Твоя Анна»
Анне Сэллоу (Фелдкрофт, Шотландия) от Уильяма Карлайла (Ист-Энд, Лондон) «Моей Анне. Каждое твое письмо заставляет мое сердце замирать, пока я открываю его. Не могу оторваться до последней строчки. Пишу это сейчас и вижу, как страшно дрожат мои руки. Катарина говорит, что такое бывает после сильных пережитых эмоций. Но это описание и вполовину не похоже на то, что происходило со мной, когда я вышел на сцену, а там полный зал зрителей. И все смотрят на меня! Это не сильные эмоции, это самый настоящий взрыв. Буду честен, я заплакал, выйдя за кулисы. И плачу сейчас, вспоминая. Катарина смеется с меня и говорит, что это ты меня заразила такой эмоциональностью. Поверить не могу, моя Анна сейчас так далеко от меня, но твоя частичка всегда рядом со мной. Во мне. Катарина ударила меня в плечо и сказала, что это слишком слащаво. Серьезно, ей надо ходить громче, чтобы не мочь подкрадываться со спины и читать чужие письма. Просит передать привет Себастиану и уходит. Вот и славно. Мой день рождения не может быть хорошим, если я не встречу его с тобой. Я и праздновать то не хотел, но друзья с театра настояли. Говорят, 16 лет исполняется только раз в жизни (как будто это не работает так с каждым днем рождения). Не могу дождаться начала учебы, чтобы увидеть тебя.Безмерно люблю. Уильям»
Себастиану Сэллоу (Фелдкрофт, Шотландия) от Оминиса Мракса (Камдем, Лондон) «Себастиан, Данное письмо предназначается только для твоих глаз и ничьих больше. Едем с Катариной в Хогвартс. Она подала заявление на поступление на шестой курс и его одобрили. Буду краток. Уильям был ранен неизвестным, возвращаясь с празднования своего дня рождения. Нашли его слишком поздно и спасти не удалось. Сообщи об этом Анне, ибо я не нахожу слов для таких печальных известий. Катарина, спустя несколько дней непрекращающихся слез, нашла в себе силы вернуться к обучению в Хогвартсе, исполняя последнее желание брата. Но прошу не говорить ей слов сочувствия и ободрения, это сделает ей только хуже» Себастиан свернул письмо Оминиса и поджег от пламени свечи, наблюдая, как оно медленно сгорает. Идти сейчас к Анне не хотелось и он всячески тянул время, откладывая тяжелый разговор. Потерять любимого — ужасное испытание, боль, которую никому не пожелаешь испытать. Анна этого не заслуживала. Она была самым добрым и светлым человеком из всех, кого знал Себастиан, но волею судеб постоянно теряла людей. В раннем возрасте умерли их родители и они разом осиротели. Школьные подруги постоянно пользовались открытостью девушки и отворачивались от нее сразу же, как она переставала быть им полезной. И вот теперь Уильям. Ее первая взаимная влюбленность. Первые отношения. Они отлично дополняли друг друга. Всегда веселые и жизнерадостные. Любимые друг другом. Уильям привнес романтику в жизнь Анны. Не бушующую страсть, как в книгах, которые она читала, а тихую и спокойную, которую они делили на двоих в прогулках рука об руку и свиданиях по вечерам. Уильям подарил ей надежду на исполнение мечты. Анна хотела объездить весь мир, Уильям пообещал взять ее с собой в первый гастрольный тур театральной труппы, с которой он выступал. Они планировали совместное будущее, пока его у них не отобрали. — Можно войти? — Себастиан остановился на входе в комнату сестры. — Заходи, конечно. Я как раз пишу письмо Уильяму. Хочешь что-то передать ему? — парень тяжело опустился на стул рядом с Анной и покачал головой, не находя нужных слов. — Мне Оминис написал. Они едут с Катариной в Хогвартс. — О, чудесно! И что заставило ее поменять свое решение? — Себастиан взял руку Анны в свою, поглаживая большим пальцем. — Она… сделала так, потому что этого бы хотел Уильям. — Хотел? Себастиан… нет… скажи, что я неправильно тебя поняла. Это неправда. — Его не стало, — парень прочистил горло и сильнее сжал руку Анны. — Его ранили, когда он возвращался домой после дня рождения. — Но ведь есть Катарина! Она же лекарь, она должна была его спасти! Обязана! — Она не успела. Анна, — он притянул ее к себе, обнимая и поглаживая по голове, — такое бывает. Я знаю, что тебе больно, знаю. Я с тобой. Всегда буду, — плечи девушки содрогнулись и горячие слезы наконец потекли по щекам. Она осознала произошедшее.***
— Оминис! — Анна отыскала ожидающего их друга в коридоре и обняла в качестве приветствия. Себастиан кивнул ему. Мимо них проходили радостные студенты, кто в компании, а кто по одному, спеша занять места за столами в Большом зале. Они втроем стояли в стороне от проплывающей толпы в гнетущем молчании. — Где Катарина? — Анна смогла первой нарушить тишину. — Пошла к когтевранцам с Вайленом. — Думаю, и нам уже пора, не будем же мы тут стоять до окончания церемонии, — Анна ушла вперед, а Оминис с Себастианом отстали на пару шагов. — Как Катарина? — Лучше. Не плачет уже несколько дней. Она молодец. А Анна? — Улыбается. Иногда шутит, хоть и редко. Они с Катариной из таких людей, которые могут поднять голову даже после сильного удара. — Не стоит особо на это надеяться. Любой толчок, любое воспоминание, и они полетят в пропасть. Им больно, хотя сейчас девочки это хорошо скрывают. — Значить мы должны быть рядом, чтобы не дать им упасть и помочь двигаться дальше. <Себастиан придержал Оминису дверь, а когда заметил Анну, идущую впереди, уже было поздно. Она направлялась прямиком к столу Когтеврана — Катарина! — девушка обернулась на свое имя, и Анна тут же налетела на нее с объятиями. Неизвестно, кому это сейчас было нужнее. Успокаивала ли Анна так Катарину или изливала свое собственное горе, но это были самые чувственные и крепкие объятия. Поддержка двух горюющих людей. Катарина обняла Анну, цепляясь за ее мантию. Девушки шептали слова утешения, жались друг к другу, словно подруга была для одной и другой — спасающим кругом для утопающего. Себастиан подождал, пока девушки отстранятся, прежде чем подойти. Он считал, что не имеет права лезть в чужое горе. — Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь, — Катарина держала руку Анны, прижимая к своей груди, — я так виновата! Если бы я тогда пошла с ним, я бы спасла его, он был бы жив. — Прошу, нет, не говори так! Я тоже винила себя. Ведь если бы я приехала в Лондон, то была бы с ним в тот вечер. Я бы что-нибудь придумала, позвала бы на помощь. Но сейчас это ничего уже не изменит. То, что ты коришь себя, не вернет нам Уильяма, — Анна вытерла мокрые щеки свободной рукой. — Он в лучшем мире, — Катарина слегка улыбнулась уголками губ, — на сцене в главной роли. Лондон был слишком жесток для него. Как же ужасно все сложилось! Катарина всю жизнь пыталась защищать брата. Когда судьба отобрала у них родителей и дом, согласилась работать на бандитскую группировку. Делала ужасные вещи за них двоих, чтобы обеспечить им крышу над головой и корку хлеба на обед. Благодаря ней Уильям не имел контракта с Родовыми корнями, не носил их клеймо. Не сделал себе… он не сделал себе татуировку. Когда-то Катарина рассказала Себастиану, что этот рисунок — единственное, что защищает ее от ублюдков на улицах Лондона. Они просто не рискуют переходить дорогу кому-то из банды. Уильям не захотел себя клеймить и не подпадал под их защиту. Черт. Катарина всю жизнь пыталась защищать брата, а в итоге вышло наоборот. Она не настояла на том, чтобы он тоже заключил контракт с «Корнями», потому что хотела подарить ему свободу, о которой он мечтал, и которой не имела сама Катарина. — Привет, — Катарина выпустила Анну из объятий и повернулась к Себастиану, только заметив его. — Привет. Нужны еще одни утешающие объятия? — Кажется, — Себастиан раскрыл руки и Катарина прижалась к его груди, сжимая рубашку, тихо всхлипнула. — Я с тобой, — он поцеловал ее в макушку и зарылся пальцами в волосы, перебирая их. Он будет рядом с ней, как и пообещал ее брату всего месяц назад. — Можешь не пытаться быть вежливым со мной, девочки нас не слышат, а я знаю, что не нравлюсь тебе, — Уильям удивительно хорошо мог читать людей. — Неужели я так плохо скрываю это? — парень ничего не ответил, только ухмыльнулся, засовывая руки в карманы брюк и облокачиваясь на стену. — Я переживаю за Анну. — Знаю. Я б тоже переживал, будь она моей сестрой. Анна невероятно добрый человек, даже запредельно. Я бы был самым последним уродом, реши обидеть ее. Конечно, мои слова тебе ничего не дают, но если она хоть одну слезу проронит из-за меня, я приду к тебе первым, чтобы ты мог зарядить мне по лицу. — Хороший план, мне нравится. Не скажешь ничего про Катарину? — А я должен? — Ну, она твоя сестра, как-никак. И я намерен ухаживать за ней, пока она будет это мне позволять. — Пожалуйста. Если она выбрала тебя, наверно, ты того стоишь. Кто я такой, чтобы судить о вкусах сестры. Только… жизнь опасная штука, особенно та, которую она выбрала. Пообещай, что будешь с ней, когда ей это понадобится. Что защитишь ее. — Ценой собственной жизни.***
Это случилось через две недели после начала учебы. И его не было рядом, чтобы защитить ее. Все произошедшее Себастиан узнал со слов Анны. Девушки ждали начала урока в кабинете, когда один не слишком тактичный однокурсник решил подойти к Анне и узнать, как она себя чувствует и оправилась ли от потери. Это сильно ударило по Катарине. В целом она неплохо держалась, но стоило кому-то или чему-то напомнить ей о брате, как случались так называемые приступы. Ноги не держали девушку и, если никто не успевал ее подхватить, она падала на колени, зарывалась руками в волосы, с силой оттягивая их. Она пыталась кричать, но в такие моменты весь воздух в легких заканчивался, и она беззвучно плакала. Приступ, случившийся в то утро отличался от предыдущих тем, что профессор впервые стал ему свидетелем. Девушка упала на колени посреди кабинета трансфигурации, прижимая руки к груди и повторяя в истерике одно и то же. «Не могу дышать. Не вдохнуть. Так больно». Как странно все сложилось. Себастиан то думал, что то пророчество про него! Да, он знал о предсказании, которое сделала профессор Онай для Катарины. Узнал в тот же вечер, случайно подслушав разговоры однокурсниц за столом. — Катарина, я не понимаю, почему ты так спокойно к этому относишься! Профессор Онай буквально сказала тебе, что ты будешь страдать из-за меня. Ты только отошла от одной травмы и тут тебе пророчат новую, а тебе все равно! — Во-первых, с чего ты взял, что это про тебя? У меня много близких людей. Хорошо, не сильно много, но они есть, не могу же я от всех закрыться, лишь бы предсказание не свершилось? А во-вторых, даже если оно про тебя, — Катарина уперлась ладошками в грудь парня и заглянула ему в глаза, — я готова на это пойти. Я бы стерпела любую боль, чтобы быть с тобой, Себастиан Сэллоу. В кабинет трансфигурации была вызвана школьная медсестра и опекуны девушки. В отсутствии таковых, к удивлению Себастиана, приехал Дориан. К тому времени, как парень узнал о всем случившемся, Катарину уже увезли в больницу Святого Мунго. Удовольствие дорогое, да они и не специализировались на немагических болезнях, но выбор стоял между ней и магловскими больницами, которые в лучшем случае отказались бы проводить хоть какое-то лечение, а в худшем только покалечили бы девушку. Вот так просто он потерял ее. Не смог помешать этому, не смог остановить их. Они даже не дали им возможности попрощаться, просто забрали ее у него! Мрачное настроение сестры заразило и Себастиана. Вечером следующего дня он сел писать первое письмо.