***
Небольшая деревушка на окраине Парижа никогда ничем не отличалась от сотни похожих на неё деревень. Люди исправно посещали церковь, тяжело трудились на полях, а ведьм сжигали, будь то старушка, лечащая травами, или младенец, родившийся с рыжим пушком на голове. Один дьявол знает, как занесло в это богом забытое место молодого парня. А ответ был прост — с недавнего времени люди в городе прознали, что не только рыжие девушки могут ворожить и порчи насылать. Пол человека особой роли не играл, как в принципе и цвет волос, просто кто-то с самого рождения был избранный, и был вынужден нести эту ношу до самой смерти, желательно не обнародывая нелюдям свои способности. Чуя, хоть и имел опыт в работе с мёртвыми, никогда просто так людей не проклинал, а работал тихо и аккуратно, никогда не показывая своего лица и не называя своего имени. Жаль только, что в один день госпожа удача отвернулась от него. Находясь с потенциальным заказчиком на кладбище, проводя в этот раз действительно сложный ритуал, то-ли сам парень впервые не рассчитал силы, то-ли просто погода оказалась не подходящая, сильный порыв ветра сдул с мага чёрную шляпу, скрывавшую его лицо вплоть до этого момента. Клиент может и не стал бы сдавать колдуна инквизиторам, но шестое чувство подсказывало Чуе, что сейчас ему лучше скрыться, уехать как можно дальше от центра города. И его выбор пал на скромную деревню, сюда все новости и слухи доходили в последнюю очередь, поэтому о магах мужчинах тут узнают дай бог через лет 10. У него будет время, а там, возможно за момент его отсутствия в городе забудут о тайно работавшем колдуне, что мог связываться с мёртвыми.***
Солнце буквально пару минут назад поднялось из-за горизонта, но уже успело озарить своим светом и теплом всю Англию. Несмотря на то, что утро только начиналось, многие жители деревни уже были на ногах. Для подобных сёл это неудивительно, рабочий день начинается с раннего утра и заканчивается поздним вечером. Чуя, в силу своей загруженности, привыкший вставать также рано, а порой и не спать несколько суток, легко влился в подобный темп жизни. Физическая активность не казалась такой тяжелой, как привыкли говорить о ней люди высшего общества, единственное, что могло удручать мага, был небольшой рост, доставшейся ему от матери, но с этим вполне можно было жить. — Чуя, дорогой, выручи старушку, — вынимая только что испёкшийся хлеб из печи вымолвила Грейс, пожилая женщина, у которой рыжий остановился, как только приехал сюда. Жил он у неё не за просто так, изначально хотел честно платить за еду, воду и проживание в целом, но Миссис Харрис наотрез отказалась принимать подобную оплату, на растерянный взгляд и немой вопрос — Как так? — старушка рассказала, что чуть меньше года назад её внучку сожгли в городе, прямо на площади Отель-де-Виль. Девочке было 9. Раньше она всегда приезжала летом к бабушке в гости, а это лето будет первым без её любимой внучки, и она просто не хочет быть одна. — Она и вправду обладала какой-то силой? — не зная, как нужно на это всё реагировать, спросил тогда Чуя. — Не знаю, милый, не знаю, — тяжело вздохнув, отвечала женщина, — тогда пошли слухи, что Мелани могла предсказывать будущие, я кажется, даже припоминаю, как она предсказала, какого цвета платье я свяжу ей на рождество, — из глаз старушки потекли солёные слёзы. — Тогда я подумала, что малышка просто угадала… Она… Она даже отправила мне письмо, за день до своей…смерти… Я так и не решилась его открыть… Возможно, она писала, что предчувствует свой конец… В тот вечер в маленьком домике на окраине села ещё долго горел свет. И сошлись они тогда на том, что Накахара будет помогать Миссис Харрис по хозяйству, а та, в свою очередь, будет заваривать для Чуи его любимый травяной чай. — Да, конечно, что мне нужно сделать? — Можешь сейчас сходить к Сэру Брику, к нему недавно приезжали родственники и привезли с собой пару новых видов цветов, а Мистер Брик вчера любезно согласился продать мне по экземпляру для моего сада. — Хорошо, постараюсь не задерживаться, — согласившись, Чуя решил не медлить и выйти уже сейчас, Брик жил в самом центре деревни, днём, да и поздним утром там невыносимо жарко, а сейчас было самое лучшее время — раннее-раннее утро. Грейс ещё что-то крикнула ему про деньги, лежащие на столе, но тот принципиально сделал вид, что не слышал. Заплатить он и из своего кармана сможет.***
Лёгкий летний ветерок слегка развивал собранные в небрежный хвост рыжие волосы. Гипсофилы мирно покоились в корзине, предоставленной женой Брика со словами — Старушку Грейс я знаю не первый год, ещё встретимся с ней, и тогда заберу. — Чуе ничего не оставалось, кроме того как согласиться и сложить цветы и их семена в плетёную корзинку. Всю дорогу назад Чуя занимался лишь тем, что рассматривал диковинные цветы, не в силах оторвать глаза. Он не был ценителем растений, а в детстве и вовсе смеялся с того, как его мать бережно относилась к каждому листику дерева или бутону цветка и могла миллионом слов описать красоту какого-либо растения. Кажется, только сейчас он её понял. Увы, но его прекрасное созерцание было прервано проехавшей прямо рядом с ним повозкой, очень похожей на тех, на которых сам Накахара не раз ездил по центру Парижа. Несмотря на большую скорость транспорта, сидевших на ней людей рыжий разглядел очень хорошо. Первый, мужчина 30 лет, сам кучер, показался Чуе обычным водителем, ничем не выделяющимся и не примечательным, но вот второй… юноша, примерно на пару лет младше мага. Острые черты лица, лёгкая бледность, присущая многим аристократам, чуть растрепавшиеся из-за быстрой скорости и попутного ветра волосы и отросшая чёлка, скрывавшая его глаза. Повозка уже умчалась, оставляя рыжего парня позади себя, а сам он ещё долго смотрел ей в след. — Кажется, сейчас я увидел того, кто смог затмить красоту гипсофилов…***
Следующая ночь прошла необычно. Когда людям снятся сны, чаще всего они рады, что и во время отдыха могут неплохо провести время, наслаждаясь своим сновидением, если это, конечно, не кошмар. Когда же сны снятся Чуе, ничем хорошим это не заканчивается, потому что чаще всего они вещие и до добра не доводят, но страшнее всего, когда это видение остаётся непонятным. Когда ты даже не понимаешь, что высшие силы хотели до тебя донести. Именно с такими мыслями Чуя и проснулся. Что-то коричневое и неописуемая грусть… больше ничего. Продолжал накручивать себя Накахара до вечера, пока к Миссис Харрис не заглянула соседка. Решив не мешать женщинам и не напрягать их своим присутствием, он отправился на улицу, чтобы хоть немного отвлечься. Ноги сами собой привели к речке, об этом месте он узнал ещё в первый день, когда случайно забрёл сюда в поисках местных жителей. — Всё же опрометчиво было ехать сюда, заранее не позаботившись о месте проживания, но матушка-судьба меня радует, — всегда думал он, когда снова и снова приходил на это место. Ирония этой фразы заключалась в том, что в судьбу Чуя не верил, хоть и его вид деятельности ещё пару месяцев назад навевал другое мнение. До своего любимого места дойти ему не удалось, оно уже было занято. Под большим дубом, практически у самой воды, кто-то сидел, кто-то, кто показался магу смутно знакомым. Решившись подойти ближе и лицезреть того, кто так подло украл у него уголок для размышлений, он неосознанно пнул небольшой камень, привлекая этим внимание незнакомца на себя. Как только он поднял взгляд на шедшего к нему человека, а сам Накахара подошёл достаточно близко, Чую как холодной водой облили, на него смотрели карие глаза с такой грустью и тоской, что они навевали печаль на всё вокруг. — Вот значит как, — вопило сознание рыжего, когда тот признал в кареглазом того самого парня с повозки — Э-эм, здравствуй? — Здравствуй, — не меняясь в лице, ответил тот, лишь больше навалившись на дерево за его спиной. Повисло неловкое молчание, кажется, Чуя впервые не знал что говорить, что можно спросить или рассказать. — Я тебя раньше здесь не видел, — всё-таки с каждой секундой молчания обстановка становилась всё напряженнее, и Чуя не мог найти тому причину. — Со вчерашнего дня я живу здесь, — безэмоционально ответил юноша, переводя взгляд коньячных глаз на реку. Кажется, Чуя понял причину его грусти, — И ты этого не хочешь? — Какой ты догадливый, — он лишь беззлобно усмехнулся и прикрыл глаза. — Как тебя зовут хоть, горе-детектив? — Что, заинтересовал? — теперь уже настала очередь усмехаться Чуе, но всё же имя своё он назвал, очень уж захотелось узнать в ответ имя незнакомца. — Чуя, Чуя Накахара. Глаза парня распахнулись, казалось от удивления, словно он что-то вспомнил, но быстро подавил лёгкое недоумение и, улыбнувшись самой ослепительной и прекрасной улыбкой, которую Чуе только доводилось видеть, протянул тому руку — Дазай Осаму.