Ночь в отеле

***

      Лёжа после миссии в номере отеля с двумя постелями, Дазай совершенно не может уснуть. Не в состоянии. Их «клиент» так и не появился, и им придётся остаться ещё на один день, и накопившийся адреналин не даёт расслабиться.       Но не это главный фактор в бессоннице Осаму, а лёгкое поскуливание, доносящееся с соседней постели, и мокрые, хоть и тихие, шлепки о кожу.       Чуе, видимо, тоже не спится, но, подумав, что Дазай уже вырубился, решил, что мастурбация — лучший способ снять напряжение.       Он-то и лучший, но только звуки того, как его напарник, к которому у Дазая совсем не однозначные чувства, дрочит в двух метрах от него, заставляют его собственный член вздрогнуть, а кровь направиться вниз.       Неужели Чуя не знает, что Осаму бодрствует? Или он знает, и ему наплевать?       Дазай лежит на спине, с закрытыми глазами, не двигаясь и не дыша, стараясь не издавать ни звука, лишь бы не спугнуть, не заставить прекратить это великолепное занятие.       Чуя. Такой красивый, идеальный, с растрёпанными волосами, лежит на спине, ублажая себя под одеялом. Осаму кажется, что он уже слышит, как стучит его кровь висках, а член подтекает от возбуждающих звуков.       Чуе, видимо, хорошо, потому что он издает тихий стон, больше похожий на полушепот, и Осаму никогда не был так рад собственной выдержке. — Аа… Оса…му       Дазая бросает в жар, в краску, сердце стучит, и хочется вскочить с кровати и оказаться на соседней, но тело не двигается. Чуя только что простонал его имя? Это не шутка? Он же точно не знает, что Осаму не спит?       Тысяча эмоций в груди, и рука Дазая уже невольно сама тянется к паху, заползая в нижнее белье. Ладонь обхватывает вставший член, а ноги невольно раздвигаются, в стороны. Интересно, каких размеров Чуя? Как выглядит его лицо прямо сейчас? Все, что есть у Осаму, это невнятные стоны, но даже этого достаточно, чтобы размазать влагу с головки большим пальцем, используя ее как смазку. Дазай, плохо соображая, что делает, начинает двигать рукой в такт пошлым звукам, стараясь не шуметь.       Только вот получается у него очень плохо, потому что, когда Осаму слышит еще один стон (в этот раз громче), он стонет в ответ, ускоряя движения рукой. Теперь Чуя точно знает, что он не спит, и знает, что Дазай уверен в том же самом насчет Чуи. Но если один из них признается в этом сейчас, то это будет означать, что они лежали в темноте и вместе мастурбировали в двух метрах друг от друга.       Дазай уже давно оставил вопросы на тему не гей ли он, ответ был очевиден, но он не был уверен, что Чуя придерживался подобных взглядов. Хотя надрачивать себе рядом с напарником, даже если ты и думаешь, что тот спит — такое себе занятие.       Осаму, глубоко вздыхая, чуть повернул голову набок, чтобы уловить хоть кусочек, по его представлениям, невероятного вида.       Низ живота свело, а кожа покрылась мурашками от возбуждения и смущения, когда он увидел, как, полуосвещенный луной, Чуя смотрит прямо на него.       Дазай сглотнул, то ли от напряжения, то ли от стыда, ведь теперь, когда их глаза встретились в темноте, пути назад не было. Но нужно было что-то сделать, что угодно, и, вместо того, чтобы застыть, Осаму просто сбросил одеяло, не прерывая взгляда.       Чуя, все еще с рукой на члене, с вожделением наблюдал за тем, как Осаму стянул с себя пижамные штаны. Ни один не понимал, что они делают, но сейчас думать не хотелось.       Футболку Дазай снимать не стал, лег обратно на постель, под пристальным взглядом Чуи, но вдруг его осенила еще одна гениальная мысль. Помирать, так с музыкой, ну или с членом в руке, будучи убитым собственным напарником. Осаму снова поднялся, чем вызвал удивление на лице Накахары, и встал с кровати.       Стоя между постелями, Дазай обхватил футболку, медленно стягивая ее с себя. Через мгновение, он предстал перед обомлевшим Чуей совершенно голым, разве что частично забинтованным, но не так сильно, как днем.       Теперь настала очередь Чуи сглотнуть, ведь в полумраке комнаты Осаму был еще более прекрасен, чем при дневном свете. Высокий, худой, и такой раскрепощенный, он просто стоял, почти неподвижно, разве что тяжело дышал, чувствуя, как капли предэкулянта образуются на члене, и смотрел на Накахару в упор, практически пожирая взглядом. Чуе казалось, что его пригвоздило им к месту, и он ждал, пока Дазай что-нибудь сделает, но тот не двигался, ожидая чего-то.       Накахара внезапно понял, чего.       Приглашения. — Иди… — немного хриплым голосом, протянул Чуя, откидывая одеяло, — Иди сюда, ко… мне, Осаму.       Ответом послужил лишь кивок, и если бы в комнате не было так темно, Чуя бы увидел, как на щеках Дазая заиграл румянец.       Пара неуверенных шагов вперед, и Осаму опустился на постель, ложась рядом с Чуей на спину, все еще одетым в пижаму (хотя на нем были всего-то майка и шорты), до сих пор не позволяя себе оторвать взгляд.       Дазаю казалось, что если он перестанет смотреть Чуе в глаза, волшебство этого безумного момента прервется, его напарник опомнится и вышвырнет его из постели.       Секунды текли невероятно медленно, и Осаму уже казалось, что он сойдет с ума, когда Чуя придвинулся ближе к нему, чуть приподнявшись над ним на полусогнутом локте.       Видеть Чую так близко к нему казалось чем-то настолько из ряда вон, что Дазай чуть не застонал от банальной неожиданности, когда ощутил указательный палец под его подбородком.       Чуя улыбался. Не ехидно, но все же выражение его уст было больше похоже на усмешку, хоть и без зла. Почувствовав, что просто тает под пристальным взглядом, Дазай резко выдохнул, не в силах сделать вообще что-либо. — Осаму…       Нежно, осторожно, будто бы обращаясь с объектом невероятной ценности, Чуя опустил свои губы к уголку рта Дазая, целуя именно так. Следующий поцелуй пал на щеку, затем — ближе к скуле. Уголок глаза, висок, ухо. Чуя трепетно целовал лицо Дазая, не касаясь самих губ, чем сводил с ума.       Дазай даже не хотел думать о том, что они сейчас делают, он находился как будто в трансе, изнывая от желания прикоснуться к Чуе. Ему хотелось почувствовать его везде, на всей своей коже и внутри…       Только вот, последнее осознание все же выдернуло его из лёгкого забвения. Об этом, наверное, можно подумать и позже, насладиться нежностью момента, в реальность которого Дазай все никак не мог поверить.       Чуя лег рядом с голым, чуть подрагивающим Осаму, положив ладонь на забинтованную грудь, и наконец поцеловал в губы. Он так давно хотел это сделать, почувствовать эту рваную нежность обкусанных губ и услышать лёгкие придыхания Осаму.       Дазай ответил на поцелуй, пытаясь не застонать в голос. Момент казался слишком приятным, чтобы прерывать его собственными звуками. Хотелось позволить Чуе сделать с собой все, что тому заблагорассудится, быть искусанным и зацелованным везде, и сделать тоже самое с наклоняющимся над ним напарником. — Дазай, — прошептал Чуя, — ты хочешь… — Да — даже не успев услышать вопрос, выпалил Осаму.       Накахара усмехнулся. Он не совсем понимал, что происходит, но было бы враньём сказать, что он не надеялся на подобный исход. Сдерживающий стоны Дазай с его постели, горящий желанием от одних поцелуев — это сводило с ума. Он так давно хотел заняться чем-то… подобным с его напарником, и, очевидно, не прогадал.       Чуя, все ещё в пижаме, которую хотелось просто содрать с себя, осторожно положив ладонь на бедро парня, притянул его ближе к себе, и наклонился к уху парня, обжигая дыханием, прошептал: — Переспишь со мной, Дазай? — Да… Чуя… — Хочешь меня?       Чуя уже явно дразнил, но, понимая, что он сам залез к напарнику в постель, жаловаться Дазаю было не на что. Да и не хотелось. — Чуя… пожалуйста, я…       Кому как не Накахаре знать, что описывать свои эмоции и желания словами Дазай не в состоянии, но все же выудить парочку пошлых фраз из Осаму хотелось безумно.       Помимо всего прочего.       Чуя приподнялся на локтях, нависая над распластанный под ним Дазаем, и, чуть отвел взгляд в сторону, прикусив губу на мгновение, прежде чем заговорить. — Слушай, Осаму, ты только не подумай ничего… такого. Я это не планировал, но…       Усмехаясь, чуть смутившись, Чуя дотянулся до прикроватной тумбочки, из которой выудил тюбик со смазкой и презервативы.       Дазай готов был захохотать от такого откровения. Теплое чувство растекалось в его груди, и он, положив ладони на плечи Чуи, ехидно улыбаясь, вскинул брови. — Не планировал, но притащил смазку и защиту на двухдневную миссию? С кем ты тут спать собирался, а, Чуууя?       Накахара покраснел, радуясь тому, что в темноте его лица не видно. — Заткнись, а, Дазай? Лучше радуйся, что я такой предусмотрительный. — Знаешь, Чуя, мог бы и просто сказать, что хочешь меня. Я бы тебе в таком не отказал.       Наверное, стоило бы обидеться, хотя бы ради приличия притвориться, что, ах, что же такое Чуя думает о нем, что притащил это с собой. Только вот заниматься такой ерундой не хотелось. Наоборот, Дазаю было невероятно тепло от мысли, что он в своих страданиях, кажется, явно был не одинок.       Да и оба понимали, что рано или поздно, между ними что-то да произойдет.       Состояние транса немного спало, но обоим от этого стало лишь легче. Чуя, уже не волнуясь, что делает что-то не то, снова поцеловал Осаму, прижимаясь к нему всем телом. Дазай почувствовал тепло, исходящее от Накахары, прикосновения обжигали, а в паху тянуло.       Чуя провел ладонью по ребрам парня, с наслаждением улавливая тихий стон. Дазаю нравились нежные прикосновения и поцелуи в шею. Он так хорошо реагировал на них, практически мурча, что Чуя подумал на мгновенье, касался ли Дазая кто-нибудь вообще.       Поменяв позицию, Чуя устроился у Осаму между ног, раздвигая их руками. Мягкая кожа, на которой даже в темноте чувствовались шрамы, манила, и Чуя опустился губами к внутренней стороне бедра Дазая, оставляя засос.       Он ещё долго будет помнить эту ночь, даже если она будет у них первой и последней, хотя Чуя не сомневался, что на подобном они точно не закончат.       Чуя привстал на колени перед парнем, прервав поцелуй на мгновение чтобы стянуть с себя футболку и нижнее белье.       Дазай сглотнул от представшего перед ним вида. Он видел Чую голым уже кучу раз, но никогда в таком контексте, тут же понимая, что даже если бы хотел, он не смог бы ему отказать.       Красивый. Чуя такой красивый, Осаму казалось преступлением, что он не может любоваться его голым торсом каждый день. И теплый, в разы теплее его самого.       Дазай придерживал руки на подушке, просто ради того, чтобы не сойти с ума от ухмылки, образовавшейся на лице его партнера. — Нравится тебе, мм, Дазай?       Резко кивая, он не успел ответить, потому что Чуя, без предупреждения, наклонился к его члену, и лизнул мокрую набухшую головку.       Осаму приподнялся навстречу прикосновениям, пока Чуя устраивался поудобнее между его ног, обхватив его бедра руками, фиксируя их в такой позиции, облизнулся, прежде чем продолжить то, что начал.       Дазай провел много ночей, размышляя, каким же мог быть минет в исполнении Чуи, но даже его невероятного интеллекта не хватало на то, чтобы предсказать эти ощущения.       Чуя обхватил головку губами, погрузив ее в мокрое тепло, посасывая время от времени, облизывал кончиком языка, дразнил, наслаждаясь выдохами Дазая, которому казалось, что по сути, можно вот так и умереть, с членом во рту Накахары.       Постепенно ускоряя темп, но лишь самую малость, чтобы увеличить трение и возбудить ещё сильнее, Чуя параллельно открыл тюбик со смазкой, обильно облив жидкостью указательный палец.       Дазай почувствовал, как к его отверстию прикоснулись мокрые фаланги, и невольно немного напрягся. Он уже давно даже не играл сам с собой, потому что попросту не хватало сил и времени. Сейчас это ощущение сводило с ума, но если Чуе не понравится… — Осаму, — Накахара выпустил пульсирующий член изо рта, поглаживая внутреннюю сторону бедра, поцеловал там же — детка, расслабься немного. Все в порядке. Я не сделаю тебе больно.       От таких слов, Дазай был готов заскулить в голос, ведь верить Чуе казалось чем-то жизненно необходимым.       Осторожно, наблюдая за реакцией, Чуя ввел первый палец в Осаму, давая тому понять, что остановится, если будет некомфортно. Дазай выглядел так очаровательно, но что-то в его выражении не давало Чуе покоя. Он лежал, уставившись в потолок, тяжело дыша, но с какой-то отрешенностью, которая не понравилась Накахаре.       Изначально, он хотел отсосать Дазаю, разрабатывая его внутренние мышцы, ведь это всегда помогало расслабиться его предыдущим партнерам, отвлекая от дискомфорта наслаждением. Но видимо, с Дазаем нужно было использовать слегка другой подход.       Пристав на коленях, Чуя придвинулся ближе к лицу Осаму, все ещё разрабатывая его пальцем, опёрся рукой о постель рядом с подушкой, и наклонился, чтобы поцеловать.       Мгновение спустя, Чуя прошептал, заставляя обратить на него внимание: — Осаму, посмотри на меня.       Затуманенные от желания глаза сфокусировались на Чуе. — Все в порядке. Просто смотри на меня, хорошо? Я сделаю тебе приятно.       Не отрывая взгляда от Осаму, смотрящего на него в упор, Чуя начал осторожно двигать рукой, разрабатывая тугое колечко мышц.       Хотелось спросить, был ли у Дазая кто-нибудь до него, но учитывая то, как Осаму рвано ловил воздух ртом, чуть приоткрывая его при каждом толчке, закидывая голову назад, можно было смело предположить, что вряд ли. Но Накахара точно знал, что сойдёт с ума от счастья и волнения, если он окажется первым у Осаму. Поэтому просто решив сделать все максимально осторожно, он решил отложить вопросы на потом.       После особо точного удара на простату, Дазай дернулся и застонал уже в голос. Чувствуя, что он на верном пути, Чуя чуть ускорил ритм, наслаждаясь тем, как Осаму скулил, и, должно быть, краснел, а мышцы его податливого тела сжимались вокруг пальца Чуи, наталкивая его на ещё более непристойные мысли.       Хотелось развернуть и трахнуть сзади, но Осаму явно к такому не готов. Не сейчас. — Чууяя… Чуя, я не… я никогда…       Чуя терпеливо ждал, пока Осаму договорит. — Я никогда не… у меня не было… — Секса? Я знаю. Но стонешь хорошо, Осаму. Хочешь ещё палец?       Руки Осаму переместились на шею Чуи, а ноги раздвинулись шире в стороны. Видимо, зрительный контакт его успокаивал, и парень постепенно начал расслабляться в руках Чуи.       В такой позиции, Чуе не было очень удобно, но все же он продолжал медленно и осторожно работать пальцем, пока не почувствовал, что мышцы уже не были такими тугими. — Чуя, я… с людьми я не спал, но у меня есть …игрушки… Так что ты можешь не обращаться со мной так, как-будто я сделан из стекла.       Накахара моргнул пару раз, усмехнувшись самому себе. Что он там только что думал про «дослушать»? — Ах, ну раз так, Осаму… тогда, может, ты простишь мне одну мою слабость.       Чуя добавил второй палец, наслаждаясь тем, как глаза Дазая округлились от проникновения, начав движения. Он точно не думал, что его ночная авантюра закончится тем, что он будет трахать напарника пальцами. Если бы он знал, что все, что нужно, чтобы затащить Осаму к себе в постель, это подрочить рядом с ним, он бы уже давно этим занялся.       Подмахивая пальцам Чуи, Осаму стонал же с каждым толчком, а пальцы время от времени задевали простату, заставляя парня выгибаться навстречу движениям.       Наблюдать такую картину Чуе нравилось безмерно, как Дазай, возбуждённый, изнывает на одних его пальцах. Он вернулся к прежней позиции между ногами Осаму, и полностью вытащил фаланги из него, вставляя уже три. — Игрушки, говоришь? — Что… чего хочет Чуя? — Трахнуть тебя в коленно-локтевой, немного придушив галстуком. Разрешишь?       Дазай уже вообще не понимал, зачем Чуя что-либо спрашивает. Казалось, было и так понятно, что он согласен вообще на все. — Да… Ахх, боже, Чуя… все, что ты хочешь… что угодно… Просто… трахни меня. — Ну раз ты так мило просишь.       Торопиться не хотелось, но терпение начинало потихоньку сходить на нет у обоих. Дазай стонал уже почти в голос, двигаясь в такт с пальцами, растягивающими его. Довольно быстро три сменились на четыре, заставляя Осаму в полной мере ощутить заполненность. Кольцо мышц туго обхватывало элегантные, красивые пальцы, и Чуя не мог дождаться момента, когда их заменит его член.       Осаму принимал его с такой охотой, широко раздвинув ноги, что приличных мыслей не оставалось (не то что бы их изначально было много), Чуя чувствовал свое собственное накаляющееся возбуждение от одного вида. Он повел себя сегодня, как самый настоящий извращенец, но это окупилось, ведь стонущий под ним Дазай — самый настощий шедевр. А еще то, что в некотором роде он был девственником, сводило с ума.       Как это вообще было возможно, Чуя не очень понимал, но подозревал, что, наверняка дело было в белой марле, которой Осаму постоянно обматывался. Шрамы и следы ранений, ожогов и прочего, никак не смущали Чую на красивом теле, но вот самому Дазаю точно было бы некомфортно с малознакомым человеком. А вот если бы речь шла о ком-то близком, ком-то, с кем Осаму давно знаком и пользуется взаимным доверием…       Когда Дазай в очередной раз выгнулся, дернувшись со стоном, смотрясь так, будто бы он уже на седьмом небе, в голове Чуи мелькнуло сомнение в том, кто же все-таки спланировал вот эту ночную эскападу.       Вытащив пальцы из пульсирующих мышц, заслужив тихий стон разочарования, Чуя, не церемонясь, и даже не спрашивая разрешения (его он уже получил) перевернул парня на живот одним резким движением. — ААа! Чуя такой грубый! — протянул Дазай, потянувшись к подушке, но не успел, его руки схватили за запястья, а спину обожгло теплом кожи торса партнера, который лег на него сверху. — Но тебе же нравится. — Горячо прошептал Чуя на ухо. — Более чем.       Приподнявшись, Чуя встал на колени позади Осаму, жамкая ладонями мягкую плоть, пока парень пытался встать в коленно-локтевую.       Сказать, что Дазай не испытывал волнения было бы самым настоящим враньем, но ему слишком не терпелось почувствовать, как Накахара берет его в такой отровенной позиции. Он уже давно мечтал именно об этом, о нежной грубости прикосновений его напарника, который так крепко сжимал его ягодицы, пожирая взглядом. Дазай обернулся, пытаясь заставить Чую поторопиться, но то, что он увидел, заставило его покраснеть еще больше.       Абсолютно голый, с растрепанными волосами и похотливым взглядом Накахара поднес упаковку с презервативом ко рту, разрывая ее зубами. Выглядело скандально, и Осаму еще больше захотелось прогнуться в спине, как кот, но оторвать взгляд для того, чтобы вспомнить, что он пытался сделать, было сложно. Хотелось многого, но главным оставался подтекающий в презервативе член его напарника, головка которого уперлась в отверстие Дазая.       Чуя задумался. Невероятное желание связать Дазаю руки, или что-нибудь еще, забрать его вечный контроль над собой заставило его задуматься на мгновение дольше, чем, судя до придыханию, хотелось бы Осаму.       Внезапно Дазай ощутил, что Чуя и вовсе отодвинулся от него, и слез с постели, уходя куда–то в сторону. — Чуя. Что ты делаешь? — Стой так и не шевелись.       Если Осаму чувствовал себя уязвимо до этого, то теперь это чувство переросло в нечто невыносимое. Но двигаться, или даже опуститься на постель, Дазай не посмел, ведь по телу шли приятные мурашки от каждого приказа Накахары.       Чуя пропадал от силы минуты две, роясь в рюкзаке в поисках чего-то, но Дазаю показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он ощутил вес второго тела на кровати.       Такой вид Накахаре определенно нравится — Осаму, стоящий на четвереньках, со стояком и ждущий, пока Чуя войдет в него, такой нежный и послушный, полная противоположность парня, с которым он работает. Подобный контраст возбуждал до безумия, кровь гудела в ушах, а презерватив сжимал член чрезмерно сильно.       Чуя вернулся к положению, в котором до этого находился, не без ухмылки, практически приросшей к его лицу этой ночью, и без предупреждения дотянулся до шеи Дазая, надев на него ремешок. — Это… чокер Чуи? — сглатывая, Дазай ощутил, как пряжка застугнута слишком туго, затрудняя дыхание. — Да. Ты вечно называешь меня своей собакой, Осаму, но… — Чуя поддел гастлук под чокер, затягивая, создавая подобее самодельного ошейника. — Мне кажется, из нас двоих, на привязи тут именно ты.       Дазая бросило в жар от подобных слов, а на головке члена скопились капли вязкой жидкости, которая уже стекала на кровать. Когда Чуя потянул за его «поводок», Дазаю показалось, что он может кончить прямо так, от напряжения в члене и асфиксии — издав гортанный, сдавленный стон, он потянул голову вперед, чтобы усилить эффект от удушья.       Именно в это мгновение Осаму ощутил, как внутри него начало проталкиваться кое-что побольше пальцев.       О боже.       Чуя хотел войти резко, выбить из Дазая громкий стон, пока он душил бы его на этом поводке, но желание не причинять боль перевешивало любое другое. Поэтому он выбрал осторожность, медленно, но с усилием расширяя узкие стенки парня, который так очаровательно сжался вокруг вторгающегося в него органа.       Дазай еле дышал, ему казалось, что он чувствует член Чуи у себя в горле, в легких, везде. Закатив глаза, он непроизвольно открыл рот, почувствовав, как поводок натянулся еще сильнее, сжал простыни в кулаки. Его трясло от удовольствия, но он не смел пошевелиться, ожидая, пока Чуя окажется полностью внутри.       Может быть, потому что Осаму давно не скакал на своем любимом резиновом дилдо, или потому, что член Чуи был куда больших размеров, чем почти все его игрушки, но Дазаю казалось, что он куда более узкий, чем ожидалось бы, даже после подготовки. — Осаму… блять. В тебе так хорошо… Ты такой узкий… такой… нерастраханный… Просто создан для меня.       Чуя чуть подрасслабил удавку, дав Дазаю глотнуть воздуха, когда его бедра наконец коснулись ягодиц парня. Жадно глотая его ртом, Осаму издал хриплый стон, и что-то похожее на имя партнера. — Дазай… ты в порядке? Все хорошо? — Дааа… Чуяя… пожалуйста, дви… двигайся…       Головка члена упиралась в простату, а чувство заполненности сводило с ума, из глаз Дазая текли слезы, и хотелось поскорее ощутить бешеный ритм Накахары на себе, на который тот все норовил сорваться. Даже в таком состоянии, Осаму идеально понимал, чего хочет его напарник.       Чуя не заставил себя долго ждать. Снова натянув «поводок», заставив Осаму почувстовать, как кожаная повязка впивается в шею, немного, но ощутимо прерывая поток воздуха, двинул бедрами назад, оставив внутри лишь головку, и уже куда более плавно и с меньшим сопротивлением, вошел внутрь.       Осаму и уже очень плохо соображал, чувствуя, как его мозг погружается в приятную тишину с каждым толчком, но он еще был в состоянии порадоваться тому, что Чуя не видит его лица. С распахнутым ртом и закатанными глазами, он чувствовал, как его напарник ускоряет темп, двигая бедрами все быстрее. Хотелось стонать, громко, но не давала удавка, и от кислородного голодания приятно стучало в ушах. Член входил в него снова и снова, широкий, длинный, заставляя его нервные окончания загораться огнем от массы ощущений, что раходились по всему его телу. Мышцы задеревенели от напряжения, но Дазай не чувствовал ничего, кроме удовольствия. Он даже не хотел дышать, все, что он чувствовал, это как Чуя трахает его, а потом воздуха все меньше….       Заметив, что Осаму побледнел, Чуя полностью отпустил галстук, улыбнувшись, услышав громкий всхлип вперемешку со вздохом, и резко подался вперед, накрыв спину Осаму своим телом.       Руки парня дрожали, как и расставленные ноги, капли с члена стекали прямо по бёдрами, но Чуя, войдя до предела, остановился. Ему нравилось влажное тепло, крепко обхватывающее его член, и хотелось продолжать трахать Осаму, но ему нужно было проверить, что он все-таки в порядке. — Дазай, — тихо прошептал на ухо Чуя, прислушиваясь к рваному дыханию, — все хорошо? Мне продолжать?       Ответом был лишь кивок, но Чуе этого было недостаточно. — Солнце, тебе нужно ответить словами.       Осаму резко выдохнул, почувствовав поцелуй на лопатке. Он понимал, что нужно что-то ответить, но в голове стояла приятная пустота, и слова не складывались. — Я… Чуя, я…. — Дазай, это слишком для первого раза? — Нет! Нет, я… Я хочу тебя видеть, Чуя…       В принципе, свою фантазию он уже воплотил, так что можно было поменять позицию. С этой мыслью, Чуя вышел из Дазая, чуть зашипев, ведь член так и стоял, а выдержка уже заканчивалась. Переместившись вперед, он сел, облокотившись о стену у головы кровати, и, снова взяв галстук в руку, потянул вперед.       Пожирая обнаженного Чую глазами, Дазай сделал пару шагов на четвереньках, и, не без помощи Накахары, оседлал его бедра сверху. Взяв подрагивающие от напряжения руки в свои, Чуя, нежно улыбнувшись, поцеловал костяшки прежде чем положить ладони на собственные плечи.       Вид у Дазая был…. что надо, с точки зрения Чуи. В темноте румянца было не видно, но вот приоткрытый рот и сосредоточенный только на Накахаре безумный взгляд можно было разглядеть. Чуя снова обхватил так понравившиеся ему ягодицы и, приподняв парня, насадил его на член, сразу же до конца. — Аааааа, Чуууяя… — раздался протяжный стон с придыханием. Чуя был готов слушать такое хоть каждый день. — Знаешь, Осаму, — Чуя сделал пару движений бедрами вверх, заставив Осаму снова мило заскулить. — Мне кажется, ты очень хочешь, чтобы тебя выебали.       Ответить Дазай ничего не успел. Едва успев крепче ухватиться за плечи Накахары, он ощутил, как стали насаживать на член, приподнимая и опуская. Крепкие руки держали его, и он даже не был в состоянии двигаться сам — тело затекло, а двигаться на члене в таком состоянии было почти невозможно.       Мыслей в голове не осталось, была только одна, которая ежесекундно спадала с еще почему-то незацелованных губ. — Чуяя Чуяя ЧУЯЧУЯ…Ааа аа ЧУЯЯ! — Ты так хорошо стонешь для меня, Осаму…       Оба уже были близки к оргазму, зажатый между их телами член Дазая изнывал без прикосновений, но Чуя не спешил ему их дать. Дазая хотелось еще немножко поистязать, самую малость, ведь он так мило выглядел, когда не мог соображать. — Выглядишь, как шлюха, Дазай. — Ехидно произнёс Чуя, стараясь не сбивать ритм, пока он натягивал Дазая на член, подмахивая снизу. Не самая удобная позиция, но так проникновение было гораздо глубже. Дазай тяжело дышал, и чокер тут уже был вовсе не при чем — о нем благополнучно забыли, ведь взгляд Чуи метался между местом, где их тела были соединены, и его лицом, таким красивым, таким…       Дазай подался вперед, покрыв губы Чуи своими, тут же открывая рот, и застонал прямо в поцелуй, ощутив, как Накахара начал трахать его не только членом, но и языком. Проникая в рот в такт с толчками, Чуя даже не чувствовал никакой усталости, полностью поглощенный безумием наслаждения от пребывания внутри Дазая.       Он об этой ночи явно не сможет забыть в ближайшее время.       Осаму, в итоге, все-таки сумел как-то начать двигать бедрами, хоть и с трудом, и обхватил Чую руками, прижавшись к нему сильнее. Прекратив рваный поцелуй, он уткнулся лицом в уже мокрую шею Чуи, целуя и немножко кусая, заставляя стонать.       Ему хотелось кончить, так сильно, как никогда, Осаму не мог поверить, что этот вечер начался с обычной дрочки, а сейчас его трахал его богоподобный напарник, физическая сила которого только возбуждала. Напряжение в паху все сильнее нарастало, и Дазай уже готов был умолять Чую, лишь бы кончить. — Чуя. Чуя… я так хочу…. ааа! Чуя, пожалуйста, пожалуйстаааа!       Накахара даже не удостоил его ответом, лишь продолжал вбиваться в его задний проход, ударяясь о простату каждый раз, как он входил до упора. Дотронуться до члена Дазая в таком положении было очень неудобно, поэтому Чуя, быстро поменяв позиции уже в который раз за ночь, привстал, опрокинув их обоих на постель.       Лежа на спине, Осаму чувствовал Чую везде, пока тот продолжал входить в него с уже невероятной скоростью. Дазай все еще льнул к Чуе, и дернулся от удовольствия, застонав еще громче, когда тот наконец сжал его набухший член в кулаке.       Осаму казалось, что он падает в пропасть блаженства, в глазах побелело, а напряжение в паху наконец-то спало. Он услышал громкие стоны, и понял, что это его собственные. Он кончил Чуе в кулак через пару мгновений после того, как тот коснулся его, но испытывать хоть что-то похожее на стыд у него уже не было сил.       Их не было ни на что, кроме того как просто лежать в прекрасном изнемождении и продолжать принимать член Чуи в себя, который продолжал трахать его с преждней скоростью, но уже в погоне за собственным наслаждением. — Чуя… — Осаму!       С криком и именем партнера на губах, Чуя обильно кончил в презерватив, замирая над Дазаем на вытянутых руках.       Оба тяжело дышали, пытаясь прийти в себя. Наконец ощутив собственную усталость, Чуя опустился на локти, все еще не выходя из Дазая, и положил голову на его вздымающуюся грудь. Прошла всего пара мгновений, прежде чем Накахара почувствовал теплые пальцы в волосах — Дазай убирал его намокшую челку со лба и гладил.       Интересно, соображал ли Осаму вообще в данную минуту? Судя по виду, не особо. Хотя Чуе очень нравился такой результат своей работы, все-таки, через пару мгновений придется вернуться в реальность и обсудить, что между ними только что произошло.       Но туда, в мир, где они были просто напарниками и действовали друг другу на нервы, возвращаться не хотелось. Чуя не думал, что он вообще был бы в состоянии вернуться туда. Хотелось лежать так целую вечность, в теплых объятьях Осаму, который теребил его волосы с закрытыми глазами и блаженно улыбался.