Фокус с падением

      Оминис постучал ботинками друг об друга, чтобы струсить с них налипший снег, прежде чем войти. В доме было тепло благодаря зажженному камину и разведённому огню под котлом, в котором варили какое-то снадобье. И пахло тут как в больнице. Не магловской, пропитанной насквозь спиртом, а магической, в которой даже в коридорах витали запахи лечебных трав. Оминис сложил принесенные коробки и пакеты на тумбу у входа, которую обычно использовали как табурет, когда обувались, и стал раздеваться. Темно-зеленый шарф уже промок от успевшего растаять в тепле снега. — Есть кто дома? — спросил парень больше для того, чтобы объявить о своем присутствии. Никто не оставляет зелье на огне и дверь открытой, когда уходит из дома. Это базовые правила. — Я на кухне. А Анна наряжается к твоему приходу, — послышалось с комнаты слева от небольшой гостиной. — Неправда! — ответил другой голос уже справа, но значительно тише, наверно, из-за закрытой двери, ведущей в единственную спальню в доме. — Тогда выйди и встреть Оминиса. — Сейчас. Мне надо еще пару минут. Извини! И вообще это все из-за Катарины, она пол-утра ванну занимала и красилась перед моим зеркалом. — Я считаю, вы всегда прекрасны, хоть наряжайтесь, хоть не наряжайтесь. Тем более, я все равно этого не увижу, — Оминис рассмеялся и даже не заметил, как к нему подошла Катарина, пока она не чмокнула его в щеку. — Девушки наряжаются не для парней, а для того, чтобы чувствовать себя увереннее. — Работает? — Да, — она понизила голос до шепота, — я, например, абсолютно уверена, что Анна наряжается чересчур долго, как для визита просто друга.       Оминис присел за небольшой круглый стол в гостиной, который использовался как обеденный. На нем лежал венок из еловой веточки, украшенной лентами, а в центре него стояла незажженная пока свечка. Катарина накрыла на стол, расставив тарелки и стаканы, и пошла за ужином на кухню. Оминис порывался ей помочь, но девушка решительно отказалась. — Как ты? — парень поймал Катарину, бегающую туда-сюда, за запястье. Он не мог больше наблюдать за всей этой предпраздничной суетой, не узнав то, что волновало его уже больше месяца. — Чудесно. Я… у меня получилось. Мне больше не нужны те лекарства. И мы обошлись малой кровью, всего несколько разбитых ваз и одно окно. — Поздравляю! — Оминис улыбнулся ей. — Ты молодец. — Инсендио, — Анна подошла уже тогда, когда места на столе не осталось. По команде на свечке посреди стола заплясал огонек. Теперь атмосфера была по-настоящему праздничной. — Так, расскажите, как проходят испытания? — видя, что девушки не поняли, о чем он говорит, Оминис кивнул в сторону котла на огне. — Твое зелье? — Работает, — Анна облегченно выдохнула. — оно работает. — Я думал миссис Блэйни все уже перепробовала. Как вам это удалось? — У миссис Блэйни было мало времени. Дядя, — Анна запнулась, но когда друзья обратили на нее взволнованные взгляды, слабо улыбнулась им, показывая, что она в порядке, — забрал меня с больничного крыла всего через неделю. Да и медсестра искала лекарства от болезни, природы которой она не знала. — Ну а мы, — Катарина сжала руку подруги, — не прогуливали уроки травологии, так что что-то сделать смогли. Наше зелье — это не лекарство, оно только снимает симптомы, притупляя боль, но лучше, чем ничего. — Это отличные новости! — Оминис не мог сдержать себя, да и не видел в этом смысла, и улыбнулся своей самой широкой и искренней улыбкой. — Но на счет «не прогуливали травологию» я бы поспорил. Как же тот случай, когда я нашел тебя в крипте? — О, ты про тот случай! И правда. Но я пришла, чтобы догнать эту тему на следующий день. — Про какой случай вы говорите? — В марте на пятом курсе, помнишь? Ну тот случай с Роби. — Да, Себастиан тогда еще подрался за Катарину. — Ах, точно! У Себа, конечно, много минусов, но он всегда вступается за близких ему людей. — Но не всегда видит грани. В тех катакомбах… — Я знаю. Он защищал нас. Я, — Анна опустила глаза в пол, — если честно, скучаю по Себастиану. Мы могли бы пригласить его на Новый год? — Ты простила его за то, что он сделал? — Не думаю, что смогла бы простить ему это когда-нибудь. Но я люблю его. И я, наверно, могла бы смириться. Со временем. — И как Себастиан сейчас? — это Катарина могла узнать только у Оминиса, потому что ни одна, ни другая девушки не поддерживали с Себастианом связь. Никто из их школьных друзей, кроме Мракса, не знал, где они теперь жили, и новости доходили до них раз в две недели, когда учеба позволяла ему взять выходной и приехать. — Себастиан исправляется, как и пообещал. Серьезно взялся за учебу, готовится к ЖАБА. Хочет устроиться на работу в Министерство на мракоборца. — Ты не шутишь сейчас? — Анна даже затаила дыхание. Оминис покачал головой. — Поверить не могу! Он так всегда упирался этой идее, потому что дядя Соломон был мракоборцем, а теперь передумал. Невероятно! — Он зарекся использовать темные искусства и решил, что лучший способ исправиться — это начать бороться с теми, кто их использует. Тем более ему есть для кого стараться, не так ли? — Он старается для своего будущего, — Катарина пыталась скрыть улыбку, но уголки ее губ все равно дернулись вверх. — Но я все равно скажу спасибо тебе. Ты хорошо на него влияешь. И спасибо за то, что дала ему шанс, — Оминис сглотнул. — Мы могли совершить непоправимую ошибку, отправив его в Азкабан. — Не будем думать о плохом. Все мы многое пережили за последний год, но главное то, куда мы с вами пришли. И до каких еще высот поднимемся. С Рождеством, друзья!