Говори мне лишь правду

      Говори мне лишь правду, Влад. Ты любишь меня? Любил ли хоть кого-то, пытался ли? Я пыталась. Правда пыталась полюбить тебя всей душой, но не сердцем. Каждый день я видела тебя перед собою, и становилось и радостно, и грустно. Радостно, когда в порыве редкой нежности, иногда даже по-пьяни смотришь прямо в горящие очи и произносишь:       «Мой прекрасный цветок, княгиня сердца моего»        А грустно… грустно, когда оставлял засыпать на холодной кровати в полном одиночестве. Заставлял думать о тебе, мучаться. Тогда я невольно задавалась вопросом: не нарочно ли ты делал это всё. Всё никак не приходил ко мне, хоть обещал.       Говори мне лишь правду, Влад. Ты был рад? Рад, что у тебя наконец появились наследники? Я очень старалась, молилась каждую ночь, чтобы ребёнок под сердцем родился мальчиком, чтобы я смогла увидеть широкую улыбку, чтобы ты уже в третий раз гордо воскликнул:       «Моя жена родила наследника всей Валахии!»       Говори мне лишь правду Влад. Ты хотел быть князем, хотел бы сделать меня своей княгиней по своей воле, а не по желанию моего покойного отца? Я очень надеюсь, что хотел. Я счастлива тому, что стала твоей. Быть твоей княгиней стало настоящим спасением для моей безутешной души. С тобой я чувствовала себя свободной птицей, вольной делать всё. Благодаря тебе я узнала, какой прекрасной может быть твоя родина, каким можешь быть ты.       Говори мне лишь правду, Влад. Ты что, разлюбил меня? Нет? Тогда почему ты стал меньше смотреть в мою сторону, приходишь очень поздно, у тебя совсем не бывает свободного времени. Дети скучают по тебе, да и я если честно скучаю по твоим ласкам. Влад постоянно спрашивает меня о нас с тобой. Уже в третий раз рассказываю историю нашего знакомства, представляешь? Ах, какие были времена! Ты казался мне таким рассудительным, необычным. Твои глаза приковали всё моё внимание, а слова отражались румянцем на бледных щеках. Наверняка я казалась тебе очередной глупой княжной, и ты смотрел на меня явно свысока, оценивающе. Но я заметила ещё тогда, я сумела очаровать тебя, не отрицай очевидного.       Говори мне лишь правду, Влад. Откуда взялась эта пропасть меж нами, почему мы всё чаще спорим с тобой? Неужели это всё из-за этой дворовой ведьмы, что не сводит с тебя глаз? Просишь меня не называть её так, значит, она всё же волнует тебя, дорожишь ею? Упорно отрицаешь, хоть вижу в тёмных глазах самый настоящий огонь, который видела только раз в своей жизни. Да, ты влюбился. Влюбился, как мальчишка, а ей это всё лишь на руку. Ревность обжигает тело, кричу в пустоту, бью в грудь, а ты…       Ты целуешь. Пытаешься одурманить лживыми чувствами, вырываюсь, но хватка сильна настолько, что я чуть не вскрикиваю от боли.       Лжец. Наглый, грубый, чёрствый дьявол! Будь проклят тот день, когда я вышла за тебя замуж, когда согласилась быть твоей.       Вновь сверяешь взглядом, наивно улыбаясь, произносишь:       — Скажешь это ещё раз, Василиса, отправишься в монастырь, слышишь? Никого кроме тебя нет и не будет.       Лучше бы ты и вправду отправил меня в монастырь, чем заставлял бы меня смотреть на бестию Кальцуну, что строит глазки, а ты и не против! Тошно. Тошно от мысли, что ты готов променять свою жену на какую-то развратницу. Ставишь её выше своей семьи.       — Больше такого унижения я терпеть не стану. Выбирай: либо семья, либо эта ведьма проклятая!       И ты выберешь семью, меня. Правда, надолго ли это?       Говори мне лишь правду, Влад. Глядя мне прямо в лицо, без всякой лжи скажи, что любишь меня. Ну же, смелей! Не можешь? Почему? Разве это настолько сложно, сказать собственной жене эти несчастные три слова? Отводишь взгляд, злишься, отдаляешься. Я вижу, вижу, что ты жаждешь сказать эти три слова, но явно не мне. Глядя на меня ты видишь другую, трогая, ощущаешь совсем иное тело. Жаль. Жаль, что ты не видишь мою боль, не видишь то количество слёз, которые я пролила по твоей вине. Поверь, я бы ушла от тебя, освободила бы нас обоих от этих тяжёлых оков, избавила бы нас от этих масок. Мы бы перестали изображать влюблённых, как будто пламя чувств не потухло в нас ещё пять лет назад, но, увы, я не в силах разорвать наш союз. Я навсегда останусь твоей женой, и только смерть разлучит нас, как гласит наша с тобою клятва перед Господом.       Говори мне лишь правду, Влад. Ты рад моей скорой смерти? Рад приближающейся свободе? Наконец-то ты сможешь быть со своей настоящей любовью и никакая злобная жена не заставит тебя выбирать. Отныне и впредь ты свободен.       — Позаботься о детях как следует, — обессиленно шепчу я, а ты еле слышно плачешь, целуя мою ладонь.       — Я люблю тебя, — говоришь ты, а я усмехаюсь.       — Поздно, Влад. Нужно было раньше…       Ты и сам это понимаешь, знаю, но от этого не легче. Ты сидишь рядом со мной, гладишь меня, целуешь, пока наши дети мирно спят в соседних покоях.       — Влад, а ты помнишь… помнишь первую встречу?       — Помню до мелочей, княгиня сердца моего.       — Меня любишь?       — Люблю.       — А её? Так же сильно, как и меня любишь?       Молчишь, пытаешься не отвечать, хотя знаешь, что я всё знаю. Я требовательно и властно произношу:       — Говори мне лишь правду, Влад. Ты любишь её?       — Люблю, — на одном дыхании, шёпотом отвечаешь ты.       — После смерти моей женись на ней, не мучай себя понапрасну. Мальчикам нужна мать. Она хоть и ведьма, да мать неплохая из неё выйдет. Считай, последняя воля.       Цепенеешь. Не знаешь, что и сказать. Радостно тебе, да стыдно, что жену мучиться заставил. Кладёшь руку мне на грудь, туда, где сердце слабенько бьётся. Вдруг замечаешь, что биение становится всё слабее и слабее. Пугаешься, хватаешься за меня, просишь не уходить. А я знаю… чувствую, что уже пора. Вглядываюсь в твоё лицо в последний раз, касаюсь щеки дрожащими пальцами и на последнем издыхании произношу те слова, которые ты так хотел услышать.       — Я люблю тебя, Влад. Всегда буду твоей, несмотря ни на что… — и после наступает вечная тьма.