***
Арсений сидит в зале и смотрит на экран своего ноутбука. @LishenkoVinya *фото* это этот, новый который Шастун вроде это он мастерски сфотографировал или просто идея бомба? — Бомба, говоришь? — про себя бурчит Арсений, грозно рассматривая фотографию до мелочей, желая найти в ней недостатки. А их нет. Ни одного, сука, недостатка. Фото идеальное. Граф уверен, без ретушера работа бы тоже была невероятно изумительной, ведь это же Попов — сама уникальность. Однако, Арсений впервые задумывается над тем, что идеальному фото послужила не только модель, но и одна высокая кудрявая шпала, которая в последнее время слишком плотно засела в голове Попова, находясь среди папок «Изгнать эту нечисть» и «Ненавижу-ты-как-вообще-тут-очутился». Попов бы легко избавился от Антона, если бы были недостатки или изъяны, но их не было, и кажется, в ближайшее время даже и не будет. Арсений никогда и никого так сильно ненавидел, как этого шатена, заявившегося в агентство. Попов таких не любит. Не любит, когда им управляют, не любит, когда кто-то раздражительно мелькает перед глазами. Не любит, когда человек ставит себя выше Попова или, как минимум, пытается быть с ним на одном уровне. Арсений не собирается играть по правилам Антона. Граф — босс этой игры.***
Антон просыпается от громких возгласов, принадлежащих Диме и Серёже. Антону стало интересно, почему же эти двое ведут себя слишком бодро в такую рань, а ведь будильник Шаста ещё не прозвенел даже. Потерев глаза, Антон привстаёт с кровати, несколько минут просто глядя в стену напротив. Перед глазами Шастуна всплывает сон, который он видел сегодня ночью. Во сне ему было семь лет. Ещё ребёнок, только-только начинающий познавать этот мир. Беззаботность бытия, просто течь по ручью жизни и всё такое. В общем, детство — время, когда мы можем думать только о настоящем, не задумываясь о будущем и прошлом. Так Антон и делал. Шёл под руку с мамой прямиком в школу, бегал по классу на переменах, змейки и догонялки в коридоре, обычное веселье. Но ведь в жизни каждого из нас есть ситуации, моменты, которые мы бы хотели забыть. У Антона же есть история, которую он бы хотел напрочь вырезать из своих воспоминаний. Антон идёт с папой домой, ведь Андрей Шастун ещё утром сказал, что заберёт своего сына после уроков. Антон бежит со смехом на голубей, которые быстро отлетают, заставляя мальчишку приуныть, но Андрей не позволяет этому случиться, достав из кармана брюк любимую конфету Антона. Шастун мигом меняется в лице и с искрами в глазах съедает конфету, пока телефон Андрея не начинает издавать мелодию. — Слушаю. — Вы муж Майи Шастун? — Да, а что-то слу… Не успевает Антон вспомнить события сна, как из транса его выводит голос друга. — О, Шаст, ты уже проснулся! — радостно восклицает Серёжа, полностью открывая дверь в комнату. — Не разбудили? — Да не, всё норм, — спустя некоторое время отзывается Антон, быстро моргая глазами, дабы забыть то, о чём он только что думал. — Короче, тебе же на работу только через два часа, поэтому одевайся и пиздуй на кухню, — быстро проговорил Серёжа и ушёл в сторону кухни, замечая, что Антон вёл себя довольно-таки странно. Антон ещё раз потирает глаза и всё-таки встаёт с кровати искать одежду. Сегодня его настроение с утра нейтральное, поэтому Антон решается надеть тёмно-синюю футболку, накинуть поверх неё белую кофту в виде лёгкой куртки и широкие бежевые штаны. Зайдя в ванную, почистив зубы и умывшись, Антон топает босыми ногами на кухню, где его поджидают друзья. — Тох, ну чё так долго! — возмущается Дима, включая чайник. — В жизни не поверю, что вы встали так рано, ведь на вас это не похоже, — тихо говорит Антон, подходя к шкафчику, чтобы достать пакетик чая. — На это сейчас всё равно, мы не для этого встали так рано, — отвечает Матвиенко, что-то печатая на ноутбуке, который был среди друзей только у него. — Вот именно. И вообще. Шаст, мы же ради тебя, а это ценить нужно, — подтверждает Дима, складывая руки на столе, как в первом классе. — Ну рассказывайте, чё вы там придумали, — отвечает Антон, не собираясь сейчас много говорить. — Короче, Тох, вот тебе двадцать три, ты уже, ну, мужчина можно сказать, — начинает Дима свою речь, но Серёжа его перебивает. — Да какой из него мужчина? Наебалово это всё! — смеётся Серёжа, получая в ответ хмурый взгляд от Позова. — Ладно-ладно, рассказывай. — И тебе бы пора отношениями заняться, — заканчивает Дима, получая в ответ непонимающий взгляд Антона. — Ты совсем ебобо? Какие отношения? — интересуется Антон, не собираясь обсуждать эту тему. — Да ладно тебе! Нинку забудь свою. У тебя и работа, и квартира, большое и доброе сердце, в конце-то концов! — восклицает Дима, размахивая руками. — Ну во-первых, Нину я уже забыл. Во-вторых, работа занимает чуть ли не весь день, а это весомая проблема для личной жизни. В-третьих, квартиру я снимаю с вами, так что она точно не моя. А в-чётвертых, сердце моё только для той самой. — Ну Тош, не всегда можно быть уверенным в человеке, так что не будь букой, — проговорил Позов, забирая ноутбук у Серёжи. — Мы тебя зарегали на сайте знакомств, — спокойно говорит Дима, ожидая чего угодно. — Я, конечно, знал, что мои друзья ебланы, но не настолько же! И когда вы успели-то? — бурчит Антон, заваривая чай и съедая конфету. — Так для этого мы и встали так рано, Антоха! И вообще, это не обсуждается, — влезает в разговор Серёжа, забирая свой ноут у очкастого друга. — Пять девчонок лайкнули тебя, и это всего за пару часов в такую-то рань! — громко говорит Серёжа, но в следующую секунду дует губы. — Я тебе завидую, Тох. — Да ладно, сам с ними общайся, а у меня работа, — произносит Антон, быстро выпивая чай с пряниками, и выбегает из кухни. — Пока-а-а! — кричит напоследок Антон и громко хлопает дверью. — Сейчас только пол восьмого, а ему лишь бы слинять, — произносит Дима и уходит в зал, утыкаясь в телефон для какой-то дистанционной работы.***
Арсений сидит в гримёрке и гневно смотрит на обложку нового журнала. Угадайте, что на ней изображено? Конечно, это Граф. Только вот Арс совершенно не рад этому. Вот ни капельки. А всё из-за того, что на этой обложке изображён Арсений с той самой, сука, фотосессии, в которой была применена идея Антона. Арсений даже мысленно презирает это имя, желая забыть его раз и навсегда. Нет, Попов конечно знает, что это имя он в любом случае не забудет, но имя конкретно этого человека он желает больше никогда не слышать из уст других, а тем более своих. До начала рабочего дня ещё полчаса, так что в здании находится лишь малая часть персонала и некоторых моделей, которые Арсения совсем не интересуют. От нечего делать, Граф решает подняться на этаж, где прямо сейчас расхаживает Выграновский. — Эд, можно тебя на пару слов? — спокойно говорит Арсений, идя прямо навстречу нужному человеку. — Конечно, что случилось? — с улыбкой отвечает Выграновский, направляясь с Графом в холл. — Ты же в курсе нового фотоотчёта, среди которых есть моя фотография, выставленная на обложку? — проговорил Арсений, медленно вышагивая по всему холлу от одного угла к другому. — Естественно в курсе, — Эдуард наблюдает за действиями друга, начиная волноваться. — И, как ты знаешь, там не тот образ, который был придуман тобою, — останавливаясь, холодно продолжает Арс. — Кстати, да. Почему вы решили сменить его? — подключается Выграновский, следя за сменой эмоций на лице Попова. — Об этом я и хотел поговорить. Прозвучит странно, но это всё из-за спора, — быстро проговаривает Арсений, делая для себя пометку, что всё-таки забыть о Шастуне у него не получится, и спустя минуту добавил. — Спор с фотографом. Боже… Как же низко, — осознаёт Граф, усаживаясь на диван в углу холла возле большого панорамного окна. — Ты и спор — вещи несовместимые. Как так вышло? — с непониманием в глазах откликается Эд, садясь рядом с Графом. И Арсений начинает рассказывать. Всё рассказывать. О том, как Антон спонтанно решил внести свои так называемые правила. О том, как Антон сам составлял образ Графа, не обращая внимания на недовольство Арса. Даже о том, что Антон прикасался к нему в конце фотосессии. И ведь Эдуард в курсе, что Арсений ненавидит, когда нарушают его личное пространство. Вот до жути ненавидит, ведь когда-то и Эду пришлось с этим столкнуться. Однако никто из них не стал поднимать вопрос насчёт того, почему Арсений не сделал ничего, чтобы не попасть под власть Шастуна. Ещё и согласился на спор, который можно было легко обойти стороной, говоря, что он не ребёнок, чтобы играть в такие игры. Какие? Шастуновские. Шастуновские игры невероятно просты, но пиздец запутаны. Кто бы мог подумать, что сам Арс, непоколебимая персона, так легко поддастся этому парню? Верно, никто. А вообще, сам Эд внимательно слушает Арсения, вникая в слова, которые он говорит. Познакомились они, честно говоря, самым обычным образом. Проходил кастинг в Париже, где Арс и Эд впервые встретились на подиуме. А нашли они общий язык лишь благодаря тому, что они были чертовски похожи. Оба ненавидели, когда ими указывали, наплевали на чужие мнения, заботясь только о себе, потому что жизнь редкостная сука, с которой только так и нужно обходиться. Они даже стали друзьями, хотя между ними были не только дружеские отношения. — И что ты будешь делать с этим парнем? — спрашивает Эдуард, выслушав всю историю до конца. — Ждать его провала, чтобы нахрен выгнать из агентства, — грозно отвечает Арсений, вставая на ноги и покидая этаж. «Арс, Арс. Я ведь не зря с тобой знаком так долго. Ты точно что-то таишь в себе, сам того не осознавая», — мысленно проговаривает Выграновский, направляясь в студию.***
Через пятнадцать минут должен начаться рабочий день, который будет отнюдь не самым лучшим в жизни Шастуна. Нет, он конечно мечтал узнать личность Попова, но не до такой степени, чтобы проводить с ним целый день, гуляя по Питеру. Это ведь полнейший абсурд и оба это понимали. Сейчас же Антон выслушал всё, что ему сказал Шеминов, а Арсений сидит в гримёрке в ожидании. Конечно же он в курсе, как пройдет этот день, и знаете, для него это точно будет сущим адом. Однако, это новая возможность подпортить жизнь слишком энергичному парнишке с именем Антон, который должен прийти в гримёрку с минуты на минуту. Вспомнишь лучик, — вот и солнышко. В случае Арсения: вспомнишь проблему, — вот и Шастун. Антон спокойно заходит в гримёрку, и застаёт в ней Арсения, который и бровью не ведёт при виде парня. Что ж, ничего нового. Кроме Графа тут было ещё несколько людей: опытные специалисты, парикмахер, профессиональный стилист и визажистка, с которой Антон познакомился вчера после съёмок. Звали её Ирина, работает она здесь уже как год, но парень о ней не слышал. — Итак, Арсений. Ты наверняка в курсе, какие у нас с тобой на сегодня планы, — подаёт голос Антон, смотря в зеркало, перед которым сидел Арсений. — У нас? — Арсений не был настроен на разговор, поэтому собирался говорить крайне редко в присутствии Антона, ведь так будет проще и лучше. — У нас, — спокойно отвечает Антон, не видя перед собой никаких преград и подходит к Ирине, обнимая её. — Привет, Антош, — с улыбкой начинает девушка, смотря своими карими глазами прямо в зелёные. — И тебе привет, Ир, — с такой же доброй улыбкой отвечает Антон, радуясь, что хоть кто-то не такой нудный, как все остальные в этом грёбаном агентстве. — Кузнецова, не отвлекайся, — холодно проговаривает Арсений, наблюдая за этими двумя через зеркало, где отчётливо было видно жизнерадостное лицо Антона. Бесит. Ирина резко меняет выражение лица на равнодушное, что немного расстраивает Шастуна, ведь он не рад тому, что даже эта девушка, будучи такой открытой, подчиняется какому-то там Графу. «Нашёлся мне тут, пиздец. И вот с ним я когда-то мечтал работать? М-да. Жизнь явно меня недолюбливает. Чего же тебе неймётся? Поиграть ей, видите ли, надо. Она этого Графа, похоже, любит даже больше, чем себя, раз наделила его такой завышенной самооценкой, которую хуй найдёшь у кого-либо ещё. Фу таким быть, Арсений». Антон дожидается, когда образ Арсения будет завершён, и уже было обрадовался, что скоро отработает на славу и уйдёт подальше от этого здания, в котором он работает лишь из-за мечты и будущего, но не тут-то было. Антон уже говорил, что жизнь меркантильная сука? Да? Так он ещё раз повторит. «Жизнь, ты сука меркантильная. Знала бы ты, голубушка моя, как я тебя ненавижу. И что вы мне прикажете делать с тем, что я ещё и эмоции должен успевать фотографировать? Этот Попов же как камень, блять. Стоит, сука, пялится в камеру, и лишь глазами прожигает. Хотя, здесь не только жизнь виновата, но и Станислав. Вот ему нехуй делать, я не пойму? Почему я вообще должен таскаться с этой питерской фифой? Спокойно, Антон. Это ради твоего будущего. Тебе придётся смириться с этим, иначе останутся от тебя кольца да кости», — Антон устраивает борьбу между собой и внутренним «Я», которое было явно не против потрепать Антону мозги. Антон вместе с Графом заходят к Шеминову, который даёт задание устроить фотосессию в стиле «Лайфстайл», в которой должны присутствовать простота и эмоции. После слова «эмоции» лицо Антона перекосилось, потому что он не знал, как ему это сделать с Арсением. Граф же снова никак не отреагировал, просто бегая своими глазами по лицу Стаса, которое выражало непонимание. Хотя, нет. Всё он понимал, просто всё равно ничего не понимал. Что-то между этим. С одной стороны, Антон как-то по-своему действует на Арсения, ведь ещё никому не удавалось заполучить к себе Попова хотя бы на минут десять, а тут даже час. После того, как вышла новая обложка, Шеминов в тот час же принялся за идею новой фотосессии, ведь Антон — чудо, которое внезапно само всплыло в кандидатуру и вот он здесь – в агентстве, покоряет непростого Арсения, чему Стас безумно рад. Антон с Арсением садятся в машину личного водителя Графа и направляются в парк, созданный специально для фотосессий. Однако Антон снова решает поменять некоторые планы. — Извините, а сверните-ка направо, прямо к центру Питера, — обращается Антон к водителю, получая кивок в зеркало заднего вида. — Ты не имеешь право менять место съемки, Антон, — грубо бросает Арсений. И что этот парнишка себе возомнил? Думает, что ворвался в агентство и теперь покорит весь мир? — Имею. Я в споре выиграл, — отвечает Антон, лукаво улыбаясь. — Ты условия не ставил, Шастун, — откликается Арсений, которого начал раздражать этот шатен. — Сверните в сторону парка, — обращается Попов уже к водителю, читая в его лице смятение. — Нет, в сторону центра. — В сторону парка. — Центра. — Парка. — Да нахрен вам сдался этот парк, который уже все знают? Лайфстайл, вообще-то, заключается в том, чтобы изобразить человека в жизни, в настоящее время, в образе действия, повседневности, простоты, в конце концов! — серьёзно настраивается Антон, не замечая того, что машина остановилась. — Потому что парк — место для съёмки в стиле Лайфстайл. Тебе что, на всех языках мира это объяснить? — со злостью отвечает Арсений, замечая, что Антон начал смеяться с не пойми чего. — Что смешного? — У тебя лицо так перекосилось! Я представляю, как твой глаз падает, — со смехом отвечает Антон, смеясь на весь салон машины, совершенно не реагируя на недовольный взгляд Арсения. Даже водитель улыбнулся. — Езжайте, пожалуйста, в центр города, — еле отвечает Антон, стирая со своего лица слезу радости. Арсений же был в полном недоумении, но перечить не стал. Не хватало ему ещё и сдержанность потерять. Это ведь кошмар полнейший. Однако внутри себя Арсений рассуждал, что он никогда в жизни не видел такого эмоционального человека, как Антон. Шастун другой.