Я сияю, но не горю...

Маленький Питер прячется от дождя. В лесу. Лес укрывает его, показывает ему хитрюгу-лису, сову, мелькнувшую средь деревьев, ежика, ужа одного, шепчет ласково на ухо "унесу...", манит цветом фазаньих перьев. Маленький Питер идет на поляну. К избушке. На курьих ножках; на крыше сидит кукушка, и эхом стократно слышно это ее "ку-ку"; на ступеньках вяжет старушка, приветливо улыбаясь каждому проходящему чудаку. ...Питер, где ты, какие черти тебя забрали? - в крике заходится мать. Мама, прости, вместо честной стали я выбираю магию, лучше тебе узнать. Питер, зачем ты, мальчик? Сынок, за что? И что скажут люди? Стой... Мам, я у черты, в душе моей теперь колдовство! Я слышу звериный вой. Прости, мне пора, не жди меня больше и не желай мне зла... Ли, никто на судьбу не ропщет, а это - его судьба. Спустя два десятка лет я захожу в тот самый когда-то зловещий лес, где всегда пропадали люди. Уходили, разыскивая ответ, уходили на зов чудес, подаваемых им на блюде. Здесь колдовали и ворожили, здесь собирались на шабаши, продавали драконьи жилы (за фунт - одна тринадцатая души); призывной улыбкой приезжей ведьмы я соблазнялась не раз, будучи всадником бездны, теряясь во мраке глаз. И дикий зловещий хохот тогда был исходом тьмы: заслышав негромкий топот, нечисть всегда бежит. От сумы. Сейчас золотится роща; вместо воронов - воробьи. Я отпускаю лошадь, я знаю, тут рядом текут ручьи. Я же ступаю к озеру, под ногами пружинит земля, танцуют в воздухе розовом снасти волшебного корабля. Уна, я ждал тебя. Ждал ровно пятнадцать лет. Я знаю, мой Питер. Я помню про наш обет.