Он говорил. Спи, Тор. И пусть твои сны будут сладкими, - прикрыв глаза, Локи опустил ладонь на его лоб. И тело, повинуясь его воле, начало расслабляться. Каждая мышца. Каждый нерв словно погружались во что-то очень мягкое, невесомое. - Не говори ему «да»... - только и успел шепнуть Тор, прежде чем его опутала паутина сна.