Инвалид

      Глубокий меховский баритон будоражил сознание, заставляя трепетать каждую микросхему. Долгое время никак не удавалось избавиться от него. Он не давал покоя, являясь в кошмарах, но вскоре отступил и больше не появлялся. До этого момента.       Лидер автоботов не знал, где находится, но, очевидно, это было какое-то помещение. Оно не было земным, больше напоминая что-то кибертронское, но при этом все конструкции явно не были собраны из металла. Всё вокруг было словно кристаллическим, что заставило Прайма напрячь процессор, пытаясь найти нечто похожее в старых блоках памяти. Ничего.       Он огляделся вокруг и попытался найти выход, но ничего, хотя бы отдалённо напоминающего его, так и не появилось в поле зрения. Прислушавшись к своим ощущениям, Оптимус понял, что пути отступления искать бесполезно. Нутро подсказывало ему идти вперёд, и он поддался этой неведомой тяге, без малейшего сомнения доверяя зову Матрицы. Чем дальше он уходил вглубь этого здания, тем сильнее по корпусу распространялся необъяснимый жар. Сейчас Прайм не был великим и могучим воином, борцом за справедливость и лидером своей фракции. Он был лишь марионеткой, управляемой неизвестным кукловодом.       Искра пульсировала настолько сильно, что каждый её удар отдавал болью по микросхемам и напрягал невроплату. Сколько времени он блуждал по этим коридорам, мех не знал, но что-то подсказывало ему — он уже близко. И это что-то оказалось правым, ведь вскоре автобот вошёл в просторное, но пустое помещение. В центре него стоял алтарь, отливающий нежно-голубым. Осмотревшись на наличие хоть кого-нибудь и не обнаружив активности других жизней, он осмелился пройти внутрь, к источнику свечения. Приблизившись к постаменту, мех смог рассмотреть кристалл, лежащий на нём. Он не имел чёткой формы или хотя бы её очертаний, но до безумия напоминал искру. Было ли это совпадением, бывший архивист не знал, хоть и принял во внимание.       Сложно сказать, какой шарк его попутал в тот момент, и куда делись все мудрость и критическое мышление, заложенные в Матрицу, но Прайм без малейших колебаний взял этот кристалл в манипуляторы. Он поднял его на уровень лицевой пластины, стараясь рассмотреть все детали, учитывая даже самые незначительные. Голубое свечение мягко отражалось на серебристом металле меховского фейсплейта, отдавая неким теплом и вызывая внутренний трепет.       Искра затрепыхалась в камере ещё сильнее, вынуждая невольно сморщиться от боли, а кристалл раскалился, из-за чего манипулятор рефлекторно разжался, чуть отбрасывая минерал в сторону. Оптимус отшатнулся, схватившись за шлем. Перед оптикой всё поплыло, а сервоприводы подкашивались, и тот, теряя равновесие, с гулким грохотом упал на колени. Он знал это ощущение, но никак не мог собрать мысли в кучу, чтобы определить, с чем оно связано. Искать ответ не пришлось, ведь он сам предстал перед ним.       В этот момент автобот отчётливо ощутил, что не один здесь. Окончательно он в этом убедился, когда услышал тяжёлые, но уверенные шаги, двигающиеся вокруг него. Оптимус встал на одно колено и, тряхнув шлемом и потерев оптику, всё же смог вернуть хоть малую часть той ясности ума, с которой он туда вошёл. Он поднял взгляд и увидел перед собой крупную меховскую фигуру, держащую в манипуляторах тот самый кристалл. Его зрачки расширялись и сужались, фокусируясь на деталях. Немного времени потребовалось, чтобы осознать, кто стоит перед ним.       — Юникрон?       Но он ничего ему не ответил. Владыка хаоса и разрушения снова начал ходить вокруг бывшего архивиста. Тот уже успел встать, с гордо поднятой головой наблюдая за происходящим. Даже будучи при смерти, ему не хотелось стоять на коленях перед ним. Умело делая вид, будто он не потрясён увиденным, мех просто ждал. Ждал дальнейших его действий.       — Как тебе кристальные горы, Прайм? — презрения к последователю Праймуса хоть отбавляй. Он резко остановился напротив него, смотря прямо в оптику. По корпусу прошла очередная волна жара и слабости, но тот виду не подал.       — Кристальные горы? — лидер алозначных нахмурился, обдумывая сказанное и в очередной раз осматриваясь. — Чистилище Великой Искры…       Юникрон снова молчит. С отвращением на фейсплейте, держа кристалл кончиками пальцев, он чуть усмехнулся. Помещение потемнело, заполоняя всё пространство вокруг фиолетовым дымом. Лидер алой фракции держался твёрдо… До момента, пока минерал в руках меха напротив не начал темнеть. Снова слабость. Вот только в этот раз самообладание и рассудок испарились, роняя тяжёлый корпус на пол и отключая сознание.       Последнее, что смогла уловить оптика — огромная гора, извергающая пламя из своих недр, подобно земным вулканам. Её склоны полыхали, освещая темноту вокруг, а у подножия, сражаясь, сгорали заживо его друзья и близкие. И он вместе с ними.

***

      Оптимус вошёл в онлайн в холодном поту, как сказали бы люди. Резко подорвавшись с платформы, он еле удержал равновесие, чтобы не рухнуть с неё. Искра пульсировала с нездоровой частотой, а оптика нервно бегала из одного угла тёмной кварты в другой, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь в попытках отвлечься. От всего корпуса исходил жар, и вентсистемы не успевали справляться со своей работой. Проводка сгорела, и отсек наполнился соответствующим запахом, заставляя его хозяина невольно поморщиться. Последний Прайм опёрся на стену, переводя дух и корректируя работу прогона воздуха, что, в целом, выходило неплохо. Последним напоминаем о произошедшем служили лишь не выветрившееся амбре палёных микросхем и несколько капель хладагента, стекающих по фейсплейту.       Как Юникрон смог оказаться в кристальных горах, если даже сам Оптимус не знал к ним дорогу? Это место света и силы, укрытое от окружающего зла, о котором многие даже и не знали. Лишь Матрица Лидерства была способна проложить путь к нему. Вот только для этого должна быть веская причина, и, судя по всему, она появилась. Прайм подключил всё своё критическое мышление и понял, что это не просто очередная симуляция, связанная с Юникроном, а самое настоящее предупреждение. Скоро он вернётся. Вот только каким образом это произойдёт, лидер алозначных понять так и не смог.       В оффлайн он больше не уходил, погрузившись в раздумья о надвигающейся катастрофе и о том, как её предотвратить. Ни к чему единому и логичному мех прийти не смог, но одно он понял точно: здесь не обойдётся без десептиконов, и подозрительное отсутствие активности с их стороны только подтверждало это. Ему было больно и противно осознавать то, что он не может ничего предпринять в момент, когда истинное зло посягнуло на одну из важнейших святынь их расы. По своей чистоте это место могло сравниться лишь с колодцем искр, и несло оно в себе одно-единственное предназначение: оберегать осколок Оллспарка.       Всеискра была утеряна где-то в глубинах космоса и, что вполне вероятно, уничтожена им же. И эта малая её часть оставалась единственной надеждой на воскрешение родной планеты. Один из первых тринадцати Праймов предсказывал неминуемую гибель Кибертрона, оттого было решено пойти на такой отчаянный и негуманный шаг: спрятать осколок Великой Искры в недрах одной из далёких кристальных гор, о местонахождении которых знали лишь единицы. Вскоре, во избежание их обнаружения, блоки памяти с этой информацией были удалены у всех, кто имел к этому какое-либо отношение. По крайней мере, все так думали. Теперь же туда могли провести лишь Матрица Лидерства и один старый, уже давно всеми забытый мнемохирург.       Из затянувшегося транса его вывел стук в дверь. Дрогнув всем корпусом, он повернулся в её сторону и поспешил успокоить взволнованного Рэтчета. Оптимус сверился со своими хронометрами и понял, что причины беспокойства врача были не беспочвенными, ведь он уже несколько земных часов как должен был покинуть свою кварту. Прайм объявлялся всегда в одно и то же время и с минимальными отклонениями, а сейчас непозволительно для себя же самого задержался. Поспешно войдя в главный зал, он увидел обеспокоенных автоботов, которые сразу же указали ему на управляющую консоль, где отображалось оповещения о космолёте с сигнатурой алозначных.       — Станция автоботов «Омега-1» неизвестному судну. Обозначьте себя, — среагировал он быстро и чётко, приказав наладить связь с кораблём.       — Говорит заместитель капитана корабля «Диверсант». Я Вас слушаю, — чуть промедлив, мех по ту сторону экрана всё же представился.       Этот голос Ларк не перепутает ни с чем. Этот бархатный нагловатый баритон, сводивший с ума многих фемок, забыть сложно. Особенно, если ты провела бок о бок с ним несчитанное количество ворн. Такое воодушевление с её стороны не укрылось от автоботского медика, на что тот непонимающе изогнул оптогрань и ждал ответа. Разведчица же не придала этому значения. Не успел Оптимус открыть энергоприёмник, как она резко вклинилась в разговор, подходя к консоли.       — Лайтрэй, выключи своего внутреннего ловеласа. С тобой вообще-то разговаривает лидер автоботов, а не молоденькая фемочка! — на такое заявление мех присвистнул и загоготал.       — А я смотрю ни курить, ни пить ты так не бросила. С каждым ворном хрипишь всё больше! — все удивлённо взглянули на Ларк, а Рэтчет мысленно согласился. Та же фыркнула со всем присущим ей недовольством. — А нечего фыркать, шеф. Твоё здоровье оставляет желать лучшего. Ещё немного, и все твои системы полетят к шаркам! — фем уже подготовила искромётный ответ, но её перебили.       — Они уже полетели! И к шаркам, и к Юникрону, и к Великим плавильням, — из-за её спины донёсся недовольно-возмущённый бубнёж. Хоть кто-то поддержал в этом бело-рыжего бота, и это не могло его не радовать. Рэкер же ещё никогда не смотрела на него с такой претензией.       — Ларк, я нашла тебе меха! Присмотрись к нему, пока какой-нибудь сброд перед оптикой мелькать не начал. А то я боюсь, что ты можешь не устоять! — резко включившаяся в разговор фем заставила разведчицу громко цокнуть глоссой и закатить окуляры. Эту особу она любила столько же, сколько считала её противной и надоедливой. — Надеюсь, он врач. Тогда шансы того, что ты прислушаешься возрастают аж в несколько раз! — говорила она весело и задорно, явно получая удовольствие от сказанного. Кто-кто, а она хорошо умела вгонять Ларк в краску.       Последней же ничего не оставалось, кроме как закрыть лицевую ладонями и обречённо провентилировать. Но Энигма, а именно так звали фем по ту сторону связи, всё же была права. Как-то так сложилось, что рэкера тянуло либо на медиков, либо на всякий сброд, портивший ей актив. Она понимала, что все уже в курсе их странных и неопределенных взаимоотношений с Рэтчетом, но неловкости ситуаций это не убавляло. Разведчица прекрасно слышала, как кто-то позади неё прыснул, сдерживая смех, отчего ощущение стало ещё более отвратительным. Гулко прогнав воздух по системам, она вернулась в прежнее состояние, делая вид, будто ничего и не происходило.       — Лучше бы сказала, что рада слышать своего командующего, чем шутила свои глупые шутки. Как будто ты не знаешь, почему не стоит этого делать, — из динамиков послышался третий голос. Глубокий и, очевидно, меховский. По своей уверенности и проницательности он мог составить достойную конкуренцию Прайму.       Сказать, что Ларк была рада — не сказать ничего, ведь с появлением этого бота двое других резко умолкли. Наконец, можно было спокойно поговорить. Каких-то особых деталей никто не обсуждал, ведь все знали, что десептиконский связист прослушивает их разговор. Да, враг притих, но это не значит, что он прекратил свою деятельность. Он всегда начеку и готов воспользоваться малейшим промедлением или стратегической ошибкой со стороны алой фракции, поэтому последние были крайне осторожны.       Как и предполагалось, помимо автоботов на место встречи прибыл фиолетовый знак, да ещё и во главе со своим лидером. Вот только возникла одна огромнейшая небольшая проблема: пополнение состоялось и в их рядах, причём в куда большем количестве. И это были далеко не вехиконы или какие-то рядовые солдатики, а самые настоящие опытные воины, когда-то служившие в тех же отрядах, что и Ларк. Вот только среди них был ещё кое-кто… «Пробирочный шлак», так её назвала разведчица.       Когда-то они просто дрались на гладиаторских аренах. Эти фемки забивали друг друга до полусмерти, но победить так никому и не удавалось. Поначалу это держалось лишь на обычном спортивном интересе, но с началом войны переросло во взаимную ненависть. Сейчас же они были ещё более заклятыми врагами, чем Арси и Эйрахнида. Кстати, о последней. Ларк никогда не понимала, почему лазурная фем за такое долгое время так и не смогла расправиться с ней. Она уже представила, в какой шок придёт та, когда увидит одного из самых первых арахноидов. Это не пять с половиной метров хрупенького корпуса, а девятиметровая машина для убийств. Дезактивировала она часто и без сожаления, а дралась до момента пока не упадёт от бессилия.       Ждать драки долго не пришлось, ведь десептиконы прибыли раньше и уже начали атаковать новоприбывший корабль, поэтому вышло так, что автоботы телепортировалась в эпицентр битвы. Если бы они знали, как именно будет проходить данное «мероприятие», то не совершили бы столь опрометчивый поступок, взяв с собой их единственного доктора. А Ларк ведь предупреждала, что не стоит этого делать, но Оптимус, да и сам Рэтчет, были непреклонны. Разведчица уже начала вызывать мост на базу, но последний не дал ей это сделать.       — Уходи отсюда, идиот! — ей не составляло труда отбиваться от бывших сослуживцев и одновременно с этим поливать медика отработкой. — Ты врач, а не солдат!       — Брось, у меня хорошо получается. Особенно после твоих уроков, — и он был прав, ведь с ювелирной точностью уворачивался от ударов.       — Каких уроков? — смутившись, рэкер уже было пропустила выпад соперника, как вдруг была одёрнута в сторону, меняясь местами с бело-рыжим мехом.       — Если брать в учёт то, как часто ты хочешь меня ударить, — он резко остановился, и искра десептикона напротив была раздроблена его клинком на мелкие осколки, — то можно считать, что ты давала мне уроки по самообороне. Хоть я и стар, но ловкости во мне явно прибавилось!       Эта дружественная беседа могла бы продолжаться и дальше, если бы неподалёку от них Ларк не заметила явно проигрывающего Оптимуса в компании той самой паучихи. Оставить врача она не могла, поэтому план её был прост. Несколько рывков, и та уже на месте. Пихнув меха в сторону Рэтчета, она взяла фем на себя. Тот же понял её задумку и, кинув обеспокоенный взгляд в её сторону, поспешил на помощь к другу.       — Давно не виделись, Блейд, — разведчица мило улыбнулась, трансформируя свои сикерские крылья в паучьи лапы и готовясь к нападению.       — А ты не изменилась, Ларк, — протянула та, хитро свернув ярко-красной оптикой.       Медлить она не стала и ринулась в бой. Блейд хоть и была намного крупнее, но Ларк явно изворотливее и умнее в бою, оттого их силы были равны. По крайней мере, так было раньше. Взаимная ненависть придавала силы, заставляя биться словно в последний раз. Рэтчету же ещё ни разу не удавалось нормально видеть, как дерётся разрушительница, поэтому он обомлел, когда заметил, насколько далеко отлетел её корпус и с какой силой приземлился, свисая с края обрыва. В груди что-то ёкнуло, но быстро отпустило, когда та, не собираясь так просто сдаваться, начала вставать.       Автоботы уже отступали, но медик в воронку моста входить не спешил, указывая на висящую над обрывом обессиленную Ларк. Не позволяли ей упасть только две пары дополнительных конечностей её оппонента, прошедшие сквозь её корпус. Оптимус уже было ринулся туда, но врач его остановил.       — Иди. У меня есть идея, — отмахнулся он и, не дождавшись одобрения от лидера, ушёл.       Быстро пробежавшись оптикой по полю боя, Рэтчет отыскал меч разведчицы, выбитый из её манипуляторов чуть ли ни с самого начала её поединка с арахноидом. Долгие ворны войны научили его передвигаться быстро и при этом практически бесшумно, чем он и воспользовался. Подобрав оружие и отправляя сообщение со всеми указаниями базе, он двинулся к обрыву.       Волновался ли он? Безусловно. Ещё немного и фем может не стать. Это заставляло искру пульсировать настолько сильно, что энергон, резко приливший к мозговому модулю, циркулировал чересчур активно, затуманивая ясность ума. Благо, многие десептиконы любили красноречивые высказывания перед тем, как убить своего противника-автобота, и Блейд не стала исключением.       — Рада, что наша вражда завершилась, и, наконец, нашёлся победитель! — фиолетовый корпус радостно рокотал, а с фейсплейта не сходил довольный оскал.       Фемкон уже замахнулась одной из своих свободных конечностей, готовясь нанести удар прямо в искру противника, как вдруг, словно из ниоткуда, появился мех, обрубивший по сочленениям её лапки, удерживающие Ларк. Последняя стремительно полетела вниз, и медик, не медля, прыгнул вслед за ней. Блейд озлобленно зарычала и, скривившись от боли, взглянула на падающих автоботов. Вот только вместо них она увидела закрывающуюся воронку земного моста. Обречённо взглянув на обрубленные конечности, паучиха тяжело провентилировала и стала вызывать «Немезиду». Сложно описать словами то, насколько она была зла.

***

      Все автоботы и дети находились в медбее, вот только роли у всех были разные: кто-то лечил, кто-то им помогал, а кого-то угораздило оказаться на ремплатформе. Радовало то, что врачей теперь у них было двое. Пока Лайтрэй занимался менее критичными ранениями и раздавал указания помощникам, Рэтчет взял самый тяжёлый случай на себя. И, к большому удивлению, этот тяжёлый случай всё ещё оставался в сознании, хоть и шатком.       — Да что ты церемонишься! Ты так только больнее мне делаешь! — зашипела фем, одним рывком вытаскивая чужую конечность из стыка между нагрудной и плечевой бронёй.       — Агх! Вообще-то я стараюсь быть аккуратным! — рыкнул бот, опаляя корпус напротив горячим воздухом, который стравили его вентсистемы.       — Почему ты такой злой? — Ларк подняла на врача оптику, помутневшую от введённых ей обезболивающих препаратов, и с неясной эмоцией начала его разглядывать.       — Почему я такой злой? Может потому, что моя и без того беспроцессорная фем ёбнулась ещё больше и полезла в бой, в котором она явно не одержит победу?! — хоть он и стал говорить тише, но его раздражения это не умаляло.       — Твоя фем? — так же тихо уточнила разведчица, хитро блеснув оптикой.       — То есть это единственное, что тебя волнует из всего сказанного?!       — Не единственное, но больше всего, — она не удержалась и прыснула, в очередной раз заставляя меха, всё ещё держащегося прямо напротив её лицевой, раздражённо зарычать мотором.       — Успокойся, Рэтчет, — убаюкивающе пролепетала Ларк, нежно, еле ощутимо прильнув к его губам.       И снова рэкер заставила его растаять и поддаться своей фемской обаятельности. Очевидно, она знала о её существовании и не брезговала ей пользоваться. Врач же стравил горячий воздух и молча продолжил заниматься начатым, будто бы ничего не произошло.       В этой битве пострадали многие, но ничего критически серьёзного в этих ранениях не было. За исключением разведчицы: ей досталось за всех. Именно поэтому медбей быстро опустел, оставляя внутри лишь её и двух корпящих над ней врачей. Несмотря на разные методы лечения и виды образования, они сработались между собой отлично. Сложно сказать, что именно послужило связующим звеном, но, очевидно, это дало свои плоды. Фем выпала в оффлайн под действием обезболивающих препаратов, а мехи, закончив свою работу, устало поковыляли в командный центр.       — И давно Ларк с вами? — тишину огромного коридора нарушил бархатный баритон более молодого автобота.       — Около полутора земных лет, если вы уже успели ознакомиться с местными системами измерения, — Рэтчет хмыкнул, чуть повернувшись в сторону собеседника. Он немногим обгонял Лайтрэя, как бы показывая ему дорогу. — А вы? Давно с ней знакомы?       — Конкретно я, с бетства. Бёрст и Энигма ещё дольше. Мы все — выходцы одной и той же организации. Только первые двое учились вместе с ней, а я же учился у их поколения. Ларк воспитывала меня так, будто она — мой создатель. И не только меня. Сотни спарков были выращены ей, и к каждому она относилась, как к своему собственному… Глядя на неё, в это сложно поверить, но я говорю правду.       — Я каждый день узнаю о ней что-то новое, поэтому меня сложно удивить. Но у тебя получилось, — хохотнул врач, снова повернувшись к коллеге. — А… Что за организация? Она ничего мне не рассказывала об этом.       — Возможно, ты слышал о ней. Тарнианская военная спецакадемия. Там обучают солдат для выполнения заданий особой важности и сложности. После выпуска они расползаются либо по нашим стратегическим точкам, либо остаются там и обучаются педагогике, чтобы помимо военной деятельности ещё и преподавать.       — Бёрст говорил, что она ваша главнокомандующая. Что это значит?       — То и значит. Когда-то наша группа была заметно побольше, и возглавляла её Ларк. Бёрст же — её заместитель. Но обычно они работают в симбиозе… Ларк хороший лидер, но её психологическое состояние оставляет желать лучшего, поэтому второй сдерживает её неадекватные порывы. Обычно это делал другой мех, но, когда его не стало, эту роль взял на себя непосредственно зам. Правда, продлилось это недолго, ведь вскоре началась война, и…       — Она ушла в отряды рэкеров.       — Она ушла к рэкерам?! — сказать, что Лайтрэй был удивлён, значит, не сказать ничего.       — Сам не в восторге, — он собирался продолжить, но перебил сам же себя. — А вот мы и пришли.       В главном зале стало намного теснее, ведь за последние время автоботов заметно прибавилось. Шла оживлённая беседа о произошедшем, но Прайм до последнего молчал, думая, насколько правдивы его догадки. Оптимус собрался с силами и решил, что должен обязательно рассказать об этом. Но не сегодня. Сегодня же все, уставшие и обескураженные таким быстрым течением событий, желают просто отдохнуть и хорошо провести время. И лидер алозначных понимал это как никто иной. К тому же одного, самого пострадавшего члена команды не хватало. Самого пострадавшего и, как оказалось, одного из самых опытных в ведении боя. Оттого принимать какие-либо решения и строить предложения без такой боевой единицы было бы глупым поступком.       — Предлагаю всем переместиться на наш корабль и выпить за знакомство! — задорно и с искрами в оптике начала высокая фем.       — Энигма! — низко рыкнул тёмно-синий автобот, нахмурив оптограни.       — Да брось, дорогой. Все устали и, я думаю, были бы не против даже если не выпить, то просто отдохнуть и развеяться. К тому же… — её оптика чуть потускнела, а громкость звуковоспроизведения немногим понизилась. — К тому же у меня какое-то дурное предчувствие… Ощущение, будто скоро произойдёт что-то очень… очень плохое.       Все мысленно согласились с ней, ведь, как оказалось, ни у одной её в последнее время повысилось чувство необоснованной фоновой тревожности. Но больше всех это прочувствовал Прайм. Бёрст же собирался возразить ей, но не успел.       — Энигма права, — все выпучили окуляры и повернулись к говорящему. — Идите. Завтра мы приступим к делам, но сегодня я хочу, чтобы все отдохнули и хорошо провели время. Если кто-то собирается пить, то попрошу делать это в меру. Мне нужны трезвомыслящие бойцы.       — А как же Ларк? — из толпы всех присутствующих голос подал небольшой серебристый корпус, пытаясь найти хоть в ком-то поддержку. Все переглянулись и замолчали, но главный медик автоботов эту тишину нарушил.       — Я не отпустил бы её, даже если она была бы в добром здравии, так что можете не переживать по этому поводу, — хмыкнул он, настраивая координаты моста.       — А вы?       — Мы останемся здесь, — отмахнулся Рэтчет, и перед тем, как юная фем собралась уйти, он ухватил её за манипулятор. — Будь аккуратна. Если с тобой что-то случится, то Ларк сойдёт с ума в прямом смысле этого слова, — мех грустно улыбнулся и, получив в ответ лёгкий кивок, ослабил свою хватку.       Все, радостно припрыгивая, направились к земному мосту, даже не подозревая о том, что ждёт их дальше. В помещении резко стало тихо, и трое мехов облегчённо провентилировали. Бёрст решил остаться на базе, чем удивил двух других автоботов. На самом же деле он просто не любил подобные мероприятия.       — Не боишься, что они разнесут корабль? — хохотнул бело-рыжий бот, подняв оптику на крупную синюю фигуру.       — Самую малость…

***

      Искру Лорда словно прожигало изнутри, процессор готов был взорваться, а перед оптикой безостановочно всплывали неясные видения. Фиолетовый дым, взрывы, полыхающие огнём горы… Горы? В перерывах между этими пытками он пытался сложить всё увиденное в единую картинку, но горы никак не вписывались во всё происходящее. Они не были обычными. Ни каменными, ни металлическими, а… кристальными? Антураж был, очевидно, кибертронский, вот только такого он не видел никогда.       Чуть пораскинув усталым заторможенным процессором он понял, к чему всё это ведёт. Было ли это совпадением или нет, но дурные припадки прекратились, оставляя измотанного десептикона в покое. Он, словно груда металлолома, лежал на полу своего отсека, сжимаясь в клубок, и судорожно хватался за шлем и грудные пластины, оставляя глубокие царапины и вмятины.       Лорд не боялся боли, но эта сводила его с ума. Она была другой. Не физической и не ментальной. Её невозможно было объяснить, показать и доставить кому-то другому. Это было нечто более высокое и более сложное к пониманию, чем всё, что он знал и видел когда-либо. Он был устойчив к воздействию тёмного энергона, но сейчас явно ощущал, как слабеет под его влиянием. Как бы смешно ему самому не было от этой мысли, но такого он бы и врагу не пожелал.       Перед оптикой невольно всплыл образ Оптимуса, страдающего от подобных конвульсий. Отметив про себя, что тот, очевидно, прожил бы их более достойно и стоически, чем он, Мегатрон задумался. А нет ли у Прайма похожих видений? Ведь Матрица Лидерства ни единожды предупреждала его о надвигающихся бедах и меньшего масштаба. Так что уж говорить о возвращении заклятого врага Праймуса? Чутьё десептикона подсказывало, что бывший архивист был в курсе всего и уже готовил очередной план разгрома Юникрона и всех его приближённых. И он был склонен ему верить, ведь оно работало не в одиночку, а в паре с его острым умом. Последнее же подводило меха крайне редко.       — Лорд Мегатрон, — по небольшому помещению разнёсся неприятный скрипящий баритон, но главный десептикон никак не отреагировал на него, ведь, сам того не заметив, ушёл в оффлайн, пытаясь восстановить свои системы. — Лорд Мегатрон?! — этот голос прозвучал снова, но уже более громко и требовательно, отчего тот всё же пришёл в себя, быстро включившись в диалог.       — Я слушаю, Старскрим, — его звуковой модуль неестественно хрипел, но тот предпочёл проигнорировать это.       — Повелитель, у нас гости.       — Моя реакция на это зависит от того, кто именно к нам пожаловал, — Лорд неопределенно хмыкнул, вставая с пола и стряхивая с себя невидимые пылинки.       — Вы будете очень довольны, господин, — его не было видно, но Мегатрон слышал, как самодовольно тот улыбался.       Подхалим…       Центр управления резко затих, когда в дверном проёме появилась массивная фигура, не спеша зашагавшая в направлении своего трона. Его шлем приподнят, а манипуляторы заведены за спину. От него веяло силой, властью и уверенностью, даже несмотря на его потрёпанный корпус и потускневшую оптику. Всех заинтересовал внешний вид своего повелителя, но никто так и не решился поинтересоваться, чем он обусловлен. Тот же грузно плюхнулся на трон, откидываясь на спинку и выжидающе постукивая когтями по подлокотнику.       Подчинённые поняли всё без слов и подвели к Лорду невысокого светло выкрашенного меха. Его внешний вид оставлял за собой лишь положительные эмоции, но мало кто знал, что скрывалось за этим миловидным фейсплейтом. Истинный десептикон. Хитрый, изворотливый и чертовски умный. Он не убивал своих жертв, а лишь заставлял их сходить с ума до такой степени, что те делали это за него. Этот мех не любил марать манипуляторы, оттого его способы дезактивации и пыток были весьма… изощрёнными. Добрый и очаровательный на вид и безжалостный убийца и манипулятор по натуре.       — Лорд Мегатрон, — он сделал шаг вперёд, приближаясь к бывшему гладиатору, и немногим приклонился, отчего один край его плаща соскользнул с плеча, закрывая часть корпуса. — Рад снова служить Вам.       — Что привело тебя сюда, Нидл? Как ты попал на Землю? — он подпёр шлем кулаком, готовый внимательно слушать рассказ старого меха, хоть тот длинным и не вышел.       — Я блуждал по галактикам в поисках энергона и получил сообщение на наших частотах. Очевидно, кто-то из экипажа корабля сделал это, и я приземлился в назначенном мне месте. И теперь я здесь, — Нидл на миг замолчал, но поспешил продолжить: — Я, конечно, с пустыми манипуляторами, но не с пустым процессором, — тот постучал пальцем по виску и на вопросительный взгляд Мегатрон постарался объясниться. — Кристальные горы и чистилище Праймуса, господин, — на его лицевой появилась хитрая кривоватая улыбка, а оптика Лорда округлилась в неподдельном удивлении.       — И что же ты хочешь взамен?       — Ничего особенного. Я хочу, чтобы нас запомнили как тех, кто помогал в этом непростом деле, — теперь такой же оскал красовался и на фейсплейте главного десептикона.