Фокус с падением

      Себастиан уже который час лежал без сна, прокручивая в голове события этой ночи. Конечно, когда Катарина рассказала о том, к какой банде принадлежит, он примерно такую картину себе и обрисовал. Парни и девушки, идущие на риск ради наживы. Перестрелки и поножовщина. Драки в подворотнях с разбитыми кулаками и носами. И Катарина рядом с ними, пытающаяся помочь им, постепенно отрабатывая свой контракт. Но представлять это одно, а видеть вживую совершенно другое. Перед глазами стоял образ девушки в одной ночнушке и ботинках, падающей на колени в лужу алой крови. Отчаяние и страх в голосе. Наверно, она сразу поняла, что после таких ран долго не живут. Скольким таким людям она подарила вторую жизнь и скольких оплакивала, потому что не успела помочь?       Когда-то Катарина сказала, что среди «Корней» есть хорошие ребята, но она не хочет к ним сильно привязываться. Тогда Себастиан подумал, что девушка уже морально готовится оставить их, выплатить контракт и уйти. Но правда заключалась в том, что она просто не знала, кто доживет до рассвета. Сердце сжалось при мысли о том, что Катарина точно так же рискует своей жизнью. Аделин сказала, что раньше девушка ходила на разные задания, но сейчас безвылазно сидит в их общем доме. Он не верил в это.       В дверь тихонько постучали. Себастиан сразу подскочил с кровати. Он не знал, сколько времени прошло после того, как они с Анной разошлись по разным комнатам, но ждал, что сестра придет с минуты на минуту. Она не смогла бы заснуть после такого, и наверняка захотела бы обговорить увиденное. Возможно даже выплакать пережитые эмоции. Прошлепав босыми ногами к двери, Себастиан сразу же открыл ее настежь. Там, привалившись к косяку, стояла Катарина. — Тебе стоит спрашивать, кто это, прежде чем открывать дверь. Из соображений безопасности. — Я думаю, если кто-то захочет меня убить или ограбить, то не станет стучать в дверь. — Как знать. Мы тут уважаем личные границы людей, ты же мог быть не одет. Или спать. А убивать спящих людей неправильно. Впустишь? Не хочется, чтобы кто-то заметил меня в коридоре у чужих дверей. Слухи в этой дыре размножаются быстрее крыс.       Себастиан пропустил девушку внутрь и закрыл за ней дверь. В ярком лунном свете, льющемся из окна, парень смог рассмотреть Катарину. Он морально был готов снова увидеть ее в окровавленном ночном платье, но на ней была чистая рубашка со штанами, а волосы спадали на плечи мокрыми прядями. — Ты приняла душ, — сказала Себастиан первое, что пришло в голову, не зная, как начать разговор. — Нет, просто попала под дождь, — девушка села на свободную кровать. — М-да, не самый удачный вечер для приезда вы выбрали. — А у тебя бывают другие? — Да, иногда мои друзья не стараются всеми силами умереть. Это где-то раз в месяц, когда луна полная и Меркурий ретроградный, — Катарина посерьезнела. — То, чему вы стали свидетелями сегодня, действительно редкое явление. «Родовые корни» достаточно известны и влиятельны в городе, чтобы чувствовать себя в безопасности. Редко кто рискнет напасть на нас, если это только не сведение счетов с другой бандой. — Если такое случается нечасто, как ты говоришь, тогда расскажи, пожалуйста, почему ты не смогла выделить несколько минут в неделю для того, чтобы ответить на мои письма? И я промолчу о том, что ты писала их для Оминиса, значит, очевидно, нашла для него время в своем графике, — Себастиан чувствовал, как давно остывший гнев разгорается в груди с новой силой. Он прошелся по комнате, еле сдерживая желание ударить что-нибудь, и уселся на свою кровать напротив девушки, скрестив руки на груди. — Ну? — Я не думала, что вы приедете в Лондон. — Какое это вообще имеет значение? Мы бы все равно встретились в Хогвартсе. — Нет, — Катарина покачала головой, — я не уверена, пойду ли на шестой курс. Мне лучше остаться здесь и работать. А ты бы остыл и забыл меня. И так действительно было бы лучше для тебя. — О чем ты? С чего ты вообще решила, что знаешь, что будет лучше для меня? — Потому что ты видел, что произошло с Болигером, — у девушки в глазах стояли слезы. Она старалась шептать, чтобы не разбудить никого в доме, но ее голос начинал срываться. — Потому что я не хочу когда-нибудь увидеть тебя на том полу в луже крови! Не хочу сидеть рядом и понимать, что ничем уже не могу помочь, — она вытерла слезы резким движением. — Я знаю, что ты злился на меня, не понимал, почему я тебя игнорирую, но я не знаю другого способа уберечь вас с Анной, кроме как прекратить то, что между нами были. Не дать никому возможности связать вас со мной. — Но ты же не будешь всю жизнь работать на Дориана. Ты погасишь свой долг и сможешь переехать куда угодно. Мы сможем, если ты этого захочешь. Любой город, любая страна. — Как я могу быть уверена, что они не найдут меня, где бы то ни было еще? — Никак. Но если найдут, я буду стоять рядом с тобой. Перед тобой и с палочкой в руке, защищая. Я хочу быть достоин тебя, обеспечить тебе хотя бы безопасность. — Не говори так. — Почему? — Потому что ты даришь мне надежду. На светлое будущее. На то, что оно будет у нас общим. — Ты бы не хотела этого? — Я бы не хотела ничего другого в этой жизни. Только тебя рядом, — она улыбнулась ему, а потом нахмурилась. — Но вообще-то еще и помогать людям в качестве лекаря. — Тебе обязательно было портить такой романтичный момент? — Ты сам попросил когда-то говорить тебе только правду.

***

      Себастиан подумал, что еще чуть-чуть и его стошнит. По правую руку от него сидел Оминис, по левую Катарина и к его ужасу, прямо напротив, за круглым столом, Анна с Уильямом. Себастиан, конечно, был очень рад видеть сестру счастливой, но им стоит прекратить бросать друг на друга томные взгляды и застенчивые улыбки. Нет, серьезно, надо же иметь совесть, этот парень прямо сейчас отбирал у него Анну и даже не стеснялся этого. Себастиан умоляюще посмотрел на Катарину и девушка, поймав его взгляд, прочистила горло, привлекая внимание друзей. — Нам надо поехать на море всем вместе. — Нет! — Себастиан отчаянно застонал. — Да и не думаю, что дядя нас отпустит, — Соломон Сэллоу никуда не пускал племянников, предпочитая держать их под своим контролем. Впервые в жизни Себастиан хоть в чем-то мог с ним согласиться. Он совершенно точно не хотел проводить с Уильямом еще больше времени. Конечно, препятствовать их с Анной отношениям он не будет, пусть сестра будет счастлива, но лучше не при нем. — Так мы поедем туда уже после начала учебного года. Вырвемся на пару дней, все равно в первую неделю ничего важного на предметах не проходят, — Уильям явно загорелся идеей сестры. — Ваш дядя даже не узнает об этом. — Но, если узнает, у нас будут большие неприятности. Анна, скажи ему! — Мне очень нравится эта идея, но дядя правда серьезно настроен по поводу нашей учебы. — Это не проблема. Расскажешь ему про Катарину. Если даже когтевранка согласилась прогулять пару дней, значит там точно ничего важного нет. — Но Катарина ведь не будет поступать на шестой курс, — после слов Оминиса за столом воцарилась тишина. Уильям переводил взгляд с него на сестру. — Мы же уже все решили, нет? — Да, — Катарина смущенно опустила глаза, — но посуди сам, я уже выплатила Дориану большую часть долга, если проработаю еще несколько месяцев, то освобожусь от него окончательно. Но все время, что я провожу в Хогвартсе, этот долг растет. Занятия с преподавателями, от которых нельзя отказаться. Арендная плата за комнату, в которой я даже не живу, и много чего еще. Почему для тебя так важно, чтобы я пошла на шестой курс? — Не знаю, важно и все. Может из-за того, что с полным образованием у нас больше шансов устроиться в жизни. Или потому, что я не хочу, чтобы ты проводила время тут, когда можешь жить в безопасности в Хогвартсе. — Слова «безопасность» и «Хогвартс» запрещено ставить в одном предложении на законодательном уровне, они несовместимы. — Действительно. Но все-таки менее несовместимы, чем «безопасность» и «Лондон». И я насобирал… некоторую сумму. Если возьму еще одну подработку, до конца лета мы выплатим твой контракт и ты пойдешь на шестой курс. — Я не вижу в этом смысла, Уил, — Катарина дотянулась через стол и взяла брата за руку. — Но я вижу, — он взял ее ладонь в свои, — ты больше всего на свете любишь учиться чему-то новому. Узнавать то, что не знала раньше. Да тебе большего счастья в жизни ничего не приносит, чем учеба. — Нет, совсем нет. — А вот и да. И когда я пошел работать, я сделал это для того, чтобы купить тебе учебники на будущий год. Я пообещал себе, что сделаю все возможное, чтобы освободить тебя от контракта. Чтобы ты смогла тратить все свое время на учебу, потому что я не знаю никого, кто мечтал бы изучить все возможные заклятия, какие только найдет. — Уильям… — Катарина вздохнула и покачала головой, — спасибо. Правда, — яркая улыбка появилась на ее лице. — А теперь давайте обсудим нашу поездку на море.

***

— Как тебя все-таки оказалось легко переубедить по поводу продолжения обучения, меня ты и слушать отказывалась, — Оминис толкнул Катарину локтем. Уильям повел Анну посмотреть на театр, где он выступает и познакомиться с его друзьями. Себастиан с Катариной же взяли под руки Оминиса и пошли гулять улицами Лондона, пока еще не стемнело. — А кто сказал, что я передумала? — Нет? Моя вера в людей потеряна. Уильям такую речь произнес… ты просто бессердечна! — Себастиан заметил, что Оминис повеселел и стал намного более разговорчив, когда они втроем отделились от основной компании. Похоже, даже его успела утомить влюбленная парочка. — А что б󬬬¬дет со «Скрещенными палочками»? Я имею ввиду не нас с Анной, а ваш дуэльный клуб. — Дуэльный клуб Себастиана. Мне нечему научить учеников, пришедших туда, так что последнее время я занималась там только подбором партнеров. Можно найти кого-то, кто справится с этой задачей даже лучше меня. Все остальное — работа Себа, с ним клуб не пропадет.       Себастиан задумался, а возможно ли заниматься дуэлями самому? «Скрещенные палочки» были организованы для Катарины. И им нравилось заниматься ими вместе. Подумать только, первое совместное дело! А сейчас девушка предлагала оставить все на него. И проблема была не в том, что он один не справился бы, а в том, что он не хотел.       Из мыслей Себастиана вырвал истошный женский крик. Все сразу встрепенулись, пытаясь понять, откуда шел звук. Кажется, где-то совсем рядом. Себастиан достал палочку, которую, в отличие от других студентов, носил с собой, несмотря на запрет пользоваться магией вне Хогвартса. Лучше иметь возможность постоять за себя и отвечать за это в Министерстве, чем оказаться беззащитным. Он оставил Оминиса на Катарину и пошел вперед, прислушиваясь. Девушка пыталась остановить его, схватив за руку, но он вырвался, даже не обратив на это внимание. Там кому-то нужна помощь, нельзя медлить.       Крик повторился, уже совсем тихо и приглушённо, но этого хватило, чтобы Себастиан рванул в переулок. Какой-то мужчина отвратительной наружности с силой вжимал девушку в стену своим телом. И, задрав ей юбки и разорвав шнуровку корсета, похотливо водил руками по ней, сжимая в самых разных местах, и уже собирался надругаться над ней. Себастиан не думал ни секунды. Потом, прокручивая в голове этот миг, он поймет, что эта девушка напомнила ему Катарину, оказавшеюся недавно в такой же ситуации. Но сейчас не было ничего, ни одной мысли, кроме ослепительного гнева. — Авада Кедавра! — Нет!       Себастиан почувствовал, как отпускает палочку. Ничего не произошло. Он не успел закончить нужное движение. Мужчина был жив, хотя и изрядно напуган появлением свидетелей. Девушка вырвалась и уже бежала по улице, поправляя задранные юбки. Парень обернулся вокруг, пытаясь понять, что случилось. Катарина стояла на входе в переулок, в паре метрах от него, с его палочкой в руках, и тяжело дышала. — Ты. Что. Черт. Возьми. Творишь? — это подошел Оминис, который явно слышал, какое заклятие собирался применить Себастиан. — Я хочу получить свою палочку назад, — он протягивает руку к девушке, — я еще не закончил с ним. — Ты с ума сошел! — Катарина в один прыжок оказывается перед Себастианом, толкая того в грудь. — Ты хоть понимаешь, что сейчас собирался сделать? — Да, я хотел отомстить этому ублюдку и хочу до сих пор, — голос парня оставался на удивление спокойным и твердым. — Да плевать на него, — Катарина махает рукой в сторону мужчины, медленно натягивающего спущенные штаны, и тот словно тряпичная кукла отлетает в стену в конце переулка. — Ты только что чуть не подписал себе приговор. Да тебя же в Азкабан за такое сошлют!       Себастиан поджал губы, но ничего не ответил. Она была права. Но он бы сделал то же самое еще раз, не задумываясь. Катарина еще раз толкнула его в грудь, вымещая злость. И еще раз, пока Оминис не подошел и не приобнял девушку за плечи, останавливая. — Себастиан, откуда ты вообще знаешь это заклятие? — Оминис был спокоен. Будто учитель, заговаривающий нашкодивших детей, чтобы те признались, кто из них виноват. Хотя, конечно, это было напускное. Оминис не ненавидел в жизни что-то больше, чем темную магию. Он пострадал от непростительного заклятия, его семья отказалась от него из-за него. В конце концов, Себастиан пообещал ему не использовать непростительные заклятия без крайней необходимости. Их точно ждал серьезный разговор. — Вычитал в книге, — друзья молчали, ожидая продолжения. — В дневнике той женщины, который мы взяли в библиотеке. — Тот, что из запретной секции? — Себастиан кивнул. Они тогда долго гадали, как эта бесполезная книженция могла попасть под замок, что в ней такого особенного. Но Себастиан прочитал ее от корки до корки, наблюдая, как ее автор медленно сходит с ума. Ее путь от заклятий для сада до убивающего заклинания «против шумных соседей, что мешают спать». — Какой же ты идиот, Себастиан, — Катарина разочарованно покачала головой и обессиленно разжала пальцы. Его палочка упала и покатилась по земле. Девушка закрыла лицо ладонями, устало потирая его, а потом кинулась ему на шею, крепко сжимая в объятиях. — Ненавижу тебя, — шепотом на ухо. — Пообещай, что не используешь это заклятие снова, — она отстраняется, заглядывая ему в глаза, — я не могу тебя потерять.       Только теперь Себастиан наконец осознал, что он собирался сейчас совершить. Не сдержал свой гнев, не подумал, прежде чем сделать. Чуть не обрек себя на то, чтобы провести остаток жизни в Азкабане. Чуть не лишился Оминиса, своего первого и лучшего друга, Анны, самой близкой и родной Анны, и Катарины. Он чуть не лишился Катарины. — Я обещаю. Обещаю. Прошу, прости меня… Я обещаю.