Inceptive Story

Когда Уён видит своё имя на табличке, то сердце его так премерзко сжимается от этого странного чувства. Что это? Стыд? Злость? Разочарование? Безумный микс всего этого вместе с той тоской и совсем уж неправильным чувством, напоминающим любовь. Вот, что чувствует Уён, когда видит своё имя под чёрной наклейкой, которую Чонхо так уверенно оторвал. Взгляд младшего пусть и наигранный немного, но всё равно серьёзный и отвергающий. Уён решает, что скрыться – это то, что ему сейчас нужно, потому что невозможно выдержать этого взгляда Чонхо. Уён не может видеть и слышать его одновременно, когда он будет рассказывать настоящую причину, почему он сделал такой выбор. Когда смех мемберов стихает, макнэ берёт слово. — Уёни-хён, он, — Чонхо тяжело вздыхает, — в последнее время он безумно прилипчив. Просто ужасно прилипчив. За последние дни я так устал от него, что уже не могу этого терпеть. Нет ни одного места, где я мог бы скрыться от этого приставучего хёна. Уён с видом побитой собаки возвращается в подобающую позицию и выпрямляет спину – на него смотрят фанаты, он всё ещё перед камерами, поэтому он должен прекратить своё жалкое представление о ничтожности бытия. Он смотрит на Чонхо и действительно понимает, про что тот говорит. В последнее время Уёну стало в разы тяжелее сдерживать себя. Это стало так ужасно тяжело, потому что копилось внутри него очень долго. А потом Чонхо поменял свой парфюм, и у Уёна будто тормоза сорвало. Бесконечное желание дотронуться до макнэ, чмокнуть его невзначай, схватить за руку, за коленку, обнять со спины, потереться лицом о его такие мягкие прекрасные щёчки, которые, кстати, так приятно мять, что даже коленки подрагивают. Уён просто не находил в себе сил сдержать эти безумные порывы любви к макнэ. Он и сегодня не смог удержаться и получил табличку с именем Чхве Чонхо под красной наклейкой. Младший всё равно не поймёт, а Уёну так сильно хотелось увидеть смущение на его лице, мимолётную радость в глазах, сдавленную улыбку, которую Чонхо будет так усердно скрывать. Что ж… Наверное, пришло время увидеть его реакцию? Теперь Уён даже не знает, чего ожидать. Наверное, этот макнэ состроит морду кирпичом и отвернётся к Минги, чтобы тот пошутил как-то искромётно, и все бы вмиг позабыли этот неловкий момент, но… — Боже, — выдыхает поражённый голос Чонхо совсем рядом с ним. Уён клянётся, что никогда раньше не слышал этих ноток в голосе младшего. — Хён, я- Хён… Боже… Все кричат от неловкости ситуации, давая им обоим возможность вздохнуть. — Я действительно в последнее время увлёкся нашим малышом Чонхо, — признаётся Уён микрофону, — так сильно увлёкся, что, похоже, даже не заметил, что принёс ему слишком много неудобств. Прости меня, Чонхо, я постараюсь впредь сдерживать свои порывы- — Хён, я, правда, не хотел, я- Уён прервал бессвязное бормотание смущённого макнэ очередной шуткой: — В качестве извинения чмокнешь своего хёна? — Конечно, — тут же соглашается Хо, и Уён готов был застыть с открытым ртом, когда макнэ опомнился: — Конечно, нет. Вдруг ты после этого снова продолжишь заниматься своими приставаниями? Ну да. Это же Чонхо. О чём вообще думал Уён? Хах. Безумец и глупец. И всё-таки, то мгновение, когда, как ему показалось, он разглядел что-то серьёзное в глазах макнэ, навсегда останется в его сердце. *** Внезапное прикосновение к щеке заставило Уёна повернуть голову влево. — Прости меня, хён, — первым сказал испуганный Чонхо. Уён держался почти невесомо за место поцелуя и смотрел потрясённо на младшего. — И за это, и за то, что устроил на эфире драму. Это было ужасно неловко, пожалуйста, не думай, что я тебя ненавижу, я- — Всё хорошо, — Уён поднимается с кресла и подходит к взволнованному событиями Чонхо. Он держит его за плечи и смотрит успокаивающе, так, чтобы младший поскорее обрёл спокойствие и перестал своим виноватым взглядом беспокоить Уёна. — Всё, правда, хорошо, Чонхо-и, пожалуйста, не волнуйся об этом. Я понимаю, что иногда я перегибаю палку, так что хорошо, что ты честно сказал об этом- Внезапные крепкие объятия настигли его хрупкое вмиг ставшее маленьким и беззащитным тело. Горячие руки Чонхо застыли на лопатках, затылок прижимался к уху, и твёрдый подбородок давил на плечо. Чонхо прижимал его к себе так сильно, что Уён не мог понять, чудится ему или он действительно чувствует бешено колотящееся сердце макнэ прямо рядом со своим? — Пожалуйста, хён, не думай, что я тебя ненавижу. Ты не достаёшь меня, наоборот, всё, что ты делаешь, так смущает меня, что я не могу противостоять тебе, хён. Прости, просто, не мог бы ты прекратить так неожиданно трогать меня? — Я сильно беспокоил тебя этим? Прости, Хо, я постараюсь не делать так больше, если тебе неприятно- — Дело не том, что неприятно, — прервал его Чонхо, и Уён готов поклясться, что он сейчас хмурит всё своё прекрасное лицо и жуёт губы от волнения. — Слишком приятно, Уёни-хён. Слишком приятно, настолько, что хочется больше. Но я не должен говорить этого! Прости меня. Просто пойми, что я с трудом сдерживаю себя. Дай мне передохнуть и привести мысли в порядок. Какие к чёрту мысли в порядок, если он только что (Уён уверен, что это действительно так) сказал, что поступки Уёна, вызванные чувствами к Хо, вызывают у Хо те же чувства? Какое время на «передохнуть», когда Уён сейчас сдохнет прямо здесь в этих безумно крепко сжимающих объятиях младшего, потому что он верит, что его мимолётные чувства взаимны? — Чонхо-я, не мог бы ты немного отпустить меня? — задушенно, но с голосом, выдающим его улыбку, просит Уён, и Чонхо вмиг вспоминает, что нужно контролировать не только эмоции, но и силу Уён смотрит в покрасневшие от напряжения глаза макнэ и поверить не может, что это всё взаправду. — Любишь меня? — спрашивает Уён прямо, и шок вперемешку с паникой в глазах Чхве для него самый лучший ответ. — Хён, что? Зачем Чонхо отвечать, если Уён и так всё знает? Знает, потому и целует так сразу, без предупреждения, чтобы у макнэ не было ни секунды, чтобы всё обдумать и с позором сбежать. — Какого, блять, чёрта? — звучит поражённый голос лидера откуда-то сбоку, и поцелуй прекращается. Чонхо понимает, что только что случилось, что этот поцелуй (очень приятный и неожиданный, заставляющий сдаться поцелуй) случился, и что всё это смог увидеть их лидер? Чонхо не знает лучшего способа спастись от всего этого, кроме как с позором наконец-то сбежать. — Хён, ты, наверное, никогда не пропадёшь из списка людей, которые мне не нравятся, — в шутку признаётся Уён, пытаясь сгладить всю эту ситуацию. Хонджун лишь трясёт головой и тыкает в него пальцем. Был бы тут Чонхо, и в него бы ткнул, но его, увы, здесь уже нет. — Что я только что увидел? — спрашивает Хонджун поражённо, когда обретает способность говорить. — Это любовь, хён, — сладко ухмыляется Уён, вспоминая ощущение губ Чонхо на своих. — От любви до ненависти один шаг, знаешь ведь? Так вот, я сделал этот шаг к Чонхо. Так что не парься так, хён. Можешь радоваться, что я не сделал этот шаг в твою сторону. Уён проходит мимо задумавшегося хёна и покидает комнату, чтобы найти где-то в доме потрясённого Чонхо и успокоить. Наверняка, придётся отбиваться и пробиваться одновременно, но Уён уверен, что справится. Теперь точно уверен. Хонджун в тишине комнаты задумчиво кивает сам себе. — И правда, хорошо, что в мою сторону никто не шагал… — Ты чего сам с собой говоришь, хён? — спрашивает появившийся здесь же внезапно Сан. — И что это значит? К тебе теперь подойти нельзя? — Да, никогда не подходите ко мне, — соглашается тут же главный хейтер скиншипа Хонджун. — Никогда, иначе вас будет ждать суровая расправа.