***
Дойдя до дома, я поднялся на свой этаж и, подергав ручку двери, понял, что квартира снова пуста. Еле как достал ключ со дна рюкзака и, вставив его в замочную скважину, сделал пару оборотов. Открыв дверь, я перешагнул порог квартиры и, сняв кеды и кинув рюкзак и ветровку на полку в коридоре, я прошел на кухню с надеждой что-нибудь перекусить. Достав из посудомойки чистую посуду и протерев ее, расставив по местам, я загрузил грязную и отправился к холодильнику в поисках чего-нибудь съестного. Открыв дверцу, я понял, что из быстрого у меня выйдет только обычная яичница. Достал пару яиц, включил плиту и поставил греться найденную в столе сковороду. Вертевшийся под ногами кот явно давал понять, что если его миска сейчас же не наполнится сухим кормом, то у него на ужин будет моя конечность. - Рич, ты же в курсе, что кусать кормящую тебя руку не дело? - я посмотрел на кота, пытающегося отгрызть мою штанину, - Ну, или ногу, в твоем случае. Достав из кухонного шкафчика кошачий корм, я присел на корточки, чтобы насыпать его в миску, но это невыносимое создание, услышав знакомый звук шелестящей упаковки, прыгнуло мне на колени, снеся с ног и рассыпав часть вискаса по всей кухне. Я оказался на, сорян, жопе, корм на полу, кот на мне. Выглядел он весьма довольным своей выходкой, поедая свой ужин, который конечно же оказался и на мне тоже, с моих ног. - Ричард, ты неисправим, - спокойным голосом сообщил я, подавив в себе желание высказать рыжему все, что я о нем думаю, - И только попробуй не съесть все, что рассыпал. Поднявшись с пола и осмотрев весь этот срач на полу, я решил, что убираться смысла нет, ведь через пару минут это чучело сметет все, что есть на полу своей огромной голодной пастью. Главное, чтобы горшок свой вынес после такого плотного ужина. - Бл. Яичница. Сковородка. Горим.***
И снова время близилось к полуночи. Я перевел взгляд на настольные часы и понял, что к полуночи оно близилось часа три назад. Сформулируем еще раз. Время давно перевалило за полночь, а я, согнувшись в три погибели все страдал над вышматом. Константин Федорович, я вам уже желал всего хорошего? Ах, да, раз пятьсот. Еще раз мысленно «поблагодарив» математика, я сложил голову на стол, чтобы обдумать написанное.***
Будильник. Я уснул. Ну конечно же я уснул и ни черта не дописал. Ну ебучий случай. Ну как так-то. Ну нет. Сколько у меня там еще времени? Целый час? Отлично. Целый час. За час ведь можно столько успеть. Например, добраться до универа. Я в отчаянии. Так, спокойно, не паникуем. Это ведь просто пара. Конспекты ведь проверять вряд ли будут. Да и вероятность, что математику вздумается дать нам какую-нибудь проверочную весьма мала. Так ведь? Что ж, надежда умирает последней.***
- Сегодня пишем тест по вчерашней теме. - вещал математик. Вот и умерла моя надежда. Константин Федорович, я вас обожаю, - весь теоретический материал я вам вчера скинул. Не думаю, что вы успели выучить, поэтому иду вам на уступки, конспектами пользоваться можно. А вот телефонами нет, - я пропал. А вот сейчас отчислиться еще можно или уже поздно? Раздав двойные листы с распечатанным тестом, математик выделил нам время до конца пары и, вернувшись на свое место, стал заниматься своими бумажными делами. Я опустил глаза на тест и задумался над тем, что среда отличный день, чтобы выйти в окно. Ну а если серьезно, в тесте все таки имеются варианты ответов, а значит вероятность того, что я напишу его хотя бы на тройку весьма высока, судя по тому, что что-то я все же успел накалякать в тетради. Спустя двадцать минут пары я понял, что не понял в общей сложности ничего. Тетрадь мне помогла ровно ничем, а мои попытки воспользоваться телефоном не увенчались успехом. Отметив почти все ответы наугад, я положил свою работу на преподавательский стол к остальным работам моей группы и вернулся на место в ожидании своей участи. К тому времени, как последний студент сдал свой тест, Константин Федорович уже успел проверить большую часть работ и выставить оценки: - В конце занятия можете забрать ваши творения. В общем, скажу, что могли и лучше. Можете тихо посидеть до конца пары.***
Следующей по расписанию дисциплиной стоял русский язык, который в общем-то всегда давался мне довольно легко, но вместо него нам поставили философию, о чем сообщила староста группы за несколько минут до пары. Третьей, кстати говоря, была тоже философия. Зачем ставить столько философии, фиг знает вообще, лучше бы столько спец. предметов ставили, честное слово. - Итак, дети,- Дети? Серьезно? Мы всего-то на несколько лет младше тебя, Лев Александрыч, - вчера я вам так и не скинул задание на сегодня, поэтому сейчас проведем опрос по тебе, заданной на прошлую пару, а после начнем новую. Впереди у нас две пары, если уложимся, может быть уйдете раньше, зависит только от вас и от того, как вы поработаете. Что ж, есть желающие поговорить со мной о реализме? Лес рук, - хмыкнул философ, не увидев ни одной руки, - ну, значит идем по списку. Бориcова? - девушка с темными волосами и выразительными голубыми глазами, сидящая позади меня, подняла голову и, поправив свои большие круглые очки встала с места и немного отошла от парты, - давайте поговорим о том, что же представляет из себя реализм. Пока одногруппница беседовала с философом по данной теме, я залипал на его охренеть какие зеленые, сука, глаза и думал о том, что завтра после занятий пойду переписывать дурацкий тест по математике, о да, я все таки получил свою честно заработанную, чтоб ее, двойку. - Маркес? Эшли Маркес, вы с нами? - что? вы уже закончили? - о чем это вы так усердно думали, смотря на доску? Ну или на что вы там залипли, - да нет, на доску вы не очень похожи, наоборот вообще-то. Эш, блин, ответь, у тебя вообще-то прямо сейчас диалог с человеком идет. Так, только не начинай разговаривать с собой в третьем лице. Все, все, молчим, точнее говорим, вслух, по теме, еще и во множественном числе, класс, дожили. - Мгм...да?- что, да? Он уже вопрос задал. Или нет? Эмм. Тяжелый случай. Я встал со стула и уставился на философа во все глаза. - Номинализм, Эшли. Понятие номинализма, - Лев Александрович вышел из-за стола, обошел и облокотился о него же, скрестив руки на груди. - Эмм...номинализм это..., - я стал листать тетрадь, пытаясь найти нужную тему, но с моим-то зрением это вообще-то проблема. Что ж, импровизируем. - Номинализм это учение... Это философское учение, согласно которому всеобщие понятия не имеют вне мышления никакого действительного прообраза, - так, не плохо, давай, Эш, напряги мозги и вспомни, что еще писал по номинализму, - ммм, и... и поэтому они представляют собой только субъективные формы мысли. - Хорошо, - сука, эта твоя рубашка очерчивает весь твой охуенный пресс, можно в следующий раз хотя бы пиджак оставить, спасибо, - Расскажи, в чем разница реализма и номинализма. - ой, бляя, сам как-будто не знаешь. - Реализм утверждает, что общее существует и в познаваемой действительности и в уме познающего субъекта, а номинализм утверждает, что оно не существует ни в действительности, ни в уме познающего субъекта. - вот это я умный, конечно, сказанул, так сказанул. - Молодец, можешь садиться, - а я не так уж и плох, слова в предложении связал, еще и вслух сказал, достояно, достойно, - как высказался о реализме Дунс Скотт, подлинно существуют не вещи, а общие понятия – универсалии. Номинализм же - понятия, лишь названия, реальны только отдельные вещи. Уильям Оккам, - он вернулся к доске и стал выводить черным маркером следующую тему. Я вытянул ручку из пенала и, прищурившись, начал списывать доски. Лежащий на краю парты телефон завибрировал и на экране всплыло сообщение от Мишеля.У тебя сколько пар?
Три, а что?У меня четыре. Если не торопишься, то подожди, вместе пойдем.
Эмм, окей, но ты же в курсе, что нам не по пути?Все, договорились, ждешь меня пару и идем.
Я оторвался от диалога с другом и подняв голову, наткнулся на грозный взгляд зеленых глаз. Мне стало не по себе. Отложив телефон, я взял ручку и продолжил писать. Со звонком, оповещавшим об окончании пары, студенты посрывались с мест и стали вываливаться из кабинета. - После большой перемены закончим тему и на сегодня будете свободны, - только и успел сказать философ, перед тем, как последний студент покинул аудиторию.***
Спустя час кабинет вновь заполнился учениками юридического факультета и уже через сорок минут, закончив с объяснением новой темы Лев Александрович отпустил нас восвояси. Выйдя из здания, я завалился на ближайшую скамейку за воротами университета в ожидании друга и, достав последнюю сигарету из пачки и одну из любимых книг со дна рюкзака, закурил и принялся за чтение в надежде скоротать время.