я рядом

Кристина от желания можно сказать умирала. У той грудь каждый раз пульсировала толи от холода, толи от прикосновений Индиго. Она в одном топе стояла на балконе, в чужих руках утопала. Доверилась, плыла по течению. Руки свои, куда деть не знала. Продолжала по телу чужому блуждать страстно, сгорала от наслаждения и мыслей пошлых в голове. А Лиза зря времени не теряла, Кристину к окну прижала, руки на шорты короткие перевела. Кончиками пальцев до шнурков дотронулась, слегка на себя потянула. Ухмылку подавливала, как и Кристина наслаждалась. На запреты наплевали. На всё наплевали. А Крис и терпеть уже не могла. Мокро, грязно и безумно сексуально. Перед Индиго полуголая стояла и стоны протяжные издавала. Захарова руки свои на бёдра Лизы удобно уложила, девушку вверх подняла, чтобы та ногами талию её обхватила. Как тогда на кухне. Видимо, в планах было закрыть гештальт последний. А Лиза и не сопротивлялась, мечтала, чтобы ту прямо на кухонном столе взяли. Да хотя бы на балконе в снежную ночь. Тела мурашками покрывались не от холода вовсе. Индиго дрожала в хватке цепкой, руками волосы светлые оттягивала, чтобы стон злополучный наконец-то услышать. И слышала. А после ноги сильнее сжимала в крест, всем телом на Кристину давила. Ещё немного и сольются они в клубок единый. Из ниток состоящий. Кристина брюнетку спиной к двери прижала, надавила, чтобы как можно скорее в дом попасть. Поцелуй жаркий не разрывала, только быстрее языком орудовала, жадно губы чужие облизывала. А дальше как в тумане было. Пара секунд и Лиза на кровать летит, тут же Захарову к себе тянет, в новый поцелуй завлекает. Такой сладкий, такой манящий и трепетный. Руки на грудь переводит, в ладонях сжимает, массирует, Кристину до ручки доводит. Пальцами пусть и неумело орудует, но страстно, быстро и маняще. Кристина языком до мочки уха Индиго дотрагивается, облизывает нежно, в зубы берет, на себя оттягивает, стон невесомый слышит. Дыхание горячим шею обжигает, носов в копне волос темных зарывается и матерится. Потому что приятно. Необычно и приятно одновременно. Это чуждо, это на сон сладкий похоже. Боится глаза открыть, чтобы вдруг посреди ночи одной не проснуться и холод зимний почувствовать. От тела Индиго отлипает наконец-то, руки чужие к шкафу прислоняет, жадно в шею чужую впивается. Кусает, оттягивает, зализывает. А шея та багровыми пятнами покрывается, больнючими. Только боль та больше на поцелуй дьявола похожа: она не противная, не мерзкая, а завораживающая и запретная. Руки отпускает, сама вниз спускается, носом каждую косточку обводит, чувствует, как живот у Лизы опускается и поднимается, иногда рывками, иногда вовсе девушка дышать забывает. Языком по прессу проводит, мокрую дорожку оставляет. Солоноватую кожу на вкус пробует. Это лучше, чем сигареты. Это лучше, чем амброзия божественная. А губы из дорожки поцелуев ниже спускаются, зубами за шнурки на шортах цепляется и на себя тянет, предательски тугой узел наконец-то распутывая. Лиза уже изнемогает, трясется и как можно быстрее Кристину рядом ощутить. Кулаки сжимает, ногтями короткими в кожу впивается, голову вверх запрокидывает, глаз не открывает. Откроет — искрами комнату наполнит. Зарядом двухсот вольтным. Кристина с шортами быстро справляется, поодаль себя откидывает, тело прекрасное рассматривает. Желает. Наслаждается. Утопает. А Лиза лицо девушки к себе вновь притягивает, за щеки хватает, в поцелуй завлекает сочный. Романтикой не пахнет уже. Страсть. Похоть. Безрассудность. Лиза кусает, руками по спине чужой водит, злосчастный топ сжимает, пока не решается самовольно его с тела Крис снять. Потому что не нужен. Потому что красотой мешает насладиться. Взору тело идеально открывается, подтянутое, стройное и худое. Лиза взгляд больше не отводит, картинку запоминает, чтобы перед ночами Афродиту своего рода представлять и понимать, что так близко была. Понимать, что только она теперь на красоту такую смотреть может. Губами к груди припадает, пока Кристина спину выгибает, и стон протяжный издает. Никогда так хорошо не было. Никогда она эйфорию такую не чувствовала. А Лиза языком умело орудует, будто не первый раз она девушку до экстаза доводит. Импровизирует, боится что-то не так сделать. Захарова от поцелуев пьяных старается отойти, вновь к ногам Индиго преподает. Быстрым движением белье снимает и тут же к костяшкам наклоняется. Каждый миллиметр языком изучает. Лиза же ноги сжимает, голову девушки сдавливает, от чего та только больше заводится, пока у половых губ не оказывается. Вылизывает, жадно и искусно. А в комнате жарко. Тела потные извиваются, трясутся и с каждой секундой только ближе оказываются. Кристина в душу к Лизе проникает, до самых недр. Она от крика заводится, от имени своего из чужих губ выплеснутое. Отстраняется, к лицу тянется, губы сминает, пока Лиза на последнем вдохе изнемогает. Просить боится, но терпеть не может. — Пожалуйста, — хриплым стоном из себя выдавливает, потому что ждать не может. А Крис ухмыляется самодовольно. Нравится на Лизу слабую смотреть, под властью своей. Руку вниз отпускает и входит осторожно. Сначала медленно, почву прощупывает, пока Индиго глаза закатывает от удовольствия. Кристина темп наращивает, умело действует, как змей-искуситель. К груди припадает, не останавливается, а только круг вылизывает и на себя оттягивает. Стон самый громкий заполучает и скорость меняет. Быстро. Жарко. Пиздецки горячо. Лиза ногтями в спину чужую впивается от переизбытка эмоций, полосы красные оставляет, спину выгибает, будто крылья сейчас прорежутся. Она себя на ложе из роз ощущает. Они колют, они режут, они заставляют кричать. А после ноги от удовольствия сводит, чужое имя кричит, и тело расслабляет потное. Губы дрожат и в слабой ухмылке расплываются. До боли приятной и смелой. Кристина пальцы в рот кладет, облизывает, причмокивает. Усмехается и нежно в губы целует, слабо и приторно сладко. Рядом ложится, за талию девушку обнимает, пока та в себя приходит от эйфории. Спустя минуту Лиза в себя приходит и к Захаровой поворачивается, мазком в уголок губ целую, будто благодарит. Никогда так в жизни хорошо не было. — На чём мы там фильм закончили смотреть? — выдавливает из себя Индиго, пытается дыхание нормализовать. — Да я не помню, — самодовольно отвечает Крис. — Правильно, — шепчет и руку на тело любимое кладет. Кристина пиздец как курить хотела. Она брюнетку в лоб целует, вещи натягивает, пачку сигарет с телефон берет и на балкон выходит. Первый раз Лиза за ней хвостиком не бежит, первый раз дымом табачным дышать не будет. Захарова зажигалку достает и к сигарете подносит. А после самая приятная тяга в её жизни идет. Кристина наслаждается каждой каплей никотина и улыбку с лица убрать не может. Она в телефон залазит и шесть пропущенных от Киры подмечает. — Чё звонила? Не могла ответить, занята была, — говорит, когда Медведева трубку взяла. — Знаю я, чем ты занята была, — чертыхается. — Срочно на улицу выходи, поговорить надо. — Я не могу сейчас, — спокойно выдает, о голой Индиго в кровати вспоминает. — Не убежит Лизка твоя. Ноги в руки и вперед, — Кира блондинке не даёт права на слово, сбрасывает и на лавочку садится. Ждёт, щеки кусает, пальцами быстро перебирает. Кристина же все за и против взвешивает, решает на встречу пойти, вдруг случилось что-то важное. Она Лизу первым делом предупреждает, куртку хватает и на улицу выбегает. А там и снег закончился, и ветер не воет, и холод испарился. Потому что Захаровой всё еще жарко. Тело всё еще горит и Индиго желает. Не довели дело до конца, продолжат. Вся ночь впереди и даже утро. — Улыбку с лица убери своего, — недовольно глаза отводит и рядом с собой рукой бьет. Кристину присесть просит. Сама сигарету достает, тут же закуривает. — Что с тобой? Откуда знаешь, что у меня Лиза осталась на вечер фильмов? — Блять, — усмехается Кира. — Первый в жизни слышу, чтобы секс таким позорным словом называли. — Что? — непонимающе брови вверх летят. — Кира, нормально говори. Какой нахуй секс, блять? — Тот, который ещё на балконе начался под пристальным взглядом Князя, Леры, Глеба и меня, — всю правду выдает с лицом серьезным. — Ты шутишь, блять? — с места подрывается, глаза распахивает. — Это не смешно. — Не смешно им было смотреть, как тебя Индиго раздевает и языком противным облизывается, — слегка усмехается, пусть и на душе кошки скребутся. — Как такое произойти могло? — в голове не укладывается. Кристина обратно на место садится, пальцы в волосы запускает и думает. Очень много думает. В мыслях картинки всплывают самые ужасные, садистские. — Нехуй было на балконе ебаться, — закатывает глаза Кира. — Шума, мне просто интересно, ты нахуй пиздой думала, когда на балкон с Индиго шла? Знаешь же, что наш район никогда не спит. — Я думала, что так получится, — обреченно выдает, но тут же маску безразличия надевает. Сейчас не время для паники. — Что они говорят? — Как обычно. Что Лизка тебя совратила, что наказать её надо, — руки на спинку лавочки укладывает вальяжно. — Хотят, чтобы я разобралась. Как тогда с Гелькой. Кристина рассмеялась слабо. — Мне ждать нападения? Где злая Медведева раньше была, когда хотела, чтобы из неё всю дурь выбили? Теперь не хочет. Приняла себя наконец-то с недавних пор — Ага, блять, ходи оглядывайся, — взгляд на Крис перевела. — Шума, делать тебе что-то надо. Не знаю, с Лизкой своей общаться перестань, может прокатит. — Нет, — чётко отрезала. — Плевать я хотела на мнение остальных. — Кто кому лизал? — будто поняла что-то Кира. Она улыбку подавливать не собирается, только в глаза стыдливые Захаровой смотрит, правду ищет. — Иди нахуй, — блондинка глаза закатила, вид сделала, что не понимает подругу свою закадычную. — Понятно, значит ты. Блять, Шума, нахуй тебе оно надо? Нормальной же тёлкой была, пошла по кривой дорожке, — зажигалку из кармана достала, от нервов крутить в пальцах начала. — Я тебя защищать не буду, себе дороже. — Я и не просила, — зажигалку выхватила, сигарету очередную подожгла. Потому что стресс испытывает, потому что нервничает. — Когда? — единственный волнующий вопрос задаёт. — Не ебу. Может быть, завтра, может послезавтра. Тебе в любом случае бояться нечего, а вот Лизке лучше одной по району не ходить, — замолкает. — Оно вообще как с тёлкой ебаться? — Ахуенно, — выдаёт Крис и недокуренную сигарету за спинку скамейки кидает. С места встает, на окно своей комнаты смотрит. — Извини, меня ждут. Будут новости, звони. Кира пусть и глаза закатила, но слабо кивнула и кулаками с Крис ударилась. Блондинка домой обратно пошла, ведь там её Лиза ждет. Такая желанная и прекрасная. Плевать Захарова хотела на отбросов общества уличных. Надо будет, ебало каждому начистить, но Индиго не бросит. Ни за что на свете. В квартиру тихо заходит, боится, что Лиза спит уже. Вдруг разбудит. Вдруг сон её сладкий нарушит. Обувь снимает в темноте кромешной, ключи на крючок вешает и на цыпочках в сторону своей комнаты идёт. Там, так же как и во всём доме, темно, только свет от телефона лицо Андрющенко подсвечивает. Девушка одеться успела и в одеяло укутаться. Ноги согнула, на шкаф облокотилась, взгляд к тик-току приковала. Иногда улыбалась слабо, иногда даже смешок издавала. Кристина на девушку смотрела со стороны, нежность свою не скрывала. Лица всё равно не видно было. — Почему не уснула? — шепотом говорила по привычке. Лиза вздрогнула от страха и в сторону Кристины повернулась. Свет телефона продолжал лицо её освещать. Она улыбалась глазами и радовалась тому, что блондинка пришла наконец-то. Без неё холодно и скучно. Пусть Крис и с улицы пришла, потому в полнее на айсберг походила. Для Лизы она всё равно как костер была, в который даже не надо дрова подкидывать. — Тебя ждала, — ближе к стене подвинулась, место для Захаровой освободила. Кристина на цыпочках до кровати добежала, под одеяло как можно скорее теплое нырнула. Как мороженое на летнем солнышке расплылась. — Скажешь, зачем на улицу выходила? — вопрос Лиза задала, надеясь, честный ответ услышать. — У Киры проблемы были, попросила поговорить, совет дать, — почти солгала, пусть и часть правды сказала. — Это как-то с Вилкой связано? — с ухмылкой Андрющенко щебетала. — Что? Причем здесь Вилка? Они же ненавидят друг друга с того дня, как Малышенко Настей ее назвала, — искренне рассмеялась под усмехающийся взгляд Индиго. — Помогла хоть? — А это мы потом узнаем. И вообще, мне холодно, иди сюда, — Кристина на Лизу всем телом навалилась и к себе прижала, в объятия завлекла. Глаза прикрыла, чтобы от картинок страшных как можно скорее избавиться. Ни за что на свете не отпустит, никогда в обиду не даст, компанию уже бывшую ни в коем случае к ней не подпустит. — Что за ночной прилив нежности? Задушишь же, — хрипела Андрющенко. — Кто знает, может трахнуть тебя опять хочу, — бровями поиграла, пусть и не видно того было. Но Лиза настрой почувствовала. Она пальцами нежно по щеке девушки провела, сердечко вырисовывая. От Кристины долгожданный стон получила. — А я спать хочу, — в лоб слабо чмокнула и к стене отвернулась. — Спокойно ночи, Крис. Захарова возмущенно на спину брюнетки взглянула, а после руки тяжелые на талию чужую положила, к себе ближе подвинула. Носом в волосах коротких зарылась, глаза наконец-то закрыла. Она запах Лизин вдыхала. Духи с чабрецом. Самые нежные, самые вкусные и конечно же напоминающие о том, что Индиго рядом лежит. Несмотря на все рядом. *** Утро же выдалось таким же прекрасным как счастливая улыбка Индиго на рассвете дня. На улице солнышко светило, лучами своими пыталось попасть в комнату Кристины. Оно обжигало и грело, в то время как из форточки легкий морозец пробивался. Сегодня день необычный, другими словами, самый холодный за всю зиму. Новый год с каждым разом всё ближе и ближе подбирается к девушкам, оставляя за собой шлейф из приятного запаха мандаринов и салата оливье. Лиза глаза свои карие открыла, от солнечных ванн морщиться начала и как можно быстрее в одеяло кутаться. Потому что, несмотря на всё, в комнате действительно был дубак. Да и к тому же короткие шорты и топ не согревали девушку. Что нельзя сказать о руке Кристины, удобно устроившейся на талии. Блондинка носом в подушку уткнулась, десятый сон видела, улыбалась и не шевелилась. Ей спать сегодня нравилось, её сны с Индиго видеть нравилось и понимать, что не сон это вовсе. Лизе до невозможного скучно было просто так в кровати валяться, решила она девушку разбудить, чтобы подоставать, чтобы саму себя повеселить. Она к шее Кристины наклоняется, губы в трубочку складывает, и дуть начинает, слабо, сквозь улыбку. На волосы переходит, больше в легкие воздуха набирает. А волосы те в разные стороны летят, в глаза лезут, мешаются. Захарова бурчит недовольно и на другой бок переворачивается. — Лиз, отстань от меня, — невнятно шепчет, но Индиго всё равно разобрать смогла. — Я сплю. — Но мне скучно, — тянет девушка и телом все на Крис наваливается, в лицо к той заглядывает. — А я тут причем. Давай спать, — обратно поворачивается, Андрющенко в своих объятиях сковывает и глаза закрывает. Лиза замолчала на две минуты, теплом наслаждалась. Даже глаза как и Кристина закрыла, уснуть пыталась, но ничего дельного из этого не вышло. — Не хочу, — выдала Лиза, глаза распахнув. Кристина выдохнула с шумом, задумалась о том, чтобы девушку подушкой придушить. — Блять, тебя Вилка укусила? — Укусила? — Индиго ухмыльнулась слабо и губу закусила. Мигом под одеяло нырнула, рядом с бёдрами Кристины оказалась. Большим пальцем по кромке трусов провела, а после поцеловала. Кристина глаза распахнула, дёрнувшись, начала в разные стороны вертеться. Лиза ногтями в девушку вцепилась, из под одеяла вылезла, совсем рядом с лицом блондинки. — Тебе что-то не нравится? — решила дурочкой прикинуться. Носом по щеке провела, в легких запах сигарет задержала. — Мне? А сама как думаешь? — Кристина старалась улыбку свою развратную подавить, но только лишь зеленый цвет Индиго показала. Та медленно вниз спускаться начала, ладонями холодными по телу чужому вести и табун мурашек вызывать. На прессе остановилась, языком каждый кубик обвела, сексуально причмокивая. Кристина глаза прикрыла, и тело расслабилось, наслаждаясь и ухмыляясь. Только вот Лиза девушку за костяшку на бедрах укусила и под свой смех звонкий из под одеяла вылезла. — Это нечестно, — Крис место ранения тёрла. — Ты же сама хотела, чтобы я тебя укусила, — плечами пожала и с кровати подорвалась. — Пойдём на балкон, погуляем. Крис устало вздохнула, пачку сигарет взяла и еле-еле с кровати встала. — Когда-нибудь ты меня доконаешь, Индиго, — слабо в губы чмокнула, за руку взяла и на кухню повела. Когда девушки на балконе оказались, Захарова тут же сигарету подожгла и затянулась, дым в щеках задержала. Лиза же со спины подлетела, девушку к себе повернула и в губы впилась, дым из рта чужого забирая. — Ты же не куришь? — ошарашено Кристина сказала. — Ну и что, — по-доброму Индиго ответила и в объятия блондинки нырнула. Крис как можно дальше сигарету увела, чтобы Лизу не смущать. Чтобы комфортно было. А ей и комфортно. Ей вообще всё равно, где находится, главное, что рядом с Захаровой. —Самое лучшее утро, — прошептала Индиго, вдаль засматриваясь. А Кристина тело напрягла, каждый мускул, каждый миллиметр кожи. Она на лавочке компанию свою заприметила. Те в её сторону сурово смотрели, между собой разговаривали и матерились. Кира же просто глаза закатила, когда поняла, что ничему жизнь Шумахера не учит. И что теперь отвязаться, точно не получится. — Пойдём ка в дом, — за плечи Лизу обняла, в сторону двери направила. — Ты же не докурила? — А я с сегодняшнего дня бросила, — горько усмехнулась Кристина и наконец-то с злосчастного балкона ушла, оставив своих друзей в раздумьях и предположениях. А дальше как по старинке: Лиза чай делает, Кристина бутерброды режет, до Индиго домогается. Они завтракают вместе, говорят много и смеются. Пусть и Крис вовсе не до смеха, пусть и ждет она звонка от Киры. — Что сказали? — быстро блондинка выпаливает, даже с подругой не здоровается. — И тебе доброе утро, — недовольно молвит Кира. — Лизку ждать будут сегодня у подъезда твоего. — Понятно, — выбросила Крис, руки в кулаки сжала. — Значит, через час встречаемся в гараже у Данила. Говорить с ним буду.