В кругу расчисленном светил

— Прекрати, Проспера, — улыбается он, пробуя шприц. — Ты же знаешь, нам отмерено еще лет пятьдесят, а то и семьдесят. — Если я не убью тебя раньше, — насмешливо замечает она. — Как пожелаешь, — соглашается Арри. — Только бы ты меня поцеловала на прощание. Проспера прячет готовый шприц в рукав и поднимается. — Лучше бы это не понадобилось. Не хочу пачкать платье. — Ты мне нравишься и в том черном, не для церемоний. Она поднимается на цыпочки и быстро целует его в губы, поцелуй скорее предупреждение, чем любовь. — Пойдем. Сегодня или никогда. Они всегда получают самые странные задания. Не самые сложные или самые опасные, или такие, после которых нужно напиваться, чтобы заснуть без кошмаров, а самые странные даже для Мстителей. Тони Старк — гений, Наташа — убийца, а они — странная парочка, которую искусственно вернули к жизни, не спросив согласия. Наверное, что-то пошло не так. Проспера все еще может колдовать, хотя вызвать бурю у нее не получается. Арри больше не ее слуга, но может взмывать в воздух и зависать в футе от пола, если сильно взволнован. Первый раз у него получилось, когда он поцеловал Просперу, и они чуть не провалили задание и прострелили не ту стену, занявшись любовью слишком близко от автомата. Но обычно они действуют тоньше. Арри выходит на сцену и щурит глаза, густо обведенные блестящими синими тенями. На губах у него играет хитрая улыбка. Проспера стоит в толпе зрителей рядом с губернатором Иллинойса. Даже не смей с ним флиртовать, говорит его взгляд. Ты моя, я молодой и гибкий, и вся твоя мудрость моя. Проспера подмигивает ему, улыбается, вокруг глаз еще сильнее собираются морщинки, и берет губернатора под руку. Арри выбрасывает из рукава шуршащую карточную змею. Толпа аплодирует. Змея медленно плывет по воздуху, касается головы губернатора и рассыпается на отдельные карты. Дама пик приземляется в декольте Просперы. Арри строит самую невинную гримаску из всех возможных, и девица в ярко-синем платье, стоящая в первом ряду, начинает часто дышать, прижав ладонь к пышной груди. Арри показывает язык, ни на кого не глядя. Губернатор все-таки оказался человеком, и они склоняются над его телом в роскошной ванной в попытке реанимировать. Проспера прикасается кончиками пальцев к его груди, пропуская электрический заряд. Губернатор дергается и открывает глаза. — Кажется, вы перепили, — мурлыкает Проспера и помогает ему сесть на стул, пока Арри благоразумно ретируется. Он ждет ее в коридоре — волосы взъерошены больше обычного, тени размазаны; пока тащили губернатора наверх, от усердия он прикусил губу, и теперь там выступила капелька крови. Проспера смотрит на него и хочет затащить в ближайшую кровать. — Я тоже, — отвечает он на невысказанное желание и нарочито медленно облизывает губы. — Но кто тогда? — Его дочь, — говорит Проспера, взвесив все за и против. — Она же его личный помощник, единственный ребенок и зеница ока. Если подменять кого-то другого, то только ее, больше ни у кого не будет доступа. Арри подмигивает. — Будешь ревновать? Проспера расстегивает ему две верхние пуговицы на блестящей рубашке. — Буду смотреть. Он придвигается ближе, так что губы почти касаются ее уха, и шепчет, как обиженный ребенок: — А тебе не страшно отдавать меня в лапы противного червяка? Проспере хочется рассмеяться, но она вспоминает, что когда-то была повелительницей духов — и этого мальчишки тоже, тогда невесомого и прозрачного, — и она намного старше его в этом мире, а значит, должна казаться мудрее, и отвечает почти серьезно: — Он не страшнее Калибана. Наверное, глаза выдают ее, потому что Арри не впечатлен напоминанием о прошлом, а впивается в ее губы жадным поцелуем, и она чувствует металлический привкус крови. — Тогда, — беззаботно заявляет он, тяжело дыша, — смотри, чтобы я не взлетел. Она гладит его по шее, и Арри стремительно скатывается по лестнице вниз, к гостям. Там стоит дочь губернатора — прямая, строгая, хищная блондинка с яркими голубыми глазами; вокруг нее сборище затянутых в смокинги важных персон, и Арри влетает в этот круг, как диковинная птица. Проспера смотрит снизу вверх и видит блестки на его темных встрепанных волосах, вот они слишком близко к гладкой светлой прическе. Государственные мужи качают лысинами, а дочь губернатора склоняется все ближе и вскоре слушает только Арри. Он показывает ей пару фокусов с носовым платком и вишнями, взятыми из коктейля, и блондинка не может сдержать смех. Они уходят, соприкасаясь локтями, и Проспера знает, куда — на плане дома обозначена спальня, где обычное зеркало заменено двусторонним. Они предвидели такой ход событий, хоть и не слишком рассчитывали на него — по всем выкладкам, губернатор был идеальной фигурой для подмены этим… Проспера так и не запомнила название новых врагов Земли. Какие-то червяки. Им пришлось привыкать, что духов уже не осталось, или они где-то попрятались, а на смену им пришли инопланетяне с мудреными именами. Кровать в спальне роскошная, с шелковым бельем в оборках. Арри еле заметно морщит нос, стоя к зеркалу в профиль. Он заставляет любоваться собой, Проспера знает, он всегда так делает, если приходится кого-то соблазнять у нее на глазах. У них уговор — не доигрывать до конца, Арри пока это удавалось. То ли он слишком привязан к ней ритуалом воскрешения, то ли на операциях все заканчивается раньше. Арри повернул блондинку спиной к себе и медленно расстегивает ей молнию платья, целуя в плечо. Та прикрыла глаза, и он подмигивает зеркалу. Проспера смеется, прикрыв рот рукой, словно парочка за стеклом может ее услышать. Несносный мальчишка. И куда он спрятал шприц? В обтягивающих брюках нет карманов, на рубашке тоже. Но он любит изображать фокусника. Блондинка стонет и извивается, платье уже сброшено на пол, под ним ничего нет, и Арри одной рукой прижимает к себе, а другой скользит ей между ног. На его лице появляется скучающее выражение, когда та начинает насаживаться на его пальцы, Проспера смеется так, что на глазах выступают слезы, и в руке Арри, только что обнимавшей девицу за талию, вдруг оказывается шприц. Игла вонзается в бедро, и через пару секунд все кончено. Арри глубоко вздыхает и вытирает руки об оборки. — Фу, — не может удержаться Проспера от шпильки, когда они бегут по коридору. Команда зачистки уже забирает бесчувственное тело из спальни. — Согласен, — отвечает ей Арри. — Но тебе понравилось? Она отвечает уже в машине на заднем сиденье — целует нежно и долго, и они сталкиваются носами, когда Проспера отрывается от него, чтобы перевести дух. Арри висит в дюйме над сиденьем, и Проспера вжимает его обратно. Он счастливо хмыкает и начинает напевать одну из тех старых песенок, с которыми кружил над островом пятьсот лет назад. — Привет, малыш! — бодро замечает Тони Старк на следующий день в штаб-квартире ЩИТа. С утра Арри долго рылся в шкафу, выбирая, что надеть, и теперь выглядит как отпрыск аристократической семьи, воспитанный в лучших традициях, — костюм-тройка, рубашка с запонками, замысловатый галстук. Проспера сидит рядом в цветастой шали, покачивает алой туфелькой и чувствует себя вольной цыганкой. — Привет, гений, — бурчит Арри в ответ. — Какой ты вежливый. — Приберегаю для Локи, — говорит он, и тот входит в конференц-зал с неизменной змеиной улыбкой на губах. — Мадам, — он насмешливо склоняется перед Просперой. — Здравствуй, милый, — в тон ему отвечает она. — Никого не убил за ночь? Локи чуть осторожнее относится к ним, чем к остальным, дают знать остатки волшебства. Хотя формально он на стороне Мстителей, Проспера чувствует, что еще придется не раз за ним гоняться. — И тебе привет, мальчик, — говорит он, походя трепля Арри за плечо. Не меняя скучающего выражения лица, тот снимает с запястья часы и метко бросает Локи в лоб. Локи не успевает уклониться, и Проспера хохочет. — Прекрасно, после такого духоподъемного начала дня все наверняка готовы к новым заданиям. И агент Коулсон раздает им папки. Арри открывает свою и придвигается ближе к Проспере. Та слишком ровным голосом интересуется: — С каких пор инопланетные захватчики устраивают разгромы в церквях? — С тех пор, как там начинают хранить могущественные артефакты? — отвечает Коулсон. — А вы полагали, что гвоздь с распятия Христового там просто так висит? Проспере хочется ответить, что гвоздь повесил в соборе ее отец, а он больше думал о том, какое впечатление произведет на Папу Римского. Папа чуть не умер от раздражения. — Только не говорите, что гвоздь сделан из металла неземного происхождения, — комментирует Арри. — Не скажу. Из обыкновенного железа, к тому же ржавого. Но на нем завязан ритуал сбора энергии, так что миланский собор имеет все шансы превратиться в пороховую бочку. Пять веков собирали. — Вы очень запасливы. Проспера показывает Локи средний палец. — Когда вылетаем? — Сейчас, — говорит агент Коулсон. — С вами вылетает мистер Старк — нет, не в качестве сопровождения самолета, а в самом самолете. Нет, мистер Старк, мы об этом уже говорили. Тони хмыкает. — Мне обрезают крылья. — Сначала их отрасти, — говорит Арри, и Тони отвечает ему ухмылкой. — И с вами полетит Локи. — Ни за что! — Вы рехнулись, агент Коулсон? — За что? — Последний вопрос ближе всего к истине, так что на него я отвечу. Провести обратный ритуал и перенаправить собранную энергию в наше, м-м… оборудование может только он. Вы заметили, что в файлах указан источник ритуала? — А если это я его поставил? — улыбается Локи. — Все может быть, — непоколебимо отвечает агент Коулсон, и Проспера мысленно аплодирует. — Проверить эту версию мы не в состоянии за недостатком данных. Но за асгардское происхождение ритуала профессор Селвиг ручается. Арри под столом сжимает пальцы Просперы. В самолете она лежит головой у него на коленях, пока Арри одной рукой перебирает ей волосы, а второй что-то набирает на планшете. Тони, нахохлившись, сидит через проход и пьет коктейль, объявленный безалкогольным. Локи полулежит в кресле напротив, вытянув ноги. Арри время от времени пинает его в ботинок. Проспера дремлет, у них еще несколько часов до Милана. Арри гладит волосы, мягкие движения напоминают ей о тех днях на острове, когда он боялся прикоснуться к ткани ее воротника и был полупрозрачным духом. Но как раз об этом она не жалеет, Арри из плоти и крови устраивает ее гораздо больше. Пальцы Арри замедляют движение. — Входим в зону турбулентности, — раздается голос капитана, и она резко садится и посылает заклинания с двух рук. Тони застывает, стакан падает под ноги. Локи оглушен на пару секунд, они валят его на пол. Арри подносит к глазам шприц. — О, — только и может произнести Локи. Проспера садится ему на грудь. — Ты правильно меня побаиваешься, — говорит она и с размаху дает пощечину. — У меня хорошая память, и я помню, как к отцу приходил странный монах. Потом гвоздь подвесили в соборе, а монах появился еще однажды — в свите матери незадолго до ее смерти. Локи подмигивает. — Герцогиня Галеацца Проспера, вы страшная женщина. — Именно, — отвечает она. — В шприце яд, который выест тебе глаза. Ты же помнишь легенды о моей жестокости? Приколотить тебя к гробу гвоздями не могу, нет гроба, а слепым останешься надолго. — Вся в отца. — Хуже. В мать. — А если я скажу, что отравил ее? — Я поверю, яд был очень странный. Я пыталась его повторить, но полностью не удалось. — А то, что удалось — в шприце? — С некоторыми изменениями. У нас несколько минут. Зачем ты убедил отца подвесить гвоздь с распятия? Локи кашляет и дергается. Арри кладет ладонь ему на лоб и прижимает к полу. — Неудобно. — Потерпишь. Зачем? — Место хорошее, плодородное. — Игдрасиль, — говорят Арри и Проспера хором. Локи сжимает губы в насмешливом поцелуе. — Отросток дерева коснулся Мидгарда в том месте давным-давно, что я мог поделать? — И ты построил переход между мирами. — Гвоздь — отличная штука для точки перехода, в его целительную силу верило много людей, — замечает Арри. — Готовая почва для артефакта. — Умный мальчик, — и Локи получает тычок шприцем в кожу возле глаза. — Да. Удобный переход. — И он был замкнут на тебя, — добавляет Проспера. — Так? На твои перемещения. Как только ты оказался привязан к Земле приказом Одина, гвоздь перестал быть стабильным. — Не обязательно, — у Локи не получается пожать плечами. — Хотя это тоже. — Или кто-то другой нашел проход, и вся энергия, вложенная в него за пять веков, восстала против вторжения. — Черт, — произносят они все вместе. За спиной Просперы шевелится Тони, и она скатывается с Локи. Арри отпускает его и рывком поднимает на ноги. — Что это было? — спрашивает Тони, очумело вертя головой. — Коктейль! Там была последняя порция виски! — Турбулентность, — не глядя, отвечает Проспера.