Обещанные принцы

За прошедшие годы, Элия потихоньку смирилась с отсутствием сестры. Довольно сложно отпустить человека, который был рядом с тобой с самого рождения. Они всегда находили утешение друг в друге, и редко ссорились. Когда на улице бушевала гроза, а молнии сверкали, выхватывая из тени очертания скрюченных деревьев, наводивших ужас на богатое детское воображение, она всегда забиралась в постель к Элианте, и страх отступал. В отличие от сестры, она не могла похвастаться чрезмерно решительным характером, будучи более спокойной и мягкой. Поэтому девочка искренне дивилась тому, как это Лиа отважилась на абсолютно безрассудный, дерзкий поступок — отправиться под прикрытием в Цитадель. От одной только мысли, мурашки бежали по коже. Какая жуть! Элия искренне считала, что умерла бы со страха, от первого же обращенного на нее взгляда учителя-мейстера. Но сестра, так страстно желала обучиться врачеванию, что Элия даже немного завидовала. К сожалению, к девяти годам, когда произошло вынужденное расставание, она так и не обрела любимого дела. На самом деле, малышка зря себя корила, даже господа старшие ее раза в три, редко имели представление о занятии, которое бы зажгло их души. И все же ей повезло. — Элия! — позвала тетушка, одним прекрасным свежим утром. Девочке тогда только исполнилось десять. — Смотри, что у меня есть. Она вручила племяннице большую коробку, в которой нашлись краски, карандаши, и тетради в дорогом кожаном переплете. — Я однажды увидела, как во время обеда, ты вилкой нарисовала на каше смешную кукольную мордочку, и решила — такой талант не должен пропадать зря. Теперь ты можешь творить! Кто бы знал, как сильно Элия была счастлива в тот момент! Рисование стало потрясающим способом отвлечься. Чем больше она практиковалась, тем лучше у нее получалось, в результате чего ее руки частенько выглядели неподобающим образом. То в грифеле, то в краске, а когда она рисовала пасмурное небо — вообще можно было подумать, что леди Сомервилл злоупотребляет детским трудом, заставляя племянницу подрабатывать кочегаром. Если бы леди Мариана увидела нечто подобное, то тут же разразилась бы гневной тирадой, даже не прерываясь на то, чтобы сделать вдох. Хорошо, что она была далеко, смерть от нехватки воздуха — не лучшая перспектива. А тетя, тем временем, видя нарисованные картины искренне восхищалась талантом Элии. Кто еще так подробно нарисует вечно хмурого мейстера? Или спящего рыцаря, который вообще то должен был ее охранять? Или чудесный пейзаж за окном? Но еще больше, леди Мариане не понравилось бы то, каким образом ее дочь проводит время после того, как сложит кисти на стол. В четырнадцать, Элия открыла для себя лошадей. О боги, какие это прекрасные создания! Когда мчишься по полю, чувствуя под собой резвого сильного скакуна, кажется нет ничего невозможного. Свобода в чистом, неразбавленном виде. Переписка с Элиантой тоже здорово скрашивала будни. Как и сам Полночь, который бессовестно вымогал у нее ягоды и фрукты. «Дорогая Элия! Я вновь вернулась в Цитадель, а значит на каникулах непременно приеду домой. Твой рисунок — просто божественен! Ты так четко изобразила мейстера Тирода, что прям слышится его ворчание, в попытке отделаться от моей компании! Надеюсь, он в порядке, ведь скоро ему вновь придется терпеть мое общество. Занятия, как всегда, очень увлекательны, однако я выяснила, что любознательность, порой бывает наказуема. Я всегда выбираю первые ряды, чтобы слушать лекции не отвлекаясь, но с мейстером Лоисом вышла накладка. Он так сильно брызжет слюной, когда говорит, будто считает своим долгом не только посадить в наши головы семена знаний, но еще и обильно оросить их, чтобы быстрее появились ростки. Надеюсь, твой учитель рисования обладает более сдержанным нравом. Э.Б.» Получая подобное письмо, Элия радостно улыбалась. Сестра всегда умела ее развеселить. ***** Стажировка Элианты закончилась после четырех лет пребывания в Королевской гавани, а значит теперь, ей нужно вернуться в Цитадель, чтобы продолжить обучение. Кто бы знал, с каким тяжелым сердцем, ей придется покидать столицу! Предстоящая разлука с Эймондом выворачивала душу наизнанку. За последние четыре года они настолько привязались друг к другу, что представлять себя по отдельности было довольно сложно. Они словно стали одним целым, и вот их снова разрывают на части. — Я буду писать! — пытаясь сохранить бодрый тон, говорила Лео, когда они стояли на пристани. Корабль вот-вот должен был отплыть, доставив ее прямиком в Старомест. — Угу. — Полночь отлично справляется с почтой. В Крэг летает довольно шустро. — Угу. — К тебе он доберется даже быстрей, ведь столица гораздо ближе к Староместу. Так что мы всегда будем на связи. — Угу. — Ты даже не заметишь моего отсутствия. Это утверждение принц не удостоил ответом. Он поднял на нее взгляд, и Элианта поняла, что тяжело не только ей. Эймонд слишком привык к ней. Она стала его первым и единственным другом. Как можно не заметить ее отсутствия? Он вдруг ощутил злость. — У тебя есть Вхагар, — добавила Лео, дрогнувшим голосом. — А у тебя учеба. Давай не будем тянуть кота за хвост. — Эймонд… — Напиши, как приедешь, — буркнул он, не дав договорить. А затем развернулся, чтобы скорее уйти, не хотелось еще больше демонстрировать свою слабость. Губы девочки задрожали. Нет, такого прощания она точно не вынесет. Она подбежала к Эймонду, и, прежде чем тот сумел понять ее намерения, крепко обняла. — Мы с тобой друзья, — проговорила она прижавшись сильней. — Даже через сто лет, когда ты станешь дряхлым драконьим наездником, неспособным забраться на Вхагар, а я — дряхлой лесной ведьмой, с трясущимися руками, мы по-прежнему будем друзьями. Никто и ничто не сможет разрушить нашу дружбу. — Обещаешь? Она отстранилась, глядя прямо в голубой глаз своего лучшего друга. — Можем поклясться на мизинчиках. Принц скептически поднял брови. — Или на крови, — предложила она. — Мизинчики! Что за детский сад вообще? Он слегка улыбнулся, а затем уткнулся лбом в ее лоб. — Напиши, как приедешь. — Обязательно. * Полночь выполнял свою миссию добросовестно. Хотя увеличившая нагрузка довольно сильно сказалась на времени отдыха, но он компенсировал это, вполне обоснованным и ультимативным требованиям вкусностей. К счастью, каждый из адресатов считал своим долгом, как следует накормить ворона, так что, по крайней мере, от голода от точно не страдал. «Как твое здоровье? Надеюсь, ты не пренебрегаешь едой. Зная твою любовь к полетам, не удивлюсь если целыми днями ты паришь в небе питаясь одним солнцем и воздухом.» Написала, однажды, Элианта, заставив принца усмехнуться. Не далее, как вчера он пролетал несколько часов подряд, вспомнив о еде лишь к вечеру. Вхагар была тем существом, которое привносила краски в его серую жизнь. Не удивительно, что он не спешил с ней расставаться. Принц чувствовал связь с ней, чувствовал ее тягу к небу, а также ее одиночество. Эймонд раньше не задумывался над этим, но Вхагар за долгую жизнь потеряла очень много. Любимую наездницу, которая всегда была рядом. Своих брата и сестру, с которыми сражалась бок о бок. Наверное, полеты она воспринимает, как попытку развеять тоску. Небо манило их обоих, заставляя растворяться в настоящем. Ему не хватало Элианты. За последние четыре года, она стала необходимостью. Неудивительно. Обрести друга, когда тебя съедает одиночество, значило неминуемо привязаться к нему. Одиночество. Он нередко размышлял на эту тему. Разве можно чувствовать себя одиноко, когда живешь в заполненными людьми замке, когда у тебя есть полноценная семья и мать, готовая убить, каждого кто попытается тебе навредить? Как выяснилось — да. Он очень любил Алисенту и Хелейну. С уважением относился к отцу, и с терпимостью к Эйгону. Но оказывается, любить и иметь близость не одно и тоже. Теперь он отчетливо это понимал. * «Ты надеюсь спишь в кровати, а не как обычно за столом, уткнувшись лбом в свои конспекты? Смотри, если чернила пропечатаются на коже, тебя могут не допустить к экзаменам, ведь ты станешь отличной шпаргалкой для других учеников.» Элианта улыбнулась, отирая салфеткой лоб. Пожалуй, Эймонд прав. Надо ложится спать, до того, как вырубиться от усталости в неподходящем для этого месте. Она задумалась. Возможно, она не ощущала одиночество так остро, как Эймонд. Ведь с самого рождения, у нее была связь с Элией. Близость сестры во многом позволила ей идти своим путем, потому что, когда ты знаешь, что есть дом и человек, который тебя всегда поддержит, не страшно исследовать мир и ошибаться. Элия — это ее сердце, по крайней мере большая его часть. К тому же, у них есть тетя Элла. Уж она то готова на любую глупость, чтобы помочь племянницам обрести себя. Но все это не как не отменяло того факта, что ей безумно не хватало Эймонда. Он заполонил собой ее душу, и совсем не хотел оттуда выбираться. Учеба, как всегда, спасала. Вот лучший способ отвлечься от всего на свете. И полезный. Учитывая надвигающиеся экзамены. **** В Цитадели ученики, которые еще не дали обеты служения, имели право уезжать на каникулы, длящиеся два месяца. Не все пользовались этим правом, предпочитая оставаться на месте, чтобы шлифовать свои знания, и видимо, горшки пациентов, дабы заработать благосклонность своих учителей. Но Элианта решила все же отправится домой, ведь уже четыре года она не видела сестру и тетю. Стажировка у Великого мейстера не предполагала отпусков, да что там, Маллис редко давал ученикам выходной, считая, что молодым и сильным нечего расслабляться, а то натворят дел, по глупости, ведь они еще не принесли обетов, которые бы удерживали их от искушения. Нет времени, нет проблем. Как говорится. Подъезжая к поместью, Элианта испытывала настоящий трепет. Дом. Как же она скучала! Тетя Элла выбежала на встречу, и стоило только выйти из кареты, как ее обняли так сильно, что девочка вполне обосновано испугалась за свои ребра, ей даже послышался хруст. Элия вела себя более сдержано, но вовсе не от отсутствия чувств или смущения. Оказывается, всего пару месяцев назад она упала с лошади во время верховой езды, повредив руку и ногу. Сейчас все заживало без проблем, но мейстер запрещал делать резкие движения. Когда Элианта услышала об этом, ее переполнила злость. Сестра пережила такое происшествие, а ей даже не сказали! Что за вздор! — Я не хотела тебя тревожить, Лиа. Моей жизни ничего не угрожало. Я просто сильно испугалась. — И получила шрам на пол тела, — девушка поджала губы, борясь с негодованием. — Пустяки. По светло карим глазам Элии, было видно, что она просто храбрится, но Элианта не стала продолжать, понимая, что сестре не комфортно обсуждать эту тему. Однако позже они все же к ней вернулись. * Каникулы проходили превосходно, они много гуляли, болтали, занимались разными глупостями. Но время от времени, Элианта все-таки возвращалась к учебе и помогала мейстеру. — Ты так и не оставила своего стремления лечить людей? — со вздохом спросил мейстер Тирод, понимая, что предстоящий месяц ему придется вновь привыкать к назойливому обществу девочки. — Я очень упрямая, вам ли не знать. — Что с волосами? — он указал на короткую стрижку, которая, надо заметить, абсолютно не сочеталась с девичьем платьем, которое ей приходилось здесь носить. — У одной из воспитанниц завелись вши, всем пришлось остричь свои волосы, дабы быстрее избавиться от напасти. Мейстер устремил подозрительный взгляд, однако ничего не сказал. Пожалуй, иногда, если не хочешь услышать в ответ ложь, лучше совсем не задавать вопросов. * Сестры сидели посреди поля, наслаждаясь маленьким пикником в компании друг друга. — Так значит принц теперь прилетает в Старомест, ради встречи с тобой? — поинтересовалась Элия с улыбкой, им обеим было по пятнадцать, самое время для романтизации всего на свете. — Он прилетает в Старомест ради встречи с братом, я всего лишь приятный бонус. — А он летал туда, когда тебя там не было? — Нннет. — Ха. — Ничего не ха. Было бы странно, если бы он начал испытывать ко мне чувства учитывая, что я выгляжу и веду себя, как мальчишка. — Но ты ведь не мальчик. — Так. Перестань. — Ладно, извини. Без тебя мне бывает скучно, вот я фантазирую о том, как становлюсь сестрой принцессы, — она дернула рукой, и скорчилась от вспыхнувшей боли. — Ты как? — Все хорошо. — Ты же знаешь, что передо мной можно не храбриться? Ты боишься потревожить тетю, понимаю, но я твоя сестра, тревожить меня — твоя обязанность. Элия грустно улыбнулась. Вот этого ей и не хватало, безусловной поддержки той, что всегда была рядом. — Со мной все в порядке, правда. По крайней мере физически. Но… я боюсь подходить к конюшне… и это так мерзко. Чувствовать страх. Я ведь так любила кататься верхом. Это не просто очередной досуг. Когда я скакала на лошади, я ощущала себя легкой, живой, словно я сам ветер, стоит только закрыть глаза, и буквально растворяешься в пространстве. Такая свобода! Элианта ощутила легкое дежавю. Кое кто говорил примерно тоже самое, только о драконе. Неужели, для Элии верховая езда — значит то же, что и полеты для Эймонда? — А сейчас, я не могу сосредоточиться. Даже рисовать толком не получается. И когда я смотрю на свой шрам, я вспоминаю свое падение и свою трусость. И становится хуже… Шрам Элии растянулся на правой ноге и немного руке. Но, как выяснилось, волновала ее вовсе не эстетика. — Шрамы могут сослужить хорошую службу. Они могут стать напоминаем о храбрости и упорстве. Могут стать символом преодоления страха и гордости за выбранный путь. Сейчас тебе страшно, но я уверена ты сумеешь с этим совладать. — Как? — С помощью упрямства. Это наша семейная черта, не находишь? Я покажу тебе кое-что. Она подняла юбки, обнажив ноги. Ее бедра были исполосованы шрамами разной длины и размерами. — Что это?! Откуда? — Чтобы попасть на стажировку к Великому мейстеру, я должна была пройти конкурс. Не только на знание анатомии и ботаники, но и на способности шить и обрабатывать раны. Мои соперники были старше, а значит опытнее. А я не могла упустить такую возможность. Мейстер Маллис — лучший медик в королевстве, я обязана была к нему попасть. Ради мечты, ради Дорвела. — Ты… нанесла эти раны сама себе? — Да. О, не беспокойся, они не глубокие, иначе бы я не смогла ходить. — Ты сумасшедшая! — Да. Но я достигла своей цели, и поверь оно того стоило, я много узнала от мейстера, я работала в городском госпитале и набралась колоссального опыта. А эти шрамы напоминают мне о том, на что я готова пойти ради дела, которое люблю. Ну и о моем безумии тоже напоминают, но это даже плюс. Элия смотрела на сестру во все глаза, не зная то ли восхищаться ею, то ли звать на помощь. Но, как бы то ни было, после отъезда Элианты, она, несмотря на бешено клокочущее сердце, отправилась в конюшню, чтобы просто посидеть рядом с лошадьми. Какое это было испытание! Казалось душа разорвется на части от подступающей паники. Потом стало чуть легче, она стала говорить с ними, расчесывать гриву, кормить яблоками, пока страх окончательно не отступил, оставив лишь искреннюю любовь в прекрасным животным. И только когда, она вновь почувствовала уверенность, девушка попробовала оседлать коня. Как же это было восхитительно! Элия снова ощущала свободу, она чувствовала себя самим ветром, несущимся по полям. Совсем скоро она стала настолько резвой, что никто не мог угнаться за ней, даже конюхи, которые обожали лошадей не меньше, оставались далеко позади, стоило ей пришпорить коня. Элия даже не подозревала, что меньше чем через два года, эта способность поможет ей спасти испуганного мальчика, и обрести истинную любовь