Лучше рядового ОКифа

– Ты расстроился? Он пожал плечами и ничего не ответил. Густая тень высокой зеленой изгороди и странно неухоженных деревьев скрывала от них толпу, радостно звеневшую бокалами, веселившуюся от всей души, счастливую оттого, что многомесячный труд тысяч людей оказался ненапрасным. Сериал вышел впечатляющим, и теперь все, кто принимал участие в съемках, получали свою порцию похвал и поглаживаний. – Перестань, все уже. Ничего не поделать. – У них не нашлось для меня места. Почему так, Рон? – Он сильно сжал кулаки, костяшки пальцев побелели, а ногти впились в ладони. – Для О’Киффа, мать его, нашлось, а для меня – нет! – Елки, Форри, заканчивай ныть. И не ругайся. Члену пресвитерианской церкви не положено, – Спирс приобнял опечаленного капрала за плечи. – Если хочешь, можешь считать, что это твоя расплата за то, что слил им мои письма тогда, в 91-м. Форрест Гут поднял взгляд на своего командира, смотревшего на него слегка прищурившись и улыбаясь. – Я же не все. Только парочку… Ты простил меня? – влажные глаза смотрели неуверенно и с надеждой. – Нет, сейчас возьму хворостину и изобью, как сидорову козу, – ухмыльнулся Спирс. – И удивительно, конечно, что только парочку. Вот была бы радость твоей жене прочитать все остальное, – он обхватил маленького капрала обеими руками и крепко сжал, с удовольствием замечая, как расслабляются каменно-напряженные мышцы под его пальцами. – Балда ты, Форри, и всегда таким был. Балда с золотыми руками и открытым сердцем, – прошептал Рон прямо ему в ухо. Мормелон, февраль 1945 – Капрал Гут! – гаркнул Спирс, глядя на уныло стоявших перед ним бойцов, которым вот-вот нужно было отправляться в поля на очередную никому не нужную ночную тренировку. После сидения в мерзлых январских окопах, опасных патрулей по февральской слякоти, грязи, вони и смерти, которую они постоянно ощущали на передовой, маневры в тылу по полям казались бессмысленной тратой времени и сил. Но полковник Синк был непреклонен – солдат нужно чем-нибудь занимать, иначе они станут просто неуправляемым стадом, с которым никому не справиться. В принципе, Спирс был согласен с полковником во всем, кроме одного: выжимать из бойцов все соки не стоило. Можно было ограничиться работой на плацу, умеренной ОФП и тактическими занятиями. Маленький капрал моментально подобрался и выскочил из строя: – Сэр! – отсалютовал он, как и положено глядя в глаза командиру. – Покажите вашу М-1, капрал? – Спирс протянул руку, в которую Гут вложил свою начищенную до блеска винтовку. Спирс придирчивым взглядом осмотрел оружие, уделив особое внимание внушительной коробке, прилаженной к прикладу, которая, очевидно, появилась здесь не так давно и была явной самоделкой. – Что это? – ткнул он пальцем в непонятого назначения устройство. Гут пожевал губами и промолчал. То, что он просто на колене умудрился из своей полуавтоматической винтовки сделать автоматическую было, конечно, хорошо и очень помогало в бою. Но приспособление смотрелось не особо эстетично и слишком бросалось в глаза, постоянно вызывая нарекания у офицеров, которым не нравился неуставной вид его табельного оружия. Не услышав быстрого ответа на свой вопрос, Спирс холодно посмотрел на солдата. – Вы остаетесь в гарнизоне, капрал. Через пятнадцать минут я жду вас у себя вместе с винтовкой и объяснительной. И не советую опаздывать. Последствия для вас могут быть не очень приятными, – он улыбнулся, вернул оружие владельцу и кивком головы разрешил тому удалиться. Гут рванул в казарму в поисках писчей бумаги и ручки, краем уха слыша, как за спиной раздается команда, и его рота отправляется в свой тренировочный поход, бессмысленный и беспощадный. Как за пятнадцать минут успеть изложить основы механики человеку, который, скорее всего, ничего не смыслил в физике, Гут не знал, но ему срочно нужно было что-то предпринять, потому что шутить капитан Спирс не любил. Техническое описание сделать он точно не успевал, а являться на аудиенцию с пустыми руками было опасно. Поэтому капрал сделал единственное из возможного: быстренько набросал схему своего изобретения и, вооружившись ею, точно в назначенное время уже стучался в комнату своего грозного командира. – Что это? – повторил свой вопрос Спирс, глядя на бумажку с какими-то закорючками, которую Форрест Гут положил ему на стол рядом с винтовкой. – Это принципиальная схема того, что находится в коробке, сэр! – Гут стоял навытяжку и докладывал, словно на плацу. Спирс помолчал, переводя взгляд с бумажки на винтовку и обратно, затем посмотрел на маленького голубоглазого капрала и засмеялся. – Вольно, капрал. Вообще-то, я позвал тебя, чтобы сказать спасибо за тот фрицевский генератор, что ты наладил в Огино. Мы его с собой сюда притащили. Теперь у роты всегда будет электричество, – капитан встал, прошелся по комнате и вернулся к столу с бутылкой виски и двумя стаканами. – Бери стул, садись и объясняй подробнее, как работает эта твоя штука, – Гут удивленно покосился на неожиданно гостеприимного капитана, однако принимать приглашение не спешил, опасаясь подвоха. – Ну, если ты предпочитаешь ползать по грязи под проливным дождем, пожалуйста. Роту еще можно догнать. В роду у капрала были практичные немцы, поэтому он никогда не отказывался от того, что предлагала ему судьба. А судьба сегодня ему явно улыбнулась: грозный капитан Спирс, которого практически все в роте боялись до противной дрожи в коленках, отчего-то признал в нем почти равного себе человека. Поэтому Гут кивнул, соглашаясь. Два граненых стакана, наполненных янтарного цвета жидкостью, приятно звякнули один о другой. Спирс опрокинул свой стакан, не раздумывая, Гут после некоторого колебания последовал его примеру, решив, что раз уж покатило, не стоит искушать фортуну ненужными размышлениями. Почувствовав, что виски уже начало свою подрывную работу, Форрест взял стул и придвинул его к столу. Объяснять, так объяснять. ~ – И ты говоришь, что эта штука работает? – Как часы, сэр. Они уже целый час сидели за столом. Бутылка за это время успела опустеть наполовину, а пепельница оказалась под завязку забита окурками. В помещении было жарко – топили в Мормелоне так сильно, что казалось, это была попытка как-то компенсировать солдатам жестокие январские холода Бастони. Спирс расстегнул верхние пуговицы на гимнастерке, а Гут, который не решался этого сделать, то и дело отирал мокрое лицо. Оба склонялись над маленькой бумажкой, лежавшей на столе, почти соприкасаясь головами. Раскуроченная коробочка лежала рядом, и Гут уже в который раз собирал ее, попутно объясняя, как работает досылатель. Спирс, смахнул крупные капли пота со лба и стащил с себя гимнастерку. От жары, виски, дыма и необходимости работать тем полушарием мозга, которое обычно оставалось у него невостребованным, кружилась голова. Маленький капрал, тоже изнемогающий и вспотевший, сидел рядом, закручивая последний винт. – И насколько повышается скорострельность стрельбы? – повернулся к капралу Спирс, не замечая, что плотно уперся коленом тому в бедро. – В три раза, сэр, – Гут вздрогнул и попытался отодвинуться, но стул, вместо того, чтобы мягко скользнуть назад, вдруг начал опрокидываться. Спирс ухватил падающего капрала за плечо и рывком вернул на место. – Ничего себе, – голос капитана звучал задумчиво, он как будто и не заметил, что его собеседник краснеет и ерзает. – В бою это очень ценно, Форрест. Ты молодчина. – Спасибо, сэр, – зардевшийся Гут прекратил скрипеть стулом и застыл. – Тебе неудобно? – Никак нет, сэр. Спирс продолжал нависать над подчиненным, и что-то прикидывать в уме – возможно, на сколько больше врагов сможет прикончить вверенная ему рота, если каждого бойца оснастить подобным приспособлением. Он щурился и улыбался хищной улыбкой, вытягивал губы в трубочку и втягивал их обратно, похлопывал поочередно одной рукой по колену Гута, а другой по прикладу винтовки. Наконец капитан вышел из задумчивости и обратил внимание на странное выражение лица капрала, которое, между прочим, оказалось слишком близко. Гут уже давно молчал, и только смотрел на него удивленно и с неприкрытым интересом. – Кажется, мне нужно выпить, – пробормотал Спирс и совсем не по уставу шлепнул Гута по плечу. – Ты будешь? – Наверное, мне уже хватит, сэр, – тихо сказал Гут, но Спирс сделал вид, что не услышал его, наливая по очередной порции в оба стакана. – За что выпьем, капрал? – Спирс посмотрел в лицо Гуту и обнаружил, что тот не отвел свои пронзительно синие глаза. В них не было страха, какой он привык читать во взгляде вверенных ему бойцов, только удивление и, пожалуй, любопытство. – Не знаю, сэр. Вы скажите. – Ты меня не боишься, – утвердительно произнес Спирс. – Нет, сэр, – согласился Гут. – Тогда выпьем за тебя. Ты редкая птица, Форрест Гут. У тебя золотые руки и вещи слушают тебя, как люди меня. А если они не слушают, их всегда можно… убедить, правда? Капитан Спирс влил в себя свою порцию, подождал, пока капрал сделает то же самое, склонился и поцеловал его прямо в губы, все еще кривящиеся от непривычного неразведенного виски безо льда. Губы оказались мягкими и податливыми. Они легко приоткрылись, впуская настойчивый язык капитана внутрь. – И теперь не боишься? – прошептал Спирс, положил руку Форресту на плечо, провел ею вдоль ключицы, затем по шее вверх, огладил ладонью его щеку, зарылся пальцами в мягкие волосы на затылке. – Нет, сэр, – срывающимся голосом ответил капрал. Ему, и правда, не было страшно. Несмотря на то, что ничего подобного с ним никогда не происходило раньше, ситуация почему-то не казалась ему абсурдной. Все, что он чувствовал – это необъяснимое, нелогичное и очень сильное желание. Откуда оно возникло и к чему могло привести, его сейчас совершенно не волновало. Возможно, все это происходило оттого, что никто из роты Изи уже сто лет не видел женщины, а может адреналин, действие которого они постоянно ощущали на передовой, по инерции продолжал поступать в кровь, и, не имея возможности выплескиваться в стычках с врагами, перехлестывал через край и бил прямо по мозгам. Он, действительно был практичен, этот маленький капрал Гут. И до предела честен с собой. Всегда. Ладонь Спирса продолжала ласкать его затылок, и он прижался к ней в ответном порыве. Капитан же, почувствовав, что ему отвечают, пустил в ход вторую руку, уложив ее на колено Форреста. – Здесь жарко. – Да, сэр. – Сними рубашку. – Да, сэр. – Ты… – Да, сэр. – Уверен? – Да… сэр. Спирс смотрел в юное лицо своего бесстрашного капрала и понимал, что этот мальчик, который ни разу за все время немыслимо жутких боев не был даже ранен, который прошагал с ротой от Токкоа через Эйндховен, Бастонь, Огино и бог весть что еще, который справлялся с железками и любыми механизмами одной левой, и при этом оставался скромнягой и добрым малым, ни разу не получал возможности покинуть линию фронта. Он даже в госпитале ни разу не был. Все это время он оставался на переднем крае и не насобирал и горсти очков для отправки домой. Именно тогда Спирс решил, он сделает все, но этот мальчик не будет убит. ~ – Ты ведь тогда не вслепую тянул бумажки в лотерее, Рон? Они все еще стояли за кустами, отрезанные ото всех не только высокой живой изгородью, но и их общими воспоминаниями, разделить которые с другими подполковник Рональд Спирс решительно отказался, а капрал Форрест Гут – нет. – Я тебе ничего не скажу. Ты болтун, каких свет не видывал, – Рон продолжал обнимать своего малыша, которому уже исполнилось восемьдесят, но который все еще сохранил большую часть своего обаяния. – Так и будешь меня шпынять за это? – Ладно, – погладил его по руке Спирс, – сейчас это уже не имеет значения. Не вслепую. Но это не значит, что я сделал это только из-за того, что между нами произошло. Ты заслужил поездку в Штаты, как никто другой. – Ты тогда просто спас меня, – тихо произнес Гут. – В ту ночь, когда мы были с тобой, и потом, когда отправил домой. Я был на грани. – Я знаю, – Спирс развернул сержанта запаса лицом к себе, – Кому, как не мне знать? Я ведь был твоим командиром. – Ты и сейчас им остаешься, Рон. – Не болтай ерунды, Форри. – Так и есть, Рон. Я такой идиот, что не послушал тебя с этими письмами. Прости меня. – Забыли. Тем более что тебе-то с этого практически никакой выгоды и не обломилось, – усмехнулся Спирс. – Вся слава досталась О’Кифу, – Гут дернул головой и печально вздохнул. – Ну, не расстраивайся ты так, Форри. Можешь взять хоть все мои письма, найти какого-нибудь писаку и выпустить собственную книгу. «Я и Рональд Спирс». Хотя, нет, про письма, я, пожалуй, пошутил. Сто раз тебе говорил, лучше бы ты их сжег к чертовой матери. Форрест Гут упрямо покачал головой. Спирс только махнул рукой. Он уже много раз убеждался, что спорить с этим упертым балбесом не имело никакого смысла. – Пошли к пирующим, наши жены, наверное, заждались, – сказал он, подталкивая сержанта в сторону, откуда раздавались веселые голоса. – Все равно, ты лучше всех. Уж, во всяком случае, лучше рядового О’Кифа, – усмехнулся он, в последний раз целуя своего Форри в щеку.