Буду с тобой наравне, ведь тебя это так бесит

      Антон просыпается ближе к вечеру. Солнце, которое вот-вот должно уйти за горизонт, оставляет после себя лучики, которые так и норовят протиснуться сквозь щель между штор. Шастун недовольно морщится и мычит что-то непонятное себе под нос. Он даёт себе время поваляться, чтобы привыкнуть к состоянию. Голова немного кружится, но он чувствует себя достаточно бодро.       Присев на кровати и немного потянувшись, Антон встаёт на ноги и потирает заспанные глаза. Включает телефон, лежащий на тумбочке, и смотрит на время. Девятнадцать тридцать один. Когда он уснул и сколько вообще спал?       Открыв дверь своей комнаты, Антон медленно плетётся в сторону кухни, из которой отрывками доносятся слова его друзей.       —… а он что?       — Тебе лучше не знать … принять?       —… как думаешь … или мне кажется?       — Определённо точно нет! — восклицает Серёжа, как только на кухню заходит Антон. — О, а вот и наша спящая красавица проснулась, — Матвиенко с подозрением смотрит, глаз не отводит.       — А вы чего тут? — сонным голосом бормочет Шастун, доставая из шкафчика кружку и наливает в неё холодной воды, сразу делая пять больших глотков.       — Это мы у тебя должны спрашивать так-то, — хихикает Дима, иногда поглядывая на свой телефон, включающийся из-за уведомлений.       — А я чего тут? — спрашивает у самого себя Антон, следуя указаниям Позова и хмурит брови. — А я только проснулся, — говорит он и кивает своим же словам.       — Оно и видно. Ты нам про другое расскажи, — Дима интригующе смотрит на друга, который сейчас внешне выглядит очень вяло. — Ты почему не спал сегодня ночью?       Шастун лишь сдавленно улыбается, вспоминая, когда это он говорил друзьям, что не выспался сегодняшней ночью. Никому он не говорил. Тогда откуда Дима это знает? Серёжа тоже наверняка уже в курсе.       — С чего вы решили, что я не спал? Если это из-за того, что я только проснулся, то это просто усталость, — отмахивается Антон, садясь за стол, за которым сидели его друзья. Стоять было не очень удобно, когда ты совсем недавно покинул царство Морфея.       — Ты не спал ночью. Нам Арсений рассказал, — как ни в чём не бывало поясняет Серёжа, расставляя все точки над i.       Антон с не пониманием смотрит на друга, мол, ты совсем ёбнулся?       — В смысле? Если вы не знаете, то Арсений и подавно, — остро реагирует Шастун, стараясь показать, что на самом деле всё не так, и вообще он лучше всех умеет делиться секретами с друзьями.       — Но откуда-то же он знает, — спокойно отвечает Позов, печатая ответное сообщение своей девушке. — Ты ему, кажется, очень доверяешь, раз засыпаешь в его машине, а он на руках заносит тебя в квартиру и заботливо укладывает в кровать. Тебе это не кажется странным?       Антон растерянно переводит взгляд то на Диму, то на Серёжу, которые уставились на него с немым вопросом в глазах. Шастун много чего ожидал, но не этого. То есть, как это заснул в машине Попова? То есть, как это Попов нёс его на руках? То есть, блять, почему Попов?       — А какого, извиняюсь, хуя здесь происходит? — Антон очень надеется, что это розыгрыш и друзья просто решили над ним пошутить, но те сохраняют серьёзный вид и с усталым вздохом мотают головой.       — Только не говори, что не помнишь ничего, — Серёжа кидает взгляд на Антона, следя за его эмоциями, но позже повторяет это же действие и на этот раз уже задерживает взгляд, видя, что Шастун и вправду не знает, о чём они говорят. — Стоп, ты реально не помнишь?       — А я ебу? Я даже не знаю, что должен помнить! — резко выпаливает Антон, отчего его друзья чуть ли не подпрыгивают на месте.       Дима с Серёжей переглядываются между собой и что-то шепчут друг другу, пока Антон чувствует себя третьим лишним.       Шастун складывает руки на столе и утыкается в них головой. Перед глазами всплывает тот ресторан, в котором выяснилось, что Арс и Антон хорошо дружили в детстве. Далее мелькает пешеход, на котором Арсений предлагает подвезти Антона до дома. Помнится машина модели, в которой они оказались. Пазл складывается воедино, и теперь кончики ушей Антона уверенно краснеют.       — Твою ма-а-ать… — резюмирует Шастун, начиная биться головой о сложенные руки. — Стыд-то какой, Боже-е, — хнычет Антон, привлекая к себе внимание друзей.       — Неужели вспомнил, — посмеивается Сергей. — Да ладно тебе, это же не конец света, — успокаивает он после того, как Антон никак не реагирует на его слова.       — Как жаль, что я не в фильме «Люди в чёрном», и у меня нет нейтрализатора, — не унимается Антон, пряча своё покрасневшее лицо.       Это же до какой степени нужно быть глупым, чтобы не уследить за тем, где и у кого ты засыпаешь. Ну хоть в лес не увезли, на том спасибо. Но тем не менее. Его. Несли. На руках. Кто-нибудь объяснит Антону, в какой момент всё пошло по одному месту? Удивительно, как ему до сих пор не вручили Оскар за лучшую роль человека, всегда попадавшего в передряги.       Бывают же такие ситуации, в которых ни входа нет, ни уж тем более выхода. Такое чувство, будто Вселенная специально сделала маленькую комнатку для Антона, в которой он постепенно начинает сходить с ума. И знаете, этой перспективе Антон рад даже больше, чем той, в которой ему приходится краснеть от осознания того, кто и как с ним обращался.       — А он что-то говорил перед тем, как уйти? — Антон поднимает голову и смотрит на друзей, надеясь, что Арсений молча привёз его домой и также ушёл из квартиры.       — Что-то бормотал про то, чтобы мы проследили за тобой, какой-то кулон показывал… — вспоминает Серёжа, задумчиво задирая голову к потолку. — А, ещё просил написать или позвонить ему, как только ты проснёшься.       — Я ещё отчитываться о каждом своём действии ему должен или что… — бормочет про себя Антон, понимая, что ведёт себя как ребёнок. Шастуна привезли домой, а он тут капризничать удумал. Ну не умеет он нормально воспринимать эту вашу заботу. — А он номер-то свой оставил?       — Разве у тебя его нет?       — Э-э-э, — протягивает Антон, вспоминая, есть ли у него номер Арсения. Если Шастуну не изменяет память, то ещё тогда, в Воронеже, Попов звонил ему ранним утром. Значит, его номер должен был сохраниться. — Вроде есть… — Антон встаёт из-за стола и именно в этот момент из комнаты Шастуна начинает играть знакомая мелодия. — Только не говорите, что это он.       Друзья лишь мысленно поддерживают друга, который слишком медленно идёт в свою комнату. Такими темпами он никогда не дойдёт, а если и дойдёт, то только к старости лет. Внутри Антона поселилось какое-то странное чувство тревоги, которое послужило тому, чего он сам ещё не выяснил.       Может, это из-за того разговора в ресторане? Если и так, то это никак не укладывается в голове. По идеи, после разговора наоборот должно было стать лучше, а камень бы кубарем скатился с души. Что то, что Антон чувствовал всю свою жизнь, проживая её настолько однообразно и до обидного глупо, словно до этого момента был лишь ребёнком, что затерялся среди темноты.       Назревает вопрос: зачем Арсений это делает? Ему что, заняться нечем? Он ведь даже не похож на самого себя в их первую встречу. О-о-о, её Шастун будет помнить вечно. Он ещё тогда не особо придал значение словам Арсения о том, что Антон живой. Возможно, тот имел в виду слишком впечатлительное восприятие Антона на ситуацию, ведь кто-либо другой на его месте не стал бы язвить Арсению.       Как и следовало ожидать, на экране телефона высвечивается номер телефона Арсения, который Антон, почему-то запомнил, но в контакты не добавил. Ну подумаешь, Попов звонит. В этом ведь нет ничего необычного, не съест же же он его, в самом деле! Но Антон думает иначе. Он просто не берёт трубку и с минуту пялится на пропущенный звонок.       Не по-мужски это как-то, Антон.       В итоге Шастун с горем пополам берёт в руки телефон и сам набирает номер Арсения. Он уже не раз задумывался о том, что поступает ну о-о-очень странно, когда дело касается Попова. Что ж, по крайней мере, он не избегает его. Если не брать в счёт, что он не удосуживается отвечать на его звонки. Раньше бы он и сказал «да вы просто не понимаете!».       После пяти гудков, во время которых никто по ту сторону экрана не ответил, а женский голос в каком-то смысле послал Антона куда подальше своим монотонным «Абонент временно недоступен. Перезвоните позже», Шастун всё-таки откладывает телефон и с неким облегчением вздыхает.

***

      Что там Антон говорил? По крайней мере не избегает? Так вот. Он вас наебал. По приходе в офис Антон всеми силами старался избежать встречи с Арсением. И ладно бы, если бы Попов этого не замечал, но он старался докопаться до него даже на расстоянии несколько десятков метров, причём его никак не смущали подозрительные взгляды коллег и персонала.       Даже тогда, когда их разделяло множество этажей, а Антон, как трусишка, старался скрыться в студии у Макара, Арсений каким-то перпендикулярным образом звонил через гримёров Ильи, чтобы те дали телефон Антону, потому что знает – Шастун на свой ему не ответит, но и это его не останавливало.       — Макар, а ты случайно не подскажешь, где можно скрыться от надоедливого я-ничего-не-понимаю-человека, и желательно так, чтобы тебя не нашли? — интересуется Антон у друга, пока тот ходил от одного угла студии к другому, тем самым наворачивая круги в ожидании чего-то, ради чего его и позвали.       — Ты от Попова прячешься, что ли? — спокойно предполагает Илья, останавливаясь возле дивана, на котором сидел Антон.       — Да почему это так очевидно! — бесится Шастун, складывая руки на груди.       — Либо ты великий слепой и не видишь, что уже весь офис странно смотрит на тебя и Арсения, либо сам ничего не понимаешь, что маловероятно, иначе бы тебе не от кого было прятаться, — отвечает Макар, беря со стола бутылку воды и потягивая её другу. — На, попей.       — Спасибо.       Антон берёт в руки протянутую бутылку и жадно припадает губами к горлышку. Пить хотелось очень сильно, но спуститься на пятый этаж к кулеру Антон не решался, потому что, не дай Бог, встретил бы там Арсения.       Антон не может понять, в какой момент его жизнь с ровной, стабильной дороги свернула в дремучие ебеня. И ладно бы, если Шастун знал, как справиться с этим, но он даже понятия не имеет, чего он боится. Не просто же так он избегает Арсения. То ли стыд захватил Антона, то ли он самого себя укутал в эти проблемы, если можно так назвать внезапно выяснившиеся вещи.       Антон вовсе не игнорирует тот факт, что он с Арсом хорошо дружили в далёком детстве, но странное ощущение не даёт ему покоя. И Шастун готов поклясться, что до этого он никогда в жизни не подумал бы, что, оказывается, он человек с не самой скучной судьбой.       Телефон, лежащий по правую сторону от Антона, внезапно начинает звонить. Шастун даже не посмотрел на высветившийся контакт и глубоко вздохнул, ведь был уверен, что это либо Арсений, либо те, до кого Арсений успел добраться. Но Макар смотрит вместо него и начинает медленно трясти друга за плечо.       — Ша-а-аст, тебе там это, Станислав Владимирович звонит.       Антон медленно переводит взгляд на экран телефона и немного подпрыгивает, ведь ему действительно звонит Шеминов. Шастун чуть не пропустил звонок, который, с большой вероятностью, является важным. А ведь если бы не Арсений, нагло ворвавшийся в жизнь парня, фотограф был бы в разы спокойнее, а не воспринимал очередной звонок за сталкерство.       Антон берёт телефон я руки и принимает звонок.       — Шастун, есть свободные десять минут? — с ходу начинает Станислав, как только Антон подносит телефон к уху.       — Э-э, есть. А что случилось? — вмиг тушуется Антон, вставая на ноги и уже направляясь в сторону выхода из студии Макара.       — Поднимись ко мне в кабинет, — без объяснений Стас сбрасывает трубку.       — Ну здрасьте, приехали! — Антон размахивает руками, и, не прощаясь с Макаром, выходит из студии.       Иногда оглядываясь по сторонам, чтобы не встретиться с Арсением, Антон подходит к лифту, чтобы вызвать его на нужный этаж. Тут, чему Шаст очень рад, обошлось без происшествий. Он спокойно доходит до кабинета Станислава и несколько раз стучит костяшками пальцев по железной двери. Получив разрешение войти, Антон открывает дверь и переступает порог, о чём сожалеет в следующую секунду.       На диване сидит не кто иной, как Арсений, а рядом с ним с невозмутимым лицом стоит Станислав. Шастун бы ушёл, если бы не одно «но»: он уже пришёл, а уходить сейчас будет самым тупым решением из всех, которые когда-либо принимал Антон.       — Итак, теперь я могу начать, — подаёт голос Шеминов, как только в его поле зрения попадает Антон, застывший у двери. — Шастун, ты чего стоишь? Вон, присядь с Арсением, — спокойно предлагает Стас, не видя того, как Антон на пару секунд допустил мысль, что сейчас было бы неплохо провалиться сквозь землю.       — Не, я лучше так постою, — отказывает Шастун, но как только замечает на себе пристальный взгляд голубых глаз, от которых становится не по себе, сглатывает ком и всё-таки садится рядом с Арсением.       Спрашивать у Шастуна, почему он не сел на вторую часть дивана, будет бессмысленным делом, ведь он сам не знает ответа.       — Сегодня вы вдвоём поедете в Москву на встречу от лица нашего агентства. Ехать около восьми часов, а к обеду вы уже должны быть на месте, поэтому выезжаете вечером. Вам особо ничего не нужно будет делать, кроме того, как представить одежду от наших дизайнеров, — вводит их в курс дела Шеминов.       — А я почему еду? — с самым непонимающим видом интересуется Антон, ведь они едут не на показ мод или съёмку, а представить одежду из них двоих может только Арсений, а московские фотографы сделают своё дело.       — А это, Антон, написано в условиях, — невинно улыбается Арсений, отвечая на вопрос фотографа.       Сам Антон готов поклясться, что не видел ничего такого в файле с условиями, когда Стас впервые ему написал. Это же не дешёвая провокация?       — Да быть этого не может. В условиях не сказано, что я должен повсюду ездить со своей моделью, ведь это не обязательно, — защищается Антон, скорее, от самого Арсения, нежели от поездки.       — Почему же? Вот, посмотри, — Арсений протягивает Антону свой телефон с тем самым файлом и в самом последнем пункте написано, что личный фотограф должен находиться в присутствии модели по её указанию.       А Арсений продолжает улыбаться, лицезрея потерянный вид ничего непонимающего Антона. Сам он уверен, что вряд ли Шастун помнит, что последний пункт заключался совсем не в этом. У Попова есть возможности и грех ими не воспользоваться.       — Этого пункта не было! — настаивает на своём Шастун, отдавая Арсению его телефон.       Арсений лишь ухмыляется, пододвигаясь ближе к Антону, и, наклонившись к его уху, тихо произносит:       — Ты, кстати, очень лёгкий, — зачем-то напоминает ему Арсений, и щёки Антона в ту же секунду начинают покрываться румянцем.       Антон просто молится, просит у судьбы, чтобы это был всего-навсего глупый розыгрыш. Все мы в подобных ситуациях становимся верующими, причём во всех богов, даже если раньше были заядлыми атеистами. Провести с Арсением целый день и ночь звучит как абсурд, но самое страшное, что так оно и есть.       Антон теряет дар речи, не зная, что и ответить, а Шеминов воспринимает это за согласие и коротко кивает, кидая на Арсения предупреждающий взгляд.       Теперь Антон с полной уверенностью может заявить, что Арсений единственный, кто вызывает в нём столько эмоций.