«12 июня, сейчас 3:48 и температура за окнами +6 градусов...»
После этого Серёжа резко поднимает голову, о чем сразу жалеет. Боль в висках даёт о себе знать очень неприятной и пульсирующей болью, от чего сильно жмурит глаза. — Пиздец... — тихо выругавшись, он падает на кровать и снова же жалеет об этом. — Дурак, будешь же потом ныть мне о том, что голова взрывается. — не громко произнёс Харитон. — Тем кто носит перчатку на левой руке слово не давали. — Ну как обычно. — покачал головой мужчина. От пальто ХРАЗа исходил лёгкий запах табака. Было тепло, даже немного жарко. Харитон переключает радио другую волну. «Радио Будущего» работало круглосуточно и это было прикольно, как для Нечаева.«Видишь как за окнами уходит шум дорог?»
Начал петь мужской голос под сопровождение мелодии барабанов и гитары. Пение заинтересовало Сергея и заставило отвернуться его от стены и перевернуться на другой бок в сторону Харитона. Захаров сидел и читал какую-то дряхлую книгу, видимо, найденную на полках этой хаты. Открытые руки всё также в шрамах, серьёзный взор учёного бегали по строчкам книжки и не отрывались от чтения произведения. Это была повесть Достоевского «Двойник».«Ночью страшно, лучше залезай скорее в кровать.»
Продолжал петь парень по радио, так спокойно становится на душе. Захаров всё также пялиться в книгу.«Оставайся дома, я тихонечко спою эту песню. Зачем?»
Харитон начал подкачивать ногой в такт песни. Это было очень даже заметно. А также было заметно как немые слова песни, словно он её слышал не раз.«Прости меня, но я не могу...»
Вокалист делает небольшую паузу перед тем как продолжить и инструментал начинает играть интенсивнее и будто громче.«И тебе присниться целый мир без меня. Ну, а я буду рядом, пока ты не проснёшься!»
Харитон оглянулся на Серёжу и замечает, что тот не спит. А Серёжа внимательно смотрел за ним, откровенно пялился на его руки. — Чего пялимся, товарищ сапожник? — выбивает его из "гипноза" Харитон, оказываясь рядом с ним. Захаров уже сидит на краю кровати. — ...Что? — с тормозом произнёс Серёжа поморгав глазами. Мужчина тихо посмеялся глядя в эти растерянные голубые глаза товарища. — Да так.. Ничего. — покачал он головой.«Засыпай... Самая... Лучшая... Боль...»
Харитон впрямь не раз слышал эту песню, раз так чётко соскальзывают с его губ слова, что поёт парень по радио. И было... Приятно, что-ли? Видимо Харитон не настолько бесчеловечен, как думал Нечаев. Ему нравятся хоть какие-то песни. Нечаев не знал людей которые не любят музыку... Кажется, что таких людей абсолютно не существует!«Небо снова плачет, дождь стучит по крыше и опять очередной кошмар.»
За окном ясно. Ночь без единого облака. Совсем скоро взойдёт жаркое солнце. Майор видимо всё ещё сонный, чтобы трезво оценивать свои действия, но всё же он берёт его за руку, осматривая старые и зажившие ранки, а также и новые. — Откуда у тебя эти... шрамы? — тихо спрашивает Нечаев. Он был удивлен, что ХРАЗ не отдернул руку. — Работа такая. — Харитон смотрел за его взглядом. — Вам стоит ещё поспать... — Та отьебись ты со своим ебучим сном. — Серёжа принял сидячее положение, всё ещё рассматривая его шрамы. — Ты нагло пиздишь. — Я не вру. — Та пиздишь сто процентов! — он легко нажимает на один из шрамов. — Это точно из-за работы? Или тушил сигареты об них?! — Вы долбаеб, товарищ майор. — расхохотался профессор. — Ты кого долбаебом назвал-то?! Пидорас. — Ох, боже. Усните уже, а то много говорите. — он забирает свою руку из хватки сонного майора и чуть отодвигается от него. — Ты охренел? А ну сиди там где сидел! — Товарищ майор, я понимаю, что у вас болит голова, но вы сейчас отхватите именно по ней. Майор сердито лег назад и ткнулся носом в стенку. А Захаров всё ещё продолжал тихо хохотать.«Засыпай... Самая лучшая... Боль...»