Nowhere to run

      Сколько времени прошло с тех пор, как она очутилась здесь? Может, прошли века с тех пор, когда она взяла в руки эту книгу, которая раскалённым клеймом запала в её памяти. Раз за разом приходилось спрашивать себя "Зачем, Сакури? Всё было настолько плохо, чтобы прибегать к оккультизму? Ты думала, что демоны могут стать благодетелями?". Глупо. Наивно. По-детски. Впрочем, когда она проводила этот злосчастный ритуал, она и была обычной 14-летней школьницей. Глупой и наивной. Пытающейся наладить свою жизнь посредством идиотской магии. А с тех пор прошло много времени. Она не знала, сколько точно, но явно достаточно для того, чтобы повзрослеть. Но её тело оставалось прежним, не демонстрируя каких-то изменений. Но вот её душа... Она стала черствой. Её всё ещё пугали обитатели лабиринта, и всё что она умела – бежать и прятаться. Но ужасы, творящиеся в глубинах лабиринта, больше не вызывали у неё страха или отвращения. На смену им пришло безразличие. Всепоглощающее и пустое. Ей было плевать на очередного беднягу, которого разделывал возродившийся Люцифер. Её не пугали утопающие в крови коридоры и заваленные костями пещеры. Единственным желанием было не попасться в лапы тому же Люциферу. Или снова встретить ублюдка под именем Ридз.       – Ох... – Шумно выдохнула Сакури. Эту мразь стоит забыть поскорее и не вспоминать. Просто представить, что надежды не было изначально. Что она сразу приняла свою судьбу, опустившись в бездонный омут страданий. Но у неё не вышло забыть ни Ридза, ни свою прошлую жизнь, в которой всё было хорошо, хотя бы относительно того, что творилось сейчас. Воспоминания о семье, о духе, давшем ложную надежду продолжали крутиться в голове, насылая истерику вперемешку с апатией. Хотелось бить кулаками в стены, кричать "Спасите меня!". Но вместо этого она просто сидела в углу, обхватив руками колени и закрыв глаза. Она повзрослела. Она потеряла надежду. Остаётся лишь ждать. Ждать, когда их время выйдет. Поскорее бы...       Но до этого придётся страдать, как физически, так и ментально. Её ждут однообразные тоннели, демоны и щемящая пустота в душе. Память стала похожа на разорванную в клочки книгу. Воспоминания о прошлой жизни, о ритуале, о её многочисленных смертях в недрах лабиринта хаотично всплывали в голове, насылая нервные срывы. Ну зачем? Зачем? ЗАЧЕМ? Зачем, ты, дура, попыталась вызвать демона? В голове невольно всплыла шутка "In Soviet Russia, demon summons you.", от которой у Сакури вырвался смешок. Да уж, никто не предупреждал, что магические ритуалы перемещают тебя, а не их. Жаль, дом остался где-то в глубине. Так хочется обнять свою маму, поболтать с Эри по всяким пустякам. Да хотя бы лечь в свой тёплый футончик и притворится, что ничего не было. Что это просто страшный ночной кошмар. Но ничто и никто её не спасёт.       Откуда-то из коридора раздался громкий рёв. Сакури поднялась и тут же вжалась в стену. Проклятье! Что за зверь пришёл по её душу? Впрочем, какая разница, лишь бы это не заглянуло сюда. Прятаться здесь некуда, а обращаться в фарш она сегодня не планировала. Только бы оно в комнату не зашло. Сакури затаилась. Неведомая тварь за дверью шумно вздохнула и ушла дальше. Пронесло. Приоткрыв дверь, она осмотрелась. Коридор был прежним, за вычетом кровавых следов на полу. Выскочив из комнаты, Сакури бросилась наутёк. Она не знала куда бежит. Да и зачем, если здесь всё одинаково? Бег по коридору вывел её в зал с пентаграммой – безопасное место. Значит, здесь можно немного отдохнуть. Шатаясь, она дошла до центра зала и обессиленная рухнула на спину. Беспокойный, полный кошмаров мир Морфея охватил её сознание. Жаль, даже в обнимку не с чем поспать. Сакури зевнула и уснула. Небольшая передышка от ада.

***

      Вся его жизнь была чередой боли и лишений. Отец, которого он в глаза ни разу не видел. Пустота и одиночество. Софи, отвергшая его. И наконец, авария. То, что лишило его способности нормально двигаться, навсегда приковав к инвалидному креслу. Лжецы. Все они – лжецы. Миру плевать на калеку, коим он стал. Отверженец поневоле.       Поэтому-то он и убил их всех. Полицейских, что пришли к нему. Софи – за тот удар, что она нанесла ему. За ложную надежду, что он кому-то небезразличен. И доктор. Его лечащий врач Пурнелл. Тот, кто притворялся его целителем. Но один дельный совет он ему всё же дал.       Книга. Он написал книгу по совету доктора. Породил свой собственный мир, где он хозяин. Да, этот мир полон отвратительных созданий, отражающих его самого. Но они не были большой помехой для него. С дробовиком в руке и ненавистью к миру, он уничтожал тварей в своём сознании. Но на место одного убитого монстра вставали пятеро. Его разум был поглощен легионами его же собственных внутренних демонов. Но он привык. Запертый за семью замками, в психиатрической лечебнице, он жил своей привычной жизнью, стараясь изо всех сил игнорировать реальность. Будто авария действительно выкинула его в параллельный мир, переполненный монстрами, а из живых людей – только он сам, поскольку Софи спрыгнула с крыши, а доктор погиб от рук разъярённого Саймона. Впрочем, последний сам виноват, нечего было провоцировать. Да и Софи... Тоже вполне заслужила смерти. Они все просто смеялись над ним. Вновь и вновь он спрашивал: чем он заслужил всё это?! За какой грех он оказался под гнётом одиночества? Что надо сотворить, чтобы тебя заперли в никчёмном, сломанном теле с нерабочими ногами и больной головой? Не иначе мир решил хорошенько поразвлечься на нём. Но Саймон не стерпел, и отплатил своим личным садистам тем же. Они забрали его счастье. Он забрал их жизни. Всё по честному. Ну, почти.       Саймон открыл глаза. Но вместо потаённых закоулков своего разума, он увидел всего лишь свою палату. За тёмным окном шёл безотрадный октябрьский дождь, молотя в стекло бесчисленными каплями. Словно сами небеса рыдают вместо него. Саймон нервно хихикнул. Да, он столь низко пал, что даже не может нормально испытать жалости к самому себе. Здесь, в скрытых тьмой лесах, в психиатрической лечебнице, в надёжно запертой комнате, посреди беспросветной черноты, сидел человек-пустышка. Без близких людей. Без будущего. Без надежды. Ледяная волна отчаяния вновь захлестнула его с головой. Хотя, что ему сделается? Не в первый раз, и далеко не в последний. А ведь у него был шанс всё оборвать. Просто пустить пулю себе в висок и вырваться из круга боли, в который превратилась его жизнь. Но закончить всё быстро не хотелось. И тогда он понял, что должен забрать с собой и своих мучителей. И у него почти получилось. Не хватило всего одной пули – для себя нелюбимого...       Саймон закрыл глаза и откинулся в кресле. Все чувства мигом покинули его. Мгновение. И он не слышит дождя. Мгновение. И он перестаёт дышать. Ещё мгновение. Он перестаёт чувствовать своё собственное тело. Но вот сознание приходит в норму. Он чувствует холодный асфальт, на котором лежит ничком. Поднимается. Да, его прежнее тело тоже не особо хорошее. Образ жизни наложил на него свой отпечаток, но зато он хотя бы может ходить. У него есть две рабочие, вполне подвижные ноги, облачённые в поношенные добротные джинсы. Да и сам он облачён в свою родную серую толстовку, к которой так привык. Проверив сумку и убедившись, что все запасы на месте, он отправился дальше, через мир в собственной голове. Мир, полный кошмаров. Мир, в существующий только по его желанию. Только для него.