***
Я открыл глаза и уставился в потолок. До будильника почти час. Спать не хотелось уже часов с пяти. До пар почти два часа. - Пойду пешком. Вскочив с кровати, я подошел к столу и, закинув несколько тетрадей и пару учебников, включая любимого "Дориана Грея", в рюкзак, принялся за поиски одежды. Ну а как вы хотели, собираться с вечера было бы слишком просто, а вот бегать по квартире в семь утра в поисках хоть каких-нибудь чистых брюк, с пониманием, что не успеваешь уже как минимум на автобус, это да, это другое дело. В надежде сразу найти нужные вещи, я подошел к шкафу и открыл дверцы, и, о да, прямо мне на голову вывалились мои повседневные голубые джинсы вместе с любимым серым свитером крупной вязки, всегда бы так. Кстати, где мои носки? Зайдя на кухню, сделал пару бутеров на завтрак и, запив горячим сладким чаем, двинулся в сторону ванной комнаты, чтобы привести себя в относительно приличный вид. Честное слово, лучше бы я не смотрелся в зеркало, худое бледное лицо, мешки под глазами, воронье гнездо на голове. Интересно я когда-нибудь буду просыпаться и сразу выглядеть хотя бы нормально. Хорошо, умылся, причесался, оделся, неплохо. Что там по погоде сегодня? Насколько я помню, обещали до пятнадцати градусов тепла на день. Поэтому, решив, что куртка будет лишней, накинул кеды и выскочил в подъезд.***
- Ты любишь всех. Иными словами, все тебе одинаково безразличны. Разве нельзя действительно любить и восхищаться многими? Почему так? По-моему, нужно быть просто эгоистичным лицемером, чтобы о тебе сложилось подобное мнение. Хотя с другой стороны можно ведь любить и ненавидеть одновременно, не так ли? Получается, аналогично, тебе могут нравится, как сказано, все, но при этом эти "все" должны волновать тебя далеко не в первую очередь. Еще и это "любишь". Что значит любишь? Я бы сказал, что ты скорее симпатизируешь, питаешь интерес, просто привязываешься, в конце концов, но не любишь. Ладно, наверное я просто слишком придрался к слову и для того времени оно действительно вписывалось в предложение, как нельзя кстати. Но сейчас, к концу своих суждений, я соглашусь со словами автора, именно это "любишь" и "безразличны" идеально дополняют друг друга. Что думаешь? - Когда ты уже, наконец, закончишь читать эту книгу, вот о чем я сейчас думаю. Ты что, будешь над каждым абзацем по пол года размышлять? Портрет Дориана Грея уже давным-давно за сто лет до тебя был изучен критиками и современниками вдоль, поперек, по диагонали и побуквенно, что ты там еще-то хочешь найти? Я его уже в свои двенадцать едва ли не наизусть знал, весьма поверхностные метафоры, как и твой, чтоб его, Грей, который пытается отобрать у меня друга, затягивая его в пучины своих сомнительных размышлений и фантазий. Эш, я, блин, есть хочу. - Все-все, идем, - я спрыгнул с подоконника и закинул книгу в рюкзак, - через какое крыло ближе? Спустившись в столовую, мы набрали полные подносы еды и заняли свободный столик. В нашем университете столовка была действительно впечатляющая. Довольно просторное уютное помещение, совсем не напоминающее школьное. Мягкие кресла и пуфы в бежевых тонах, небольшие столики с приличным расстоянием между собой, встроенные в потолки лампы. Удивительно то, что коридоры и почти все классы, создавали впечатление дворца века так восемнадцатого, но это помещение выглядело современным и сильно отличалось от концепции здания. Спустя несколько минут спокойного поглощения еды и разговоров ни о чем, к нашему столику, как маленький ураганчик, подлетела и присела рядом студентка нашего университета. - Я сяду? - спросила девушка в голубом платье с платиновыми волосами и ярко красными губами. - Ты уже села, - равнодушно ответил я, пожав плечами, отхлебывая свой латте. - Прошу прощение за беспокойство, но если вы не будете против, я составлю вам компанию. - Да, конечно, оставайся, я Мишель, можно просто Миша, а ты...? - Катя. Я Катя, одногруппница Эшли, очень приятно, - я выгнул бровь и осмотрел ее еще раз с ног до головы. Ну да, припоминаю что-то такое подобного вида. - А вы всегда ходите вместе? - мы с Михой переглянулись, не понимая к чему такие вопросы, - Эмм... в смысле одни. Как не посмотрю, вы постоянно только вдвоем. - Да нам вообще-то и вдвоем неплохо, - она начинает меня раздражать. - Эээ, ладно, просто спросила. А вообще я подошла пригласить вас на вечеринку. На выходных у меня на даче, алкоголь, музыка, настолки, человек двадцать уже согласились, подумала, может вы тоже не будете против подобного мероприятия, - Катя широко улыбнулась и, взяв со стола салфетку, достала ручку и начеркала номер телефона и свое имя, - пишите, как надумаете, жду ответа до выходных, а сейчас вынуждена вас оставить, еще увидимся, - также быстро простыл ее след, как и неожиданно она здесь появилась. - Миииих, - я нахмурился и повернулся лицом к другу, - она меня пугает. - Да ладно тебе, Эш, все будет нормально, - я посмотрел, как он дожевывал свой полдник и складывал посуду обратно на поднос. - По-моему, это плохая идея, мы даже толком не знаем ее. - Ты ведь все равно проведешь все выходные дома вместе со своими книжками и котом, а так хоть на людей посмотришь. - Мне нравиться сидеть дома с книжками и котом, - взяв со стола салфетку с номером Кати, я сложил ее в нагрудный карман рубашки друга, - ты ведь можешь пойти и без меня. - Ну да, конечно, - Мишель состроил недовольную мину и двинулся вперед к выходу, - пошли, до пары десять минут, а мне еще в соседний корпус шлепать. Глубоко вздохнув, я поплелся следом.***
После всех пар, как и было велено, я поперся в кабинет математика, переписывать работу. Под дверью уже собрались студенты. Когда она распахнулась и из нее выглянул Константин Федорович с предложением войти, мы ввалились в аудиторию и расселись по местам. - Очень надеюсь, что теперь у вас было достаточно времени переписать лекции и сейчас вы все быстро напишите и будете свободны. Количество вопросов я увеличил, чтобы не расслаблялись. В вашем распоряжении целая пара, прошу, - математик раздал листы с вопросами и двинулся к двери, - надеюсь, вас можно оставить, люди вроде взрослые, фигни не натворите, кто сделает до конца пары, кладите на мой стол и можете идти, - вышел из кабинета и тихо прикрыл за собой дверь, за которой послышались удаляющиеся шаги. В аудитории наступила тишина. Некомфортно. Лишь шуршание бумаги и черкания ручек эхом стали проноситься по кабинету. Спустя час последний студент покинул помещение. В полной тишине я дописывал последние пару вопросов. Резко распахнувшаяся дверь заставила меня подскочить на месте. Господи, Константин Федорович, ну можно как-то что-ли не с ноги двери открывать, ну правда, до инфаркта ведь можно таких, как я, слабонервных довести. - Третий курс должен быть где-то на столе. Или нет, глянь в шкафу на верхней полке, - сказал математик. Я поднял голову и увидел идущего вслед за ним преподавателя философии. Он подошел к шкафу, стоящему поодаль от стола и стал искать что-то среди бумаг. Сегодня философ не был одет в своем привычном стиле. Никаких строгих костюмов, галстуков и даже без привычных прямоугольных очков. На нем были простые свободные черные брюки, синий вязаный свитер под цвет глаз и начищенные белые кроссовки. А эти растрепанные смоляные волосы, это вообще что-то с чем-то. Лишь взгляд все тот же - строгий и всегда сосредоточенный взгляд голубых, почти синих глаз. Мда, теперь-то его точно не отличить от студента. Так, стоп. В смысле, почти синих? У него же были зелёные глаза. Линзы? Ладно. Так о чем я? Аристократичные черты лица - выточенные скулы, прямой ровный нос, густые черные брови, бледный цвет симметричного овального лица, придавал почти болезненный вид. Ассоциация с вампирами. Даже клыки имеются, хоть и еле заметные. Голос... -... только порно озвучивать. - Что? - Что? - Блять. Я сказал это вслух?! Твою ж... Лев Александрович повернулся ко мне лицом. Я опустил голову вниз, делая вид, что меня тут вообще и не было никогда и мечал провалиться сквозь пол. Он медленно отвернулся, продолжая перебирать бумаги в шкафу. Какой. Позор. Кстати, где математик? Я что, так увлёкся глазением на философа, что не заметил ухода Константина Фёдоровича? Эмм... Окей. Мы с ним одни. В большой аудитории. Я и он. Я. И он. - Надеюсь, это было адресовано не в мою сторону, - хмыкнул старший, повернувшись ко мне всем корпусом. - Да. То есть, нет, конечно. В смысле, к вам это слово тоже подходит. Да блин, - убейте меня, сейчас же. - Ахах, да ладно тебе, не парься, - ъьъ, эй, мне тут вообще-то немного очень сильно стыдно. - Нашёл? - вот и Константин Фёдорович, хорошо, а то я уже и не знал, куда себя деть от этого его взгляда. - Да, - философ помахал какими-то бумагами в воздухе, - ну, я пошёл, не составишь компанию? Мне тут ещё до вечера бумаги разгребать, хочу прогуляться до кофейни, а то сил нет, вырубает. - Прости, Лев, не в этот раз. Ко мне сейчас заочники нагрянут, - пояснил математик, закидывая ноги на стол. - Поняяятно, - протянул Лев и направился к двери, - Эй, Эшли, - он остановился на месте и на носочках развернулся на 180 градусов, - Не хочешь составить компанию и скрасить мое одиночество в ближайшей кофейне? - Я? – я завилял головой во все стороны, желая убедиться, что вопрос был адресован точно мне, - Эээ… - Да ладно тебе, так смотришь на меня каждый раз, мне уже даже интересно, - он хмыкнул, - ну, либо у меня повышенное ЧСВ, что, конечно же, вряд ли, - подошел к первой парте моего ряда и уперся локтями о стол, отклячив задницу. Зачем. – Ну так что? -Эмм… Ладно. Хорошо, я вроде, не тороплюсь, - едва слышно выдавил я из себя, - Только допишу последний вопрос, я быстро. - Жду на улице, - ответил философ и удалился, оставив меня наедине со своими мыслями и недоумевающим взглядом. Константин Федорович медленно повернул голову в мою сторону и вопросительно вздернул бровь. Мне оставалось лишь молча пожать плечами. Уже через несколько минут я стоял на крыльце универа и глазами пытался выискать философа. Тот стоял в своем черном длинном пальто, облокотившись на капот черного лансера и что-то увлеченно разглядывая в телефоне. - Идемте? – спросил я, подойдя ближе. - А? Ах, да, идем,- он убрал телефон в карман и, запахнув пальто, двинулся к воротам. Я поспешил за ним.