Обещанные принцы

Загадочная связь наездника и дракона ставила в тупик множество ученных людей. Огромное количество различных предположений, абсурдных, а зачастую совершенно противоположных выдвигались с самым умным видом, вызывая неоправданно яростные дискуссии. Большинство, однако, сходилось во мнении, что подобные отношения имеют мало общего со взаимодействиями человека с домашними животными, например лошадьми или собаками. Хотя назвать дракона домашним животным, вряд ли повернется язык. С одной стороны, это казалось забавным, кто-то заводит хомячков и ручных крыс, а Таргариены, решив удовлетворить парочку скрытых комплексов, замахнулись на драконов. Но за подобные смешки, высказанные дабы разрядить обстановку между распоясавшимися учеными, вполне возможно было лишиться языка, или еще лучше — стать кормом для пресловутого дракона, поэтому никто не смел поддаваться веселью, и искать ответы там, где всякому любопытствующему грозила расправа, или потеря важных частей тела. Вероятно, свет на столь неоднозначную тему, мог бы пролить сам наездник, если бы среди Таргариенов имелись люди, действительно озабоченные научной стороной вопроса, но единственный представитель драконьей династии, ставший в итоге архимейстером, а значит обладавший достаточной пытливостью чтобы докопаться до истины, драконом не располагал. Остальные же говорили больше о духовных узах, которые ничего общего с наукой не имели. Но какую бы тайну не хранила необъяснимая «духовность», подобную связь сложно переоценить. И хоть никто сторонний не может сказать наверняка, что творится на душе у драконов, действительно ли они способны любить своих всадников и страдать от их потери, факт остается фактом, возникшие узы определяют дальнейшую судьбу и человека, и ящера. Эймонд Таргариен мог бы поклясться, что Вхагар чувствует его мысли, как никто другой. Его раздражение вырывалось из драконьей пасти недовольным рычанием, гнев извергался залпом огня, а задумчивость и спокойствие, позволяли расслаблено парить в небесах, забыв о неприятностях и боли. Умиротворение, как, впрочем, и ярость, выплескивающиеся сразу из двух тел, одно из которых обладало весьма впечатляющими размерами, влияло, казалось, и на окружающую среду. Птицы то в ужасе шарахались от летящей горы нервов, то тихонько летели, словно погруженные в транс безмятежностью огромного соседа. Конечно, нельзя винить в эмоциональной неустойчивости крылатых монстров исключительно всадников, ведь, как и любое живое существо, движимое желаниями и инстинктами, драконы имели каждый свой нрав, зачастую не отличавшийся дружелюбием и добротой, что вполне закономерно обуславливалось их звериной природой. Странно ожидать от плотоядного хищника милосердия, это как удивляться тому, что голодный волк посмел сожрать несчастного зайца. Но все же влияние человеческого было неоспоримо — чем крепче связь с драконом, чем сильнее эмоции наездника, тем больше возможностей стать проводником людских чувств. Обратное тоже верно, не всем дано покорять драконов, иногда драконы способны покорить людей. И тогда уже нутро зверя будет пробиваться сквозь личину человека, заблудиться в себе в таком случае будет гораздо проще. Эймонд не думал о таких вещах, хотя порой ощущал влияние Вхагар, также сильно, как и она его. Это было странное, ни с чем не сравнимое чувство единения, когда трудно сказать кто есть кто. Он словно бы сливался с ней, и тоже становился драконом. В такие моменты, принц готов был отправиться в прошлое, и воодушевленно расцеловать свою маленькую копию. Юный Эймонд своим безрассудством и смелостью сумел заполучить бесценное сокровище. Таргариен без дракона — не Таргариен. Теперь он отчетливо это понимал. Элианта мало что смыслила в тонкостях духовных уз. Хотя интерес к драконам, как к невообразимо загадочным существам, с уникальным строением внутренних органов полыхал в ней, не хуже драконьего пламени. И все же, несмотря на свою неосведомленность, она могла беспрепятственно вкушать плоды таких уз, без ущерба для собственного здоровья. Вхагар, с завидной для свирепой ворчуньи терпимостью, относилась к чрезмерно любопытной девице, которая все время норовила ее потрогать, погладить, осмотреть со всех сторон. Спасибо, что хоть под хвост не заглядывала! Драконица соглашалась не дергаться, пока неуклюжая девчонка карабкалась по ней, словно криворукая обезьянка, а во время полетов подавляла желание сделать опасный кульбит, способный вызвать инфаркт и у самого здорового человека. А все потому, что Эймонд рядом с ней излучал особенные, нежные чувства, отдававшиеся внутри чистым, ручейковым журчанием. С течением времени эти ощущения только усилились и ручеек превратился в широченную реку, именно поэтому, когда Вхагар увидела Элианту идущую к ней, чтобы отправиться в Браавос, из пасти непроизвольно вырвался громкий гортанный рык. Со стороны не скажешь, но так прозвучало приветствие. Вероятно будь Вхагар собакой, обремененной такой же связью, то наверняка бы уже завиляла хвостом и облизала девушку с головы до пят (собственно говоря, это именно то, что мечтал сделать ее хозяин), но поскольку характер дракона далек от простодушного дружелюбия, все ограничивалось терпимостью и согласием не сжирать девушку, даже если ее кровь будет брызгать фонтаном во все стороны. Чужаку от дракона большей милости ждать не приходится. — Она рада тебя видеть, — объяснил Эймонд, подойдя ближе. — О, правда? — улыбнулась девушка. — Прозвучало так, словно она сказала: «держись от меня подальше, блоха!» — Для этого у нее существует другой звук. Если тебе не посчастливится его услышать, то советую скорее бежать и прятаться за ближайшим валуном. Хотя это вряд ли поможет. — Тогда ты просто обязан научить меня распознавать этот тайный язык. Не хотелось бы однажды стать ее обедом перепутав «здравствуйте» с «иди сюда, я сожру тебя». — Договорились, — улыбнулся принц. Элианта подошла ближе к Вхагар, осторожно приложив ладонь к шершавой морде. Сколько бы она не смотрела на это монструозное создание, все никак не могла перестать восхищаться. Природа — поистине непревзойденный творец. — Я тоже рада тебя видеть, — прошептала девушка. — Твой вредный наездник избегал меня почти две недели, но ничего, в полете ему явно не удастся этого делать. Может полетим помедленнее? Она тихонько захихикала. — О чем вы там шушукаетесь? — поинтересовался Эймонд, проверяя цепи и лестницу. — Всего лишь девичьи разговоры. * Вермакс вырос вместе с Джейсом, а потому связь с ним ощущал почти как нечто телесное, имевшую физическую форму. Возможно, благодаря столь тесным, глубоким узам и Элия воспринималась им неотделимой от принца. Чувства супругов друг к другу походили на солнечный свет, в этом ослепительном сиянии они действительно казались неразличимыми, поэтому, когда в полете, под звонкий смех Джейса, Элия перехватывала инициативу, дракон не возражал. Они втроем носились среди облаков, словно единое целое, некто трехглавый рожденный для неба и звезд. Вначале, Джейс чувствовал легкое беспокойство. Он был так счастлив, когда обрел Элию, когда наконец после стольких лет отыскал ту, что сумела покорить его сердце, стать прекрасной мечтой… Он хотел проводить рядом с девушкой дни и ночи, не отходить ни на шаг, стеречь, и кусать всякого, кто посмеет отобрать его сокровище, а это значило, только одно — полеты, обожаемые всеми Таргариенами, придется отложить. Раньше не было ничего более желанного, чем оседлать Вермакса и взметнуться в небеса, забыв о том, что творится на земле, даже о собственной тоске и боли. Но теперь на земле его удерживала Элия. Теперь его сердце больше не рвалось к звездам, оно нашло приют в ее руках, в ее ясном теплом взгляде. Но оказалось, и это только подтверждало их совместимость друг с другом, что Элия любит полеты не меньше самого Джейса. Принц до сих пор помнил ее восторг в тот первый раз, когда она взобралась на Вермакса. Ее покорила не только красота, открывавшаяся с высоты птичьего полета, но и сам полет. Ей нравилось чувствовать ветер, близость облаков, безмерную свободу, которую невозможно почувствовать на земле. И вскоре ее скромность, даже некоторая застенчивость, которая сковывала ее ранее, исчезла. Она взяла поводья и устремилась вниз, затем вверх, и Джейс возблагодарил своих предков за изобретение седел и цепей, иначе его бы просто унесло от всех этих резких быстрых движений. Боги действительно создали Элию специально для него, каждый прожитый день, каждая новая деталь, которую он узнавал о девушке, уверяла его в этом неопровержимом факте. — Мы так давно не летали, — радостно щебетала она, подходя к Вермаксу. — Разве не здорово отправится с небольшое путешествие вместе? Джейс улыбнулся. Чтобы осчастливить свою прекрасную супругу, он был готов сделать все что угодно, даже терпеть компанию одноглазого родственника дольше, чем того требовала столичная миссия. * Эймонд никогда бы не подумал, что полет на драконе может стать для него тяжким испытанием. Какова вероятность того, что прекрасное чувство легкости и свободы, вдруг омрачится тягостным грузом вины, из-за роя неприличных фантазий, направленных на ни в чем неповинную подругу? Элианта сидела позади, привязанная к дракону мощными цепями, но все же, как будто сомневаясь в прочности подстраховки, то и дело жалась к спине принца, обхватывая его широкую грудь теплыми ручками. В какой-то момент, она и вовсе уткнулась в пространство между лопатками, немного расслабившись, но даже тогда, девушка не переставала стискивать его тело, так, словно боялась, что ее вот-вот унесет ветром. Эймонд старательно гасил в себе непристойные мысли, в пух и прах проигрывая собственному воображению. Неудивительно, когда до безумия желанная девушка прижимается к тебе всем телом, сложно сохранять здравомыслие и непринужденно складывать в уме четырехзначные числа. Но хуже всего становилось, когда она пыталась заговорить, слегка приподнимаясь, из-за чего восхитительная девичья грудь приятно терлась о спину, а нежный тихий шепот, сопровождаемый горячим дыханием, пускал по коже тысячи взбудораженных мурашек. В один из подобных моментов, когда Лео решила поделиться какой-то важной мыслью, Вхагар вдруг резко дернулась, заставив девушку влепиться в друга, из-за чего ее мягкие, чуть влажные губки скользнули, касаясь мочки уха. Эймонд с трудом подавил стон и желание выругаться. Ему одновременно хотелось и побыстрее добраться до Браавоса, чтобы прекратить томительную, сладкую пытку, и попытаться задержаться в небе как можно дольше, ведь ощущать близость Элианты было упоительно прекрасно. Дыхание безбожно сбивалось, а сердце прыгало в груди бешеным зайцем. Было непривычно так бурно реагировать на столь невинные прикосновения. Что же будет, когда он наконец ее поцелует, когда уложит в постель, наслаждаясь каждым дюймом стройного тела, впитывая тихие, прерывистые стоны? Возможно его разорвет пополам. Что ж, это будет сладкая смерть. Эймонд вздохнул, пожалуй, хорошо, что Элианта сидит позади, потому что спереди в нее бы упиралось нечто такое, что слишком явно продемонстрирует его к ней отношение. Было бы правильнее для начала объясниться на словах. Элианта наслаждалась поездкой. После двух недель разлуки, где они толком не виделись и не разговаривали совместная полет казался раем. Эймонд был таким теплым, приятным, девушка допускала, что временами обхватывала его слишком сильно, сжимая руками крепкое тело. Разумеется, все дело в огромной высоте, может ее и опоясывали цепи, но инстинкт самосохранения, это не успокаивало. Ее мозг вполне удовлетворился подобным ответом. Сердце же сладостно пело, очевидно страх — это последнее, что его тревожило. Улыбка сама собой расплывалась на губах. Она понимала, что вероятно выглядит крайне глупо, но какая разница? Если ее никто не видит. Даже Эймонд. Что думала по этому поводу Вхагар оставалось загадкой. *** Много ли нужно для счастья? Леди Элла Сомервилл могла ответить на этот вопрос вполне конкретно. Для счастья нужен человек, умеющий понять все самые тонкие порывы твоего сердца, человек, который одним только взглядом, легким прикосновением ладони к щеке, способен утешить и облегчить даже самую тяжелую ношу. Как бы крепко Элла не любила почившего мужа, как бы сильно не уважала, она понимала, что счастье ей удалось познать только после возвращения в Браавос. Встреча со старым другом не просто всколыхнула забытые чувства, но и показала, что значит быть частью единого целого, что значит обрести близость родственной души. Любимое дело тоже способствует счастью. Может это как кусочки паззла? Одно складывается к другому и обнаруживается прекрасная объемная картина. Даже с частью этой картины, человек чувствует себя превосходно, что же будет когда она соберется полностью? Элла ощущала себя, как никогда счастливо, сидя в библиотеке с книгой в руках, и сложив ноги на колени советника Яноса, который приходился ей лучшим другом, безжалостным оппонентом в спорах, массажистом ступней и по совместительству — мужем. Казалось бы, разве столь прекрасный день может стать еще радостней? Как выяснилось — да. В комнату вбежала служанка с восторженным воплем: — Они прилетели! Принцы Вестероса! Элла немедленно вскочила, бросившись к выходу, она ожидала прибытия племянниц со дня на день, однако новость все равно застала ее врасплох. Подумать только, Элия! Элианта! Сколько времени прошло с их последней встречи! Советник тоже встал и последовал за супругой, правда менее лихорадочно и дергано. Он был заранее предупрежден о визите принца Эймонда, ведь того привели в Браавос прежде всего государственные дела, однако все же изумился, когда узнал, что компанию ему составит никто иной, как принц Джекейрис, тот самый, который, согласно слухам, приходился ему ненавистным врагом. Может быть в Семи Королевствах все не так уж и плохо? Раз уж принцы разъезжают вместе, возможно, война, лишь глупая страшилка? Однако стоило ему увидеть двух абсолютно непохожих друг на друга родственников, он понял, что не все так просто. Но хоть одно радует, противоположные по внешности и по исходящей харизме принцы, имели одну общую черту — оба питали слабость к девицам из семейства Беркли. — Тетя! — племянницы, завидев Эллу запрыгали на месте и бросились в ее объятия прямо, как маленькие девочки. — Элия! Лиа! — тетя прижимала их к себе, пока из глаз брызгали слезы. Серьезно, брызгали, такой фонтан Тору Янос видел впервые. — Как я рада вас видеть! Наконец, спустя примерно минут десять, удушающий захват ослабился, и девушки выскользнули из тётушкиных рук вполне невредимыми. Эймонд наблюдал за этой картиной с улыбкой. Он знал, что Лео обрадуется встрече, но даже не предполагал настолько бурной реакции. Пожалуй, семейное воссоединение стоило загубленных нервов и искусанных губ, когда он пытался игнорировать тепло ее тела, прижимающегося к нему во время полета. Впечатлений хватит на несколько ночей вперед. Так. Не время думать об этом. — Я рад с вами познакомится, — проговорил Эймонд поцеловав руку тети Эллы. — Леди Элианта много о вас рассказывала. — Я тоже очень рада, ваше высочество, — улыбнулась Элла теплой, радушной улыбкой. Обаяние принца на нее уже подействовало, но в отличии от своей невестки, она умело контролировала эмоциональные порывы, особенно если дело касалось очаровательных мужчин. — Леди Янос, — принц Джекейрис тоже галантно поприветствовал родственницу. Как бы его не тяготила мысль о том, что он оказывает услугу Эймонду, ведь это маленькое путешествие ничем иным не назовешь, счастливое личико Элии стерло все недовольство. Она ведь действительно очень любила свою тетю. Значит, все не напрасно. *** Морской владыка — Утеро Фрегар, как человек традиционных взглядов считал, что гостей надобно встречать со всеми возможными почестями. Особенно, если эти гости прилетели в твой город прямиком на огнедышащих драконах. Разумеется, он догадывался, что ни один из принцев, даже тот, который судя по слухам, не отличается излишней доброжелательностью и простотой, не станет сжигать все вокруг только из-за того, что решит будто бы рукопожатия советников слишком вялые, а взгляды пренебрежительные, однако предупредительность никогда не бывает излишней. Таргариены из Вестероса обладали мощью, с которой нельзя не считаться, особенно когда в городе так много деревянных построек. Мысли иного толка посещали его голову, когда разговор заходил о делах. Здесь, даже перед пастью разъяренной Вхагар, он бы не пошел на уступки, сомнительные для блага браавосийцев. Он собирался с завидной для любого правителя рвением, досконально изучить каждый пункт нового договора, а затем передать его поочередно каждому из советников, чтобы они сделали тоже самое. Следовательно, затянувшееся пребывание принцев в городе, необходимо сделать максимально приятным и интересным. Начать решили с малого — комната, предоставленная принцу Эймонду, в качестве временного пристанища, была одной из самых больших и светлых в обширном поместье Фрегара. Разумеется, он и принца Джекейриса с супругой старательно зазывал в свою обитель, дабы не оскорбить никого из драконьей династии небрежным отношением, но последние сославшись на родство с советником Яносом, предпочли остановиться в его доме. Что ж, это даже хорошо. Обхаживать одного гостя гораздо проще чем трех. Эймонда гостеприимство морского владыки немного настораживало. Столь радушный прием означал только одно — рассмотрение договора затянется на больший срок, чем изначально планировалось. Принц вздохнул. Браавос не был его любимым городом, единственное, что могло бы скрасить нахождение здесь — компания Элианты, однако что-то подсказывало ему, что девушка, безумно скучавшая по тете с сестрой, не поставит общение с ним в свой главный приоритет, а набиваться в гости не слишком хотелось. Да и что бы он делал в девичьей компании. Косички бы плел? Может стоило принять приглашение советника Яноса? Тогда он мог бы каждый день видеть Элианту, беседовать с ней, слышать ее голос и смех… Нет, это опасно. Он уже отчетливо предоставлял, как случайно сталкивается с ней посреди ночи, как целует ее, прижимая к стене, как стаскивает легкий халатик и как входит в нее раз за разом, вырывая с мягких губ хриплые стоны… Эймонд сглотнул, упершись лбом о холодное окно. Хотя помочь остудить пыл, пожалуй, могла бы только ледяная ванна или купание в северной части Студеного моря, поскольку южная, на которую из покоев принца открывался отличнейший вид, была, как он полагал, слишком теплой для такой задачи. Разумеется, он бы ни за что не стал забирать ее девичество подобным образом, ее первый раз будет на мягких простынях в безопасности его покоев. Но порывы фантазии так сложно остановить! Любая оплошность непозволительна. Он планировал медленно, но, верно, завоевывать Элианту шаг за шагом, чтобы полностью выветрить из ее хорошенькой головки эту нелепую ассоциацию с братом. Забавно, будь она Таргариен, подобные глупости вообще бы не волновали, но так как ее андальские предки считали не приемлемыми кровосмесительные союзы, приходилось выкручиваться и запасаться терпением. *** Приглашение на скромный, семейный ужин в дом морского владыки застало семейство Беркли/Веларион/Янос за активным обсуждением новостей. Тору Янос предпочел оставить супругу наедине с племянницами не столько из уважения к женским секретам, сколько ради спасения собственных ушей, ибо звук, стоящий в гостиной, мог сравниться разве что с галдежом стаи перелетных птиц. Родственницы громко выражали свои мысли, звонко смеялись, и тишина даже на секунду не могла воцариться в этом сплошь дружелюбном пространстве. Еще бы! Столько всего нового произошло во время разлуки. Сестры наперебой описывали бальный сезон в Вестеросе, тетушка делилась происходящим в Браавосе, все трое вспоминали оставшихся Беркли и новоявленную леди Старк. В общем, языки их не знали устали и покоя, хотя подготовка к ужину все же заставила сменить локацию и переместиться в гардеробную, где активная беседа не приостановилась, а наоборот разгорелась с новой силой. Званный ужин — не королевский бал, но это не значило, что можно позволять себе беспечность в выборе наряда. Тема разговора сменилась, но громкость и количество выдаваемых слов в минуту, не уменьшились ни на йоту. ** Элианта в сопровождении супружеских пар Веларион и Янос вошла в большой украшенный цветами зал, середину которого занимал не менее внушительных размеров стол. Чета Янос поспешила отделиться, дабы поприветствовать друзей, остальные же осматривались и поражались масштабом «неприхотливого ужина», о котором говорилось в письме. — Это скромно и по-семейному? — удивилась Лео пробегая взглядом по множеству богато разодетых девиц, которые яркими пятнами мелькали тут и там, словно пестрые бабочки на цветочном поле. — Все ради неженатого принца, — изрекла Элия, усмехнувшись. — Будешь считать ворон — уведут прямо из-под носа. Лео хмыкнула, решив не тратить время на поиски хлесткого ответа, а вместо этого найти того, о ком шла речь в столь бесцеремонном высказывании. Отыскать принца не составило труда, его беловолосая макушка возвышалась над стайкой нарядных девиц, которые окружили его, подобно охотникам с древних, наскальных рисунков. Только вместо копий их нежные ручки сжимали веера, а в качестве смертельного оружия применялся беспощадный флирт, способный повалить и самого неприступного зверя. Элианта сжала губы, пытаясь подавить смешинку. Может, если бы девушки попытались атаковать поодиночке, то шанс заполучить добычу многократно возрос. Любовь — не командная игра, хоть древним племенам было удобнее добывать себе мамонтов скопищем, в современном мире, своего мамонта, если, конечно, главная цель не поесть, а пойти под венец, нужно добывать полагаясь только на собственные силы, иначе, как и в стародавние времена, делить суженного придется со всеми участниками охоты. Переборов приступ веселья, Лео уже собралась предпринять спасательную операцию, она слишком хорошо знала принца, чтобы полагать, что такое назойливое внимание приносит ему удовольствие. Но тут к ним подошел приятель Джейса, и девушка решила, что растянуть на каких-то пару минут, удовольствие лицезреть несчастную физиономию друга будет вполне справедливо, в конце концов, он также поступил с ней в Староместе, только в отличии от нее, даже не удосужился скрыть свое веселье. — Принц Джейс! — симпатичный брюнет сиял широченной улыбкой, самозабвенно прижав королевскую особу к себе. — Кирио! — принц похлопал приятеля по спине. За время пребывания в Браавосе он привык к тому, что местные жители намного активнее выражают свои чувства, не скупясь на объятия и улыбки. — Рад тебя видеть! Кирио Фрегар за прошедший год возмужал, однако не растерял легкого, веселого нрава и привычки флиртовать напропалую со всеми представительницами противоположного пола. Джейс полагал, что даже глубоким старушкам нередко выпадает шанс услышать восторги в адрес своей неувядающей красоты. — Принцесса! — Кирио галантно поцеловал руку Элии. — Вы — само совершенство, даже лик солнца не может сравниться с вашей красотой. Элия, которая прекрасно знала об особенностях характера Кирио, усмехнулась, однако не забыла почтенно склонить голову. — Хорош пытаться отбить чужую жену, — засмеялся Веларион. — Обзаведись уже своей! — Разве можно? В мире так много прекрасных женщин, как я могу выбрать одну единственную? Это как оказаться посреди благоухающего сада, и вместо того, чтобы любоваться всеми цветами, вертеться у одной клумбы. — От совершенства до клумбы, весьма достойное повышение, — непринужденно заметила Лео, после чего двойняшки весело прыснули, стараясь не превышать допустимые пределы громкости. — По крайней мере речь идет о цветах, а не о свиных рульках, — поговорила Элия. — Нет ничего ужасней, когда женщин сравнивают с мясной пищей. — Да, для таких дел гораздо лучше подходит выпечка. Девушки вновь засмеялись, а Джейс и Кирио тут же присоединились. — Вы должно быть леди Элианта? — улыбаясь, уточнил брюнет. — Признаться, глядя на вас, я думаю, что вполне возможно выбрать одну-единственную. Сестры переглянулись, вновь готовясь расхохотаться, Кирио превращал беседу в какой-то юмористический концерт, не иначе. — Скольким дамам посчастливилось услышать эти слова, милорд? — поинтересовалась Лео, отсмеявшись. Что там говорила сестра? Сердцеед? Любитель сладких речей? — Ну что вы, я говорю такое впервые! — тоном оскорбленного достоинства ответил Фрегар, хотя в глазах во всю плясали бесенята. — Впервые за сегодняшний день? Охотно верю! Пока Кирио изливал на двойняшек все возможные эпитеты, Лео вновь принялась искать Эймонда, который очевидно успел сменить местоположение, оставив толпу девиц томиться в разочаровании. Элианта немного расстроилась, она уже воображала себя рыцарем в сияющих доспехах, призванным спасать отчаявшиеся души, но видимо принц вовсе не нуждался в спасении. «Ну да, это ведь я вечно попадаю в переделки, требующие незамедлительной помощи. И рыцарь у меня только один». Она улыбнулась. Желание оказаться в компании Эймонда достигало критической отметки. Девушка активнее завертела головой и вот наконец, их взгляды встретились. Эймонд смотрел на нее не отрываясь, так внимательно и серьезно, словно через пару секунд ему выдадут холст и краски, и попросят по памяти нарисовать ее лицо. Беркли улыбнулась, борясь с неистовым желанием броситься к нему на встречу и укрыться в теплых объятиях. Как глупо! Они ведь расстались всего несколько часов назад, когда она успела соскучиться? Ее мысли окончательно сбились, когда рядом с ним обнаружилась невиданной красоты девица, светловолосая, голубоглазая, с нежными чертами лица, сам ангел во плоти. — Кто это? — вопрос прозвучал немного резко, поэтому она поспешила прокашляться, чтобы недовольство списалось на пересохшее горло, а не на другие, не столь уместные чувства. Это было странно, всего минуту назад, Лео искренне веселилась, наблюдая за тем, как принца атакует орава разношерстных девиц, зато теперь, когда толпа сменилась одной-единственной блондинкой, внутри зашевелилось что-то совсем неприятное. — Селемена Аринос — лоратийская принцесса. Одна из самых красивых девушек во всем Эссосе, — любезно ответил Кирио. — Но с вами ей, конечно, не сравниться! — спохватился он. Элианта усмехнулась, давненько ей не приходилось слышать такой неумелой лжи. * Когда Эймонд вошел в зал, множество людей уже толпились около различных предметов мебели, активно обсуждая последние новости и сплетни. Убранство залы, количество приглашенных гостей, богатая сервировка длинного, широкого стола — все говорило о небывалой скромности предстоящего вечера. «Интересно, а каков, по мнению браавосийцев, «роскошный» ужин? Золотые приборы, слон, тушенный с шафраном и трюфелями, личный слуга, который кладет еду прямо в рот?» Эймонд хмыкнул. Конечно, подобную встречу можно посчитать проявлением уважения к иностранным послам, но оглядываясь по сторонам, принц подумал, что так должно быть выглядит хорошая охотничья ловушка. В зале присутствовали почти все советники с женами и дочерями. Братья морского владыки с дочерями. Дочерей на самом деле было чересчур много. Стройные и пышнотелые, рыженькие, блондинистые и темноволосые, от множества разноцветных причесок и платьев рябило в глазах. И каждая пыталась выдавить из себя самую очаровательную улыбку при виде заморского принца. Окружающая обстановка подозрительно напоминала ту, что последние два месяца безжалостно атаковала Красный замок, унося все больше и больше холостяцких жизней. Стало быть, Эймонд покинул одну ярмарку невест лишь для того, чтобы принять участие в другой. Видимо, с его стороны было довольно глупо надеяться на передышку. Не успел Эймонд додумать свою мысль, как случилось страшное — словно по команде девицы вдруг обступили его и стали звонко щебетать, хлопая длинными, пушистыми ресницами. Надежда, что подобные движения все-таки заставят их взлететь и оставить его, наконец, в покое, никак не отпускала принца, но увы, ничего не происходило. Тогда он решил взять ситуацию в свои руки и, сославшись на желание сохранить остатки зрения, ведь каждая дама — Ослепительно прекрасна, проворно ретировался. — Славно придумано, ваше высочество. Девушки теперь не знают радоваться ли комплименту, или оскорбляться вашему побегу, — белокурая барышня с красивыми голубыми глазами, встала рядом придирчиво осматривая оставшихся не у дел горе-невест. — Вы, как я полагаю, не из их числа? — осведомился принц, пробегая взглядом по хорошенькому личику. — Что вы, я их предводительница! — она широко улыбнулась, а затем представилась. — Леди Селемена Аринос. — Вы принцесса, из правящей семьи Лората, — догадался Эймонд. — Все верно, ваше высочество. Как здорово, что вы слышали о нас. Я вот уже месяц бесстыдно пользуюсь гостеприимством семьи Фрегар, но подобных смотрин мне не устраивали. Немного обидно. — Я бы предпочел, чтобы эта честь обошла меня стороной. — Вы очень честны, — засмеялась блондинка. — Что ж, тогда мне стоит вас предупредить, если вы заметите приближение двух рыжебородых мужчин, в миру — лорд Орно и лорд Келиус, немедленно спасайтесь. Это мои сопровождающие, они только и мечтают об удачной партии для меня, а главное для Лората. Если не успеете вовремя скрыться, то на вас обрушится унылый и невероятно подробный пересказ обо всех моих достоинствах и талантах. У вас просто не останется иного выбора, кроме как влюбиться в меня. — Спасибо, что предупредили, — усмехнулся принц. — Весьма благородно с вашей стороны. — Благородство — главное мое достоинство, пожалуй, с него и начнут, — улыбнулась принцесса. Селемена Аринос не производила впечатление ярой охотницы, от которой хотелось с криками бежать как можно дальше, в отличии от остальных присутствующих здесь девиц. Но Эймонд предпочел бы общество Элианты, поэтому поддерживая непринужденную беседу, он продолжал блуждать взглядом по залу, надеясь, отыскать любимое, нежное личико в толпе ужасающих незнакомок. Она стояла поодаль, в компании сестры и Джейса, как всегда, до одури соблазнительная. Все чего хотелось сейчас, так это подойти и прижать ее к себе, накрыв чудесные губки страстным поцелуем. Он сглотнул. Учитывая, что рядом с ней вьется этот смазливый болван Кирио Фрегар, подобный шаг казался вполне оправданным. Она — его. Это то, что должен знать абсолютно каждый в гребаном Браавосе. * Элия закатила глаза, наблюдая за молчаливым диалогом двух глупых влюбленных. В обычное время они понимали друг друга без слов, ведь как-никак считались лучшими друзьями, но язык любви, очевидно, давался им с величайшим трудом. Они словно говорили невпопад, используя совершенно разные по звучанию речь, в то время как всем зрячим уже давно стало известно, что кроется за этими непрерывными гляделками. Ну как, как этот жадный, горящий взгляд, который облизывал Элианту подобно жаркому пламени, можно спутать с обычным проявлением дружбы? Казалось, еще мгновение, и он, уподобляясь хищному зверю, набросится на девушку, чтобы проворно схватить и утащить в свое логово. Элия подозревала, что это присутствие на территории другого самца, так благотворно влияет на решимость принца, откуда ж ему знать, что Кирио здесь больше походит на распушившегося павлина, который совершенно точно не несет угрозы чужим владениям? Однако, охотничий прыжок принца, внезапно прервал павлиний отец. Утеро Фрегар любезно вызвался проводить Эймонда на почетное место слева от себя за богато уставленным столом. А затем тоже самое проделал и с Джейсом, усадив его по правую руку. * Ужин прошел прекрасно, Элианта сидела в окружении тети и сестры, обсуждая разные глупости, в какой-то момент, стало казаться, что их тут всего трое, как в старые добрые времена в Крэге, когда семейные обеды и ужины превращались в часовые посиделки с глубокомысленными рассуждениями о пустяках над остывшей едой. Временами, поднимая голову, она натыкалась на взгляд Эймонда, такой теплый и лучистый, что хотелось безудержно улыбаться. Внутри все странно и приятно трепетало, словно сотни крылышек щекотали лёгкие, отчего порой перехватывало дыхание. Тысячи мыслей проносились в ее голове, от тех, что пытались застыдить за неуместные чувства к лучшему другу, до тех, что с упоением смаковали каждую деталь этой новой стадии привязанности, которую она ранее ни к кому не испытывала. Когда ужин подошел к концу, и гости удовлетворили свой аппетит, все действо переместилось в другой зал, где присутствующие дамы могли вновь объединяться в обширные группы и продолжать трапезу, но уже не морепродуктами, а косточками других неудачливых леди. Менее словоохотливые и более талантливые, устремились к музыкальным инструментам, чтобы продемонстрировать свои уникальные способности. Среди всех девиц, самой блистательной считалась принцесса Селемена, не только королевский статус выделял ее на фоне других особ, но и потрясающий мелодичный голос, который даже Элианту заставил замирать от восторга. Настоящая сирена, казалось, что стоит ей приказать, и зачарованные мужчины сделают все что угодно, даже выпрыгнут из окна, если это ее порадует. Она огляделась, пытаясь понять, подействовала ли на Эймонда лоратийская магия, но в тот момент, когда среди советников, отыскалось его лицо, обращенное, как и предполагалось к Селемене, прямо перед ней вырос Кирио, загораживая обзор. — Правда чудесный голос? — спросил он, пытаясь уместить один глаз на бесподобной певице, а другой на очаровательной собеседнице. — Не то слово, я сама готова предложить ей руку и сердце, лишь бы она не прекращала петь. Кирио засмеялся. — Вы очаровательны, миледи. Прошло еще немного времени, за которые Кирио вновь осыпал девушку всеми возможными комплиментами, удивляясь ее странной реакции, ведь вместо того, чтобы польщенно краснеть, и таять от изящества высказанных слов, она с трудом сдерживала смех, словно он рассказывал ей самую смешную шутку. Это заставляло его самого смеяться и вскоре поток лести иссяк, и Кирио наконец заговорил по-человечески. — Признаться, с вами гораздо приятнее беседовать, когда вы не пытаетесь сравнить мои глаза со всеми зелеными предметами, что существует в мире. — Но разве изумруды в блистательной короне богини Сиракс, были так уж плохи? — Мне больше понравилось, про болото, — засмеялась она. — Так и хотелось надеть повязку, чтобы ни один бедняга там не захлебнулся. — Я говорил про зеленый омут, который безвозвратно затягивает, — поправил ее Кирио. — Но повязка не помешает в любом случае, — улыбнулась Лео. Девушка заглянула за спину брюнета, весьма своевременно — решительной походкой к ним приближался Эймонд. Извинившись перед Кирио, она отправилась навстречу другу, бессознательно пытаясь избежать возможной конфронтации, ибо лицо принца отнюдь не сияло добродушием. За что Эймонд невзлюбил безобидного Кирио, она не имела понятия, но то, что его недовольство направлено именно на браавосийца, почему-то не вызывало сомнений. Может Фрегар и его заваливал всеми возможными комплиментами? Судя по всему, нравы в Браавосе были не такими пуританскими, как в Семи Королевствах. — Привет! — они встретились на полпути, и девушка вновь широко улыбнулась. — Привет, — он бросил мрачный взгляд на оставшегося позади Кирио, а затем сделал шаг навстречу, бесстыдно вторгаясь в личное пространство подруги и склонившись к уху прошептал: — Здесь слишком душно, не находишь? Давай прогуляемся? В зале действительно стало невероятно жарко, и как она раньше не заметила? — Отличная идея, я предупрежу тетю. * Эймонд был более, чем счастлив избавиться от навязчивого общества советников морского владыки, которые считали своим долгом лить в уши льстивые речи, всячески уклоняясь от единственно-интересовавшей его темы. К тому же он наконец сделал то, чего желал с самого начала вечера — безраздельно завладел вниманием своей прелестной подруги. Элианта шагала рядом с принцем, думая примерно о том же, а еще надеясь, что ее отговорка о небольшой головной боли не слишком обеспокоит сестру. Но более уважительной причины покинуть званый вечер, не оскорбив хозяев, вряд ли можно придумать. Вечерний Браавос веял прохладой, не совсем освежающей, скорее пробирающей до костей. Теплые плащи спасали, как и приятная компания. — Мы здесь надолго? — Не меньше недели. Браавосийцы славятся расторопностью только когда им самим что-то нужно. А значит наше соглашение будут изучать долго и тщательно. — Спасибо, что взял меня с собой. Я давно не видела тетю. — Я в долгу перед твоей тетей, привезти ей племянницу — это меньшее, что я могу сделать. — В долгу? — улыбнулась девушка. — Если бы не леди Сомервилл, ты бы не попала в Цитадель. За это я ей безмерно благодарен. Я не представляю своей жизни без тебя. Слова слетели с уст легко, без малейшей заминки. А все потому, что в них не было ни капли романтики. Такие мысли преследовали его долгие годы, еще до того, как разум и сердце подверглись атаке неистовых чувств. Она всегда была необходимостью, с тех самых пор, как стала его другом. Каким бы он был без нее? Одиноким? Озлобленным? Печальным? Лео скрасила его существование, заставляла чувствовать себя живым, нужным. Девушка верно истолковала произнесенные слова. Она знала, что Эймонд имеет в виду, поскольку думала точно также. — А я без тебя. Стоило только представить прошедшие годы без Эймонда Таргариена, как внутри все переворачивалось. Их дружба была сокровенной, она ни за что не откажется от него. Что бы ни случилось. — Так будет всегда? — Лео остановилась, поймав его взгляд. — Всегда. Дальше они двинулись медленным шагом, обсуждая разные мелочи. Эймонд рассказал о работе, поделился впечатлениями от Малого совета. Ему импонировал собственный дед, благодаря умению выкручиваться из самых разных ситуаций, его восхищал живой ум Тиланда Ланнистера, изворотливость Джаспера Уайльда и раздражало брюзжание лорда Брисбери, который был ярым сторонником Рейниры. Казалось, дай ему волю, и мастер над монетой защеголяет по дворцу с вышивкой, в виде лица бесстыжей принцессы на всех своих одеждах. Эймонд совсем не удивится, если в покоях старика обнаружился алтарь Отрады Королевства, где он ежечасно молится и рукоблудствует. Элианта поделилась происходящим в семье, после отъезда Эленды мать, вместо того чтобы вздохнуть с облегчением, с двойными усилиями бросилась устраивать судьбу оставшихся дочерей. Даже Элоизе спуску не дается, и теперь, как только матушка видела ее беседующую с подругами, а не с очередным кавалером, тут же принималась причитать, вспоминая всех возможных богов, старых и новых. Элоиза в полной мере почувствовала то, от чего в свое время страдала Эленда. — Ты говорила с Вхагар на валирийском, — вспомнил принц. — Тебя это удивляет? — Раньше я не замечал за тобой подобного навыка. — Ну, я знала язык достаточно, чтобы не надоедать тетушке с просьбами, перевести очередной медицинский талмуд, привезенный из Эссоса. А после решила выяснить, как на столь красивом языке, звучат слова помимо «кишки» и «смерть от кровавого поноса». К тому же, я не хотела чтобы вы с Дейроном секретничали, полагаясь на мою необразованность. Эймонд засмеялся. Это было всего один раз, когда они с братом сговорились обрушить на Лео внимание нескольких бестолковых девиц, чтобы добраться до тех, которые представляли для принцев настоящий интерес. Каким дураком он тогда был! Подумать только, если бы он начал действовать раньше, то вероятно, Лео уже могла бы быть его женой… Эймонд сглотнул, вообразив все те восхитительные вещи, которые он мог бы вытворять с ней на правах законного супруга. — Почему ты раньше не сказала? — Хотела вас подловить, но видимо с возрастом ваши манеры стали гораздо лучше, мой принц. За разговорами они не заметили, как достигли дома советника. Но перед тем, как остановиться у ворот, путь им преградила пожилая женщина с корзинкой душистых цветов: — М’лорд, подарите розу своей возлюбленной, — проворковала она, оглядев пару лисьим взглядом. Элианта страшно смутилась: — Нет, мы вовсе… — Отличная идея, — улыбнулся принц. Он протянул монету, и вытащил из разноцветной охапки пышную, алую розу, хотя оплаты хватило бы на целый цветочный магазин. — Миледи. Лео застенчиво улыбнулась, приняв из рук принца, прекрасный, благоухающий цветок. — Превосходный выбор, м’лорд, красный — цвет любви, — подмигнула женщина, а затем поблагодарив за щедрость, поспешила уйти. — Спасибо, — Беркли вновь улыбнулась, втянув сладкий розовый аромат. — Чудесно пахнет. Эймонд глядел на нее не отрываясь, девушка так нежно прикрыла глаза, уткнувшись носом в благоухающий бутон, что сердце в волнении замирало. Так красиво… — Правда? — проговорил он, по-прежнему любуясь подругой. — Это хорошо, но мне больше нравится запах сирени. Лео подняла голову, ощутив очередной прилив смущения, может из-за того, что ее кожа и волосы пахнут именно так? Если обоняние не отбито напрочь, это довольно легко заметить. Эймонд улыбнулся. — Знаешь, отчасти благодаря сирени, я понял, что за тайну скрывает Лео Дорвел. — Как это? — Лео сразу оживилась, позабыв о недавней неловкости. — Расскажи! — Я хорошо помню то время, - начал принц. — Была весна, когда тощий, нелепый мальчишка приехал в столицу на учебу к Великому мейстеру. Он усмехнулся, заметив, как девушка нахмурилась и слегка сморщила носик, явно не соглашаясь с выбранными прилагательными. — Сразу стало ясно, что он ненормальный. Слишком странный, несуразный и невероятно раздражающий. Но вот однажды, гуляя по саду, я наконец понял в чем дело. Тогда только расцветала сирень, и я вдруг увидел, как он стоит возле цветущего дерева, скрытый от посторонних глаз и глупо улыбается, глядя на пышные ветки. Улыбка была мягкой и нежной, совсем не подходящий к его одежде и криво остриженным волосам. Меня словно пронзило молнией, а потом, как бы в подтверждении догадок, он вдруг взял и притянул цветок к себе, закрывая глаза и вдыхая его запах. Мальчишки так не делают. Куча мелких деталей тут же пронеслись в голове и все встало на свои места. Тогда он не ощутил ничего, кроме удивления и удовлетворения от разрешенной загадки, зато сейчас эти воспоминания солнечными лучами проникали в душу, даря согревающее тепло. — Ты раньше не рассказывал. — Не было подходящего повода. Элианта прикусила губу, глядя на принца, история и вправду вышла забавной. — С детства люблю сирень, — призналась она. — Ничего не могу с собой поделать, я как сумасшедшая пчела несусь к цветам, как только их увижу. — Тебе подходит, — он втянул носом воздух — благодаря легкому ветерку, тонкий цветочный запах, исходивший от нее, заполнял легкие. Кто же знал, что именно этот аромат лишит его покоя и сна, заставляя грезить о своей обладательнице? Как зачарованный, он потянулся к девушке, ее зеленые глаза затягивали в себя, словно морской водоворот. — Лиа! — голос Элии разрезал пространство, и ему пришлось отступить. — Я думала, у тебя заболела голова, — она хитро улыбнулась, внимательно осматривая друзей. Джейс устало выдохнул. Наблюдать за неловкостью, которая четко угадывалась в лицах, не было ни малейшего желания. Какая-то нелепая комедия, с одноглазым дядюшкой в главной роли. Такое зрелище нельзя наблюдать без подступающей тошноты. Хотя Люку наверняка бы понравилось, он обожает абсурдные, нелепые сценки, вроде медведей в юбках пытающихся удержаться на крохотном колесе, сейчас Джейс глядел на парочку таких вот медведей. Элианта немного удивилась увидев сестру. Сколько же они гуляли, раз вечер подошел к концу и Веларионы возвращались домой? Время рядом с Эймондом исчезало мгновенно, совсем как яблочные пироги вблизи Эленды. — На меня благотворно подействовала прогулка на свежем воздухе, — не растерялась Лео, и ее версия была бы вполне правдоподобной, если бы в этот момент, всю компанию не окатило запахом протухшей рыбы, который проказник-ветер, мощным порывом принес с близлежащего рынка. Наисвежайший воздух заставил всех брезгливо скривиться, а Элия и вовсе позеленела, прикрывшись ладонью. — Простите, — выдавила она и стремительно вбежала в дом, не отрывая руки от лица. Джейс отправился следом, стараясь не глядеть на дядю. Вид его самодовольной физиономии глубокой ночью, явно не способствует безмятежным приятным снам. — Мне пора, — Элианта мягко улыбнулась. — Увидимся на балу. — Буду ждать с нетерпением. Девушка немного замялась, а потом сделала то, чего он совсем не ожидал, быстро шагнув вперед и приподнявшись на носочки она коснулась мягкими губами его щеки, и пролепетав тихое «спасибо», поспешила скрыться за дверью. Эймонд ощутил, как кровь отхлынула от лица и устремилась совсем не туда, куда нужно. Он издал тихий, обреченный стон. Кто же знал, что короткий, невинный поцелуй так возбуждающе на него подействует? Он выдохнул, и побрел домой, усердно борясь с взбудораженной фантазией, что ж, по крайней мере он знает, что ему будет снится. Хоть какое-то постоянство.