Ты найдешь меня в художественной галерее…

Полгода спустя

      Черная машина такси с шуршанием подъехала к крыльцу. Швейцар учтиво открыл пассажирскую дверь, из которой я не спеша вышла. Меня окутала легкая вечерняя прохлада Нью-Йорка, я поежилась, сильнее запахнулась в черную шелковую вуаль и быстрым шагом двинулась к помпезной мраморной лестнице.       Мои каблуки зазвучали размеренным ритмом, пока я поднималась. Второй швейцар улыбнулся, легко поклонился и открыл тяжелую дверь из дерева и стекла, впуская меня внутрь.       Я услышала громкий смех, звон бокалов и несвязанный шум многих разговоров вокруг. Немного стушевалась на входе, но почти сразу меня окликнул знакомый голос:       – Наконец-то ты пришла, Лиззи! – ко мне спешил полный мужчина невысокого роста, улыбаясь мне такой радушной светской улыбкой. Я кивнула и улыбнулась в ответ.       – Прости, пожалуйста, у меня были дела вчера, поэтому я не смогла прийти, но такое событие было бы очень обидно пропускать, – я немного виновато опустила глаза. Мужчина сначала наигранно нахмурился, но после просиял, показывая, что все в порядке.       – Понимаю-понимаю, все мы тут очень занятые! Осмотрись пока что, я подойду попозже, – он сделал два шага назад, давая мне пространство. Я двинулась вперед, оглядывая холл исторического здания.       С осенней выставки в Копенгагене прошло полгода, в тот раз Анна настояла на том, чтобы мое имя было указано в числе главных организаторов, из-за чего на меня мгновенно обрушилось внимание интеллигентного общества Европы и Америки. Похоже Анна рассказала о том, насколько часто я принимала участие в других выставках, и отовсюду приходили предложения участия в большом количестве новых проектов, а так же приглашения на светские рауты и закрытые выставки.       Эта была как раз одной из них. Мужчина, подошедший меня поприветствовать – владелец крупной галереи с интересными работами, а еще и меценат творчества многих художников. Он пригласил на выставку избранных произведений искусства его коллекции.       За прошедшее время я изрядно устала от постоянного пребывания в обществе, но меня «купили» тем, что можно будет увидеть «Мир Кристины» Эндрю Уайета, поэтому я моментально согласилась на предложение.       Я взяла бокал игристого с подноса и медленно прошла по просторной зале, осматривая картины. Работ было не очень много – все же цель таких мероприятий больше пообщаться со светом, но однозначно было на что посмотреть.       В легкой задумчивости, я двигалась дальше, оббегая глазами изображения. Пространство было устроено немного нелинейно, из-за чего я быстро скрылась от основной толпы гудящих приглашенных. Я продолжала блуждать в неведении пока не увидела знакомый мотив и с энтузиазмом двинулась к полотну.       В этой одинокой тишине сзади меня раздались шаги с едва различимым гулом, я легко полуобернулась и застыла на месте.       Немного позади стоял знакомый силуэт: высокий рост, широкие плечи и совершенно фантастические драконьи глаза, немного скрытые стильной оправой. Из моей груди вырвался нервный смешок, я моментально вспыхнула, когда наши глаза пересеклись. В них читалось явное удивление.       – Привет, совсем не ожидал тебя тут увидеть, – я поежилась от этого низкого голоса, повела плечами и полностью повернулась. Намджун провел языком по внутренней стороне щеки и положил руки в карманы. Его удивление сменилось едва читаемым недовольством. На его скулах показались желваки, он склонил голову набок, устремляя прожигающий взгляд на мое лицо.       Я сжала сумочку посильнее и опустила глаза в пол, пытаясь найти там ответ на его приветствие. Мне хотелось извиниться, но слова всех знакомых языков разбежались по зале в беспорядке.       Дело в том, что с большим количеством проектов и новых съемок в моей жизни появилась острая нехватка времени. Все мои близкие друзья были рады моему стремительному успеху, но вместе с этим начали пропадать из моей жизни, замещаясь бесконечной работой.       После той ночи в Копенгагене я попрощалась с Намджуном на самой доброжелательной ноте. Мы взяли друг с друга обещание видеться как можно чаще, я знала от Анны что он посетил почти все ее проекты за прошедшие полгода, но с того момента мы ни разу не пересеклись вживую. Хотя мы и поддерживали общение по телефону, но от него было гораздо больше инициативы, чем от меня. В итоге в какой-то момент его непрочитанные сообщения затерялись среди бесконечных диалогов от менеджеров.       На меня агрессивно накатила волна вины из-за моего наплевательского поведения. Я все еще прекрасно помнила то смущение и трепет первой встречи, но по итогу повела себя как бессердечная сука, и вот этот самый доброжелательный и невероятно обворожительный мужчина стоит передо мной, а я не могу выдавить из себя и звука.       Мое молчание затянулось до неприличия долго, я выпрыгнула из своих мыслей, виновато сдвинула брови к переносице и снова посмотрела в черные глаза Намджуна.       – Привет, да уж, правда неожиданно, – короткий вдох перед объяснением, – я хочу попросить у тебя прощение за то, что так неожиданно исчезла, и даже не прочитала, и не ответила на твои сообщения. У меня неожиданно появилось так много работы, что кроме нее я и не занималась ничем, – я немного приглушено выпалила эту тираду и замерла в ожидании. Чудесные глаза немного смягчились, но в остальные черты лица остались в выражении напряженного недовольства.       – Да, я слышал от Анны, что тебя затаскали по мероприятиям. Очень сочувствую. Однако мне немного обидно, что я остался вот так в стороне, – мужчина переступил с ноги на ногу, но ближе не стал подходить. Между нами было выразительное расстояние, навевающее холод и отчуждение. Чувство вины начало топить меня, после извинений новые слова так и не находились.       В голове замелькали картинки теплого бара, вечерней столицы Дании, смех и непринужденный разговор, чертята в изящных глазах молодого человека, а еще жаркие поцелуи в моей квартире и обжигающие прикосновения. Я понурила голову, глаза в секунду стали влажными.       – Прости еще раз, я правда дорожу нашим знакомством, – я проговорила это с совершенно виноватым видом и продолжила рассматривать замысловатые узоры мрамора под острыми носами черных кожаных лодочек. Не хватало еще на светском мероприятии заплакать.       Выражение лица мужчины изменилось, он неожиданно стремительно шагнул ко мне навстречу и осторожно взял за локоть. Ощутив нежное тепло его ладони, я вздрогнула и подняла голову. В его глазах читалось сочувствие и как будто легкое удовлетворение от моих извинений. Он наклонился ближе к моему уху и немного приглушенно сказал:       – Давай это не будет повторяться. Пожалуйста сообщи мне, если захочешь прекратить наше общение, – последние слова снова заставили меня вздрогнуть, а живот сжаться в тугой комок.       «То есть он так хочет продолжать наше знакомство?» – в моей голове снова закрутился вечер полгода назад, однако сейчас я видела перед собой только черные колодцы, выражающие любопытство и заинтересованность. Я шумно выдохнула, успокаиваясь, и кивнула.       – Да, хорошо. Давай посмотрим картины, – я легко высвободила локоть из его руки и разворачиваясь шагнула к полотну.       Перед глазами было немного меланхоличное изображение девушки в поле. Цвета были использованы приглушенные, небо на фоне мрачное и низкое, а в самой картине будто гулял холодный ветер. Я медленно осматривала полотно. И хотя я уже много раз видела его в интернете, вживую мотив был еще более печальным. Я поежилась и сложила руки на груди. Рядом со мной почти плечом к плечу стоял Намджун и тихо рассматривал картину. Я тяжело выдохнула и не поворачиваясь обратилась к мужчине:       – Намджун, было ли тебе когда-нибудь так тяжело, что каждый день, просыпаясь, ты думал только о том, чтобы поскорее все бросить, чтобы тебя оставили в покое? – я вперила взгляд в девушку на изображении в ожидании ответа. Он легко засмеялся, но не потому, что мой вопрос был забавным.       – Конечно, я думаю, что это очевидно. Я не знаю сколько раз мне не хотелось вставать с кровати, не то чтобы вообще работать, – он покачал головой и сложил руки в карманы брюк.       – Тогда почему ты все равно продолжал?       – Хммм, почему ты думаешь, что я не бросал что-то? Мне кажется, что ты слишком хорошего обо мне мнения.       – Ты выглядишь как человек из железобетона, – в этот раз Намджун засмеялся в голос. Мы говорили так, не отрывая глаз от картины, вдалеке слышался шум разговоров светского общества, но так далеко и гулко, будто они или мы были под водой. Намджун продолжил:       – Я каждый раз убеждал себя продолжать только тем, что я делаю правильные вещи. Даже если они в реальности оказывались ошибками, то исправление моих действий придавало мне больше сил, – когда он закончил, я хмыкнула. Я слишком хорошо понимала его слова, но тяжесть нагрузки, напряжение невидимой плитой будто ложилось на мои плечи.       Всегда было тяжело: искать ВУЗ, учиться на бакалавриате, искать работу, магистратуру, продолжать учиться, ездить по миру. Даже творчество порой ощущалось тяжким бременем, удовольствие не доставляло ни одно существующее в этом мире действие – еда была безвкусной, сон беспокойным, разговоры с друзьями пустыми и раздражающими. Но каждый раз приходилось вставать и ползти дальше – диссертации, выставки, съемки, мероприятия.       Все эти мысли крутились у меня на языке, мне хотелось их высказать, но каждый раз слова застревали в горле. Я чувствовала, что человеку рядом со мной было равно тяжело весь его путь. А может и хуже. Мои плечи вздымались все сильнее и сильнее от напряжения, мужчина перевел взгляд с картины на меня и осторожно самыми кончиками пальцев тронул меня:       – Я представляю как тебе тяжело сейчас, рассчитывай на мою помощь. Как ты когда-то помогла мне разобраться в выставке и архитектуре Копенгагена, – мои глаза чуть не вывалились из орбит, я ошеломленно посмотрела на мужчину и нервно усмехнулась.       – Спасибо большое за слова поддержки, но мне кажется, что не нужно торопить события, – я произнесла это и Намджун с пониманием улыбнулся в ответ.       – Давай вернемся в главный холл. Не хочешь провести этот вечер вместе? – его низкий голос упал в шепот, такой манящий, что по позвоночнику пробежали искры. Я кивнула и отошла от картины.