Фокус с падением

      Себастиан поднимался на второй этаж с коктейлем для своей новой знакомой, когда заметил в толпе Катарину. Она целенаправленно куда-то пробиралась, стараясь обходить людей как можно дальше. Себастиан задумался, делала она это специально, или просто бессознательно боялась теперь каждого. Он глубоко вздохнул. Нет, серьезно, за ним же буквально каждая девушка в Хогвартсе бегает. Ну хорошо, каждая третья. А его угораздило вляпаться в это. — Перестань прожигать дыру взглядом, она нужна нам еще целой и невредимой. — Знаешь Катарину? — он протянул ей бокал, который нес. — Твой коктейль, Аделин. — Хвала Мерлину! Этот сухой закон буквально убивал меня. Я б тебя расцеловала, но мой рот уже занят этим чудесным напитком. И да, я знаю Катарину. Так что спрашивай что угодно, я у тебя в необъятном долгу. — Не знаю даже, — Себастиан облокотился на перила и нашел глазами Катарину на первом этаже. Они уходили с Оминисом через черный вход, — расскажи мне о ней что-нибудь. — Э, а поконкретнее ничего не мог спросить? Мы работаем с ней вместе в свободное от школы время. Летом и на выходных иногда пересекаемся. Вообще-то я сказала, что знаю ее и все. Детей вместе не крестили. Так, пара общих заданий. Немного вина и несколько мужчин, которых надо было соблазнить, — Аделин рассмеялась, запрокинув голову. — Я не понимаю. — И не должен. То, что произошло в той комнате, там и осталось, — она внимательно изучала его лицо. — Никогда не играй в покер, Себастиан, ты не умеешь скрывать свои эмоции, — Аделин вздохнула. — На самом деле там не было ничего интересного, да и общие наши ночи можно по пальцам пересчитать, сейчас она невылазно сидит в «Корнях». И было бы лучше, если бы ты спросил у нее самой. Они и так считают, что я много болтаю.       Себастиан кивнул и пошел к выходу из дома, через который ушли его друзья. Казалось неправильным прерывать их, но стоило во всем разобраться сразу. И вообще Оминис сказал, что не влюблен в Катарину, так что ничему личному он не должен сейчас помешать. Хотя Себастиан не очень-то верил другу: любой влюбленный подросток будет это отрицать. Себастиан, например, отрицал.       Они разминулись с Оминисом в дверях. Конечно, он наверняка заметил приближение Себастиана с помощью своего заклятия видения, и спешно покинул внутренний двор, коротко кивнув другу. За что тот был невероятно благодарен.       Катарина лежала на лавочке, прикрыв глаза. Ну вот, это произошло опять. Стоит тут как идиот, не знает что сказать девушке, хотя стоило так много обсудить. И как начать этот разговор? Кажется, я случайно узнал, что ты зарабатывала своим телом, но это неважно, потому что твоя знакомая сказала, что это в прошлом, а я и сам в прошлом перегулял с каждой хорошенькой девушкой в школе (кроме тебя до недавнего времени), но сейчас мне надо сказать кое-что важное тебе. Только что? Кстати, Оминис уже год намекает на то, что я влюблен в тебя. Кстати, кажется он абсолютно прав. Что он собирался предложить ей? Как он мог предложить ей себя, перед этим не став достойным ее? Он правда, черт возьми, старается быть лучше для нее. Взялся за учебу и готовился к СОВ. Перестал устраивать неприятности школе (или попадаться на них). Но этого недостаточно. Примет ли она его, если он согласится принять ее, с ее прошлым и всеми сопутствующими проблемами? — Себ? Почему ты там стоишь? — она приподнялась на локтях. — Потому что ты разлеглась на всю лавочку. Между прочим единственную. — Ах, какая жалость. Но она такая удобная, что тебе придется стоять, потому что мирно отдавать я ее не собираюсь. Ой, ты что делаешь, — ее глаза округлились, когда он сел на прямо землю возле нее, — я же пошутила, давай я подвинусь. — Слишком поздно. Тем более эта земля такая удобная, — передразнил он ее. — А я знаю твой секрет, — она хитро улыбнулась, наклонив голову вбок. — Кажется я твой тоже. Я говорил с Аделин, — она посерьезнела и кивнула ему, чтобы продолжал. — Я не знаю, что стоит говорить в таких ситуациях… в общем, мне все равно, чем ты раньше зарабатывала на жизнь, потому что прошлое должно остаться в прошлом, а ты мне очень дорога на самом деле, хоть мы никогда и не были лучшими друзьями, — Катарина свела брови к переносице. — Вот, как-то так, — добавил Себастиан неловко, — твоя очередь. — А чем я зарабатывала на жизнь по мнению Аделин? — Я не уверен, что стоит говорить это вслух. — Боги, Себастиан. Не знаю что она сказала, но я лечу людей в одном месте, в Лондоне. С помощью магловских методов и иногда магии, но вообще-то ничего особенного. И я зарабатываю этим на жизнь до сих пор. — Ты поэтому ездила в Лондон на прошлых выходных? — В том числе, — она помолчала. — Мы договорились ничего друг от друга не скрывать и мне кажется будет лучше уточнить сейчас, чем ты узнаешь потом от кого-то левого. Вот, смотри, — она закатила рукав рубашки на правом запястье. Там была татуировка: лоза, вьющаяся вокруг волшебной палочки. Себастиан нервно сглотнул, обводя пальцем рисунок на ее руке. — «Родовые корни»? — конечно благодаря дяде он знал почти про все бандитские группировки Лондона, использующие магию. И детей, потому что их было проще всего обучить. Министерство регулярно закрывало на них глаза, не имея возможности доказать вину хотя бы одного причастного. — Или просто «Корни». Пока что я их личный лекарь. Один из. Я думаю, ты понимаешь, что никто не должен об этом узнать. В особенности твой дядя. — Я понимаю, да, — Себастиан отпустил ее запястье и улыбнулся. — Что ж, твоя очередь рассказать, что такого тайного ты обо мне узнала, чтобы было один-один. Но говорю сразу, я собираюсь все отрицать. — Отрицать не получится. Я доверяю в этом вопросе Оминису на все сто процентов. А он сказал, что я тебе нравлюсь, при чем давно, — она прищурилась и снова хитро улбынулась. — С чего это он решил тебе такое сказать? — Себастиан нервно подергал манжет пиджака. — О, если ты хочешь узнать контекст, то там было что-то вроде «Пока ты тут ревнуешь Себастиана, он там ревнует тебя». — Ты… ревновала меня? — К каждой девушке рядом с тобой. И на самом деле к нескольким особо привлекательным парням.       Себастиан изучал ее лицо в поисках хоть намека на ложь. Думал, она сейчас скажет, что это розыгрыш, и он попался. Но Катарина молчала, ожидая ответа от него, а Себастиан опять не мог подобрать нужных слов. Бывали особо длинные, бессонные ночи, когда он позволял себе представить, как бы выглядело его признание в чувствах. В любом случае не так. Не после того, как он все испортил, заявив, будто считает ее работницей борделя. — Я сейчас чертовски сильно хочу тебя поцеловать, Катарина. Когда ты лежишь передо мной, улыбаясь. Когда говоришь, что ревнуешь меня к каждой девушке, хотя не знаешь, что я не могу думать ни о ком, кроме тебя, уже несколько месяцев, — он сократил расстояние между ними и оставил невесомый поцелуй в сантиметре от ее губ. — Черт, я думаю, что влюблен в тебя. Намного дольше, чем это вообще возможно. С третьего курса я не могу выбросить тебя из головы. Поэтому я хочу поцеловать тебя, но не здесь и не сейчас. Где-нибудь на высокой крыше во время заката. Тогда, когда ты перестанешь бояться меня из-за него. Вот тогда я спрошу твоего разрешения и поцелую. — Тогда лучше не спрашивай. Пусть это будет для меня сюрпризом. — Хорошо, так и будет, — он оставил еще один легкий поцелуй у нее на щеке, а потом на костяшках пальцев.

***

— Заниматься с когтевраном просто невыносимо, они же все ужасные выскочки! — Себастиан, ты жалуешься на них после каждого нашего совместного урока. Серьезно, я понял. — Да я просто не могу успокоиться, настолько я взбешен! Ты вообще видел, что Ритвельд сегодня на чарах сделала? — Нет, представь себе, не видел. — Очень жаль, потому что ты бы понял, почему я так злюсь. Пока все отрабатывали Вингардиум левиоса, пытаясь не задеть друг друга летающими книжками, она решила повыпендриваться и создала птичек. Да мы даже такое заклятие не учили! — Она же выполнила все задания профессора Ронана к тому времени. Какая разница, чем она занимается в свободное время. — Большая, Оминис! Это просто… просто бесит. — Да? — Оминис замолчал, задумавшись, и продолжил только когда Себастиан окончательно успокоился и занялся домашними заданиями. — Себ, а как она выглядит? Та когтевранка с чар.       Тогда он решил, что Ритвельд понравилась Оминису, и со всей своей наивностью стал описывать ее, конечно называя только хорошее. Рассказ получился даже слишком красочным. Он назвал такие детали внешности и поведения однокурсницы, про которые никогда не задумывался раньше. Которые не замечал в других девушках. Тогда Себастиан понял, что пропал. Но это же глупо влюбиться в того, кого открыто ненавидел последние два месяца? Ужасная ситуация. Как его только угораздило в нее вляпаться. Во всяком случае, он сможет все отрицать, пока Ритвельд не уйдет у него из головы. Тем более, если он прав, и когтевранка понравилась Оминису, он не будет стоять на пути у друга, и даже не подумает ей улыбнуться, чтобы Оминис вдруг не подумал, что Себастиан пытается увести у него девушку. Себастиан на самом деле был хорошим другом, даже немного жертвенным.