«18 февраля 1907 год
Санкт-Петербург
– Здравствуйте, Михаил Юрьевич! – воскликнула Людмила, обняв с порога Московского так сильно, что его кости аж затрещали. – Я тоже очень рад вас видеть, Людмила Игоревна, – с улыбкой сказал Миша, обняв женщину в ответ, как только ее хватка немного ослабла. Та начала ему помогать снимать верхнюю одежду – Что ж вы тут забыли в такой поздний час? Что-то случилось? Нужна помощь? Мы обязательно все разрешим, только скажите! – взволнованно пролепетала женщина, отличавшаяся своей особой драматичностью и оптимизмом. Михаил улыбнулся на эти слова и спокойно начал: – Нет-нет, что вы, все впорядке. Я просто решил заехать к вам и заодно поздравить вашу дочурку с днем рождения, – Чтобы показать серьезность своих намерений, из-за спины Москва вынул руку с двумя большими бумажными пакетами: голубым для Катюши и розовым – для Мити. – Боже мой! Батюшки, какие большие пакеты! – вскинула руки Людмила. – Зная вас, это стоило наверняка, очень больших денег… Что ж вы так на нас тратитесь? Не нужно было… – Нужно, Людмила Игоревна, нужно еще как. У всех детей обязательно должно быть счастливое детство, так что не переживайте насчет стоимости подарков. Подарки на то и подарки, чтобы быть дорогими. Тем более я сильно прикипел к вашим детям, не мог попросту не приехать, уж очень они у вас милые, – говоря это, Миша не врал ни единой секунды. Детишки и впрямь были просто золотыми: любознательными, не слишком крикливыми и полными различных идей и мечтаний. – Раз так, то ладно, – успокоившись, ответила женщина. – Вы очень даже вовремя, я как раз уже накладываю на стол. Проходите в гостинную, там Николай находится, раскладывает посуду, можете с ним поговорить, коль есть о чем мужском. Детки, дядя Миша пришел с подарками, бегите к нему скорее, не обижайте гостя! – крикнула куда-то в дом Людмила Игоревна и убежала дальше на кухню раскладывать по тарелкам блюда. Детки долго ждать себя не заставили, прибежали в ту же секунду. – Дядя Миша, дядя Миша! – крикнули Митя с Катей в один голос. – Здравствуйте! Мы по вам очень скучали! Знаете как сильно? – Я по вам сильнее! – Московский опустился на корточки, чтобы оказаться на уровне детей и обнять их. Те сразу же крепко взялись за него и держали в своем «плену» ни меньше минуты. – Так, пущайте меня скорее, а то я так задохнусь и подарков вам не видать, – Как ни странно, эти слова подействовали на детей мгновенно, и те сразу же отцепились от его многострадальной шеи, ожидая подарков. Михаил на секунду отвернулся, чтобы взять пакеты, и сразу же повернулся обратно, передавая их детишкам. Соотношение размера пакетов и детей выглядело очень карикатурно – пакеты были настолько высокими, что Катю с Митей за ними было попросту не видать. Возможно Миша действительно переборщил с величиной подарков. Ну, разве что самую малость. – Дядя Миша, а вы уверены, что мы это унесем? – произнес растерянно Митя, который по росту свою сестру пока еще не догнал. – Нет конечно, я сам все отнесу в гостинную, – ответил Москва, глядя на попытки Катюши самостоятельно приподнять бумажный синий пакет. – Катюш, отдай мне подарок, я его отнесу в гостиную, а после торта вы с Митей вместе посмотрите, что же там лежит. Хорошо? – Нет! – упрямо воскликнула девочка, выделывая самые различные позы, чтобы пакет наконец поддался силе ее маленьких, детских ладошек. – Я хочу показать папе, какая я сильная! Чтобы он знал, что я тоже гожусь для мебельного бизнеса! Мы с Митей очень хороши в этом деле, а папа нам не верит! – Ну, – сказал Миша задумчиво. Что же тогда им делать? Долго думать не пришлось, идея сама собой возникла в голове Михаила, и тот быстро выудил из своего нагрудного кармашка красивый узорный платок. – Гляньте на него. – Дети тут же задрали свои маленькие головки на вещицу в Мишиных руках. – Знаете, что мы с вами сейчас сделаем? – Катя с Митей покачали головами в отрицательном жесте. Как обыкновенный платок поможет им поднять пакеты? Московский заговорчески ухмыльнулся и закрыл платком всю часть предплечья и кисти своей левой руки, взял в эту же самую левую руку два пакета и продемонстрировал ребятам свою задумку. Катя с Митей пару секунд смотрели на незамысловатую конструкцию из платка, Мишиной руки и пакетов перед ними, все еще не понимая сути «фокуса». Но вдруг Катюша понимающе акнула и прошептала: – Вы хотите, чтобы мы встали под своими подарками и сделали вид, что держим их, а на самом деле это вы все держите, и платок это будет скрывать? – В ответ девочка получила одобрительный кивок. – Ой, давайте, это будет весело! Ребята сразу же встали под своими пакетами и вместе с Мишей отправились в гостиную удивлять отца, который совершенно не подозревал, какую авантюру они придумали во главе с Михаилом. – Папа, папочка, смотри, а мы вот какие сильные! – крикнули в один голос дети, войдя в гостиную. Николай, протиравший до этого стаканы, обернулся и удивленно выдал: – Вот уж чудо в самом деле! – отец, глянув на руку Московского, сразу смекнул, что к чему, и, смеясь, спросил: – А Михаил Юрьевич вам не помогает? – Нет, папа, совсем не помогает, мы сами всё держим! – ответил Митя. – Всё так! – подтвердила Катя, обернувшись на Михаила, который, улыбаясь, поддакивал словам детей. – В таком случае, я, пожалуй, уверен в том, что смогу доверить вам мебельный бизнес в мое отсутствие. Убедили! – отозвался Николай и, чуть погодя, добавил: – Только слушайте маму! – Хорошо, па! Детишки радостно запрыгали, позабыв о пакетах, которые «держали» еще секунду назад, и убежали на кухню рассказывать маме о своей победе. Михаил же, продолжая улыбаться, отставил подарки в сторону и присел за ближайший к нему стул, следя за движениями Николая. Молчание долго не продлилось и с уст Москвы сорвался вполне очевидный вопрос: – Уезжаете куда-то? – Да, Михаил Юрьевич, уезжаю, нужно сопроводить груз. Он очень дорогой, поэтому лишние пару рук и глаз моим помощникам точно не помешают. Я должен буду вернуться через две недели, если не возникнет проблем. – Вот как, – немногословно подытожил Москва, водя указательным пальцем по резьбе стула, на котором сидел. Он понимал Николая. Много разбойников развелось в стране в последнее время, все чаще стали пропадать посылки да и пропажи людей перестали удивлять. Уж слишком много их стало. – А дети что говорят? – Да дети особо ситуации не знают, – вздохнул Николай. – Для них я еду за сувенирами, дай Бог, чтобы так и было. Митьку-то легко подарками провести, но вот с Катюшей уже сложнее, она, мне кажется, догадывается об опасности моей поездки, но молчит. Я завтра выезжаю. – Легкой дороги вам. Так, совершенно незаметно для всех, прошло четыре часа. Успели и поесть, и попить, и взрослые покурить, и дети открыть подарки и ещё много чего. Так как Михаил пришел в поздний вечер, то уже через четыре часа на дворе стояла глубокая ночь. Детей по закону уложили по кроватям, а взрослые продолжили говорить о том о сем в гостиной, запивая диалоги алкоголем. – Вообще, путь мой должен пролегать… – Николая прервал тихий скрип двери, из-за которой показалась маленькая Катюша. Нос её был красный, будто его выставили на мороз отдельно от девочки, а глаза опухли от горьких слез. – Катенька, ты чего не спишь? – спросил отец. – Что случилось? – Папочка, а точно всё будет хорошо? Может ты не поедешь? – с надеждой спросила Катя, вытирая рукавами подступившие к глазам новые слезы. Она подошла к отцу, утыкаясь в его живот, и тот крепко обнял её со словами: «Все будет хорошо, Катюш, всё будет хорошо, незачем переживать». На следующий день ребятишки провожали отца с самыми счастливыми улыбками, уверенные в том, что всё будет хорошо.К сожалению, всё хорошо бывает далеко не часто. И этот раз не стал исключением».
– Сашенька, Михаил Юрьевич, вы наконец пришли! – воскликнула Катерина. – Я так переживала за вас, вдруг потерялись бы! – Ну, как видишь, не потерялись, – с улыбкой ответил Романов.– А вы, я так понимаю, Константин Юрьевич? – обратился Саша к жениху. – Всё верно, это я, – отозвался Константин. – Очень приятно увидеть тех, о ком так часто рассказывала мне Катя. Между Александром и Константином завязался диалог. Катерина же с Михаилом мешать им не хотели да и сами разговор не заводили. Девушка лишь заметила, что на лице Москвы играли какие-то серые и довольно печальные нотки. – Что-то случилось в пути? – спросила она. – А что такое? – опомнившись, так же спросил Московский. – Просто… Как бы так выразиться? Вы выглядите не таким счастливым, каким я ожидала вас увидеть… Что-то произошло? – Девушка протирала кожу на своей руке, переживая. – Ох, прости, что заставляю волноваться. Вспомнились былые деньки просто. Ты так давно не улыбалась этой яркой улыбкой, что мне даже становится печально. Я лишь надеюсь, что с сегодняшнего дня эта улыбка не сотрется с твоего лица ни на миг. Надеюсь, что Константин будет любить тебя так же, как это делает Митя, Саша и делаю, – он на миг замялся, – я. Девушка повернулась в сторону Московского и шепнула ему на ухо: – Михаил Юрьевич, спасибо вам, что не оставили меня в этот день. Я уверена, что не ошиблась, предоставив вам роль моего отца. И, если говорить честно, то иногда мне кажется, что вы всегда придете на помощь, даже если вас не будет рядом со мной. Спасибо, что позволяете чувствовать себя любимой дочерью. Вторая личность не знала, как реагировать не подобные слова, но руки сами собой потянулись к Катюше, обнимая её и прижимаясь к её телу. В этот момент ему показалось, что сейчас он больше похож на любимого ребенка, чем сама Катя. Он до сих пор не мог понять, за что получал такую любовь от детей, выросших на его с первой личностью глазах. Он попросту не заслуживал этого.«Думаю, что сегодня, первая личность, ты должна была сменить меня. Я не должен чувствовать тепло дорогих тебе людей, потому что это мука для меня. Я хочу забыть об этом чувстве уязвленности, но ты крепко хватаешь меня за челюсть и заставляешь видеть в себе жертву, коей являешься ты».