— Я ударю тебя, если ты еще раз попытаешься встать, — Себастиан попытался. Оминис был из тех, кто всегда держит данное им обещание, если хочет, поэтому Себастиану прилетело в плечо.
— Та за что? Я просто хотел немного пройтись.
— Ты уже всех нервируешь тем, что наматываешь круги по коридору. Сколько бы ты тут себя не изводил, легче никому не становится.
— Мы пришли, как только узнали, — Анна с Уильямом, запыхавшиеся после дороги через весь Хогвартс в больничное крыло, прислонились к стене, чтобы отдышаться, — есть новости?
— Нас пока не пускают, но профессор Гекат там, я думаю, она расскажет нам, как только что-то станет известно.
— Как она вообще могла такое допустить? — у Уильяма совсем немного дрогнул голос и Оминис понял, что тот тоже переживает (было бы странно, если бы это было не так), но отлично скрывает эмоции. Катарина рассказывала, что ее брат вроде бы мечтает быть актером. Если так, его ждет большое будущее.
Уильяму никто не ответил. Хогвартс никогда не славился безопасностью. Вообще что-то говорить о безопасности, когда ты живешь в волшебном мире, глупо. В любой момент кто-то может избавиться от тебя убивающим заклятием или подвергнуть особо жестоким пыткам, и в конце концов уйти от правосудия. Лишить кого-то жизни можно даже не нарушая закон. Одного вовремя кинутого Депульсо хватит, чтобы сломать человеку шею, и попробуй доказать, что это не был несчастный случай. Что тут говорить, если в самом Лондоне было несколько группировок мошенников, не брезгующих убийствами ради наживы, и их вину так ни разу не доказали из-за беспалочной магии, источник которой невозможно отследить.
— Что там с Катариной? — Анна вскочила навстречу профессору Гекат и миссис Блэйни, медсестры, вышедших из больничной палаты.
— Ваша подруга пришла в себя. Кости не сломаны. Внутренние органы тоже в порядке.
— К ней можно?
— Нет. Она пока под наблюдением после удара головой. Мне надо сообщить о том, что случилось, ее родственникам. Возможно, девочке будет лучше рядом с близкими людьми.
— Нет у нее родственником, — Уильям устало потер лоб. — Ни родителей, ни бабушек, дедушек. Ни братьев с сестрами.
— Что ж, — медсестра поджала губы, — жаль. Вы сможете проведать подругу не раньше завтрашнего дня.
— Разве ей не будет лучше рядом с близкими людьми? — Оминис слышал отчаяние в голосе Анны.
— Только после того, как она окончательно придет в себя, так что живо все на уроки.
Остаток дня Оминис с Себастианом провели в гнетущей тишине. Что тут скажешь, мне жаль, что девушку, которой ты недавно почти признался в любви, чуть не убили? Себастиан тоже молчал, хотя Оминис и понимал, что это хуже, чем если бы он выплеснул куда-нибудь свои эмоции. Все невысказанное Себастианом превращалось в гнев. Он копил его и подогревал, распаляя злость внутри, и в конце концов, рядом с кем-то эта пороховая бочка взорвется. Оминис переживал, как бы Себастиан не навредил себе, потому что именно на себя он сейчас злился. В те моменты, когда он что-то говорил, это зачастую были причитания на то, что он недостаточно хорошо натренировал Катарину в дуэлях. Парень действительно всегда был в списке лучших на практических занятиях по защите от темных искусств, но, видимо, не смог поделиться всеми своими знаниями. А возможно виной всему было просто невезение или невнимательность девушки. Такое ведь тоже бывает. Но Себастиану было проще злиться на себя, чем даже предположить вину Катарины в случившемся.
Когда на следующий день Себастиан ушел с утра пораньше с комнаты и не появился на завтраке, Оминис решил, что тот пошел в больничное крыло. Не хотелось, конечно, ему мешать, но Оминис тоже переживал за подругу. Он только заглянет на минуту, и пойдет на чары.
— Привет, — парень осторожно отодвинул шторку, которой была огорожена больничная койка, — можно?
— Конечно. Меня не тошнит уже несколько часов, так что не бойся, проходи, — Катарина старалась говорить весело и непринужденно, но ей приходилось часто запинаться, чтобы осторожно втянуть воздух. Повисла неловкая пауза. Спросить, как ты? Как после полета в стену школы. Она заговорила первой. — Миссис Блэйни сказала, что к концу недели я уже смогу вернуться на занятия. Это хорошо, потому что тут ужасно скучно.
— Мы хотели прийти к тебе еще вчера, но медсестра не пустила.
— О, да? В таком случае, спасибо, что пришел сегодня. А где, — она прочистила горло, — где Себастиан?
— Он не приходил к тебе? — тихое «нет» в ответ. Оминис удивленно поднял брови. Действительно, где же Себастиан? В такие моменты он мог быть непредсказуем. — Я лучше пойду, поищу его, мы не виделись с утра.
— Проследи, пожалуйста, за тем, чтобы он не навредил Исиде. Не хочу, чтобы они поссорились с Уильямом из-за меня.
— Почему Себ должен навредить что-то Исиде, — недолгая пауза. — Боги, это она сделала?
— Вы не знали, — Катарина грустно покачала головой, но брать свои слова назад было поздно. — Я слышала, как кто-то выкрикнул Депульсио.
— Это все объясняет. Ты бы не услышала как произносится заклинание с другой стороны поля, но Исида стояла рядом с тобой.
— Вроде того. Я думаю, она случайно промазала, такое бывает.
— Вы стояли бок о бок, Катарина. Такого, — он сделал акцент на этом слове, подразумевая абсурдность ее предположения, — не бывает.
— Но зачем ей нападать на меня? Всегда должен быть мотив. Единственное, что нас связывает — это Уильям, но она об этом не знает. Не должна знать. Это мог сделать кто-то из тех, кто не учувствовал в дуэли?
— Я думаю, мы бы услышали, — Оминис задумался над сложившейся ситуацией. — Я знаю ее мотив. Но он тебе не понравится.
— Говори.
— Это из-за Себастиана. Мы давно знали, что подруга Исиды в него влюблена…
Это было серьезным решением, рассказать о своих подозрениях, это могло напугать девушку. Она не захочет снова рисковать своей жизнью из-за того, что Себастиан флиртует со всем, что движется. Оминис осознавал, что скорее всего разрушил их, так и не успевшие начаться, отношения. Предавать друга было больно. Только Себастиан был с ним с самого начала. Не отвернулся ни когда узнал о его семье, ни разу после, какие бы ссоры между ними не происходили. У них на многое отличались взгляды, это дружба была вопреки. Но она была крепче, чем любая другая. Они были в равных условиях сейчас. Себастиан терял Катарину из-за него. Оминис — Анну, которая наверняка отвернется от него за это. Они оба теряли дружбу друг друга, но ничего, Оминис думает, что Себастиану не составит труда найти себе новых друзей, а он сам как-нибудь переживет. Потому что в такие моменты нельзя быть эгоистом. Потому что Катарина тоже была его подругой, хоть и не так долго. Он не мог оставить ее в неведении и подвергнуть опять опасности. Пускай знает и решает сама, что делать дальше.
— Последнее время вы стали проводить больше времени вместе с Себом. Поползли слухи. Сколько еще таких обиженных и оскорбленных девушек решат отомстить тебе? Будет лучше… безопаснее не давать им повода. Я уверен, Себастиан скажет то же самое. Он поймет.
— Он не узнает, — Катарина подняла на Оминиса горящий взгляд. — Себастиан не узнает о том, кто это сделал и почему. Ты не скажешь ему. Даже не намекнешь. Пусть и дальше думает, что я сама виновата в случившемся.
— Он обвиняет себя в том, что недостаточно хорошо обучил тебя.
— Да. Но мы оба знаем Себастиана. Узнай он о том, какую на самом деле сыграл роль в том, что случилось, сразу сам отдалится от меня, чтобы обезопасить. Но я не хочу этого.
— Ты понимаешь, что подвергаешь свою жизнь риску?
— Каждый день. Она у меня и так короткая, когда-то я и не мечтала дожить до тринадцати. Но сейчас я знаю, чего хочу. Кого.
Это была еще одна тайна, которую они разделили. Казалось бы, отличный выход из ситуации, когда все остаются в плюсе. Но на душе у Оминиса все равно было неспокойно. Подумать только. Катарина чуть не умерла вчера, но все равно предпочла Себастиана. Уже не первый раз Оминис подумал, что любовь, кажется, отключает мозги. И чувство самосохранения.
В коридоре, недалеко от больничного крыла, Оминис встретил Себастиана с букетом ромашек в руках. Он правда думал рассказать ему все, вопреки данному обещанию. Сказать, что то, что зарождается между ним и Катариной, может быть опасно. Но Себастиан выглядел до ужаса счастливым в тот момент. Оминис позволил себе на секунду представить, как сейчас будет улыбаться Катарина. Он ободряюще похлопал друга по плечу, но ничего не сказал.
***
К концу недели, как и обещала медсестра, Катарина вернулась на занятия. Они вдвоем с Оминисом заняли лавочку в коридоре, недалеко от класса прорицаний, дожидаясь, пока профессор Онай разрешит войти, и делились событиями прошедшей недели.
— Себастиан рассказал про вашу идею организовать дуэльный клуб «Скрещенные палочки».
— Нашу? Это идея от начала и до конца принадлежит Себастиану. Я только наше название предложила увековечить. Действительно было бы неплохо, чтобы у учеников было пространство для тренировок дуэльных техник, одного урока в неделю явно недостаточно, я тому пример — Катарина замолчала и прочистила горло, — Анне эта мысль тоже понравилась. Они с Уильямом часто навещали меня. У меня есть ощущение, что я буквально заставила их начать общаться.
— Они на одном курсе и факультете. Это произошло бы и без тебя.
— Еще я рассказала Уильяму про то, что это Исида попала в меня на уроке. Насколько я знаю, это была громкая сцена, чуть ли стены не дрожали. В общем, они порвали друг с другом наконец. Извини. Я знала, что тебя это расстроит, но мне показалось, было бы лучше, узнай ты это от меня.
— Они теперь с Анной…?
— Да.
Некоторые наши решения имеют долгосрочные последствия, которые мы не в состоянии предугадать. Оминис боялся потерять Анну, которая, конечно, никогда ему и не принадлежала, но судьба в итоге решила все за него. В голове тут же появилось миллион если. Если бы Катарину не травмировали, Уильям бы не разошелся с Исидой. Если бы Себастиан не влюбился в когтевранку, Оминис не привел бы ее (и уже получается, ее брата) в их компанию. Если бы только он нашел в себе смелость сказать Анне все, что думает. Сказать, что забывает, как дышать, когда слышит ее голос. Что думает о ней каждую свободную минуту. Что теперь считает, что испытать на себе Круцио было и вполовину не так болезненно, как представлять ее с другим.
— Оминис? Пора идти. Урок скоро начнется.
— Себастиан? — в горле пересохло. Сил сказать что-то большее не было.
— Пока не пришел. Он подыскивает нам помещение для клуба. Но, я думаю, к началу урока подойдет. Идем, поднимемся в класс.
Веревочная лестница казалась непреодолимым препятствием. В принципе отсидеть весь урок прорицаний и не заплакать казалось Оминису пыткой над собой. Профессор Онай остановила их с Катариной, нежно взяв за руки.
— Предсказание? — профессор любила гадать всем желающим в начале урока. Чаще всего это было что-то общее, например «тебе сегодня повезет» или «не стоит браться за что-то серьезное в ближайшее время», но иногда она давала точные предсказания с полным описанием будущего. Ученики любили и профессора, и ее предмет за это. Она крепче сжала их руки, лицо ее исказилось. — Я чувствую боль. Много боли. Где-то внутри. Сердце болит. И пустота вместо него, — Оминис одернул руку и пошел к своему месту за партой, не желая портить настроение Катарине своим мрачным будущим. Он не сомневался, что эти слова профессора касались именно его, но женщина продолжала, уже сосредоточившись только на Катарине. — Очень больно. Это из-за кого-то очень близкого тебе. Не вдохнуть, так больно. Не… могу… дышать.
Оминис с ужасом слушал это. Профессор в точности повторила слова девушки, сказанные ею, когда она травмировалась. И сказала про вину близкого человека в этом. Что это может значить кроме того, что из-за Себастиана она в опасности? Но сама Катарина, казалось, оставалась спокойной.
— Вы ошиблись, профессор. Это не будущее, а прошлое. Это уже случилось со мной, но теперь все хорошо, — она улыбнулась профессору и прошла к месту за столом возле Оминиса. — Себастиан об этом не узнает, — молчаливый кивок и новая разделенная тайна.
***
— Оминис, я хочу, чтобы ты научил меня Империо.
— Себ, это непростительное заклятие, никто не должен знать его.
— Но ты знаешь! — Себастиан опустил голову и глубоко вдохнул, успокаиваясь. — Я разговаривал с Уильямом. Он рассказал мне, что для Катарины любые связи опасны. И для нее, и для окружающих ее людей. Но я хочу смочь защитить ее. На том уроке, когда в нее попали заклятием, я чувствовал себя ужасно беспомощным. Я не хочу, чтобы это повторилось.
— Тебе известно мое отношение к темной магии. Ты можешь защитить ее и не нарушая закон.
— Это подстраховка. Я хочу быть уверенным. Если она не сможет рассчитывать на меня, то зачем я вообще ей нужен.
Оминис задумался, насколько странным было совпадение, что эти двое людей нашли друг друга. Для каждого из них завести отношения значило навлечь опасность на себя и дорогого им человека. Но оба они все равно на этой соглашались, бросая вызов опасному обществу и самой судьбе. Какие последствия повлечет за собой это решение Оминиса? Спасет когда-нибудь жизнь Катарине? Или отправит Себастиана в Азкабан? Можно ли тут было выбрать меньшее из зол?
— Пообещай, что это на крайний случай. Себастиан, пообещай, что не попадешь в неприятности. Я не смогу жить с этой виной. Но я научу тебя Империо.
