Всё идёт по плану

— Хей, красавчик, ты ж новенький?       Молодой, если не сказать зелёный, полицейский с одинокой кнопочкой на погонах злобно зыркнул на Изуку и обратно уткнулся в бумажки. Не то чтобы они были сильно старше него. Не то чтобы они не замечали, что рядовой перебирает одни и те же бумаги по кругу. — Дай покурить по-братски, а?       Шото скосил на Мидорию взгляд. Сама расслабленность и невинность, если проигнорировать зрачки, которые пляшут как будто они в душном потном клубе под стробоскопом. Курить ему точно не хотелось. Хитрожопый лис. — Я не курю, — злобно рыкнул полицейский.       Мидория сладенько улыбнулся и растёкся по прутьям решётки.       Наверное стоило объяснить как они оказались в обезьяннике.       Шото не знал кто, зачем и нахуя выдвинул идею завалиться в какой-то рандомный клуб (буквально рандомный: Тога с закрытыми глазами тыкнула в список близжайших) с колёсами на перевес, а потом устроить там «файер шоу». Понятно Очако с Химико — они за любой кипиш. С Даби тоже всё ясно — его брат ключевая фигура этого импровизированного представления и психопат с хобби кремировать людей заживо (Урарака всегда грустно вздыхала, глядя на это, потому что из человеческого тела, оказывается, можно сделать бриллиант в несколько карат… Шото не хотел знать, при каких обстоятельствах она узнала об этом). Про Шигараки вообще не речь — его задача разрушать, нахуй, всё и он делает её с огромным удовольствием. Но глядя на весь этот дурдом, который они затеяли у Шото всё ещё оставался один вопрос: Он-то какого хуя здесь забыл. — Краса-а-авчик — протянул Деку, довольно откровенно притираясь к решётке. — Ну будь добрым мальчиком. Вот это чудо он тут и забыл. Деку – сплошной хаос, у которого мораль идёт пятнами, а принципы напоминают морские приливы. Ужасный он человек, но с большой харизмой и не менее большим членом, который так хорошо проходится по простате, когда... Хотя Шото его не за член любит. Он вообще не знает, почему любит такого идиота, но... приходится – любит же всё-таки. — Нет у меня ничего, – буркнул полицейский.       Шото неловко поёрзал и поправил ширинку джинс, ловя насмешливый взгляд Даби. Из мрака их «номера» послышался томный стон Тоги и громкое хлюпанье — кажется, они с Ураракой нашли чем себя занять. — Ну господин полицейский, будьте человеком, — он вжался в решётку грудными мышцами, так, что они выступали между прутьями мягкими буграми, и состроил неприличное выражение лица.       Шото поёрзал ещё раз. – Ну симпатяга, не издевайся над сирыми и убогими. Одну маленькую сигаретку по Фрейду и я отстану, – тихим хриплым голосом прошептал Деку.       Шото показалось, что внизу живота у него взорвалась граната с липким, тягучим сиропом. В глубине всхрапнул угашеный Шигараки, Даби со скуки ударился головой о стенку, раздался громкий надсадный стон Тоги под одобрительное мычание Урараки. Полицейский покраснел и особо сильно ударил папкой по столу и вылетел из помещения. — Как ты узнал, что он гей? — Выстрелил вслепую, — Изуку прогнулся в спине, облокотившись на прутья, и хитро стрельнул Шото взглядом из-под ресниц. — И очень метко попал.       Шото с громким выдохом отвёл от него глаза — игривый Изуку опасен для его ментального здоровья. На пиджаке Шото торчала нитка и он прикипел взглядом к своим рукам: он стремался выдернуть её, потому что подшить сможет не скоро, а вот мусолить её мог сколько угодно. Чем и занимался последние полчаса. — Нравится?       Перед ним замаячили знакомые тяжёлые грязные сапоги с белыми шнурками и оббитыми носами. — Шо-о-о-чан, — чужие крепкие руки надавили на плечи, заставив прижаться к холодной стене позади. У Шото, по ощущениям, перевернулись кишки. Тога издаёт особо надсадный полустон-полускулёж и на фоне трещит какая-то ткань. Член, кажется, сейчас порвёт ширинку, но не от бурного секса их подруг, а от того, как Деку нависает над ним, прижимая к стене... Пиздец, он чертовски гейский гей. — Нашёл я тебе зажигалку! — послышалось из дверей.       Деку с хищной ухмылкой отстранился от Шото и отошёл обратно к решётке, снова облокотившись на неё и оттопырив задницу. — У меня в сумке была пачка сиг. Не мог бы ты принести одну.       Парень послушно нашёл пачку сигарет, вынул одну штуку и пошёл к их клетке. Шаг, ещё, он уже совсем рядом, со скрытым смущением положил сигарету между чужих губ, не отрывая от них взгляда, и поджёг с тихим щелчком зажигалки. Бумага зашипела под оранжевым огоньком. — Хороший мальчик. — прошептал Деку, невесомо, интимно коснувшись чужой, залитой румянцем, щеки.       И в следующее мгновение ловким жестом фокусника выудил из рукава шокер и приложил к чужой шее трещащие электричеством металлические штырьки. Парень мученически закричал и свалился навзничь. — Вот зачем ты прижал меня к этой пародии на стену. — Ага… — Деку мотнул головой, присев на корточки и пытаясь притянуть бессознательное тело ближе, чтобы достать связку ключей на поясе. — Я же знаю, что ты с ним никогда не расстаёшься. Даже обыск с ним прошёл. Гениально: в волосах!       Он наконец звякнул ключами и со скрипом решётка отворилась. — Ну наконец-то. — Даби, шатаясь, поднялся, побольнее пнул спящего Шигараки и на выходе отнял у Деку сигарету, тут же присасываясь к никотиновой палочке: от дыма был зависим намного больше чем Изуку — тот предпочитал цветные таблетки. — Тога, Урарака! — Деку помахал девушкам, стирающим со своих лиц следы розовой и красной помад. — Секунду! — Урарака попыталась найти положение юбки, при котором рваная дыра на ней была не так видна, но перекрутив её и так и эдак, забила. Так вот что за ткань это была.       Тога вылетела радостная как весенняя птица и довольно потянулась, а Шото завистливо покосился на неё — ему-то не достался страстный отлиз на тюремной скамье. После неё вышла и Урарака с сыто блестящим вокруг рта лицом. Последним плёлся Шигараки — ему только в кайф было заснуть на скамейке, а не следить за вертолётами перед глазами, поэтому недовольнее чем обычно, он, пошатывась и тыкаясь острыми плечами в стены, поплёлся последним. — Хей, а мне понравился этот мальчик, — Деку присел перед полицейским на корточки, игнорируя недовольный взгляд Шото. — Давай заберём его.       Он тыкнул в бессознательного парня пальцем и поднял огромные глаза, очерченые сверху бровками домиком, на Шото. — Он что, пёс? Зачем он нам? — Я хочу новую секс-игрушку, — и, плотоядно ухмыльнувшись Деку, не дожидаясь ответа, взвалил его себе на плечо и понёс на выход.       Шото сочувственно похлопал рядового по заднице, когда Изуку проходил мимо и замкнул их колону.       Этот «хороший мальчик» попал в худшие руки из возможных.